Гражданская война в России. За правду до смерти

Среди самих красноармейцев, по словам историка В. Гениса, особенно дурной славой пользовалась «легендарная» Первая Конная армия М. Буденного: «Нет ни одного населенного пункта, в котором побывали буденновцы, где не раздавался бы сплошной стон жителей, – сообщал в декабре 1919 г. военком 42-й стрелковой дивизии 13-й армии В.Н. Черный. – Массовые грабежи, разбой и насилие буденновцев шли на смену хозяйничанью белых. Кавалеристы частей конкорпуса отбирали у населения (без разбора у кулаков и бедняков) одежду, валенки, фураж (иногда не оставляли и фунта овса), продовольствие (кур, гусей и пр.), не уплачивая ни копейки. Взламывая сундуки, отнимали женское белье, деньги, часы, столовую посуду и проч. Поступали заявления об изнасиловании и истязании. Кони вводились в комнаты. Из кооперативов Старого Оскола и Чернянки было забрано продуктов на десятки тысяч рублей и не уплачено… Крестьяне спрашивают – в чем разница: грабили белые – теперь грабят красные?!»{186}.

«В первые дни, – вспоминал один из свидетелей грабежа буденовцами взятого Ростова С. Ставровский, – громили главным образом винные магазины, которых в Ростове было множество… Пьянство и буйство были невообразимые (обилие вина, найденного в Ростове, было объявлено… «провокацией белых»). Несколько человек, даже из числа командиров полков и политкомов, было расстреляно. Но грабежи и пьянство не утихли до тех пор, пока не осталось ничего, что можно было бы грабить, и пока не распили последнюю бутылку вина… Во многих домах были совершены в эти дни безобразнейшие насилия, зверские убийства и грабежи»{187}.

Чем отличалась в этом плане от Красной Белая армия? Ответом на этот вопрос могут служить воспоминания наследника Деникина на посту командующего Армией Юга России ген. П. Врангеля. По его словам, подобные «интересные факты» в повседневной практике деникинской армии, чем дальше, тем больше приобретали характер системы: «Гомерические кутежи и бешеное швыряние денег на глазах всего населения (Ростова) вызывали среди благоразумных элементов справедливый ропот… Поощряемые свыше войска смотрели на войну как на средство наживы. Произвол и насилие стали обычным явлением…»{188}

Одной из причин этого явления, по словам Врангеля, являлось то, что «разоренные и ограбленные большевиками казаки справедливо хотели вернуть свое добро. Этот стимул, несомненно, приходилось учитывать»{189}. «Очерки…» Деникина забиты описаниями «справедливых» казацких экспроприаций: «…грабежи, бесчинства, массовые убийства и расстрелы в захваченных городах, погромы, поджоги, насилия и разрушения… Казаки относились к рейду как к очередной наживе, как к хорошему случаю обогатиться, пополнив свою казачью казну. Более широкое понимание задач рейда было им недоступно…»{190}

«О войсках, сформированных из горцев Кавказа, не хочется и говорить, – писал Деникин, – Десятки лет культурной работы нужны еще для того, чтобы изменить их бытовые навыки… Если для регулярных частей погоня за добычей была явлением благоприобретенным, то для казачьих войск – исторической традицией, восходящей ко временам Дикого поля и Запорожья, прошедшей красной нитью через последующую историю войн и модернизованную временем в формах, но не в духе. Знаменательно, что в самом начале противобольшевистской борьбы представители Юго-Восточного союза казачьих войск, в числе условий помощи, предложенной временному правительству, включили и оставление за казаками всей “военной добычи” (!), которая будет взята в предстоящей междоусобной войне…»{191}

Деникин приводит показательный рассказ председателя Терского круга: «Конечно, посылать обмундирование не стоит. Они десять раз уже переоделись. Возвращается казак с похода нагруженный так, что ни его, ни лошади не видать. А на другой день идет в поход опять в одной рваной черкеске… И совсем уже похоронным звоном прозвучала вызвавшая на Дону ликование телеграмма ген. Мамонтова, возвращавшегося из Тамбовского рейда: “Посылаю привет. Везем родным и друзьям богатые подарки, донской казне 60 миллионов рублей, на украшение церквей – дорогие иконы и церковную утварь…”»{192}

Особенно развалу был подвержен тыл армии, отмечал П. Врангель: «Несмотря на присутствие в Екатеринодаре Ставки, как прибывшие, так и проживающие в тылу офицеры вели себя недопустительно распущено, пьянствовали, безобразничали и сорили деньгами… Все эти безобразия производились на глазах штаба Главнокомандующего, о них знал весь народ, и в то же время ничего не делалось, чтобы прекратить этот разврат»{193}.

