Я вас поглажу мягкой лапой

Я вас поглажу мягкой лапой

Сборник стихов

Олег Васильевич Северюхин

© Олег Васильевич Северюхин, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Я вас поглажу мягкой лапой

Я открываю тихо дверьВ обитель тайн и суеверий,Там проживает дикий зверь,Ко мне приехавший из прерий.Мы с ним меняемся местамиПорой ночной и в полнолунье,И кто сегодня рядом с вами,Известно только лишь колдунье.Я вас поглажу мягкой лапойИ промурчу вам комплименты,И подарю девчонке слабойЛюбви приятные моменты.Проснетесь вы в постели смятой,Храня моих усов касанья,И на дворе уж час десятый,А вы прикрыты легкой тканью.Вставайте быстро, все забудьте,Чего же ночью не приснится,О встрече нашей в Книге судебЕсть запись на седьмой странице.

«Мне природа была вместо няни…»

Мне природа была вместо няни,На базарах я пел куплеты,Говорят, что из горькой пьяниВырастают у нас поэты.Да, я пью, и с друзьями, и в меру,Да, я дрался в кабацком дыму,Но я дрался за русскую веруИ за что-то еще, не пойму.Только утром в глухое похмельеПросыпался с подругой другой,Кто же сыпал в вино мое зелье,Почему я в постели нагой?Знаю, музу прислали в награду,Видно, страсти им мало в стихах,Дайте кислого мне винограда,Я покаюсь в грядущих грехах.А пока разбужу свою деву,Словно меч ее черная бровь,Ублажу я свою королеву,Разгоню загустевшую кровь.

Дама у камина

В гостиной темной у каминаСидела в кресле дама пик,Над ней святая МагдалинаДержала ножницы в постриг.Пришла пора невестой БогаВ келейке скромной проживать,Ничто не кажется так много,Когда с тобой играет страсть.Я попросил сестру смиренноЗакончить с дамой разговор,Она ушла от нас степенноСмотреть картины в коридор.А мы остались с дамой в зале,На стенах отблески огня,И как рубин сверкал в бокалеОстаток нынешнего дня.Зачем ко мне явился, Германн,Мне неизвестны тайны карт,В угоду нынешним модернамНечестный может быть богат.И что такое слово честиВ эпоху злого чистогана,Когда витает запах местиИ веселит всех блеск «нагана».Я прожила на свете многоИ я узнала в жизни радость,Но от мальчишки крепостногоНароду будет только гадость.Ты не буди воспоминанийМазурки вольной при свечах,И нежных слов навек прощанийИ блеска слез в моих очах.Прошла любовь моя неслышно,Как нежный ветер поутру,Мне было послано ВсевышнимЖеланье прибыть ко дворуПомочь на ниве просвещенья,Отдать тепло другим сердцам,И, может, в качестве прощеньяЛишь иногда по вечерамПриду к тебе неясной тенью,Устроюсь в кресле у окна,И о любви стихотвореньюСвой восхищенья дам я знак.Ты отпусти меня на волю,Скажи – ты больше не нужна,И можешь вскачь нестись по полю,Моя любезная княжна.Я даме тихо улыбнулся,Взял со стола кривой кинжал,И нашей кровью захлебнулсяС вином недопитый бокал.

Бал в офицерском Собрании

На бал спешу, как на свидание,Пойдем мы с Вами в менуэте,И знает офицерское собраниеО нашем чувственном секрете.Судьба нас сводит ежедневно,То мы гуляем в старом парке,В манерах с Вами мы примерны,Но мне от Ваших взглядов жарко.Сегодня я пойду в атаку,Скажу, что очень в Вас влюблен,Есть реверс и живу в достатке,И звездочка украсит мой погон.И Ваш отец, советник статский,Сам был когда-то капитаном,Возможно, скажет он по-братски,Что наша жизнь прекрасна в главном:Любить и дорожить любовьюК жене, детишкам и стране-России,Их защищать и даже кровью,Чтобы они на свете жили.Приду я завтра к Вам с визитом,Мундир надену с орденами,И Вам колечко с аметистом,Чтобы удача была с нами.Пусть завтра это будет завтра,Сегодня мы летаем в танце,Мы, как артисты из театра,И лица наши все в румянце.

