Поехали со мной? Истории на коленке

Путь: горный посёлок О'Себрейро – самая высокая точка Французского пути, к тому же это уже Галисия, границу которой я перешла по горам, пытаясь не провалиться в высокие сугробы. Здесь так много рек, что вода течёт почти с каждого склона.

Погода: снега в горах выпало столько, что пришлось идти по невысокому каменному забору. Тропу всё равно не найти под толстым покрывалом снега.

Альберге: похож на альберге в Понферраде – ничем не примечательный ни снаружи, ни внутри. Длинные очереди в душевые, светлые общие комнаты и большая столовая, напоминающая о школьных днях. Но зато рядом с приютом есть сидрерия: пожилой очаровательный официант налил из большой тёмной бутылки освежающий вкусный сидр, а на закуску принёс галисийский ароматный сыр и мягкий хлеб.

O’Cebreiro – Triacastela

20 км, 4 часа.

Да, нелегко иногда даётся Camino. Но, перешагнув отметку в 150 километров, мне стало идти легче от осознания, что половина пути пройдена. Сегодня не было места страхам, от которых я порядком устала. Мне надоело бояться. А если кажется, что нет сил хотя бы на один шаг, а до следующего альберге как минимум ещё пять километров, то от безысходности тревожные мысли уходят. Может, многие из нас совсем не знают собственных границ? В поле среди спокойных коров и диких коз нельзя сказать: «Я больше не могу!» Выбора нет, надо идти.

Путь: два предыдущих дня поднималась в гору, сегодня спустились с неё по пустой автомобильной дороге.

Погода: впервые в жизни мне пришлось держаться за фонарный столб, чтобы не упасть под сильнейшими порывами ветра. Молодой немец Майкл не успел ухватиться хотя бы за ветви деревьев, поэтому упал посреди дороги. А ливень дополнил картину – промок даже паспорт в напоясной сумке, спрятанной под тремя слоями одежды.

Альберге: горячая вода! Этого достаточно, чтобы в личном рейтинге этот приют занял первое место. Несколько первых минут не могла разогнуть замёрзшие пальцы, пришлось просить хозяйку Розу расстегнуть на мне ветровку, чтобы достать деньги.

Triacastela – Sarria

30 км, 6 часов.

Много красоты и добра вокруг меня. Впервые в жизни я ощущаю величие природы, не тронутой цивилизацией. Встречаются пожилые пастухи с глубокими морщинами на лице. Один из них, Габриэль, красивый мужчина с серыми кудрями, озорно выбивающимися из-под большой пыльной фетровой шляпы, сегодня подошёл к нам в окружении чумазых свиней и лохматых собак и позвал в дом на обед. Он со звонким смехом рассказывал на галисийском диалекте про хозяйство и друзей, в то время как его очаровательная жена Беатрис накрывала на стол суп, домашнее вино и хрустящий хлеб. Продлив сегодняшний маршрут на 8 километров, мы с Фионой, путешественницей из Южной Африки, побывали в старинном монастыре Самос. Белоснежный монастырь, перед которым стоит памятник строгому Святому Хулиану, среди высоких сосен, эвкалипта, бамбука и прекрасных цветов.

Путь: через крестьянские деревни с отдыхающими от урожая бесконечными полями и с кирпичными низкими домиками. Чувство, что я попала в сказки братьев Гримм.

Погода: дождь, ты бы хоть пару минут отдохнул.

Альберге: обычный городской приют в большом городе – отсутствие горячей воды, маленький камин в холле и узкий балкон в комнате с видом на мощённую гладкими камнями площадь и домики с черепичными крышами.

Sarria – Portomarin

30 км, 7 часов.

До Сантьяго-де-Компостела осталось всего 100 километров! Даже не верится, что существует такой город. Что произойдёт, когда увижу Собор?

Путь, как и погода, неизменны в последние дни: маленькие деревни, леса и размытые непрекращающимся дождём тропы.

Альберге: остановилась в частном хостеле, тут тепло, сухо и немноголюдно. Ужин получился из национальных блюд – африканский овощной салат, жаренный по-русски картофель с луком и пряный глинтвейн, приготовленный молчаливым немцем Отто.

Portomarin – Casanova

29 км, 8 часов.

Hola, amigos! Приятно познакомиться, Джеральд и Карлос. Вы тоже встретились на Пути? У нас замечательная международная компания – Голландия, ЮАР, Каталония и Россия. Взрослый элегантный мужчина и юный прекрасный каталонец, какие же у вас яркие, светящиеся глаза! Да, мне хочется долго слушать рассказы Джеральда про приключения в Тибете, на Аляске, в Австралии. И ты, Карлос, расскажи, пожалуйста, про Каталонию и Испанию. Как зачем? Я уже влюбилась в твою страну, хочу узнать её лучше. Смотрите, вышедшая из берегов река создала быстрый водопад у нас на пути. Поплыли.

