Речевая защита. Учимся управлять агрессией

Юлия Щербинина

Речевая защита. Учимся управлять агрессией

© Щербинина Ю. В., 2016

© Издательский дом «Неолит», 2016

От автора

Речевая агрессия захватила множество сфер современного общества: укоренилась в политике и СМИ, проникла в бизнес и рекламу, закрепилась в семье и школе. Рост преступности, социальная нестабильность, стремительный темп жизни, падение нравов – все эти факторы так или иначе способствуют тому, что грубое и обидное общение, словесное недоброжелательство, резкость высказываний становятся едва ли не нормой повседневности.

Конечно, речевая агрессия возникла не сегодня – эта проблема стара как мир. О неподобающем, далеком от гармоничного употреблении языка писали еще античные комедиографы Аристофан и Плавт. По этому поводу сетовал в XV веке немецкий поэт-сатирик Себастьян Брант:

Язык у человека мал,А сколько жизней он сломал,Свой проявляя низкий норов,Виновник сплетен, склок, раздоров!

Однако нынешнее наше существование исполнено речевой агрессии как никогда более масштабно и глубоко. Мы ругаемся, ссоримся, злословим, сплетничаем. Нам угрожают, нас обвиняют, над нами насмехаются. По некоторым данным, современный дошкольник в коллективе сверстников принимает участие в 7–11 актах речевой агрессии в час: обзывательствах, дразнилках, злых шутках. Что уж там говорить о взрослых!

Но раз существуют устойчивые стереотипы, сложившиеся модели агрессивного речеповедения – должны быть и алгоритмы контроля агрессии в общении. Должны существовать стратегии сдерживания грубости в речи и приемы защиты от словесных нападок. «И речь как всякий живой организм, покуда живет, не только несет болезни, но и вырабатывает антитела против них, защитные силы. <…> И не вижу способа, серьезно говоря, как лечить речь чем-то еще, кроме речи», – справедливо замечено поэтом Всеволодом Некрасовым.

Овладение методами и приемами коммуникативной защиты, умениями общаться без грубости и отражать словесные удары – важнейший момент личностного становления, жизненного опыта и профессионального роста любого цивилизованного человека. Народная мудрость советует либо вовсе не обращать внимания на словесные нападки («Брань на вороту не виснет»), либо достойно отвечать на них («На крепкий сук точи топор, на брань умей давать отпор»). Этому и посвящено предлагаемое издание – продолжение книги «Речевая агрессия. Территория вражды».

Не рассматривая юридическую сторону контроля над речевой агрессией[1], мы описываем психологические и речевые способы защиты, актуальные и востребованные в деловом и повседневном общении.

В I и II частях книги даны ответы на вопросы: почему люди становятся словесными агрессорами или, напротив, жертвами речевого нападения? какие личностные качества позволяют достойно реагировать на агрессивные высказывания, как выработать у себя эти качества? как эффективно противостоять речевой агрессии, сохраняя при этом собственное достоинство и не опускаясь до уровня обидчика?

III часть посвящена специфическим разновидностям словесной агрессии и смежным с ней явлениям (хамству, клевете, манипулированию), а также информационной безопасности в Интернете (спам, троллинг).

Проблема грубости речи, деструктивного общения особо актуальна в отношениях между родителями и детьми, педагогами и учениками, воспитателями и дошкольниками. О том, как грамотно реагировать на детские дерзости и шалости, справляться с речевой агрессией в школе и детском саду, находить общий язык с вечно бунтующими и всем недовольными подростками, рассказывается в IV и V частях нашей книги.

Последняя часть – небольшой практикум, в котором предложены ситуации для самостоятельного размышления, иллюстрирующие различные проявления словесной агрессии и прокомментированные родителями дошкольников и младших школьников; разработки занятий с детьми в виде тематических текстов с вопросами и заданиями, формирующими умение общаться успешно и неагрессивно. Последнюю главу практикума можно использовать и как мини-хрестоматию для чтения взрослых детям или самими детьми.