Kалендарь

Идет жизньДень за днем,Вот календарь,Записано в нем:День недели,Долгота дня,Восход и заход,Приход и расход,Фаза луны,Событие века,Телефон дамы,Росчерк пера,И обрез листа.Завтра будетНовый день,Те же надписи,Те же записи,Будет теплееИли холоднее,Но живой я,И решаю я,Жить спокойно,Хлеб жевать,Или на финишСилы рвать.

Жизнь «на авось»

Каждый день начинается утромНа восходе большого нуля,Мы с тобой одеваемся шустроКак весной во дворе тополя.Нам ночами спокойно не спится,Эта жизнь, – так судьбе говоря, —Вдруг согнется вязальною спицей,Закрывая нам путь на моря.Между нами сверхтонкая нитка,Что крепка, как пеньковый канат,На столе «Поздравляю» открыткаИ махровый на теле халат.Ежедневно с утра просыпаясь,Нанизаю свой нулик на гвоздь,И в окно на простор вырываясь,Отпускаю я жизнь «на авось».

Корнет

В гусарах трудно быть корнетом,Не все зависит от красы,Улыбки дамочек с лорнетомИ не растут пока усы.И нет войны для честной славы,Но льется реками вино,Качались храмы златоглавыИ дамы в красных кимоно.А по утрам езда в манеже,Вольтижировка, рубка лоз,Никто не скажет, что ты нежен,Но сколько льется ночью слезУ дев, обиженных вниманьем,У них потом наступит время,И пусть посмотрят утром раннимНа сапожок, входящий в стремя.Пройдут года и капитаномВойду с визитом я в ваш дом,Напомнит кивер мой с султаномОб офицере молодом.

Лейла

В краю далеком и враждебном,Где злобен даже детский взгляд,Пылает мак огнем безбрежнымИ источает чистый ядУвидел девушку-былинкуНа улице большого кишлака,Как на ветру пустынь песчинку,Которую повсюду я искал.Ее отец – пуштун суровый,Жену ласкает, как кинжал,Он не любитель пустословийИ сразу прямо мне сказал:Джигит ты храбрый, это верно,Но по рожденью ты – гяур,А человек я суеверныйИщу совета тех, кто мудр.И говорит седая мудрость,Проходит ослепленье красоты,За темной ночью наступает утро,Проснутся те, чьи помыслы чисты.Готов ли ты к такому испытанью,Моя Лейла тобой больна,Не кончится ли все суровой казнью,Прелюбодей, она – неверная жена.Готов ли ты к большому искушенью,Еда в руках, но есть нельзя,И наступило ль очищеньеПокажут синие глаза.Готов за Лейлу я хоть в битву,Но верой я не поступлюсь,Христу читаю я молитву,Такой упорный я урус.Блестят огнем глаза пуштуна,Ярка на четках бирюза,И сильно пальцем бьет по струнамИ плачет бедная кобза.Я раньше был не чужд порока,И я шутил, играл с огнем,Сейчас же дочерью ПророкаЯ без сражения пленен.В тени сидит мой победитель,На нас боится бросить взгляд,Ушла бы в женскую обитель,Не знай, что люди говорят.К исходу дня на минаретеЗапел молитву муэдзин,Ну, как удержишь все в секрете,Когда гяур совсем один.Все ждали молча продолженья,Старик-пуштун у них в чести,Он побеждал во всех сраженьяхИ вправе жертву принестиВо имя дочери любимой,Во имя пламенной любви,И относился он терпимоКо мне, пока еще я жив.В пустынном доме тихой ночьюЗакрыты с Лейлой мы одни,Собаки взвыли вдруг по-волчьиИ вдалеке горят огни.Я к ней не смею прикоснуться,Тогда с собой не справлюсь я,И не придется мне проснуться,И не придется нам гулятьПод звездным небом КандагараВ тени фисташковых аллей,Не буду темным от загара,А буду розы я алей.Давай, стихи я почитаюО дивной родине моей,У нас сейчас сосульки тают,У лужи хитрый воробейПоет веселые частушки,К себе сзывает воробьих,Года считают нам кукушки,Как стопку веточек сухих,Что сразу в печке прогораютПочти без запаха и дыма,И ветер золу разбросает,Прибив ее дождем косым.Я пел ей песни до рассвета,Как был на почте ямщиком,И снова голос с минаретаПризвал к молитве босиком.Мы вышли с Лейлой рано утром,Своей ее закрыл спиной,Смотрели люди очень хмуро:Гяур идет с своей женой.На свадьбе люди веселились,Любовь не ведает границ,И наши гости не напились,В гостях терять не надо лиц.Мы породнили два народа,Холодный север, пылкий юг,Нам подсказала все природаВ стихах пустыни, песнях вьюг.О том как жили мы подробноРасскажет пляски нашей стук,Собою хвастать неудобноСкажу я вам начистоту.Вы Лейлу видели сегодня,Ей и сейчас семнадцать лет,Она у нас одета модно,Прадед-пуштун ей дал секрет.

