bannerbanner
37 ночей
37 ночей

Полная версия

37 ночей

Язык: Русский
Год издания: 2016
Добавлена:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 2

Сижу возле зеркала – предо мной симпатичная женщина сорока пяти лет, которой и не припишешь такой возраст первого взгляда. У меня красивые аристократические руки с длинными пальцами – он всегда восхищался их изяществом. Чью голову теперь им гладить? Мягким подушечкам какие перебирать пряди? К чему теперь мои лёгкие прикосновения?

Самая большая ошибка в моей жизни, что я не родила ему ребёнка. Или себе. Главное – от него. Может быть, он бы тогда и не смог влюбиться в неё? Нет, это неизбежно. Любовь – это что-то предназначенное свыше. Ребенок был бы только ещё одним пострадавшим в этой истории.

Всё так, как должно быть. И всё-таки у малыша была бы я, да и отец не бросил бы его – никогда, в этом я могу быть уверена. Какая я была глупая! Почему у меня нет ребёнка? Ещё несколько лет назад было бы не поздно. У меня сейчас был бы кудрявый ягнёнок, счастливый, сияющий, с заливистым смехом. Способный к математике, как отец.

У меня стройная фигура – очень, ведь я ни разу не вынашивала ребёнка. Длинные ноги, тонкие руки, благородная лебединая шея, правильная форма лица. Все восхищаются моими большими синими глазами и правильным тонким носом. Губы пухлые, чуть меньше, чем нужно для такого лица, поэтому кажется, что я всё время смущаюсь. Замечательная внешность для сорокапятилетнего подростка. Лицо у меня даже сейчас свежее, ведь я не плакала.

Глаза мои такие же томные и ясные – только что-то погасло в них. Зрачки больше не выпускают в мир «теплые ласкающие искры», как говорил мой муж. Я говорю «мой муж», чтобы ещё хоть как-то обозначить нашу связь. Кроме слов, у меня ничего не осталось.

Нет, он не ушёл. И не знаю, уйдёт ли вообще. Он, похоже, и сам не понял, что случилось. Счастливый большой ребенок. Сначала я тоже не хотела верить – всё искала объяснения его поведению. Хотя, в поведении так ничего и не изменилось. Только счастье и тайна наполняют его. Невозможно не заметить. Прошёл уже год – пришла пора сказать себе – мой муж любит другую женщину.

Она – невысокая пухленькая короткостриженая блондинка с серыми глазами и вздернутым меж двух пухлых щёк носом. Кожа жирная, лоснится, с широкими порами. Она производит впечатление приветливой булочницы или мороженщицы. Игривая чёлка чуть прикрывает блестящие смеющиеся глаза.

Она не лишена привлекательности. Но ведь речь не о внешности. Я видела её пару раз – и с первой же встречи, когда мой муж представил нас друг другу, я почувствовала, как в районе солнечного сплетения что-то тревожно встрепенулось. С этого дня я всё-таки бывала счастлива, я постаралась забыть этот укол.

Потом, когда он стал мечтать уже не синхронно со мной, был счастливым обособленно, я всё поняла – но только нутром. Закрывала глаза на его разговоры о ней. Он очень редко упоминал её имя. Но ведь человек может часами рассказывать о чём-то, не испытывая чувств, и ты это забудешь, а одно слово, сказанное с чувством, может запомниться на всю жизнь.

Наверное, теперь он думает, что и не жил раньше. Сейчас он живет обновлённым, его жизнь «обрела смысл». А я? Должна быть счастлива, оттого, что счастлив он? Должна. Но, наверное, я слишком сильно люблю себя. Раньше жизнь меня не била – текла спокойно, сладко, счастливо. Теперь – ничего, по сути, не изменилось. Всё так же.

Только я чувствую, что её образ вытесняет моё любое присутствие. Мы также гуляем, ходим в кафе, танцуем по вечерам, смеёмся. Но он ускользает. Теперь для меня он – автомат, хотя сам этого не понимает, бедный, изображает пылкого влюблённого, которым был когда-то.

Больше нет сил. Чувствовать себя ненужной – не для меня. Да и, чёрт возьми, я люблю его! Любовь ведь не проходит. Надо что-то делать, пока он не начал лгать. Пока не стал тяготиться мной. Этого я не выдержу.