Спецслужбы, по словам Деникина, старались не отставать: «Я не хотел бы обидеть многих праведников, изнывавших морально в тяжелой атмосфере контрразведывательных учреждений, но должен сказать, что эти органы, покрыв густою сетью территорию Юга, были иногда очагами провокации и организованного грабежа. Особенно прославились в этом отношении контрразведки Киева, Харькова, Одессы, Ростова»{194}.

«Добровольческая армия дискредитировала себя грабежами и насилиями. Здесь все потеряно, – констатировал ген. П. Врангель, – Идти второй раз по тем же путям и под добровольческим флагом нельзя. Нужен какой-то другой флаг…»{195} «Отчего не удалось дело Деникина? Отчего мы здесь, в Одессе? Ведь в сентябре мы были в Орле… Отчего этот страшный тысячеверстный поход, великое отступление “орлов” от Орла?… – задавался вопросом видный участник белого движения В. Шульгин и тут же отвечал: – “Взвейтесь, соколы… ворами” (“единая, неделимая” в кривом зеркале действительности). “Белое дело” погибло. Начатое “почти святыми”, оно попало в руки “почти бандитов”»{196}. По словам атамана А. Шкуро, «реквизиции и грабежи для белых войск стали синонимами»{197}. Сослуживец Врангеля, А. Валентинов отмечал: «О нашей армии население сохранило везде определенно скверные воспоминания и называют ее не Добрармией, а “грабьармией”»{198}. Грабеж приводил к тому, что крестьяне районов, где была Добровольческая армия, «совершенно не сочувствующие “коммуне”, все ждут большевиков как меньшее зло, в сравнении с добровольцами “казаками”»{199}.

У Колчака, так же как и у Деникина, отмечал один из самых влиятельных членов его правительства Гинс: «Грабеж был… распространенным явлением. Пьянство, порки, погромы…, составляли бытовое явление»{200}. В колчаковской армии «интересные факты» с первых дней носили массовый, всеобщий характер: «Террор и хищения, казнокрадство и взяточничество стали в армии обычным делом. Главнокомандующий союзными войсками в Сибири и на Дальнем Востоке ген. М. Жанен писал: «Вчера прибыл ген. Нокс… Его душа озлоблена. Он сообщает мне грустные факты о русских. 200 000 комплектов обмундирования, которыми он их снабдил, были проданы за бесценок и частью попали к красным. Он считает совершенно бесполезным снабжать их чем бы то ни было»{201}. Точно так же, как и в деникинской, в колчаковской армии: «… в поисках необходимого (войска) начинали мародерствовать. Результатом было явление, уже совсем невыгодное для колчаковцев: население все более и более убеждалось в том, что все-таки белые хуже красных, хотя грабят и те и другие»{202}.

Грабеж и военная добыча не были отличительной чертой Гражданской войны в России, они неизменно сопровождали все гражданские войны, во всех странах и революциях. Но грабеж, как и страх перед репрессиями не могут быть основными стимулами движущими армию к победе, должно быть еще нечто большее…

Что? Ответ на этот вопрос требует определение характера сил противостоящих друг другу на фронтах гражданской войны:

За правду до смерти…

Стена против стены стояли две братские армии, и у каждой была своя правда и своя честь. Правда тех, кто считал и родину, и революцию поруганными новым деспотизмом и новым, лишь в иной цвет перекрашенным насилием, – правда тех, кто иначе понимал родину и иначе ценил революцию и кто видел их поругание не в похабном мире с немцами, а в обмане народных надежд… Были герои и тут и там; и чистые сердца тоже, и жертвы, и подвиги, и ожесточение, и высокая, внекнижная человечность, и животное зверство, и страх, и разочарование, и сила, и слабость, и тупое отчаяние. Было бы слишком просто и для живых людей, и для истории, если бы правда была лишь одна и билась лишь с кривдой, но были и бились между собой две правды и две чести, – поле битвы усеяли трупами лучших и честнейших.

