Пустынный странник

Я разгрёб багаж, достал котелок, который подвесил на треногу над костром. Вышло неплохо. С готовкой в походных условиях я знаком, но мне довольно часто бывает лень что-либо делать. Дома готовит Мари, или мы ходим в ресторан, так что за три года я порядком избаловался, готовил только в путешествиях. У меня были с собой консервы. Я достал фасоль, говядину, всё перемешал в котелке и добавил туда же размоченные сухари, посыпал сушёной травой из пакета, который приобрёл на рынке в городе. Понятия не имею, что за трава была внутри, но пахло приятно. Женщина, которая продала её мне, сказала, что кладёт это в мясо, получается вкусно, вот я и купил, о чём ни капли не пожалел, когда попробовал это произведение кулинарного искусства. Малик смешно морщил нос, ему, видимо, не очень нравился запах. А мне понравилось, я съел всё с удовольствием. С собой у меня был ещё сыр, чем-то похожий на бахль, это своеобразные молочные консервы, если можно так назвать. Его готовят из кислого верблюжьего молока, делают творог, а затем солят его, разделяют на части, придают форму шара и высушивают. Если размочить его в воде, получается довольно сносно, но самый главный его плюс состоит в том, что его очень удобно брать с собой в дорогу. Размочив небольшой круглый шар, похожий на яйцо, и попробовав его вприкуску с сухарём, я был приятно удивлён. Действительно очень вкусно, намного вкуснее того, что я пробовал до этого. Сытый и довольный я лёг боком на циновку и медленно потягивал чай. Мне было очень лень убираться после готовки и еды, но я отлично понимал, что остатки еды могут привлечь непрошеных гостей. Поэтому, немного повалявшись, я всё же вымыл котелок и ложку, вычистил чайник. Окатив себя водой, я надел чистое бельё и удовлетворённо вздохнул. Уже похолодало, стоило развернуть палатку и достать спальный мешок, но меня совершенно разморила еда, и навалилась невероятная усталость, я лёг на циновку и уставился в звёздное небо. Малик немного побродил и устроился рядом, подогнув под себя ноги и изящно вытянув шею. По песку шуршали скорпионы. Возможно, мне показалось, но у колодца я встретил жабу, наподобие земляных, которые водились у нас в саду. Но, возможно, я и ошибался. Я задумался о том, насколько человек, живя в городе, привык не замечать иной жизни. А вокруг нас полно живых существ, которых одолевают свои заботы. Мы слушаем птиц в парке, но мы их не замечаем, видим голубей, но настолько привыкли к ним, что они для нас больше предмет городского интерьера. В этом мире несчётное множество живых существ, с которыми мы делим место на планете, и очень глупо не считаться с их существованием. В свете костра я разглядел ночную гостью. Изящно рассекая песок плавными боковыми движениями, приползла змея. Я немного насторожился. Отлично понимая, что она не нападёт на меня просто так, всё-таки я внутренне напрягся. Малик раздул ноздри. Я лежал на боку и не отрываясь смотрел на неё. Она устроилась на другой стороне костра, сложив длинное тело зигзагом. Яркие белые пятна отчётливо выделялись на гибком теле, это была песчаная эфа. Небольшая змейка, длиной около семидесяти сантиметров, крайне опасна для человека, не стоит её тревожить. Летом змеи в пустыне предпочитают охотиться с наступлением сумерек, так как дневные температуры зашкаливают, приходится прятаться от палящего солнца в песке и камнях. Вот и эта красотка выползла с целью найти себе ужин. Её не пугал треск костра и наше с Маликом присутствие. Ещё бы, это ядовитейшая змея, на её счету большинство погубленных человеческих жизней. И всё же она прекрасна. Чешуйчатое изящное тело и внимательные глаза. Иногда у меня возникает непреодолимое желание погладить подобную тварь, вот и сейчас буквально зачесались руки. Малик фыркнул достаточно громко, и змея повернула голову в нашу сторону. Прелесть. Жаль, у меня нет с собой фотоаппарата, я бы извернулся и сфотографировал её. Эта помесь красоты и опасности поднимала во мне волну дикого восторга. Немного приглядевшись, я обратил внимание на её глаза. Из-за темноты зрачок был расширен, но всё же они были карие, это можно было разглядеть в отсветах костра. Тот, кто считает, что змеи скользкие и противные, глубоко ошибается. У них нежнейшая кожа, по которой невообразимо приятно провести рукой. Я гладил множество змей, но они не были ядовиты или каким-то образом опасны, как та кобра с удалёнными ядовитыми железами, которую я гладил в Индии. Но и печальный опыт встречи со змеёй у меня имеется. Несколько лет назад мы не поделили дорогу с чёрной мамбой в Малави, когда я заинтересовался древними цивилизациями на юго-востоке Африки. Мы с несколькими, скажем так коллегами, посетили место, где были найдены артефакты, принадлежащие культуре Нкопе у реки Шире. Там я и познакомился с чёрной мамбой. Она укусила меня за ногу, но я был виноват сам, слишком невнимательно себя вёл, в результате чего чуть не лишился жизни. В память о нашей встрече у меня остался совершенно жуткий шрам и полное отсутствие желания бродить по земле не глядя. Наша гостья некоторое время изучала нас, а затем уползла в ночную прохладу. Я поднялся и погладил Малика, которому крайне не нравилось присутствие змеи.

