Ельцин и другие. Летопись 1991—1999 годов

Выступления по российскому ТВ:

Артисты, бизнесмены, писатели: Мы призываем россиян встать на защиту демократии, свободы. Почему молчит Ельцин, мы требуем, чтобы сказал свое слово президент.

Актриса Ахеджакова: Ведь по этой конституции сажали людей в тюрьмы. И сейчас за эту конституцию, в которую уже вписаны, воткнуты их привилегии, они убивают людей. Я не знаю, что сейчас будет, если там сто тысяч людей. А где наша армия?! Почему она нас не защищает от этой проклятой конституции?! А мне еще говорят: легитимно, нелегитимно…

Черномырдин о сторонниках ВС: Это же нелюди, зверьё! Никаких переговоров!.. Надо перебить эту банду.

Популярный демократ Черниченко сторонникам Ельцина: Ребята, хотите жить – раздавите эту гадину!

В 20:45 Гайдар: Призываю сторонников Ельцина собираться у здания Моссовета.

Сооружены баррикады на Тверской улице. У Моссовета проходит митинг. Гайдар получил у Шойгу гарантию, что в случае необходимости будет роздано оружие сторонникам Ельцина.

Ночью к собравшимся по призыву Гайдара присоединились вооруженные охранники частных предприятий.

Руководитель компартии Зюганов по ТВ призвал своих сторонников оставаться дома.

В 20:10 атака сторонников ВС на телецентр прекратилась.

В здание ИТАР-ТАСС ворвалась вооруженные люди: Мы сторонники нового президента Руцкого, требуем по каналам ТАСС сообщить всему миру о смене власти в России.

Сотрудники отказались выполнять их требования.

Хасбулатов объявил депутатам: Останкино уже взято. В ближайшее время будет взят Кремль.

Аплодисменты, крики «ура».

На звонок Ельцина Грачев сообщает: Войска уже в Москве, двигаются по Ленинскому проспекту, Ярославскому, другим шоссе Москвы. Здание Министерства обороны полностью блокировано бронетранспортерами, к Останкину сейчас подойдут мощные подразделения армии. Вот-вот телецентр будет полностью освобожден.

Ельцин запрашивает дежурного ГАИ по Москве: Где войска?

– Никаких войск в Москве нет. Все они остановились в районе Московской кольцевой дороги.

От микрорайона Теплый стан к центру двинулась 271 бригада. Неожиданно ее командир доложил Коржакову по спецсвязи: Поступила команда остановить движение.

Таманская дивизия, ехавшая к телецентру Останкино, тоже была по чьей-то команде остановлена. Выяснить, кто давал эти команды, не удалось.

Коржаков: Возможно, что было потеряно управление войсками. Многие боялись действовать решительно, вспоминали про 1991 год.

В 23:00 Макашов отдал приказ сторонникам ВС отступать из Останкино к Белому дому.

Спецподразделение «Витязь» осталось на охране телецентра.

Ночь с 3 на 4 октября.

Коржаков звонит силовикам: Штурма Белого дома не избежать, надо подготовиться.

В два часа ночи к Коржакову пришел его заместитель Захаров, изложил свой план взятия Белого дома. Коржаков направил его в минобороны.

Грачев, в голубом десантном тельнике, в бриджах с подтяжками и в домашних тапочках, увидев Захарова, удивленно спросил:

– Ты кто такой?

– От Коржакова – предупредить, что скоро в Генштаб приедет президент.

Грачев спешно приказал дежурному:

– Срочно собери мне здесь всех, кто есть живые.

Собравшимся генералам Грачев приказал:

– Немедленно подготовьте ситуацию: где мы находимся, что сейчас делается.

Коржаков разбудил Ельцина, предложил ехать в минобороны.

По прибытии Ельцин выслушал доклады генералов:

– Я ничего не понял, что будем делать дальше?

Молчание. Ельцин повторил вопрос:

– Как мы дальше будем с ними разбираться, как их будем выкуривать?

Опять тишина.

Коржаков:

– Разрешите, Борис Николаевич, высказать предложение. У нас есть конкретный план. Здесь находится мой заместитель, капитан первого ранга Захаров. Он может подробно доложить, как взять Белый дом. Выслушайте, пожалуйста, его.

Захаров:

– Для взятия Белого дома требуется всего десяток танков: пять боевых машин откроют стрельбу с Калининского моста, а остальные пять – с противоположной стороны. Грохот пушек психологически воздействует на людей очень сильно, вызывает панику и деморализует обороняющихся. А жертв может и вовсе не быть – стрелять танки начнут после предупреждения, по пустующим этажам.

Коржаков: А как быть с защитниками, которые вокруг здания собрались. Их куда девать?

– Я почти уверен – после первых залпов все разбегутся.

Грачев спрашивает начальника Генштаба:

– Есть у вас десять танков?

– Танки-то у нас есть, танкистов нет.

– А где танкисты?

– Танкисты на картошке.

– Вы что, на всю российскую армию не можете десять танкистов найти?! – возмутился Ельцин – пусть офицеры садятся в машины.

– Я сейчас все выясню.