М. Осоргин {203}

Белая идея

Что же представляла из себя Белая армия? За что шли на смерть ее солдаты и офицеры? Не претендуя на исчерпывающий ответ, приведем лишь отдельные характерные зарисовки, сделанные самими белогвардейцами и их союзниками, которые дают общее представление на этот счет:

Северная армия

Член правительства Северной области эсер Б. Соколов вспоминал, что офицерство Северной армии: «В большей своей части… было не только весьма высокого качества, не только превосходило офицерство Сибирской и Юго-Западной армий, но и отличалось от офицерства Добровольческих частей. Оно было не только храбро, оно было разумно и интеллигентно»{204}. «Прибывшие в область офицеры в большей своей части отличались тоже мужественным и доблестным исполнением своего долга. К сожалению, между ними не было полной солидарности, т. к. офицеры, спасенные на Украине от большевиков немцами, были проникнуты германофильством, что возмущало офицеров, сохранивших верность Антанте. Все это антантофильство и германофильство, конечно, не носило серьезного характера, но, к сожалению, давало повод для ссор и недоразумений. Много выше стояла офицерская среда в артиллерии, производя своим поведением, воспитанностью и уровнем образования впечатление офицеров мирного времени. Цвет офицерства составляла небольшая группа кадровых офицеров, командовавших отдельными войсковыми частями пехоты и артиллерии, на которых, собственно говоря, и держалась наша маленькая армия»{205}.

Царящие среди них настроения передавал английский ген. Э. Айронсайд: «Память о революции глубоко въелась в их (офицерские) души. Я пытался внушить им, что они должны уменьшить пропасть между офицерами и рядовыми, но почувствовал, что мои слова не произвели на них никакого впечатления… Офицеры исправно несли службу, но в их глазах я видел ужасную безысходность. Многие из них в глубине души не верили, что смогут разбить большевиков, хотя все еще твердо были убеждены, что им нужно оказывать сопротивление»{206}.

В то же время, как единодушно отмечали белые генералы, командовавшие Северной армией, «кроме единичных случаев…, отношения между солдатами и офицерами были дружелюбны…{207} Несколько офицеров, особенно отличившихся своими боевыми действиями, и известных большевикам своей активностью, были спасены солдатами…»{208} Б. Соколов относил эту особенность к тому, что: «не было в северянах, в частности в северных войсках, ненависти к интеллигентам и барам (исключение составляли горожане и пригородские жители)… Это явление тесно связано с характером и натурой северян. В них нет и в помине того озлобления, затаенной обиды и ненависти к барам и интеллигентам, столь характерных для великоросса средней России. Здесь на Севере были только следы этих настроений, только отголоски, только отражение общероссийских настроений масс. Вместе с тем у северян и больше самостоятельности, больше и чувства собственного достоинства»{209}.

Но главной чертой Северной армии отличавшей ее от всех остальных, являлось то, что ее основной цементирующей силой были не столько офицеры, сколько войска интервентов. Их роль наглядно передавали воспоминания ген. В. Марушевского: «Восстания… только подтвердили необходимость наличия в отрядах хотя бы небольшого числа иностранных войск. Здесь важна была не сила, а наличие иностранного мундира, в котором простолюдин видел не только штык или револьвер, но государственную силу, стоявшую за ним. Кроме того, хотя бы небольшая иностранная сила обеспечивала свободу действий каждого войскового начальника, охраняя его жизнь от покушений. С этим надо было считаться и не успокаивать себя теоретическими соображениями о политических вкусах и идеалах нашего мужика»{210}.

Принцип пропорционального состава русских и иностранцев был установлен еще в соглашении союзников с Мурманским Советом от 6 июля 1918 г. Согласно ему из русских «не должны формироваться отдельные русские части, но, поскольку позволят обстоятельства, могут быть сформированы части из равного числа иностранцев и русских»[18]. Но даже через полгода после высадки союзников 1 января 1919 г. в Северной области (Архангельском и Мурманском фронтах) на 7,1 тыс. русских солдат и офицеров приходилось 23,2 тыс. солдат и офицеров интервентов{211}. После проведения принудительной мобилизации на 15 апреля 1919 г. на 24,5 тыс. русских – 21,5 тыс. интервентов{212}. Несмотря на дальнейший рост численности войск интервентов (до 27 тыс.) увеличение русской части армии оказалось невозможным, поскольку доступные мобилизационные ресурсы области оказались исчерпаны.