– Ну вот, видишь, она уползла по своим делам, не стоило беспокоиться, – сказал я и решил всё же разложить палатку, чтобы можно было спрятаться от всяких ползучих и летающих тварей, закрывшись на молнию. Пока я смотрел на змею, я вспомнил историю одного путешественника, который, проснувшись, обнаружил на своей груди пригревшуюся гадюку. Мне бы не хотелось такого сюрприза.

Довольно быстро справившись с небольшой палаткой, я забрался внутрь и упаковался в спальный мешок. Спустя некоторое время стало тепло. Я подумал про Мари. Интересно, она простит мне мою очередную выходку? Слишком много я давал повода для её недовольства. Но я есть такой, какой я есть. Я разбрасываю носки по дому и часто сижу в компьютере до четырёх утра. Время от времени я пишу статьи в некоторые журналы, уже издал несколько книг, но это благодаря собственной типографии. На мой взгляд, вышло недурно. Я не идеален и совершенно не понимаю, как она так долго держится рядом со мной. И мне совсем не хотелось бы её терять… Эта мысль посетила меня впервые. Мне не хотелось бы её терять, но, на мой взгляд, я сделал всё возможное для того, чтобы она ушла от меня. Хотя бы к тому англичанину, который поселился полгода назад на первом этаже. Как он смотрит на неё… «Поль, да ты ревнуешь!» – пронеслась в голове мысль, прозвучав отчётливо, с какой-то издёвкой. Я вздохнул и закрыл глаза, надо поспать. Я почему-то остро ощутил одиночество. Здесь только я, верблюд, звёзды и разные существа, которые с наступлением темноты вступили в борьбу за своё существование, вышли на охоту друг на друга. Возможно, я единственный человек на многие километры, и мне очень одиноко. Интересно, Фабио вернулся к своему джипу? И что делает Мари? Наверняка злится на меня… она постоянно злится на меня. Так странно, вспоминая своих родителей, я понимал, что они никогда не ругались между собой. Мы же с Мари да и с остальными женщинами, которым не посчастливилось какое-то время провести со мной, постоянно ругались по разным поводам. Скорее всего, дело во мне, я не люблю упрёков и подозрений, начинаю спорить, часто понимая, что я не прав. Надо избавляться от этой привычки. Это говорит о незрелости и нежелании брать ответственность на себя. Я был доволен, что сделал это открытие в себе, и, несколько раз вздохнув, попытался уговорить себя поспать. Но, видимо, дневная жара не прошла даром, я не мог заснуть. Тысячи мыслей теснились в моей голове, борясь за первенство быть обдуманными. Я почему-то вспомнил хитрого торговца, который продал мне Малика. Его испещрённое морщинами лицо и хитрый прищур глаз. Лет ему было около семидесяти, но он держался молодцом. Спина как струна и сильные худощавые руки. Он много говорил про Малика, что он хороший верблюд, желал мне удачи в пути и советовал остерегаться ворот в Вабар. Нет никаких ворот в Вабар, это сказка. Местные бедуины верят в то, что есть таинственный город в пустыне, заселённый джиннами, который охраняют духи. Там растут пальмовые рощи, которые не нуждаются в искусственном поливе, а джинны разводят там самых прекрасных на свете верблюдов. Некогда это был город, где жили адиты, процветающий народ. По преданию Аллах уничтожил их за неверие. Они были погублены холодным ураганом, который Аллах заставил бушевать над ними в течение восьми дней и семи ночей без перерыва. Оставшихся людей он превратил в наснасов, страшных существ с половиной туловища, одной рукой, одной ногой, одним глазом, одной щекой и половиной сердца. Я часто задумываюсь о том, что современные религии насаждались путём внушения страха. И это не только ислам, но также и христианство, в котором погрязла Европа и Америка. Никогда Бог не был справедливым и добрым, каким его любят изображать на рождественских открытках. Что Аллах, что христианский Бог-отец никогда не были представлены великодушными в писаниях, так что же нам говорить об их последователях. Любимые их чада лишь должны пополнять прибыль церквей и мечетей и быть достаточно безграмотны, чтобы внимать словам читающих проповеди. Вабар… затерянный мир Руб-эль-Хали, восточная сказка, содержащая урок неповиновения высшему существу. Я почувствовал, что засыпаю, медленно растворяясь в безбрежных песках.