Я почувствовала его запах. Он опять подошёл своей походкой пантеры позади и набросил свои мягкие лапы мне на плечи, коснулся носом макушки и прошептал мне в голову: «Здравствуй, моя радость». Мне кажется, что с его лап сквозь мои плечи опустился огромный тяжёлый, но драгоценный камень и придавил лёгкие и солнечное сплетение. Я не смогла ничего ответить.

Ночь №6


Я собиралась на интервью к часовщику. За окном стояла апрельская теплынь, и воздух был прозрачный и по-весеннему лёгкий. Ароматные почки предвещали чудесные взрывы в скорейшем времени, а трава набиралась смелости для того, чтобы стать, наконец, зелёной. Асфальт ничем не выдавал дорожных подвохов, а пыль на обочине изредка возмущалась, когда незадачливая машина задевала её протёртой шиной.

Время как-то неожиданно перескочило полдень и остановилось приблизительно в районе четырёх часов дня. Мне это не понравилось: опаздывать на интервью к часовщику – дело щекотливое.

Машина быстро донесла меня до нужного места (что-то я не припомню дороги), к двери, выполненной в старинном английском стиле. Чуть отдышавшись, моя рука толкнула её. Приглушенный свет спускался по пыльным лучам на деревянный пол с таинственными расщелинами между досок. Большие напольные часы стояли в разных местах и угрюмо тикали, словно укоряя меня за то, что я пришла и нарушила их мир и покой. Стол с бумагами, который, вероятно, служил для приёма заказов и расчёта был слегка зеленоват, пылен и излучал теплое сияние дерева. По стенам висели часы самого разного вида: от крошек с тремя циферблатами, которые наверняка должны были обосноваться на руке и по ошибке забрели на стену, до огромных, размером с тракторное колесо часищ, должно быть, они сбежали с вокзала. Всё здесь было необычно для меня и очень приятно. Разноголосое тиканье, диапазоном от визгливого и возмущённого до нежного и шепчущего создавало забавный складный ансамбль. Все ждало появления хозяина. Как только я подумала о том, что пора бы ему выйти, ведь после того, как скрипнула входная дверь, прошло около минуты, я услышала шаги. Из вежливости он не стал появляться сразу, а дал мне время освоиться в его царстве.

Он оказался совершенно таким, каким я его и представляла: старый человек, светящиеся голубые христовские глаза, смеющиеся и излучающие морщинки, светлая пушистая борода, сладкой ватой обрамлявшая худое лицо. Удивительно красивые руки. С длинными пальцами и овальными крепкими чистыми ногтями. Пальцы тонкие с выпуклыми костяшками и суставами. Слегка согнуты безымянный палец и мизинец.

Белая льняная рубаха прикрыта чёрным широким жилетом. На шее висят закрытые часы-кулон, потёртые и тускло сияющие. Мне понравились. Хозяин подошёл слегка сутулясь и подал руку.

– Здравствуйте.

– Здравствуй, я тебя ждал, проходи, пожалуйста. Чаю.

– Спасибо, нет-нет.

– Разве я спрашивал? Попьем чаю. Время со мной летит незаметно.

– Не сомневаюсь, ведь у вас такая профессия.

– Хочешь, чтобы я рассказал что-нибудь о профессии?

– Очень.

– Ты пей чай, а я буду рассказывать. Только ты меня останавливай вовремя – я очень болтлив.

– Я тоже, так что я к вам надолго. Тем более, у меня к вам столько вопросов.

– А тебе часто задают вопросы те люди, у которых ты берёшь интервью?

– Нет, у них другая цель.

– Можно я задам парочку?

– Конечно, я люблю вопросы.

– Не боишься? – он сказал это посмеиваясь, как бы в шутку.

– После такого вопроса мне сразу стало не по себе.

Часовщик улыбнулся, усадил меня на мягкий стул перед маленьким-маленьким круглым столиком, с которого, как только хозяин отошёл, я сдула толстый слой пыли. Оказалось, что по периметру стола вырезан искусный орнамент (он очень напоминал тонкие рисунки моей однокурсницы, у которой завитушки и симметричные фигуры, виньетки и мелкая графика получались просто превосходно). Я нагнулась, чтобы рассмотреть ножку стола, которая своим видом превзошла все мои ожидания. Тонкая с круглыми и ромбовидными переходами и украшениями она заканчивалась (или начиналась) тремя подпорками-разветвлениями. Когда мой взгляд скользнул чуть выше ножки, глаза сфокусировались на удивительном камине неподалеку. Правда весенним теплым днем он чинно покоился.