– Десять минут вам даю для того, чтобы вы доложили об исполнении, иначе… С планом согласны? (молчание) Всё, в семь утра прибудут танки, тогда и начинайте.

Грачев:

– Борис Николаевич, я соглашусь участвовать в операции по захвату Белого дома только в том случае, если у меня будет ваше письменное распоряжение.

Возникла напряженная тишина. Ельцин молча встал и направился к двери. Около порога остановился и, сдерживая гнев, посмотрел на Грачева, затем тихо произнес:

– Я вам пришлю нарочным письменный приказ.

Вернувшись в Кремль, приказал подготовить документ, который сразу же фельдсвязью отослали Грачеву.

Ельцин: «Я старался вывести из состояния стресса, паралича своих боевых генералов. Я видел, что армия, несмотря на все заверения министра обороны, по каким-то причинам не в состоянии немедленно включиться в защиту Москвы. А сил Министерства внутренних дел оказалось недостаточно для того, чтобы вести в столице боевые действия с вооруженными до зубов боевиками. Да, я давил, давил на них, не давая возможности засомневаться, не позволяя расслабиться, закрасться слабости, неуверенности. Я действовал жестко, напористо, видимо, в эти минуты многие на меня обижались. Но было не до церемоний».

Он записал обращение к народу, которое передали по телевидению.

Ельцин вернулся в Кремль и опять заснул в задней комнате. Коржаков снова сел за пульт управления страной.

Вокруг Белого дома воцарилась тишина. К утру все пространство перед зданием оказалось пустым – ни костров, ни палаток.

В ночь на 4 октября офицер одной из войсковых частей в Московской области Остапенко взял оружие и в компании нескольких морских пехотинцев отправился в Москву на защиту Белого дома. Однако по дороге в Москву он был убит в перестрелке с омоновцами.

4 октября. Утром в Москву прибыли танки Таманской дивизии. Из-за несогласованности действий произошли вооружённые стычки между «таманцами» и БТРами дивизии им. Дзержинского, между «дзержинцами» и вооружёнными «афганцами», сторонниками Ельцина. Были погибшие и раненые, как среди солдат, так и среди случайных прохожих.

Принимавшие участие в этих столкновениях были награждены орденами и медалями, присвоением звания «Герой России», некоторым посмертно.

5 часов утра. Коржакову позвонил встревоженный Барсуков:

– Слушай, Саня, ко мне пришли командиры из «Альфы» и «Вымпела». Они говорят, что группа не хочет идти на штурм. Офицеры растеряны, некоторые считают, что все происходящее антиконституционно. Им для выполнения приказа нужно заключение Конституционного суда.

Коржаков: Интересная ситуация – чтобы выполнить приказ президента, необходимо подтверждение Конституционного суда! Это уже ни в какие рамки не укладывается. По уставу военнослужащий обязан сначала выполнить приказ и только потом его обжаловать. Вызывай их сюда, к президенту.

Коржаков снова разбудил Ельцина, сказал об «Альфе», попросил побриться, чтобы выглядеть свежее.

Ельцин ответил Барсукову и Коржакову: У меня нет времени с ними встречаться, перед ними поставлена конкретная задача, пусть выполняют.

Через полчаса Барсуков вновь попросил разрешения зайти к Ельцину: Борис Николаевич, очень вас прошу, надо с ними встретиться. Волнуются ребята, все-таки такое задание. Их ведь второй раз посылают на Белый дом.

– Хорошо, встречусь.

На встречу прибыло около сорока офицеров. Выйдя к ним, Ельцин спросил:

– Вы готовы выполнить приказ президента? Вы обязаны выполнить приказ. И не надо себя мучить сомнениями. Никого репрессиям не подвергнут.

Офицеры молчат. Ельцин подождал минуту, громко произнес:

– Тогда я спрошу вас по-другому: вы отказываетесь выполнять приказ президента?

В ответ опять тишина. Ельцин пошел к дверям, сказав Барсукову, что приказ должен быть выполнен.

После ухода Ельцина офицеры сидели с каменными лицами. Барсуков продолжил беседовать с ними. Один из них произнес:

– Мы не для того готовились, чтобы в безоружных машинисток стрелять.

– Одно ваше присутствие у Белого дома поможет избежать лишних жертв.

Офицеры предложили:

– Дайте нам хотя бы БМД (боевые машины десанта). Мы согласны на машинах ехать. А так, оголенными, идти вперед глупо – станем легкой добычей снайперов.

В 4 часа началось перемещение войск в сторону Белого дома.

Ельцин издал указ «О безотлагательных мерах по обеспечению режима чрезвычайного положения в г. Москве».

Ельцин вылетел на вертолете в Барвиху. Перед вылетом он тихо, но достаточно твердо сказал Коржакову: «Александр Васильевич, самое лучшее, если представится такая возможность, надо кончить обоих на месте, чтобы другим было неповадно».

Офицеры спецназа «Альфа» направились к Белому дому, в пятистах метрах от него машины остановились: «Дальше не пойдем». Причин не называли.

Сергеев, тридцатилетний младший лейтенант, вышел из бронемашины и хотел подобрать раненного десантника. Наклонился над ним, пуля снайпера попала ему в поясницу, под бронежилет.