Список литературы в конце книги адресован прежде всего психологам, социологам, педагогам и родителям, желающим расширить свои представления о словесной агрессии и возможностях ее предупреждения и контроля.

Выражаю личную признательность ученым-теоретикам и практикующим специалистам в области психологии, педагогики, интернет-коммуникации, взявшим на себя просветительский труд и разработавшим рекомендации и советы, позволяющие успешно справляться с речевой агрессией в разных ситуациях и сферах общения.

Вопросы автору и мнения о книге принимаются по электронному адресу: [e-mail]

Щербинина Ю. В.

Часть I. Принцип «трех С»: общие подходы к преодолению речевой агрессии

Мосты – самое доброе изобретение человечества. Они всегда соединяют.

(Алексей Иванов «Географ глобус пропил»)

«Постоянно воюю с коллегами! Как поставить их на место?»; «Чем осадить хамящего соседа – достал уже вконец!»; «У меня вечные баталии с дочерью! Можно ли как-то на нее воздействовать?»; «Муж, гад, постоянно скандалит! Есть какая на него управа?» – именно с таких вопросов и просьб обыкновенно начинаются лекции и тренинги, посвященные речевой агрессии. Особенно запомнилась одна женщина-филолог, страстно повествовавшая о разгуле хамства пассажиров трамвая, на котором она ездит на работу, и умолявшая вооружить ее «словесными конструкциями» против «хабалок и идиотов».

Эти наблюдения позволяют сделать два общих вывода. Вывод первый: люди настойчиво требуют вооружить их действенными приемами, а еще лучше – конкретными фразами, позволяющими одерживать верх в словесных войнах. Вывод второй: люди склонны приписывать другим несуществующие качества и несовершенные проступки. Что же получается?

В нашем сознании живет «образ врага», с которым необходимо бороться, которого стоит бояться, которому можно мстить. В оценках чужих мыслей, высказываний, поступков мы нередко исходим из предубежденности, будто окружающие хуже нас – злее, наглее, нетерпимее, и подозреваем их в дурных намерениях – обидеть, унизить, обмануть, отомстить…

Теперь задумаемся над вопросом: кому чаще сочувствуют и кто в обыденном представлении более всего заслуживает осуждения? Ответить на него помогает анализ простых жизненных ситуаций.

В переполненном вагоне метро освобождается место с краю, на которое тут же, резко расталкивая локтями стоящих, бесцеремонно плюхается молодой человек. Утвердившись на сидении, он вальяжно раздвигает колени и прикрывает глаза… Что думают на его счет пассажиры, стукающиеся друг о друга, как бревна в несущемся по ухабам лесовозе? Правильно – «хам»! А разве есть какие-то иные варианты?

Минуту спустя парня скручивают судороги, он дергается всем телом и прерывисто дышит – начинается эпилептический припадок. Его поведение становится понятным: человек из последних сил, на пределе сознания пытался занять спасительное положение, чтобы не быть затоптанным выходящей из вагона толпой… Как меняется отношение окружающих! Стоящие рядом участливо трясут его за плечи, машут газетой. Один протягивает воду, другой кричит «вызовите скорую!», а третий – «остановите поезд!»…

Выходит, наше восприятие происходящего во многом складывается из шаблонов и стереотипов, «общепринятых» суждений и банальных истин (трюизмов). И первый порыв в оценке окружающих – осудить, заклеймить, припечатать. Причем прослеживаются удивительная устойчивость и постоянная повторяемость этой реакции: она не зависит ни от возраста, ни от образования, ни от интеллекта, ни от профессии человека. Осуждение – первое, что приходит в голову при столкновении с чем-то выходящим за пределы «стандарта», «привычки», «нормы».

Ситуация вторая – менее грустная, но не менее показательная.

