Подарок судьбы. Повесть

– Родион? – навострил уши Димка. – Родька-людоед!

Я дернула паршивца за рукав, да поздно. Старуха яростно сверкнула глазами:

– А, уже наслушались всяких гадостей о Тупиковых? Да, в деревне их не любили. Так ведь кто? Голытьба разная! Жрут водку день и ночь, а потом о порядочных людях сплетни пускают!

– Это спальня хозяйки? – спросила Вера, оглядывая комнату.

– Ее, как же! – домработница снова стала приветливой. – Она кукол Барби очень любила, целую коллекцию собрала. Да только и ее с собой не взяла почему-то. Здесь все сделано по желанию Ангелины Валерьяновны. Помню, шторы и ковер мы вместе покупать ездили, она все сокрушалась, что не могла подобрать в тон.

– А потом рассердилась, что все розовое, и постелила синий половик, – брякнул Димка, уставший от экскурсии и явно мечтавший о Вериных пирожках, оставшихся в сумке в машине.

– Почему синий? – удивилась рассказчица. – Хозяйка хотела купить ковер цвета чайной розы, такой, с бежевым оттенком, но были только… Как же она называла? Сумо… Нет, само! А проще говоря —цвета сырой семги. Ангелина Валерьяновна любила на обед эту рыбку кушать. Паровую, конечно.

– Ангелина – дальтоник? – рассмеялся наш подкидыш. – Ковер-то синий!

– Так ведь прежний пришлось выбросить, – покаялась старуха. – После того случая…

Глава 8

Старуха захлопнула рот, нахмурилась и, резко повернувшись, потопала вниз по ступеням.

– Тут кроется какая-то тайна! – как Буратино, заявил Димка, вздернув и без того курносый нос.

– Придумывай, – рассмеялась тетушка, – небось, хозяйка изволила завтракать в спальне и уронила тарелку… например, с вареньем. Или мазала ранку зеленкой и нечаянно опрокинула пузырек. Такие пятна ничем не выведешь. Вот и выбросили ковер.

– Нет, Вера, тут что-то другое, – задумчиво отвечала я, – по обстановке видно, что женщина с любовью украшала свою «светлицу», подбирала нежные тона. Посмотри, тут даже туалетный столик и гардероб бледно-розового цвета. И вдруг она стелет на пол такое страшилище! Ни за что не поверю. Подобный поступок скорее совершит мужчина, причем, не обремененный вкусом, и который очень спешит просто-напросто прикрыть оголившиеся доски.

Димка принял мои слова как руководство к действию и моментально загнул край ковра.

– Ой, – вскрикнула Веруня.

– Офигеть, – в третий раз за какие-то полчаса выпалил Димка.

Мальчишка от переполнявших его эмоций забыл о вожделенных пирожках и, опустившись на колени, начал сворачивать ковер, чтобы освободить странные надписи, сделанные на полу, видимо, черной краской.

– Я чув-ству-ю, спек-такль наш ско-ро кон-чит-ся, – по слогам прочитал Димка и оторопело уставился на меня: – Че это такое?

– Это стихи! – воскликнула тетушка.

Медленно, с трудом разбирая витиеватый почерк, Вера с восторгом читала:

– Я чувствую, спектакль наш скоро кончится,

Но занавес пока не закрывай.

Не понимаю, почему мне хочется,

С тобою рядом быть. Ты это знай.

Ты помни: никакой другой награды,

Мне у судьбы уже не попросить.

Единственное, что мне очень надо:

С тобою быть, с тобою рядом быть.

– Милый стишок, – усмехнулась я, – как раз для девичьего альбома, куда романтично настроенные барышни собирают всякие глупости. Учитывая, что мы стоим посреди розового кошмара, а с полки на нас таращатся идиотские барби, то смею предположить, что сей шедевр плинтусной лирики принадлежит хозяйке дома. Одно не пойму, зачем она пол испоганила? Такую краску очень трудно замазать…

– Материалистка до мозга костей, – возмутилась тетушка. – А может быть, влюбленная женщина написала эти строки для дорогого ей человека и хотела, чтобы ее настроение навсегда поселилось в этой комнате?