– Я и забыл, что мой стол с орнаментом. Давно не навещал его, – сказал часовщик и опустил на столешницу серебряный поднос, на котором стояли длинный металлический чайник, две чашки с блюдцами и небольшая вазочка с пухлым печеньем ванильного цвета, – надеюсь, ты сможешь пить чай без сахара? Я не держу такого добра.

– Конечно.

– В жизни каждого человека есть то, что хочется исправить. У тебя есть такие моменты?

– Думаю, я не исключение.

– А если бы это было возможно, ты бы воспользовалась случаем?

– Нет.

– Точно?

– Наверняка.

– Почему?

– А вы бы изменили?

– Сначала твой ответ.

– Потому что я считаю, что всё, что произошло по какой-то причине в моей жизни, должно было произойти. Всё это – череда последствий разных моих поступков. Не было бы чего-то одного, и вся пирамида бы рухнула. Сейчас я бы не была уже собой.

– Я изменял свою жизнь много раз.

– Как же?

– Ты веришь в чудеса?

– Сначала ваш ответ.

– Наши ответы – одно и то же.

– Да, я верю в чудеса. Я думаю, они вокруг нас.

– Природа, люди, поступки?

– Да.

– А тогда волшебство?

Как ни странно, после этого вопроса мне не стало не по себе. Я поднесла чашку ко рту и вдохнула свежий аромат. Там определенно была мята, а я обожаю напитки, в которых есть мята. Вкус чая был необычным, тающим во рту, медово-мятно-базиличным. Или мне так показалось.

– Верю, иначе бы люди не говорили об этом так много.

– И правда.

– Вы тоже верите?

– И не только верю.

– Практикуете?

– Я же часовщик.

– Вот именно. Вы путешествуете во времени. Можете изменять то, что не нравится вам в вашем прошлом?

– Какую погоду ты любишь?

– Больше всего я люблю осень.

– А снегопад?

– Да, мягкий, укутывающий, ласковый.

– Оглянись к окошку.

Я выполнила эту просьбу. За окном медленно падал снег.

– Опять «зима недаром злится»? Это уже не очень приятно – апрель подходит к концу, а тут – такое. Только недавно всё окончательно растаяло.

– Подойдём поближе?

Мы пошли смотреть за окно. Там пухли огромные сугробы, словно вкусное печенье на подносе. К мастерской часовщика была протоптана тропинка. Люди шли медленно, поддаваясь томной ласке ленивого снегопада. Они были одеты по-зимнему.

– Вот это сюрприз!

– Удивлена?

– Не то слово.

– Это зима 2009 года. Хочешь изменить её?

– Неужели 2009? Вот это да! Это была прекрасная зима. Не хочу ничего менять.

– Ты уверена?

– Думаете, я должна поменять что-то?

– Я ничего не знаю о твоей жизни.

– Почему тогда вы перенесли нас именно в это время?

– Потому что эта зима – моя любимая.

– Вы каждый раз переживаете её по-новому?

– Давно забросил это дело.

Я помолчала. Перемена года удивила, но мне было приятно находиться в зимнем 2009 году. Снова находиться. В это время я в другом городе наверняка играла в снежки с нашей школьной компанией. А может, изображала Белоснежку на катке. Или сидела дома, пила чай и читала то, что обычно читают люди в шестнадцать лет.

– Что произошло этой зимой?

– Это был последний год, когда моя жена была ещё здесь.

– Что вы пытаетесь изменить?

– Ничего.

Я молчала. Это была слишком личная тема.

– Я могу быть в этой зиме только час, и каждый раз я подгадываю время, чтобы побыть с ней ещё, и не встретиться у неё в гостях с самим собой.

– Вы давно не виделись?

– Я вижусь с ней каждый день.

– Этой зимой?

– Ты хочешь узнать, почему я не вижусь с ней в том времени, когда мы с тобой встретились?

– Если честно, то не знаю, хочу ли я узнать, почему это происходит.

– Вот и правильно. Почему ты не спрашиваешь, когда мы вернемся назад?

– Потому что я не думаю, что мы останемся в этой зиме навечно.