Путь: затопило почти все тропы на Camino, приходится прыгать по большим камням, высоким бордюрам и по толстым корням старых деревьев. Магические леса с заросшими зелёным мхом стволами толстых сосен. Здесь будто время приостановилось, чтобы дать нам возможность насладиться увиденным.

Погода: дождь закончился! Небо затянуто серыми пушистыми облаками, но не пролилось ни капли.

Альберге: в деревне Казанова оказался один открытый дом, и это приют для паломников. Это самая настоящая удача, потому что до следующего посёлка пришлось бы идти километров 6, а все остались без сил после акробатических трюков, перепрыгивая через лужи.

Casanova – Salceda

36 км, 7 часов.

– Батюшки! Русская в моём отеле! Последний раз русские тут останавливались несколько лет назад! Откуда ты?

– Из Москвы. А вы?

– Из Екатеринбурга. Но как вышла замуж за Давида, то переехала к нему сюда, в Галисию. Подожди, но что ты здесь делаешь в феврале?! Это же хуже Сибири!

– Иду Camino de Santiago. Просто отпуск я могла взять только в феврале.

– Но ты же не первый раз идёшь?

– Первый.

– Отчаянная ты, молодая.

Путь: высокие пыльные пальмы, старые кактусы, апельсиновые деревья с распустившимися цветами. Фиона, Джеральд, а мы не сбились случайно с пути, повернув на юг?

Погода: сегодня яркое солнце согрело нас, уставших путников. Наслаждались теплом полдня, потому что к вечеру начался сильный снегопад.

Альберге: туристический комплекс с небольшим бассейном в саду и бильярдом в просторной гостиной. Русская хозяйка соскучилась по родной речи, поэтому мы провели с ней остаток вечера за тёплой беседой. Хозяин отеля Давид запёк для нас рыбу и приготовил вкуснейшую овощную похлёбку.

Salceda – Santiago-de-Compostella

26 км, 6 часов.

Последние несколько дней мне казалось, что такого города, как Сантьяго-де-Компостела, не существует. Давно кто-то пустил слух о красивом Соборе и компостеле, сертификате пилигрима, и в него все поверили. Но нет, и Собор Святого Иакова, и город, и компостела, написанная на латыни, реальны. На вечерней мессе в храме пастор зачитал вслух моё имя. Позади остались триста десять километров, пройденных пешком, через снежные горы, глубокие лужи, прекрасные деревни и густые леса. Через страхи, сомнения, жалость к себе и неуверенность. Да, было холодно, снежно, дождливо, сложно, но красота природы, новые знакомства, лучшее понимание себя стоили этих испытаний! Вчера представляла, что почувствую, когда приду на соборную площадь. Мне казалось, что это должно быть торжественное мгновение. Я заплакала и сломала ветку-посох, увидев Собор. Я не верила в себя, иногда думая о пути назад. Но мне удалось! Смогла! Два дня мне никуда не надо идти – я на своём месте.

11 февраля в город пришли одиннадцать паломников. После мессы мы, счастливые и уставшие, пошли в шумный бар, чтобы поднять бокал терпкого красного вина за Camino de Santiago. С кем-то мы встречались по дороге, кого-то видела впервые. Но в тот вечер мы стали самыми близкими людьми друг для друга. Это не моя выдумка, это был тост Джеральда, с которым все согласились. Никто так ясно не смог бы понять Майкла, со смехом рассказывающего о невероятном падении при порыве ветра. Или с улыбкой вспоминать сеньору Ану из бара по пути в О'Себрейро, которая каждого пилигрима называла либо «сердце моё», либо «светлая душа».

Но то была мгновенная близость, хотя она не умаляет её искренности. Вместе мы больше не встречались. Кто-то на следующий день возвращался домой, некоторые продолжали трёхдневный поход на мыс Финистерра из Сантьяго-де-Компостела. У меня до вылета самолёта в Москву оставалось два дня, которые я намерилась провести, изучая город, думая о пройденных километрах, и попрощаться с Путём на мысе.