Мне ночь не нравится

Мне ночь не нравится,Она без звука несет в себе людей,Как будто речкою струитсяПо тонким тропкам заводей.И яркий свет убрать не можетДля всех налитой чернотыОна и в душах, липнет к коже,Меняет чувства и черты.И так мы ждем всегда рассвета,Стремясь увидеть вновь себя,И первый встречный с сигаретойВдруг улыбнется вам любя.

Проснемся мы с тобой под утро

Свеча сгорела поздно ночью,Потух светящийся бокал,Во тьме горели чьи-то очиИ продолжался чудный бал.Мы полетели в вихре вальсаТуда, к далеким небесам,Тебя держал за кончик пальцаИ прикасался к волосам,Что развевались в лунном светеОгромной белою фатой,И ты кружилась, как в балете,И я был зритель не простой.Я предложил полеты к звездам,Как только будем мы вдвоем,Наш мир и нами будет создан,Ему хвалу мы пропоем.Проснемся мы с тобой под утро,Несут и кофе нам в постель,Всегда мы поступаем мудро,Ложась вдвоем, мадмуазель.

Жила на свете сеньорита

Жила на свете сеньорита,С губами алыми, как роза,Ее все звали Маргарита.Всегда нежнее абрикоса,На щечках солнца поцелуи,В глазах играющий чертенокПод звуки нежной «аллилуйи»,Но все равно еще ребенок,Когда в толпе ее увидел.С дуэньей шла она к обедне,И шли за нею, словно в свите,Три дона, лишние на сцене.И мой клинок, быстрее мысли,Сверкнул, как молния в грозу,И величавость сразу смылиУдары шпаг и боль в глазу:Кусочек стали в глаз попал.Я дрался яро, безрассудно,Но был убит я наповал,И помню как-то очень смутно,Что кто-то лоб мой целовал,Слезами щеки орошая,Достав из ножен мой кинжал.Вот Маргарита дорогаяСо мною под руку идет,У нас в раю любовь большая,Нам песню славы хор поет,И нас ласкает ветер мая.

Сорок первый

Облетают последние листьяИ уходит из женщин тепло,О тебе мне поет желтый листикИ из глаз что-то вдруг потекло.Для меня перекрасились дамыВ сорок восемь различных цветов,Каждый день я их вижу в рекламе,Не сказал бы, что мне повезло.Ты весной была черною стервойИ светлеешь тихонько к зиме,У тебя я всего сорок первый,Подглядел я в твоем резюме.

Дождливая среда

Позабыл я вдруг адрес радистки,Мы же в среду выходим в эфир,Дождик каплет с утра серебристыйИ войну поменял он на мир.Мне сейчас «два песят» не хватает,Хлебануть бы стопарик под дождь,На углу ты меня поджидаешьИ подносишь рукой к горлу нож.Может, двери сейчас распахнутся,Встретит зайчик с морковкой в руке,И зверьки все твои улыбнутся,И замкнет что-то там в ночнике.Мы с тобой отстучим телеграмму,Так и так, не кончается дождь,Мы со всеми войну прекращаем,Ты, разведка, уж нас не тревожь.

Устал от жизни беспробудной

Устал от жизни беспробудной,Все те же сцены, тот же сон,И режиссер ужасно нудный,И рвет пластинку граммофон.А ночь нарочно не приходит,Манит закатом и луной,И мчатся в море пароходы,И капитан идет за мной.А как скучна ночная вахта,И имя ей – собачий час,Далекий слышен звон набатаИ ходят беды возле нас.Течет песком немое время,И пуст бокал младой любви,А на седле ржавеет стремяИ сахар лести ядовит.Возможно, я не в этой книге,Ошибся полкой и был пьян,Я дома на пиратском бриге,И прошлое сплошной бурьян.