В автобусе разгорается скандал между двумя подвыпившими парнями, весело орущими и матерящимися на весь салон, и остальными пассажирами, не желающими слушать грязные ругательства. Со всех сторон доносится шипение и цыканье: «А ну прекратите, слушать тошно!»; «Хватит уже материться!»; «Молодые люди, вы не в пивной!»; «Вокруг женщины и дети – имейте же совесть!» Парни браво отругиваются и орут еще громче…

На остановке заходят женщина с девочкой лет пяти, оказываются рядом с хулиганами. Отойти невозможно – автобус набит под завязку. Женщина стоит молча, девочка прислушивается к выкрикам, то и дело взглядывая на мать. «Мам, а ты чего молчишь? – не выдерживает дочка, – смотри, какие дяденьки плохие!» Женщина продолжает смотреть в окно и как-то отрешенно, но довольно громко отвечает: «Знаешь, может, и не такие они плохие – просто устали». И тут неожиданно в салоне повисает секундная пауза – и один из молодых людей рычит на выдохе: «Блин, как я уста-а-ал!»

Автобус взрывается хохотом. Смеются все: и возмущавшиеся старушки, и раздраженный мужчина в шляпе, и женщина с девочкой, и сами хулиганы… Пролившись дождем смеха, грозовая туча скандала незаметно рассеивается: пассажиры отвлекаются на свои дела, парни матерятся тише, а потом и вовсе замолкают, мама с дочкой выходят…

О чем эта история? Не было использовано ни специальных приемов, ни каких-то хитрых «словесных конструкций», но агрессия угасла, свернулась словно бы сама собой. И женщина, благодаря которой это произошло, не ставила цели восстановить общественный порядок – ее реакция была почти спонтанной, импровизированной. Здесь просто удачно совпали слово и состояние: вместо привычного осуждения прозвучала реплика понимания. Вместо изолирующей защитной крепости был построен мост, соединивший совершенно незнакомых и поначалу враждебных друг другу людей. Случай, конечно, частный, но вовсе не единичный!

Каковы же следствия и выводы из всего сказанного?

Вполне очевидно, что полностью изжить речевую агрессию, избавиться от нее ни в повседневно-бытовом, ни в профессионально-деловом общении невозможно. Этому есть несколько объяснений и объективных причин.

Во-первых, научно доказано, что агрессивный потенциал заложен в само́й человеческой природе. В разных теориях, объясняющих механизмы проявления агрессии, он рассматривается либо как врожденный инстинкт, либо как эпизодический стимул, либо как результат подражания и социального научения[2].

Во-вторых, если даже вообразить полностью умиротворенного и всем довольного человека на необитаемом острове, всегда найдутся желающие добраться до этого острова и помешать спокойствию и благополучию. «Вы еще не умерли, чтобы о вас только хорошее», – верно заметил польский писатель Кароль Ижиковский.

В-третьих, современное и, особенно, российское общество само по себе весьма лояльно к агрессивным проявлениям в речи. Этому способствуют и политическая напряженность, и экономическая нестабильность, и высокие темпы жизни, и большая занятость, и интенсивность информационного потока. У людей понижается устойчивость к стрессам, возрастают конфликтность и потребность в эмоциональной разрядке.

Наконец, существуют слои общества, социальные группы, в которых грубость и сквернословие являются поведенческой нормой, частью принятого речевого кодекса. Армия, тюрьма, различные субкультуры становятся мощными генераторами словесной агрессии, транслируют агрессивные модели поведения в повседневную речевую практику.

Однако предупреждать, сдерживать, контролировать агрессию в своей и чужой речи – вполне посильная задача для каждого из нас. И в настоящее время в психологии, педагогике, социологии, юриспруденции, лингвистике, речеведении все чаще говорят о таких понятиях, как санация общения, оздоровление общения, психогигиена общения. Под санацией понимается регулирование речевого взаимодействия, «формирование способов общения, безвредных для психического здоровья людей и способствующих повышению уровня их жизнедеятельности» [10].

Все чаще речь, общение, коммуникация рассматриваются в свете деонтологии (греч. δέον, лат. deontos – «должное, надлежащее») – теории нравственности, науки о профессиональной этике, долге, моральной обязанности. Сначала этот термин обозначал систему нравственных норм поведения медицинских работников, но сейчас расширил свое значение и стал применяться к целому ряду так называемых лингвоответственных профессий – журналист, юрист, психолог, педагог, соцработник и др.