Глава 3

Чтобы не вводить никого в заблуждение и не сеять мистические настроения, я оговорюсь сразу, что это был сон. Сон настолько живой и яркий, что подарил мне невообразимое ощущение реальности происходящего. Проснувшись утром, я некоторое время лежал неподвижно, пытаясь привыкнуть к тому, что вернулся из мира фантазий.

Как только Морфей принял меня в свои объятия, я очутился у подножия бархана. Малика не было со мной, я шёл один. Я медленно поднимался, загребая ногами песок, было невообразимо тихо. И вдруг в тишине раздался шипящий приглушённый голос:

– Ччччеловееек, иди сюда, чччеловеек…

Я насторожился и даже потряс головой. Этот голос больше напоминал шипение змеи. Я по натуре реалист и отлично знаю, что змеи не разговаривают. Но прямо передо мной, поднимая голову над песком, оказалась песчаная эфа, та самая, которую мы с Маликом видели у костра.

– Да ладно, – сказал я, – с университета травы не курил. Не имею привычки дрянь в рот совать…

– Иди за мной, чччеловеек, – прошипела эфа и боком поползла вдоль бархана.

Мне подумалось, что я заработал солнечный удар, но интерес к происходящему пересилил попытки здравого смысла одержать верх, и я пошёл за змеёй. Если уж умирать от удара, так хоть с интересом, подумал я. Эфа двигалась довольно быстро, так что я даже несколько раз терял её из виду, но издалека неизменно раздавалось её шипение, и я прибавлял ходу. Некоторое время мы передвигались вдоль бархана, и я успел порядком устать месить песок. Огибая пологий край бархана, я ощутил нежное дуновение свежего ветерка. Когда бархан наконец опустился к земле, я ахнул от удивления. Передо мной, уходя за горизонт, открылся прекраснейший из когда-либо мной виденных оазисов. Зеленела трава, финиковые пальмы раскинули лапы своих веток, создавая благодатную тень, послышался шум воды, видимо, где-то был водопад, который впадал в лазурное озеро, которое я увидел, раздвинув ветви пальмы. Моя проводница скрылась в траве. Я разделся на ходу и с разбега нырнул в кристально чистую воду. Я плавал и нырял до тех пор, пока мне это не надоело. Выбравшись на берег, я лёг на песок и уставился в бесконечно синее небо. Я испытывал настоящее блаженство, не сравнимое ни с чем. Возникла мысль, что я хотел бы провести в этом месте всю свою жизнь. Спустя некоторое время меня стала мучить жажда, и я решил поискать источник, он обязательно должен был быть здесь, я видел тонкие ручейки, которые стекали в озеро. И действительно, он оказался рядом. Я пил и никак не мог напиться, казалось, я готов был поглотить всё озеро. В какой-то момент мне показалось, что жажда стала отступать от меня, я оторвался от родника и решил пройтись по оазису, чтобы найти причину этого шума воды. В какой-то момент я очутился на пороге огромной скалы, с которой потоками стекала вода, зрелище было завораживающее, и я какое-то время стоял, задрав голову. Я немного удивился этому, потому как откуда было бы взяться этой скале в Руб-эль-Хали. Хотя, возможно, я забрёл в неизученное место, которое каким-то образом скрылось также и от всевидящих спутников, которые метр за метром фотографируют нашу планету. Да и