Энциклопедия магии

Заклинание, помогающее напустить тоску парню

Необходимо пойти в баню, хорошо попариться, затем встать на тот веник, которым парились, и произнести:

«Выйду из парной бани, стану своим белым бумажным телом на шелков веник: дуну и плюну в четыре ветра буйных. Попрошу из чиста поля четырех братьев – четыре птицы востроносы и долгоносы, окованы носы. Лети из чистого поля, белый кречет, неси, белый кречет, вострый нож и востро копье; садись, белый кречет, рабу Божию (имя) на белы груди, на ретиво сердце. Режь же его белы груди тем же вострым ножом, коли же его ретиво сердце тем же вострым копьем; вынимай из его ретива сердца, из черной печени и изо всей крови горячей тоску и кручину.

Полети, белый кречет, понеси, белый кречет, всю тоску и кручину, на воду не отпусти, на землю не урони, на стуже не позноби, на ветре не посуши, на солнце не повянь; донеси всю тоску-кручину, всю сухоту, чахоту и юноту великую до раба Божия (имя), где бы его завидеть, где бы его заслышать, хошь бы в чистом поле, хошь бы при разрастанье великом, хошь бы при путях-дорогах, хошь бы в парной бане, хошь бы в светлой теплице, хошь бы за столами дубовыми, хошь бы за скатертями парчатыми, хошь бы за кушаньями сахарными, хошь при мягкой постели, при высоком изголовье, хошь при крепком сну.

Садись, белый кречет, рабу Божию (имя) на белы груди, на ретиво сердце, режь его белы груди тем же вострым ножом, коли его ретиво сердце тем же острым копьем, клади в его белы груди, в ретиво сердце, в кровь кипучую всю тоску-кручину, всю сухоту, всю чахоту, всю юноту великую, во всю его силу могучую, в грудь и в спину, в хоть его и в плоть его, в семьдесят семь жил, в станову его жилу, в семьдесят семь суставов, в становый сустав, во всю буйну голову, в лицо его белое, в брови черные, в уста сахарные, во всю его красоту молодецкую.

Раб Божий (имя) по мне, рабе Божией (имя), чах бы чахотой, сох сухотой, вял вялотой в день по солнцу, в ночь по месяцу, на новцу и на ветху, в перекрой месяцу во все меженые дни, в утренни и в вечерни зори, во всякий час и минуту.

Как май месяц мается, так бы раб Божий (имя) за рабой Божией (имя) ходил и маялся. Не мог бы ее ходить и переходить, никоим словом обходить, век довеку, и раб Божий (имя) по рабе Божией (имя) не мог бы ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на новцу, ни на полну, ни на ветху, ни на перекрой месяца, во все межны дни.

Эти мои наговорны слова, которы договорены, которы переговорены, которы назади остались, берите мои слова вострей вострого ножа, вострей копья, вострей сабли, ярей ключевой воды. И этим моим наговорным словам заключенные слова – ключ и замок, ключ – щуке, замок в зубы, щука в море. Ныне и присно, и во веки веков. Аминь».

Заклинание от алкогольной зависимости

Живую щуку сажают в бочку с вином и настаивают 12 дней; щука дает много слизи, и настой протухает. Им поят пьяницу, приговаривая:

«Как щука не терпит вина, так бы не терпел его и раб Божий (имя)».

Заклинание от порчи

«Господи, благослови на сегодняшний белый день. Возьму рабу Божию (имя) в свои белые руки и заговорю ее, рабу Божию (имя). Выходи ты, вся нечистая сила, из рабы Божией (имя), нет тебе дела до рабы Божией (имя). Дам я рабе Божией (имя) ключевой воды и шелковой травы. Уйди ты, вся нечистая сила, от вороны-каркуньи, от сороки-щебетуньи, от собаки-лауньи, и выйди ты из рабы Божией (имя), из костей, из суставов, из нутра ее, из ребер ее, из всех членов и из жилов. Выходи на ключи, болота, где птицы не бывают и сокол не летает.

Если же ты пойдешь в чистое поле, где сокол бывает, где птицы перелетают, ты войдешь в скот, в птицу перелетную и пойдешь по ветрам, по вихрям. Ветры, вихри, отнесите от рабы Божией, изо всех ее членов и суставов, и снесите в черные грязи, и поразите ее в грязи топучей, ветром чтобы не вынесло и вихрем чтобы не выдуло: исчезнет и погибнет нечистая сила».

Средневековье: возникновение и расцвет заклятий

Тысячелетие, занимающее в истории человечества положение между закатом античной цивилизации и расцветом механистической парадигмы Нового времени, принято называть Средними веками. Это понятие до сих пор ассоциируется в обывательской среде с эпохой крестовых походов, рыцарским отношением к Прекрасной Даме да кострами инквизиции, на которых горели адским пламенем первые ростки зарождающегося плюрализма. Но все это не более чем симптомы страшного заболевания, охватившего все категории средневекового населения, имя которому – магия.

Повальное увлечение магическими практиками обусловливалось не в последнюю очередь тем религиозно-философским синкретизмом, который сложился в средневековой Европе в силу переплетения традиционного христианского мировоззрения с языческими культами, получившими широкое распространение в Британии (друиды) и к северу от бывших римских владений (волхвы). Немалую роль сыграло в этом процессе переосмысленное наследие античной цивилизации, в первую очередь эзотерический пифагореизм и неоплатонизм, столь органически ужившийся с христианством, что некоторые положения современной церкви явно напоминают учение Платона и его многочисленных последователей. Цитаты из Евангелий и Библии, часто отличающиеся противоречивым толкованием, стали источником распространения различных ересей уже в первые века нашей эры, и этот процесс продолжился в средневековой Европе.

Основное чувство, отчетливо прослеживающееся в поведении самого обычного человека XII в., – мистический ужас перед адскими муками, постоянное ожидание Страшного суда, слитое воедино с жаждой посмертного воздаяния, насаждаемой официальной церковью. Боязнь смерти и одновременно неосознанная тяга к ней – именно этими чувствами наполнены произведения поэтов и мыслителей того времени. Попытка примирения с бренностью своего существования выразилась в развитии такой линии средневековой лирики, как «ubi sunt» («где они»), где подчеркивалась мимолетность земных империй и их правителей перед вечностью потустороннего, Божественного мира.

Человек, непрерывно ощущавший свою приниженность по сравнению с Богом, смертность, скоротечность своей земной жизни по сравнению с существованием универсума, старался получить доказательство собственной значимости, обращаясь не к небесам, а к подземному царству. Заключая договор с дьяволом или просто прибегая к помощи чернокнижных заклятий, он как бы реабилитировал себя в своих глазах, причем такой поступок объяснялся не как отказ от Бога вообще, а как предпочтение темной его ипостаси перед светлой.

Такая позиция расценивалась с точки зрения католической морали как еретическая, несовместимая с ортодоксальным христианским вероучением, но неизменно существовала как в низших слоях населения, так и среди благородных правителей.

Ярким примером смешения теологических и философских элементов в рамках единой мировоззренческой системы является ересь катаров (т. е. «чистых»), или альбигойцев (от местечка Альби в Южной Франции), которая получила широкое распространение в XII–XIII вв. по всей Европе, преимущественно в южной ее части. Истоки этой ереси затерялись в глубине веков, но некоторые ее положения можно обнаружить уже в учениях гностиков и манихеев, сплавленных с фантастической легкостью с культом Гермеса Трисмегиста, пришедшим из Египта, и христианскими верованиями, что образовало гремучую смесь вселенской ереси.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.