Однако справиться с речевой агрессией, совладать с грубостью невозможно только с помощью тех самых «словесных конструкций», о которых обычно сразу спрашивают на тематических лекциях и тренингах. Из таких конструкций не построить мостов между людьми – можно разве что соорудить защитные укрепления, временные и хлипкие. Не существует и какого-то универсального «секретного» способа (метода-гаранта), способного оградить от словесных нападок везде и всегда.

Прежде всего, нужно отказаться от штампов восприятия и избавиться от «образа врага». Поэтому разговор о противостоянии речевой агрессии надо начинать с азов позитивного общения.

Наиболее общей альтернативой воинственной позиции в диалоге, противоположностью деструктивному общению является общение ассертивное.

Ассертивность (англ. assert – «настаивать на своем», «отстаивать свои права»; assertive – «конструктивность», «уверенность в себе», «неущемление чужих интересов») – это самоутверждение без нанесения вреда другому человеку.

Основные параметры ассертивного общения:

• взаимоуважение собеседников;

• знание и понимание актуальных (выполняемых в момент речи) ролей и функций собеседников;

• поддержание этических рамок общения (употребление формул вежливости, выражение взаимной расположенности);

• неущемление чужих интересов в диалоге;

• адекватная интонация речи (спокойная, ровная, доброжелательная).

Ассертивное поведение, позволяющее настойчиво, но неагрессивно отстаивать свои идеи, предупреждать конфронтацию и успешно отражать словесные удары, базируется на трех важных понятиях, которые можно условно объединить в принцип «трех С»:

1) самоанализ (рефлексия),

2) сопереживание (эмпатия),

3) снисходительность (толерантность).

Рассмотрим каждое из этих понятий более подробно.

Самоанализ (рефлексия)

Рефлексия (позднелат. reflexio – «обращение назад», «загибание, поворачивание») – обращение человека на самого себя, на свое знание или на собственное состояние; размышление о себе, склонность анализировать собственные переживания[3].

Рефлексия предполагает самонаблюдение, самоанализ и самокоррекцию; пристальное внимание к своей речи, размышление над собственным поведением и систематическую работу по преодолению недостатков. Применительно к словесной агрессии это отражено в русских пословицах: «Без рассуждения не твори осуждения»; «Господин гневу своему – господин всему»; «Не давай волю языку во пиру, а сердцу во гневе»; «Язык держи, а сердце в кулаке сожми».

Вспомним известную загадку: стоит «нечто». Идет мимо старуха, смотрит и говорит: «Баба Яга». Проходит солдат – говорит: «Наполеон!» Подходит девушка – восклицает: «Василиса Прекрасная!» Что это? Зеркало. Рефлексия – это разглядывание себя в зеркале души.

Глубина самоанализа зависит от степени образованности человека, развитости его моральных качеств, наличия жизненного и профессионального опыта, уровня самоконтроля.

Рефлексия позволяет находить ответы на многие вопросы, связанные с речевой агрессией. Что именно меня так разозлило в этой ситуации и почему я вдруг стал ругаться? Можно ли было избежать грубости и вести себя как-то иначе? Как можно было отреагировать на такое-то обидное высказывание? Есть ли среди моих знакомых люди, которым мне хотелось бы подражать в подобных ситуациях? Почему я часто становлюсь мишенью для оскорблений, насмешек, объектом сплетен? Что мешает мне достойно защищаться от словесных нападок?

Процесс рефлексии можно представить в виде алгоритма, раскрывающего последовательность умственных действий. Человек задает самому себе вопросы и сам же пытается на них ответить.

Рефлексия позволяет выявить типы людей, чаще других становящихся жертвами словесного нападения:

1) «красная тряпка» (вызывающий, провокативный);

2) «боксерская груша» (уязвимый, безропотный);

3) «белая ворона» (непохожий на других, отличающийся от большинства).