Бог с ним, я махнул рукой на странные неувязки и решил обойти скалу, чтобы понять, откуда здесь столько воды. Я знал отлично, что под песками этой пустыни прячется сеть рек, таким образом, вполне возможно, что в этом месте какая-то река вырвалась на свободу. Чем дальше я пробирался через пальмы, тем более чудесным мне казался этот оазис, он был достаточно большим и казался идеальным. Я встретил несколько песчаных газелей, которые с удовольствием поедали траву, они с интересом посмотрели на меня, но даже не шевельнулись. В пальмах довольно пронзительно кричали птицы, было непонятно какие, но их присутствие было слышно достаточно хорошо. Я обошёл скалу и с удивлением обнаружил, несмотря на то, что она достаточно высокая, по площади она занимает очень мало места. Высоко-высоко на вершине скалы шумела вода. Как такое могло быть, я не понимал. За скалой начинался пальмовый лес, который уходил за горизонт, по крайней мере, было такое ощущение. И что самое замечательное, повсюду была зелёная сочная трава, всё казалось чудом. Ни разу я не встречал подобных оазисов и не читал о них. Где-то вдалеке были слышны верблюды. Я решил, что где есть верблюды, там есть и люди, и отправился на шум. Идти было легко, и на душе поселилось какое-то чувство удовлетворения. Внезапно из травы показалась змеиная голова, судя по всему мои галлюцинации не закончились.

– Поль! – сказала песчаная эфа до боли знакомым голосом.

Я решил не реагировать и, немного сменив курс, ушёл направо от змеи.

– Зачем ты бросил меня одну? – раздался голос уже откуда-то сзади. Я чертыхнулся.

Неожиданно на моё плечо легла рука.

– Так ответь же мне! Зачем ты меня бросил одну?

Я резко обернулся. Передо мной стояла Мари. Её мягкие каштановые волосы опускались на оголённые плечи. Она была одета в открытый комбинезон с принтом змеиной кожи, сандалии наподобие греческих. Да, это была Мари. Этот внимательный взгляд карих глаз прожёг мне душу насквозь.

– Как ты здесь оказалась? – спросил я и начал подозревать у себя солнечный удар в очередной раз.

– Мне пришлось отправиться за тобой, ведь ты так внезапно уехал… Что мне оставалось делать?

– Ну, для разнообразия ходить на работу и ждать меня, – ответил я. Понимая абсурдность ситуации, я почему-то решил продолжить разговор.

– Поль, ты же знаешь, как тяжело я переношу наши расставания, – сказала Мари, она подошла ко мне вплотную и обвила руками мою шею. Я всегда любил, когда он так делала, и размяк.

– Мари, прости, я не хотел тебя огорчать, – сказал я.

В какой-то момент я почувствовал, что объятия стали сильнее, а затем вокруг моей шеи свилось тугое кольцо змеиного тела. Такого поворота я никак не ожидал. Змея всё туже сжимала свои объятия, мне стало нечем дышать, я попытался отцепить её и никак не мог. Перед моим лицом оказалась разинутая пасть с ядовитыми зубами, я зажмурился. Внезапно всё прекратилось. Я медленно открыл глаза и увидел вокруг себя штук пятнадцать прекрасных верблюдов, они все как-будто сошли с картинки. Я поморгал, верблюды никуда не делись.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Вы говорите по-английски?

2

Чёрт побери!