Василёк

Я завидую честно людям,Что умеют на скрипке играть,И летаю на нотах прелюдий,Что как рифмы ложатся в тетрадь.Не дано мне писать увертюрыИ людей уносить в миражи,Я стихи напишу вам с натурыИ цветок посажу у межи.Будет он василькового цвета,Будет имя ему Василёк,Он ребенок небесного светаИ упрям, как любой паренёк.И в него все влюбляются сразу,И певцы, и герои кино,Никому он не сделал отказаИ не пил за знакомство вино.Можно, я вам скажу по секрету,Эту тайну не знают друзья,Я гуляю по белому светуИ цветок-василёк – это я!

Нас подружил весенний вальс

Нас подружил весенний вальсНа бале в Доме офицеров,Светился зал в сиянье глазИ в лицах бравых кавалеров.Стояли тихо вы в сторонке,Без вас кружился полный зал,Меня тянуло к незнакомке,Я, как и вы, не танцевал.И вы глядели мне навстречу,Не зная, к вам ли я иду,Я знал, что вас сегодня встречу,На счастье или на беду.Вы были просто балериной,Легко вас вел, как в сотый раз,Нас веселили викториной,Но я смотрел только на вас.Мы шли по городу ночному,Читал стихи я о любви,Тебя найду я завтра дома,Ты ничего не говори.

Гарем

Я мозгую над сложной проблемой,Чей массаж мне полезней всего,То ль блондинки с прическою нежной,Иль брюнетки с косой в колесо.Растечется по телу блондинка,Пальцы нежны и ласковей губ,Вот такая выходит картинка —Солнца луч и развесистый дуб.Завладеет тобою брюнетка,Полонит, будто в рабство отдаст,Но такая, скажу вам, конфеткаТолько силы больному придаст.Человек по натуре я скромный,Больше пуза, конечно, не съем,Обнимаю собой мир огромный,Берегу разноцветный гарем.

Баргузин

Вода на Байкале совсем студена,Прозрачней алмаза – там видно до дна,И Космос в глубинах всю силу хранит,То знает на скалах угрюмый гранит.Всех манит богатство и солнечный штильИ водная гладь на четыреста миль,А если за водкой пойти в магазин,То встретит вас пьяный мужик Баргузин.

Как хорошо жить безмятежно

Как хорошо жить безмятежно,Сидеть в шезлонге у прибоя,И чтобы был простор безбрежный,И если ветер, то без воя.И чтобы все несли цветочкиК ногам наивной сельской дамы,Что с каждым новым лепесточкомУже рисует в сердце драмуЛюбви француза-гувернантаК хозяйке милого именья,И ревность мужа-лейтенанта,И их дуэль на воскресенье.Как тихо плакали все дамы,Уткнув носы свои в платочки,Что их любовник это самыйПоэт печальный и в две строчкиНапишет вам в альбом стишок,Что вы как ангел полуночный,Что он без вас и жить не мог,А лейтенант стреляет точно.Француз убит, лежит у ног,Шепча о том, что песня спета,И что вчера никак не смогВ романс тебе найти куплетаО нашей жизни безмятежнойПод шум ленивого прибоя,И что вокруг простор безбрежный,И тихий ветер нам не воет.

Когда нагрянет в гости дама

Читая книгу своей жизни,Не можешь забежать вперед,Все эти книги рукописныО том, что все проистечет.Нет в книге этой оглавленья,И нет количества страниц,И только мастер ПровиденьяПо телефону может позвонить.Или нагрянет в гости дама,В плаще от Гуччи и с косой,Когда в разгаре самом баняИ в простыне сидишь босой.Ты ей покажешь свою книгу,Смотри, еще не дочитал,Мол, завязал одну интригу,Пока не виден мой причал,Где бриг готовится к походуК далеким счастья берегам,Берем с собой из дома воду,И песни распеваем по слогамО прелестях Любови и Надежды,О Вере и об алых парусах,Наденем мы пиратские одеждыИ стрелки сдвинем на часах.Мы в трюм забросим эту книгу,Что было – нечего читать,Пойдем с красавицей в обнимкуПо верхней палубе гулять.