«Москва, Москва. Уже так скоро! Но действительно ли хочу вернуться?» – размышляла я, гуляя по узким переулкам и прячась от холодного дождя в тесных кафетериях. Чтобы не пуститься в путешествие в меланхолию, придумала, что надо найти причины для радостного возвращения домой. «Если насчитаю десять причин, значит, этот сплин навеян серым небом и глубокими лужами. Во-первых, моя семья живёт в Москве. Это важно. Но с другой стороны, я переехала от родителей пять лет назад и рада самостоятельности. Во-вторых, это друзья, без них было бы трудно. Они поддерживают любую мою сумасбродную авантюру, во время гриппа привозят апельсины и малиновое варенье, и рядом с ними так радостно просто быть, молчать, мечтать. В-третьих, есть же ещё работа и постоянные клиенты моей кухни. Вполне возможно, после кондитерских курсов и практики в популярном ресторане, которые начинаются через неделю, мне удастся работать на себя. Уже три причины! Думай, Оля, думай, должны быть ещё!»

Я шла мимо низких домов с широкими подоконниками, на которых заботливые хозяйки выставили горшки с яркими цветами, через небольшие рынки, разбитые на старых площадях, где ароматы, будто боролись за право быть узнанным первым: запах сладких сочных томатов, вяленого хамона, домашнего вина со специями и хрустящего тёплого багета. Прохожие, пусть и закутанные в вязаные шарфы, не поддавались на уловки унылой погоды, и из каждой открытой двери кафе раздавались громкие весёлые разговоры и смех. Я бродила по старинному городу бесцельно, просто наблюдая за жизнью вокруг и перебирая в памяти, что осталось в Москве, ради чего хотелось бы вернуться. Вдруг на мокром асфальте увидела знакомый указатель – жёлтую стрелку. Она вела на мыс Финистерра, на побережье Атлантического океана.

Утром второпях попрощались с Фионой, и я побежала на автобус, чтобы первый раз в жизни увидеть океан. В Средневековье люди верили, что именно здесь, в деревне Финистерра, находится конец света – самая западная точка Европы. Паломники же шли туда, чтобы сжечь стоптанные на Camino ботинки. Сейчас это очаровательная рыбацкая деревня с извилистыми улочками и одноэтажными разноцветными домами. Пахло водорослями, солёным песком и рыбным супом. Иногда я встречала смуглых красивых женщин, которые, сидя на порогах своих жилищ, чистили блестящую рыбу, выловленную совсем недавно заботливыми мужьями-рыбаками. Хозяйки иногда шикали на толстых котов, которые надеялись на доброту хозяек и тёрлись о ноги.

Я спустилась на пляж к беспокойному океану. И неожиданно пришло решение проблемы с поиском причин. В Москве нет волн и не слышно шума прибоя.

Этого было достаточно, чтобы через несколько месяцев вновь собрать рюкзак в южные морские страны.

Азиатские истории

– Всё, мама, папа, я побежала! Аэроэкспресс уезжает через минуту. Напишу, как приземлюсь в Пекине!

Папа взял меня за руку, глубоко вздохнул и спросил:

– Оля, а дальше что? Нельзя же всю жизнь мотаться! А семья, работа, учёба? Ты так хочешь прожить жизнь?

– Будет видно. Целую!

Почему в напутствие в путешествие папа выбрал именно эти массивные и тяжёлые, словно свинец, слова? Без недели четыре месяца прошло с начала путешествия. Жизнь в дороге, в постоянном приятном незнании, где буду ночевать в новом городе, с какими людьми меня познакомит путь. Жизнь в рюкзаке, который я приноровилась складывать за десять минут, а спальник научилась скручивать закрытыми глазами в тонкий рулон. Порой следующую остановку подсказывают случайные попутчики, а не толстый путеводитель.

Если бы мне полгода назад сказали, что покупка дешёвого кипятильника меня осчастливит, то, безусловно, не поверила. Зато теперь это возможность пить по утрам сносный кофе, варить овсянку и по вечерам согреваться чаем. Радуюсь, когда мне удаётся хотя бы на неделю обустроить оседлый быт, раскладывая вещи по полочкам в стене холодной комнаты индийского ашрама.

«Нельзя же всю жизнь мотаться, подумай хорошенько».

Три месяца слова папы настолько часто приходили ко мне на ум, что я даже решила вернуться в Москву раньше, чем планировала. Стану правильной девушкой, перееду к Саше, давно влюблённому в меня серьёзному мужчине, свадьбу с которым мои родители видели в самых кружевных мечтах. Новые страны буду узнавать во время отпусков, зато возьмусь за ум и восстановлюсь в институте, найду важную работу и полюблю длинные зимы.

Но на границе между Таиландом и Мьянмой, в горной деревне Мэхонгсон, задыхаясь от переполнявшего меня чувства осознания величия и красоты мира, поняла, что это не мои мечты.