Боеспособным ядром Северной армии были именно войска интервентов, отмечал Б. Соколов: «Все фронты были в полном подчинении у английского командования… Позиции были заняты главным образом английскими, кое-где русскими силами, русским же разрешалось занимать более глухие и менее ответственные места. Пропуски, проезды… – все это было в руках у союзной комендатуры. Госпитали… были английские, персонал же смешанный, русский и английский. Интендантство, снабжавшее фронт и тыл, было исключительно английским, и русские получали все, начиная с довольствия и кончая обмундированием, с английских складов»{213}.

Северо-западная армия Русская Западная армия была сформирована в октябре 1918 г. при активном немецком участии[19]. Условия формирования северо-западной армии, подписанные в октябре 1918 г., в частности гласили: «Формирование армии будет происходить… под прикрытием германских оккупационных войск… Денежные средства на содержание армии отпускаются германским правительством заимообразно Русскому Государству…» При этом указывалось, что германские войска в наступлении не участвуют…, но «следуют за армией для поддержания внутреннего порядка и престижа власти… После занятия Петербурга объявляется военная диктатура…»{214} В армии первоначально насчитывалось «в общей сложности около 50 тысяч человек (вместе с около 40 тысячами немецких добровольческих частей). При переброске (в Россию, речь шла только о русских частях) осталось лишь 6–7 тысяч человек»{215}.

Член Северо-Западного правительства В. Горн оставил следующее описание этой армии: «Период немецкой учебы оказался весьма краток, а с русской стороны дело велось крайне беспечно и бестолково. Уже тогда, в момент зарождения белой армии, вскрылась одна психологическая черточка, которая сразу возмутила бравых немецких инструкторов. Едва успев надеть погоны и шашку, русские офицеры начали кутить и бездельничать, не все,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

9 сентября (27 августа) – дата корниловского мятежа, 7 ноября (25 октября) – Октябрьской революции.

2

На Всероссийском крестьянском съезде в мае 1917 г. министр земледелия Временного правительства и лидер эсеров В. Чернов заявил, что казаки имеют большие земельные наделы и теперь им придется поступиться частью своих земель. Это выступление было поддержано меньшевиками и эсерами из Советов в виде их массированной агитации за расказачивание.

3

Резолюция Петроградского Совета от 14.03.1917 – через две недели после Февральской революции.

4

Так же безрезультно закончились продолжавшиеся почти полгода, вплоть до Октября, отчанные попытки Временного правительства добиться от союзников проведения аналогичной конференции на государственном уровне. (См. подробнее: Уорт Р…, с. 169–172.)

5

Кадеты – партия конституционных демократов (народной свободы), первая и крупнейшая либеральная партия России, созданная П. Милюковым в 1905 г. из представителей интеллигенции.

6

«Октябристы» – «Союз 17 Октября», праволиберальная партия чиновников, помещиков, крупной торговой и промышленной буржуазии России. Названа в честь Манифеста 17 октября 1905 г.

7

Генералы Л. Корнилов, А. Деникин, А. Лукомский, И. Романовский и С. Марков.

8

В Ростове на выборах в Учредительное собрание большевики набрали 25 569 голосов, казаки – 14 248, кадеты – 13 677, эсеры – 7 565, меньшевики – 4 615. В войсковом правительстве казаки получили 640 тыс. голосов, эсеры – 480 тыс., большевики – 250 тыс. (Кенез П…, с. 63).

9

Эта программа была предписана Декретом СНК и утверждена 30 июля 1918 г. Только в Москве и Петрограде предполагалось установить 167 памятников великим революционерам и деятелям мировой и русской культуры (например, А. Рублеву, Тютчеву, Врубелю).

10

Более подробно об эти и других событиях Революции см. в книге: Галин В. 1917. Движущие силы истории. М.: Алгоритим, 2016. (К 100-летию Русской революции).

11

После восстания юнкеров «Комитет спасения…» отделался легким испугом, были арестованы лишь те, кто был непосредственно замешан в восстании. 31 октября были освобождены все «юнкера-социалисты», принимавшие участие в мятеже. Другой пример – приговор одному из злейших противников большевиков, призывавшему расправляться с ними «публичными расстрелами и виселицей» – В. Пуришкевичу, принявшему со своей организацией участие в юнкерском восстании. «Приговор Пуришкевичу, по словам Мельгунова, был очень мягкий: 4 года условно производительно-общественных работ при тюрьме» (Мельгунов С. Как большевики… с. 278).

