Сюита для колпасона с ансамблем. Рассказы и повесть

– Гляди-ко, у колодца…

У колодца на светлом и в темноте снеге виднелись две большие чужие собаки с поджатыми хвостами.

– Волки, – уточнила бабуля. – Дожили, что уж и волки по деревне как у себя дома ходят…

Но страха не было: волки – так волки, вон, давеча Елисей про медведя такие страсти рассказывал!

После метели подкатил в деревню на тракторе председатель Климкин, поздравил престарелых работниц своих с прошедшим Новым годом и наступающим Рождеством, словно извинялся, что не мог сам хорошую погоду устроить, сообщил между тем, что помимо конфет завезли в сельпо и мануфактуру, а сам он сейчас на тракторе туда и поедет. Бывшую лучшую полеводческую бригаду из старух нашей деревни уговаривать необходимости не было, быстро погрузились в прицеп и отбыли за покупками. Юрку-то взяли с собой, а вот меня оставили дома.

– За хозяйством не всякий правильно смотреть может, – пояснила бабуля.

Обратно они вернулись по проложенной в сугробах колее тоже быстро. Бабка привела и сестру свою, бабу Лизавету, которую все, включая собственных правнуков, звали просто Лизанькой. Любили Лизаньку тоже все: другой такой озорницы при всех ее почтенных годах по всем окрестным деревням искать было бесполезно. Пока бабка раскладывала покупки по кухонным полкам и кладовой, Лизанька, Елисей и Катерина Ивановна задумали у самовара и вовсе чудное: пусть ребяты, то есть мы с Юркой, Рождество встретят по-старому. «Не то с ума вы все тут с тоски соскочите, мало вам последнюю дорогу снегом заваливает, так уж на людей скоро гавкать по дикости начнете», – уточнила Лизанька.

Канун еще неведомого советскому ребенку Рождества начинался и вовсе скучно. Лизанька с бабулей возились с тестом, готовили разные начинки для пирогов, перебирали снедь для праздничного ужина после поста – разговеться. Сами поели только пшенной кашки со жженым сахаром, но мне выдали густой компот из сушеной груши на меду. Объеденье! Печь истопили поздно, уж Катерина Ивановна пришла с заказанной сметаной (у бабули своей коровы уже не было), а березовые дрова еще думали загораться.

– А я уж дорожку до старой часовни вычистила. – Похвалилась Катерина Ивановна. – Ребята пойдут ровнехонько по дорожке.

Последнее ее замечание показалось интересным: куда мы можем пойти? Не на елку же в сельсовет за семнадцать километров?

– Вот и фонарь нашенский, старый на чердаке выискала, – продолжила гостья, – да стекол в нем нету, и железочки уж серебряной бумажкой от чая обернуть надо. У нас нету, я все маме травки, отвары для леченья делала, и сама их пить стала, чаю уж не брала давно…

Лечились в нашем медвежьем углу старыми проверенными методами: парились на снопах в баньке, растирались жиром, пили отвары, да настойки. У Катерины Ивановны, самой молодой в деревне, хворала параличом мать, врач, как-то приехавший из района, сказал, что улучшения ожидать вряд ли стоит, но Катерина Ивановна не сдавалась, применила все деревенские премудрости, и лежащей пластом старухе полегчало: задвигалась рука, стала переворачиваться с боку на бок в постели.

Лизанька проверила фонарь, показала и мне его металлические пруточки, после чего ловко насадила штуку на палку, крепко скрутила развалюху проволокой и наказала обмотать все полосками бумаги от чая. Катерина Ивановна согласно кивнула головой, посчитав свою миссию выполненной. Нашла Лизанька и аптечный пузырек в сарае, налила простого масла, протащила сквозь какую-то железку фитилек, подожгла: как горит? В ее умелых руках вещи становились послушными, фитилек горел ровно. Она еще чего-то оправила и вновь проволокой прикрутила пузырек на место в фонаре на палке.

– Ветром задует, – раскритиковала все бабка. Однако из старой плетенки в голбце достала круглое стекло керосиновой лампы с отбитым концом. – Что ругалась, мол, всякую рухлядь хранишь, – напустилась на Лизаньку, – а вот и пригодилось!

– Песенки-то успеют выучить? – Поинтересовалась Катерина Ивановна напоследок.

С песенками, как тут же выяснила Лизанька, был полный непорядок, из тех, что я знала, не было ни одной подходящей. Бабка возилась у печи, а ее сестренка тут же рассказала и что делать, и что говорить, и что петь. После чего пошла с фанерной лопатой на улицу откинуть снег.

К вечеру и вовсе есть захотелось, но бабуля с Лизанькой все вкусное упрятали в поставец. И лежали там сами по себе и пирожки с луком и рубленой бараниной, и селедка с полосками икры, и творожники с присылаемым ванильным сахаром…

Пришел Юрка со старой цветастой наволочкой под мышкой.

– Ну че, собралась?

Лизанька с бабулей вышли на порог проводить нас. Бабушка подожгла от спички фитилек, накрыла тонюсенькое пламя стеклом и наказала держать нарядный фонарь ровно или, чуть что, сразу бросать в снег.

– А звезда есть? – тревожно поинтересовалась Лизанька.

Но в темном небе как на грех не было ни единой звездочки.

– Нехорошо это. – Промолвила вновь Лизанька. – Младенец еще не пришел, а мы уж праздничком занимаемся, и детей на грех толкаем…

Непонятно было, что за Младенец, который уже ходит, как он может прийти в нашу дальнюю деревеньку, ежели все дорожки замело, но у бабули были свои доводы:

– Пока всех обойдут – будет звезда! Только вы, детвора, все по уставу делайте, а в рот ничего не берите, иначе грех будет…

Они еще стояли у крылечка, пока мы не скрылись за поворотом прокопанной в высоких сугробах дорожки. За поворотом уж приветливо светила окошками изба Катерины Ивановны, к ней и направились первой.

Войдя в натопленную избу как учено, поклонились на образа, поклонились лежащей на высокой постели больной бабушке Ирине, маме Катерины Ивановны, потом самой Катерине Ивановне. Юрка мялся в нерешительности, и пришлось взять все на себя.

– Христос родился, Ирод замутился, Иуда удавился, мир возвеселился!

Собственный и без того писклявый голосок еле звучал от волнения. Но старуха с высокой кровати с большими шарами кивнула благосклонно, а Катерина Ивановна и вовсе не переставала улыбаться. Тут набрался храбрости и Юрка:

– …окануне Рождества приходила коляда Катеринина двора… – запел какую-то околесицу. – Кто не даст пирога – заломлю ворота, кто не даст лепешки – выломлю окошки!

Эта его песенка вовсе походила на грубость. Но старухи-хозяйки были так же приветливы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.