Можно, папа, можно. Мотаться и делать то, что любишь. Это удел не только молодых бездельников, поверь. Меня этому научили многие люди: шестидесятисемилетняя боевая японка Сьян, с которой мы вместе были волонтёрами в «Центре Матери Терезы»; красивая пара из Бразилии, мы встретились с ними сперва в маршрутке в Чиангмае, а после на автобусной станции недалеко от Камбоджи, они отправились год назад в кругосветное путешествие; поляк Лукас, с которым мы пили горький холодный джин и делились историями на высокой крыше бара в Бангкоке; пожилой очаровательный Анхель, ставший мне первым учителем испанского языка на Camino de Santiago; молодые и свободолюбивые испанцы Кристиан и Алехандро, способные собрать толпы зрителей на неожиданный музыкальный концерт, организованный ими в ожидании поезда. Эти люди показали мне, что значит жить, слушая интуицию.

Бездельники, сказочники, прожигатели жизни, хиппи, неучи, заигравшиеся дети, раздолбаи. Какой ярлык ни повесь, суть не изменится. Каждый из них показал, как это – проживать дни с наслаждением, смакуя каждый рассвет, впиваясь ясным взглядом в новый пейзаж, радуясь вкусному домашнему вину, холодной чистой воде и свежему хлебу.

«Ненавижу римлянина по имени Статус Кво! Шире открой глаза, живи так жадно, будто через десять секунд умрёшь. Старайся увидеть мир. Он прекрасней любой мечты, созданной на фабрике и оплаченной деньгами. Не жди гарантий, не ищи покоя – такого зверя нет на свете. А если и есть, так он сродни обезьяне-ленивцу, которая день—деньской висит на дереве головою вниз и всю жизнь проводит в спячке. К чёрту! Тряхни посильнее дерево, пусть эта ленивая скотина треснется задницей об землю!»

«451 градус по Фаренгейту»Рэй Брэдбери

В поезде с Пекином

Мы познакомились с ним в душном вагоне поезда. Невысокий коренастый мужчина без интереса смотрел в покрытое пылью окно. От него пахло дешёвыми сигаретами, лапшой «просто добавь горячей воды» и земельным ароматом не менее крепкого чая пуэр. Смуглая, но словно покрытая тонким слоем песка кожа, глубокие морщины на лице и сухие руки рассказывали о нелёгкой жизни и тяжёлой работе под лучами безжалостного солнца и порывами сильного ветра. Об этом также говорила его простая одежда: коротковатые старые брюки, тупоносые стоптанные туфли, шерстяной пуловер и вельветовая серая кепка, которая пользовалась необъяснимой популярностью среди советских таксистов лет так тридцать назад.

Он сидел на боковом сиденье вагона, беспрерывно курил одну за одной дешёвые сигареты, наполняя коридор густым дымом. Если же мужчина не курил, то пил из пузатого термоса горячий чай. Изредка он смотрел в окно, разглядывая высокие, объятые плотными облаками горы или озера, с плавающими в них с блестящими красными карпами. Но чаще его взгляд был устремлён на кроссворд, который он отгадывал уже не первый час. Иногда ему звонили по телефону, и тогда мужчина низким, сильным, немного с надрывом голосом выкрикивал в трубку короткие слова: «Да! Слушаю! Что? Повтори, ничего не слышу! Приеду завтра вечером, расскажешь!» Даже во время разговора мужчина не прерывал разгадывание головоломки.

Казалось, что его интересует только отгадывание слов и горячий чай. Мы проехали страну с севера на юг, но старик не обращал никакого внимания на пейзаж за окном. Но если бы он оторвал взгляд от газеты, то увидел высокие зелёные горы, чайные плантации, прозрачную гладь больших озёр и деревянные дома крестьян, раскиданные по бесконечным изумрудным полям. Но за всё время путешествия Китай, так звали моего загадочного знакомого, не перекинулся и парой слов с попутчиками.

Лаос – Вьетнам

В густых джунглях меня встретил молодой монах Самнанг в оранжевой робе, проводил в бамбуковый дом на берегу шумной реки Меконг и налил в глиняную пиалу горный чай. Он рассказывал про Будду, маленькая статуэтка которого стояла в центре алтаря в единственной комнате монаха. Статуэтка была украшена ароматными цветами, яркими кусочками дорогой ткани, а с двух сторон от неё горели свечи. В дом иногда залетали большие разноцветные смелые бабочки. Почему смелые? Потому что в тех краях редко бывали гости, поэтому ни животные, ни насекомые не боялись людей. Бабочки садились мне на плечи, путались в волосах. Блестящие, будто металлические, зелёно-голубые змеи, свернувшись в кольцо, отдыхали на пороге домика, словно сторожевые собаки. Вскоре наш разговор с монахом прервался из-за громких размеренных звуков. Казалось, что кто-то очень большой с трудом ступает по влажной земле, иногда увязая в грязи.