Дамское

Катился май и цвел шиповник,В цветах каштана жизнь мояБыла как ландыш и любовникУехал в дальние края.Любовь казалась такой вечной,Нет ни начала, ни конца,Я оказалась первой встречнойС рукой простою, без кольца.И он с размаху предложил мнеЛюбовь и сердце – два в одном,И будет общим портмоне,И дым над свадебным костром.Он растворился на рассвете,Открыв все двери и замки,Ну, где же есть любовь на светеИ мужики так мужики.

Давно мне что-то не поется

Давно мне что-то не поется,Покрылся пылью мой баян,А сердце все куда-то рвется,И сам по жизни я буян.С утра сегодня воскресеньеИ нет несбывшихся желаний,Ушло куда-то вдохновеньеИ темы нет для воспеваний.Но вот захлопал малый парусИ зашипел задира «вест»,Для состязанья выбрал пару,И на тебя силенка есть!Шуми, играйся с моей яхтой,Я все равно поймаю галс,И с ветром силой необъятнойУслышишь мой веселый глас.Давно такой я жаждал я бури,И я от волн немножко пьян,Давай немножко, друг, покурим,Цвет у заката уж багрян.То лишь начало приключений,Мы полетаем по волнам,Увидим много откровений,Что недоступны мудрецам.Там впереди за мысом гавань,Там тишина, уют, покой,И полумрак закрытых ставень,И человек лежит больной.В какую сторону помчимся?Давай, не глядя, выбирай,С тобой мы точно усмиримся,Когда приедем вместе в рай.

Помню шампанского дождь

Я помнюШампанского дождь,Снег из цветов,И белую розу на фраке.К «Запорожцу»Подошел джентльменС хрустальнымПустым бокалом.Постукал по крыше:«Споем и дружноБокалы поднимем»,А мы лежали вдвоем,И нам был никтоНе нужен.

«Я помню, как быстро…»

Я помню, как быстроЛетели года,Как стрелыВ пустые мишени,И наш «Запорожец»Старел, как и мы,Навсегда,И помню цветовАромат осенний.Мы были в машинеБлизки,И так далекоВ постели,Мы пели вполголоса,А кто-то по крышеСтучал:«Езжайте домой,Вы остались одни,Давно уже всеУехали».

Мой старый с мезонином дом

Мой старый с мезонином домОткрыт для всех, бокал с виномУже наполнен, огненный рубин,Как показатель самых лучших вин,Ждет гостя на столе, и яркая свечаВсю ночь горит и просит помолчатьМинутку, чтобы понять – серьезно всё,А, может, превратить всё в шутку?

Гадание

Я один ворожил в воскресенье,На дворе наступил Новый год,Испытал я в ту ночь потрясенье:Мне явился колдун Лю Миньго.В лисьей шапке и в красном халатеОн возник и присел за мой стол:Не скучай этой ночью, солдатик,Ты налей-как мне водки грамм сто.Слово за слово, сдвинув стаканы,Он мне мой гороскоп рисовал,Выйдет так, что издам я романыИ стихи, что недавно писал.А свинья – это вроде копилки,Сохранит все, что скопишь за год,Может, все превратится в опилкиИли скопится пачка банкнот.В царство Цинь был всегда казначеем, —Говорил мне колдун Лю Миньго, —Вел учет я доходам, трофеям,Что свозились ко мне каждый год.Привезли мне однажды две книги,Их писали Хайям с Рудаки,Я бы продал себя за любовные миги,Счастье в деньгах найдут дураки.Не люби продающихся женщин,Ни за деньги, поход в ресторан,Не носи ей шикарные вещи,Не давай ей глядеть в свой карман.Мы с ним долго еще говорилиПро политику, Дальний Восток,Как цари своих подданных брили,У кого и какой потолок.Как допили последнюю чарку,Так исчез и колдун Лю Миньго,Вмиг исчезли волшебные чарыИ подумалось, кто же был кто?Он со мной говорил по-китайски,По-китайски и я отвечал,В первой жизни и я был китайцемИ в Пекине Лю Миня встречал.Вот ведь жизнь нас куда разбросала,Разделяют нас с ним зеркала,Мы не помним у жизни началаИ не знаем, где наша скала,Что стоит, как трамплин на дороге,И с нее то ли вверх, то ли вниз,И уходят навеки тревогиЗа изданье написанных книг.