– Доверяешь мне?

– Просто вы меня перенесли в эту зиму без моего ведома, поэтому вся ответственность за путешествие лежит на вас.

– Доверяешь?

– Ещё сюрпризы?

– Сначала твой ответ.

– Да. Доверяю. Вы добрый.

– Тогда ещё сюрпризы. Я дарю тебе эти часы.

– Они мне не нужны.

– Именно поэтому.

– Вы хотите остаться здесь?

– Да, хочу стать нормальным человеком.

– Вы же из будущего, как?

– Я похож на глупца?

– Всё равно не по себе.

– Эти часы – очень соблазнительная вещь. Будь с ними осторожна.

– Я всё равно не буду их использовать. Может, я их спрячу потом?

– Это твое дело, распоряжайся как тебе захочется. Тебе пора.

Я улыбнулась, принимая в руки те красивые часы, которые висели у часовщика на шее. Я повесила их на свою шею. Они были теплыми и согревающе тикали в районе солнечного сплетения.

– Удачи вам.

– Ты не спросишь, как ими пользоваться?

– Очень надеюсь, что для того, чтобы я смогла вернуться домой, вы всё сделали.

– Ты не спросишь, почему именно ты?

– Вы же сказали, что ждали меня.

– Правильно.

– Мы больше не увидимся?

– Не знаю. Не знаю, сколько я проживу без часов.

– Тогда будьте счастливы, я думаю, вы всё продумали. Всё будет хорошо.

– Прощай.

Я села за столик, а мой странный собеседник надел чёрное зимнее пальто и обернувшись перед дверью, вышел в зиму 2009 года.

Чай был всё так же горяч, издавал аромат, но почему-то зима не желала смениться апрелем. На часах было 15:58, поэтому я была спокойна. Они всё также мирно тикали и отдыхали, мне кажется, они привыкли к моему присутствию. Я откусила кусочек печенья. «Он же сказал, что мне пора. Почему всё ещё зима? Может, зря я не спросила, как выбраться отсюда? Может, он ошибся в расчетах? Вдруг, я останусь здесь? Почему я ему поверила? Это так странно. Я была в апреле, а теперь – зима. А если мне придется проживать эти годы по—другому? Меня же могут узнать. Где я буду жить? У меня ничего с собой нет. Документы…»

Часы пробили 16:00, из одних настенных часиков даже выскочила кукушка. Я посмотрела за окно – зима. Зажмурилась. Просидела так десять вздохов. Открыла глаза – зима. «Нет, это уже не нормально». И тут дверь начала лениво и скрипуче открываться. Я вжалась в стул. Время стало течь очень медленно. В моей голове пронеслось семьсот мыслей по поводу того, кто пришёл, но это оказался часовщик.

– Испугалась?

– Мне придется жить здесь?

– Да, – спокойно сказал часовщик, а мои глаза стали размером с вокзальные часы, – Целый час.

– Слава богу.

– Тогда, может, интервью?

– Я думаю, что редакция ошиблась, и назначила мне интервью только ради вас.

– Почему?

– Вы сказали, что ждали меня. Как ваша жена?

– Прекрасно. Время…

– Удивительная вещь.

– Точно. Ах, нет, тебе пора. Прямо сейчас. Прощай.

– Прощайте.

Зажмурилась. Открыла глаза и никогда ещё не была настолько рада апрелю. Я вышла из обители часовщика и решила прогуляться по мосту. Шла над кипучим Енисеем, он сегодня как-то слишком торопился – наверное, стал больше ценить время. Думаю, ему нужно побольше часов и минут. Я сняла красивые часы с шеи и быстро отпустила их над густой водой. Они летели 45 метров, а потом познакомились с самой красивой и могучей рекой России.

Ночь №7

фото Анны Медведевой с МК Сергея Сараханова


Я открыла глаза и увидела темноту сквозь пальцы моей руки, прикрывшей лицо. Лежу на животе и стараюсь не шевелиться – нужно сориентироваться и решить, что делать. Голова удобно расположилась на подушке, от которой исходит аромат свежевыстиранной наволочки. Тело накрыто хлопчатобумажной простыней или пододеяльником, чем-то лёгким, правая нога оказалась неприкрытой, и её мучит чувство осиротелости, пока левая томно нежится в тепле простынного вакуума.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
2 из 2