Стоит задуматься, относитесь ли вы к какому-то из этих типов, ведь агрессия редко возникает на пустом месте. Словесному нападению обычно предшествует считывание информации о потенциальной жертве. Источниками этой информации являются внешность, манеры, общий стиль поведения и конкретные действия человека.

Причем даже не обязательно что-то говорить – достаточно «не так» выглядеть, чтобы немедленно сделаться объектом обвинений, насмешек, колкостей или злобных сплетен. Например, прийти в гости в малообеспеченную семью в дорогой шубе; явиться загорелым и отдохнувшим в офис с замученными жарой и работой сотрудниками; оказаться скромно одетым на пафосной вечеринке либо слишком ярко – на собеседовании для трудоустройства или защите диссертации… Примеров – масса, вывод – один: кандидата на роль жертвы речевой агрессии часто встречают именно «по одежке».

Рефлексивный подход к решению проблем общения помогает также «отделять мух от котлет»:

• не отождествлять личность и поступок («Сейчас он нагрубил мне, но в целом он добрый и отзывчивый человек!»);

• находить положительные моменты в негативной ситуации («Да, он отказывается мыть посуду, но зато разогрел ужин»);

• не путать частное с общим (он «вообще», «всегда», «постоянно» так себя ведет или «только сейчас»?).

Рефлексивный контроль речевой агрессии предполагает элемент творчества в анализе и оценке своего и чужого поведения. Так, размышляя над проблемной ситуацией (поссорился, нахамили, обидели, оклеветали и т. п.), мы оказываемся сначала в роли писателя и художника (мысленно пишем рассказ и рисуем картину), а затем – в роли архитектора (создаем проект поведения на будущее).

Как это происходит на практике?

Вначале описываем все случившееся самим себе. Причем очень полезно представить ситуацию в образной форме, например – в виде какого-то символа или яркой метафоры. Чаще всего словесная брань, оскорбительные нападки ассоциируются с природной стихией (град, гром, огонь, наводнение). Вспыльчивого человека сравнивают с тигром, коварного – со змеей, неприятного в общении – с жабой и т. д.

При этом как можно подробнее обрисовываем саму ситуацию: восстанавливаем максимальное количество деталей, элементов обстановки; вспоминаем сопровождавшие речь жесты, позы, мимику; воспроизводим конкретные высказывания (кто что сказал, спросил, ответил, возразил и т. д.).

Затем на основе проведенного анализа создаем альтернативную модель речеповедения. Для этого продумываем коммуникативные стратегии, подбираем слова и выражения, которые позволят избежать речевой агрессии или достойно отразить словесный удар в аналогичных случаях.

Очень часто уже само размышление над ситуацией позволяет изменить отношение к ней. Ведь размышление – это своеобразный «круговой обход» проблемы: взгляд на нее «сверху» и «со стороны». Негодуя или обижаясь, мы находимся в гуще страстей и оказываемся во власти отрицательных эмоций. Размышляя и анализируя, мы «поднимаемся над схваткой» – отстраняемся и дистанцируемся от негативных переживаний.

«Никто не призывает бессловесно сносить обиды, но сразу из-за этого переоценивать все ценности человеческие, ставить на попа самый смысл жизни – это тоже, знаете… роскошь. Себе дороже, как говорят. Благоразумие – вещь не из рыцарского сундука, зато безопасно. Да-с. Можете не соглашаться, можете снисходительно улыбнуться, можете даже улыбнуться презрительно… Валяйте. Когда намашетесь театральными мечами, когда вас отовсюду с треском выставят, когда вас охватит отчаяние, приходите к нам, благоразумным, чай пить».

Эти рассуждения героя рассказа Василия Шукшина «Обида» хорошо иллюстрируют позицию рефлексирующего человека. Благоразумие – точно названное писателем качество, позволяющее правильно оценивать жизненные ситуации и действовать на основе осознанных решений.

Есть и еще один важный момент. Рефлексируя свое поведение, мы нередко приходим к выводу о том, что причиной агрессивного состояния, враждебной реакции может быть низкая самооценка, превращающая нас либо в агрессора («Лучшая защита – это нападение»), либо в жертву («Я слабый – меня легко обидеть»).