Головная боль

Постоянно болит голова,Покоя ни днем, ни ночью,Смешались в обрывки слова,Картинки порвались в клочья.Вокруг улыбаются лица,И солнце приносит им радость,Оно и по мне струится,Стираю платком эту гадость.Все люди привыкли к боли,Сказали – и я привыкну,Как только я выйду на волюИ я вам об этом крикну.

Образцовые гусары

Гусаров, право, образцовыхЯ в жизни буйной не встречал,Быть может, вы из этих, новых,Что ходят трезвыми на бал,Что крутят ножкой в менуэте,На мизер падают с тузомИ любят девочек в балете,Глядят на всё одним глазком,Как будто вечер был заснежен,Стояли лошади в кругу,А дамы с веером в манежеВ окно смотрели на пургу.И верх над дамой не победа,А просто сущая беда,Не будет дрёмы до обеда,Не будет вкусная еда,Когда садишься утром раноС руками чистыми за столИ слышишь женщины сопрано,И плюнуть некуда на пол.Поверьте, в жизни у гусаровПроблем, не видно им конца,Никто не пишет мемуаров,А шлют за водкою гонца.

Храм на берегу реки

Собор построен у дороги,Участок, лекарня, базар,Идут во храм людские ногиЗа упокой, здоровье и навар.Там колокол в седом раздумьеВедет негромкий разговор,Ему вторят певцы латуни,Металлов разных на подбор.Он говорит о грозных сечах,Вот здесь, в изгибах Иртыша,Об интересных личных встречах,Тех, что запомнила душа.О войнах, землю сотрясавших,Когда сражались брат на брат,И помнит свет в Москве пожарищ,Когда врагом был город взят.Вот и сейчас речет с укором,Что позабыт духовный мир,Что деньги встали над закономИ заправляют дикий пир.Сосуды будут сообщаться,Богатство, бедность – общий мир.Как надо к Богу приобщаться,Пусть лучше думает банкир.

Японские стихи

Не люблю я японское суши,И романтики нет в харакири,И язык неприятно мне слушать,И сидеть из картона в квартире.Мы сейчас подражаем японцам,Что-то ищем себе в дзен-буддизме,Мы уже поклонялись СолнцуИ себя истязали в марксизме.Мы не пишем стихи по-немецки,Гёте тоже не брался за русский,Но в руках мы держали нецке,Пили чай на коленках вприкуску.Не читают японцы хокку,Что написаны где-то в России,И без суши прочистят глотки,Чтобы им острова возвратили.Мы всегда подражаем кому-то,Все культуры своей чуждаясь,Мы уже научились чему-то,Потихоньку в себе возрождаясь.

Два самурая

Где-то в преддверии раяВстретились два самурая.Молоды оба, еще горячи,Сразу скрестили друг с другом мечи.Оба из школы сенсея Мусаси,Оба учились в «хейко-до» классе.Словно два друга сошлись на попойке,Выпьют сакэ и улягутся в койки.Оба учили «Пути всех профессий»,Оба отличники всех школьных сессий.Их фехтованье как «птиц пирует»,Воинов лучше в Японии нет.Кто из них лучший, не найден ответ,Меч, хоть и острый, не даст им совет.Вышел апостол с ключами от рая,Кто за Японию здесь умирает?Стало вдруг стыдно небесным бойцам,Мы лишь пришли поклониться отцам.И мы погибли в неравном бою,Но защитили деревню свою.Сдайте мечи, их нельзя носить в рае,В рай не пойдем, мы – самураи!

Я умру от пронзительных глаз

Я умру от пронзительных глаз,Что встречают меня каждый раз,Стоит мне лишь куда-то пойти,Неотлучно они на пути.Посетил я друзей-докторов,Все в порядке, я жив и здоров,Но шепнул окулист, – в роговицеВижу древней религии жрицу.Эти жрицы красивы, как небо,Эти жрицы податливей хлеба,Эти жрицы страстны, как вулкан,Сладким медом обмазан капкан.Мне по нраву такое моление,Дикой крови живое волнение,И ловушка – большой достархан,Оплетут по рукам и ногам?Будь что будет, готов ко всему,Пусть заманят меня на кошму,Чтоб горячей любовью убить,Расплетя до конца жизни нить.

