Я видел сон, не вовсе бывший сном.Потухло, мнилось, солнце, без лучейПо беспредельности блуждали звезды,И хладная земля чернелась в мрачной,Безлунной тверди. Наступил час утра,Прошел, настал опять – дня нет, как нет!И в людях ужас заглушил все страсти,Желанья всех сердец слились в однуСвоекорыстную мольбу о свете.Зажглись огни повсюду; вскоре за́мки,Дворцы Царей и хижины – жилищаВсех домовитых мира населенцев –В кострах истлели; в пепел пали грады,И у пожаров гаснущих толпились,Взглянуть еще раз друг на друга, люди.Щастливы были жившие вблизиПрироды горных факелов, волканов:Мир жил одною страшною надеждой.Зажглись леса и вскоре их не стало:В дыму, со треском упадая, гаслоЗа древом древо – и повсюду мрак был:При отблесках прерывистых огняКазались страшны люди; неземныеИмели лица; многие лежалиЗакрыв глаза и плакали; иныеНа длань главу склонивши, улыбались;Другие бегали и в погребальныхКострах своих возобновляли пламя,И возводили дикий взор на небо,Одевшее, как саван, мертвый мир;И вновь на прах, с проклятьями, кидались,И скрежеща зубами, выли; птицыМетались с криком по земле, повесивНенужные им крылья; укротиласьЗверей лютейших ярость; средь толпы,Безвредные, вились, с шипеньем, змеи, –Их убивая, поедали люди,И брань, на миг умолкшая, повсюдуЗажглася вновь: снедь покупалась кровью,И всяк сидел с своей добычей в мракеИ насыщался; умерла любовь;Одна лишь мысль осталась в мире – мысльО смерти скорой и бесславной; голодТерзал утробы; люди, умирая,С лишенными гробов костьми валялисьИ гнили; тощие съедали тощих,И даже грызли псы своих хозяев:Один лишь, трупу верный, охранялЕго от птиц, зверей и человеков,Пока их глад не изнурял, иль новыйИх алчности не представлялся труп;Без пищи сам, с протяжным, скорбным воем,Холодную лизал он долго руку,И вдруг залаял жалобно, и умер.Всечасно глад губил людей – лишь двоеВ одном обширном оставались граде –Смертельные друг другу два врага;Они сошлись при алтаре сгоревшем –Где оскверненных утварей обломкиЛежали грудой – хладными руками,Иссохшими, как остов, пепл сгребли,Дыханьем слабым помертвевших устЧуть видное на углях вздули пламя,И при минутном, трепетном сияньеПодъяли друг на друга взор, взглянули,И вздрогнув, пали бездыханны: каждыйДругого видом страшным умерщвлен был,Не распознав, на чьем челе так грозноДесница глада начертала: враг.Прекрасный мир стал дикою пустыней,Без древ, растений, жителей и жизни,Хаосом, глыбой безобразной праха.Озера, реки, Океан – замолкли,И в глубине их мертвый был покой;На море гнили, без пловцов, суда;За мачтой мачта падали с них в воду,И на недвижной почивали бездне;Не стало волн; во гроб легли приливы –Царица их, луна, скончалась прежде;Истлели ветры в воздухе стоячем;Погибли тучи – мрак уж и без нихНепроницаем был и повсеместен.
полная версия