Основанием для низкой самооценки может быть негативная внутренняя установка[4] – изначальная неуверенность в собственных способностях и возможностях. С одной стороны, такая установка определяет самопрограммирование на неудачу, отсутствие надежды на успех, предчувствие провала. С другой стороны, человек ожидает агрессии со стороны, прогнозирует угрозы в свой адрес, настраивает себя на переживание обиды.

Почему возникают негативные установки? Известный психолог Ю. М. Орлов объясняет их наличие либо отсутствие типом мышления – патогенным или саногенным.

Основные черты патогенного мышления [29]:

• отрыв от реальности, деструктивные фантазии (например, обдумывая обиду, человек невольно начинает предвосхищать наказание обидчиков и непроизвольно разрабатывает планы мести);

• накопление отрицательного опыта (обиженный становится обидчивым, агрессивный – еще более агрессивным);

• отсутствие рефлексии, полная включенность в ситуацию (неумение быть «выше ссоры», «подняться над схваткой»);

• отсутствие стремления отделаться от негативных переживаний – обиды, ревности, страха, стыда, недовольства («взращивание» в себе этих чувств);

• неосознанность умственных операций, порождающих эмоцию, и, как следствие, неумение контролировать свои состояния.

Как видим, патогенное мышление формирует отрицательные поведенческие установки и соответствующие формы речи. Патогенное мышление можно определить как антирефлексивное: саморазмышление подменяется «самоедством» – коллекционированием отрицательных воспоминаний, культивированием сомнений, страхов, обид.

Подобное мышление неконструктивно и разрушительно. По верному утверждению Аристотеля, «тетиву лука нельзя держать постоянно натянутой – она испортится». Если человек, привыкший мыслить подобным образом, еще и внутренне склонен к грубости или язвительности – он вероятнее всего будет и вести себя агрессивно. Если же такой человек, напротив, ощущает себя зависимым от обстоятельств и неспособным к улаживанию конфликтов – он часто будет становиться жертвой словесного нападения.

Патогенный тип мышления легко узнаваем по следующим характерным суждениям.

Все люди жестокие и толстокожие – их ничем не проймешь.

Я очень хочу решить эту проблему, но точно знаю, что у меня ничего не получится.

Меня мучают прошлые обиды, я частенько вспоминаю своих обидчиков и мечтаю отомстить им.

Мне нередко приходится прибегать к грубостям, но я никогда не считаю себя виноватым – люди сами нарываются на неприятность.

Я люблю помечтать о том, как здорово быть сильным и влиятельным, чтобы другие боялись меня и подчинялись беспрекословно.

Когда меня обижают, я долго не могу успокоиться, много раз перебираю в памяти все сказанное в мой адрес.

Я редко задумываюсь о том, как себя вести в той или иной ситуации: если на меня нападают – отвечаю тем же (либо: обычно теряюсь и не знаю, что ответить).

В ссоре я не выбираю выражений и выдаю первое, что приходит на ум – пусть человек сам думает, прежде чем нападать на меня.

У меня в душе накопилась целая куча негативных переживаний – хоть музей устраивай!

Не знаю, почему я такой раздражительный (вспыльчивый, ревнивый, обидчивый), но мне лень размышлять об этом.

Саногенное мышление, напротив, способствует свертыванию внутриличностного конфликта, снижает напряженность в общении, позволяет контролировать эмоции, потребности и желания. Очень важно, замечает Ю. М. Орлов, что саногенное мышление «угашает отрицательный заряд, заключенный в воспоминаниях о ситуациях, в которых человек переживал страдание».

Основные черты саногенного мышления [29]:

• рефлексия, позволяющая отделить наше «Я» от ситуаций и образов с отрицательным эмоциональным содержанием;

• конкретное представление переживаемых психических состояний и, следовательно, их контроль;

• расширение кругозора, внутренней культуры;

• понимание истоков происхождения стереотипов, программ культурного поведения;

• высокий уровень сосредоточенности и концентрации внимания на объектах размышления.