Мой знакомый кардиолог

До Самары путь долог,Надо ехать на Волгу,И там живет кардиолог,Верный врачебному долгу.В Самаре губернатор Титов,Известный всем сердцеед,В Волге разводит китов,И осетров больше не ест.В Самаре гречанка Таис,Знакомая Джона Голсуорси,Все говорят ей «кис-кис»,Расточая вокруг восторги.Иногда она закрывает глаза,Как нормальная женщина,Иногда в глазах бывает слеза,Если в делах трещина.Не близкая землячка Ленина,Не героиня мировой революции,Но миру станет известнаСинтетическая теория эволюции.

Коптилка

При свете маленькой коптилкиВставала утром вся семья,В углу иконы темнолики,Пять мужиков и мальчик – я.Чего ж мы баб-то не считали,На них держался дедов дом,Полы скобленые сверкали,Скотина, огород, и все бегом.Зато как весело все пели,На зов сходилась молодежьИ долго были слышны трелиПяти гармошек там, где рожь.Домой все возвращались на рассвете,Глаза закрыл – уже вставай,Душа объятием согретаИ шепот тихий – ну, давай.Промчалось быстро это лето,Покос, уборка, первый снег,Читал недавно я про этоВ теньке у дома на бревне.

Красавица-крестьянка

Сани быстро пролетелиНезнакомый хуторок,Новогодние метелиНе оставили дорог.Солнце спряталось за тучиИ закончился денек,Поворачивай-ка, кучер,В дом, где светит огонек.Заночуем в этом доме,Тянет всех зимой к теплу,На перину из соломыИ сверчок поет в углу.Вот тесовые ворота,Справа вход, залаял пес,Мужской голос со хрипотой:Что за гостя Бог принес?Открывай, хозяин, двери,Из Москвы я, лейб-гусар,Не доехал я до Твери,Путь не видно, конь устал.В чистой горнице уютно,На божнице Спаса лик,Пахнет щами, очень вкусно,От порога – половик.Из-за яркой занавескиВышла девушка-краса,На ушах блестят подвескиИ до пояса коса.Чарку с водкой мне выносит,На закуску – огурец,На поднос кладу целковый,Улыбается отец.Стол накрыли как на праздник,Каша, щи, грибы и мед,Труд крестьянина не праздный,Знает день, что кормит год.Звать хозяина Прокофий,Дочку Аннушкой зовут,Извините, барин, кофийВ доме нашем не дают.Самовар запел нам песнюПро далекие края,Мне в мундире стало тесно,Где ты, трубочка моя?За степенным разговоромЯ узнал про урожай,Что Прокофий с дочкой, вдовый,Да и жизнь в глуши не рай.Проезжал недавно Пушкин,Что-то в книжечку писал,Дочке дал сережки в ушки,А недавно услыхал,Что издал писатель повестьО гусаре молодом,От любви забыл он совестьИ увез в господский домРаскрасавицу-крестьянку,Бросив батьку бобылем…Ложись, барин, на лежанку,Завтра в Тверь тебя свезем.Утром выехал я рано,Светит полная луна,На груди болела ранаИ душа любви полна.

Кочевник-кумли

У дороги старик,Старый ватный халат,Все от солнца горитИ в руке пиала.Рядом дети играют в пыли,Видно в гости приехал кочевник-кумли.Сын текинский ковер расстелилИ соседи с собой, кто что мог, принесли.Эй, начальник-урус,Выпей с нами кок-чай,Уважаем мы Русь,Ты по ней не скучай.Я попил с ними чайИ сказал им – рахмат,Старика я встречал,Ехал он в Ашхабад.

Лора

В «Детском мире» сплошная стрельба,С автоматом девчонка трех лет,И в парадном мундире стоит лейтенант,Улыбается людям в ответ.Может, купим мы куклу, как все,На заставе с ней будешь играть,Пап, купи автомат мне такой, как у всех,Мне границу идти охранять.Вот девчонка, приходит всегда на расчет,Провожает, встречает наряды,По «тревоге» всех раньше встает,Трудно будет на базе в отряде.В школе сельской везде командир,Если надо, пройдется и матом,Ей военный по нраву мундирИ мужчины, такие как папа.