12

«“Неизгладимое впечатление” произвело на современников “кровавое воскресенье”…, но только театры и кинематографы под аккомпанемент артиллерийской пальбы в это воскресенье были… переполнены…» (Мельгунов С. Как большевики… с. 284, 285).

13

Под началом П. Краснова во время похода на Петроград было всего 700 казаков (Мельгунов С. Как большевики…, с. 228).

14

Он получил название «ледяного», из за форсирования добровольцами по льду реки Дон.

15

Из них: 3 ген., 8 ген. – лейтенантов, 25 ген. – майоров, 199 полковников, 50 подполковников, 215 капитанов, 251 штабс-капитан, 394 лейтенанта, 535 корнетов, 688 прапорщиков, 364 унтер-офицера, 437 юнкеров, 235 капралов, 15 моряков, 148 человек медицинского персонала и 118 писарей. 200 чехословаков из технического отряда.

16

Впервые децимация была проведена в Свияжске 14 августа 1918 г., по решению трибунала были расстреляны 27 красноармейцев, вместе с командиром и комиссаром полка (Литвин А.Л…, с. 62).

17

Британский экспедиционный корпус.

18

От имени США соглашение подписал капитан 1-го ранга Бергер, командир крейсера «Олимпия» прибывшего в Мурманск еще 24 мая.

19

Примечательно, что с немецкой стороны переговоры о создании армии Юденича вели два майора Генштаба Э. фон Клейст (будущий ген. фельдмаршал гитлеровской армии) и фон Тресков (будущий начальник штаба группы армий фон Бока в 1941–1942 гг., стоявший у истоков создания РОА ген. Власова) (см. подробнее Шишов А.В…, с. 294).

Комментарии

1

Керенский А. Русская революция…, с. 366, 368.

2

Игнатьев В.И…, с. 102.

3

Гинс Г.К… с. 45.

4

Ленин, 17 октября 1914 г. (ЧКК…, с. 74).

5

Ленин В.И. ПСС, т. 30, с. 328.

6

Керенский А. Русская революция…, с. 366.

7

Керенский А.Ф…, с. 17–18.

8

Раупах Р.Р…, с. 240–241. См. так же: Кисин С. Деникин…, с. 150.

9

Керенский А.Ф…, с. 277.

10

Керенский А.Ф…, с. 199.

11

Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, т. 1, с. 230.

12

Деникин А.И… т. 2, с. 152.

13

Мельгунов С. Как большевики… с. 265.

14

Милюков П.Н. История…, с. 745, 744.

15

Палеолог М…, 21 апреля 1917 г., с. 798.

16

Керенский А. Русская революция…, с. 368.

17

Политические деятели России. 1917. Биографический словарь. М., 1993, с. 349. (Кожинов В.В…, с. 239.)

18

См. подробнее о Стокгольмской конференции: Уорт Р…, с. 102–103.

19

Черчилль У…, с. 289–290.

20

Уэллс Г. Россия во мгле…

21

Чернов В…, с. 370.

22

Деникин неоднократно обращался к данной теме: Деникин А.И… т. 1, с. 454–455; См. так же: речь А. Деникина от 26 августа (8 сентября) 1918 г. Деникин А. Очерки Русской Смуты т. III, c. 262–263 и т. IV, с. 45–48. (Цит. по: Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, 2 т., с. 557). См. так же: Ответ Верховного Правителя на ноту «союзных и соучаствующих держав» от 26 мая 1919. // Россия и союзники. Обмен нотами между Союзными державами и Верховным Правителем России адмиралом Колчаком. Киев: Союз Возрождения России; Главный комитет на Украине, 1919. (Мельгунов С. П. Трагедия адмирала…, с. 49).

23

Устрялов Н…, с. 540.

24

Гинс Г…, с. 179.

25

Допрос Колчака. Протоколы Заседания Чрезвычайной Следственной Комиссии. Архив Октябрьской революции Фрнд LXXV, арх № 51.; Допрос Колчака – Л: Гос. изд-во, 1925. (Квакин А.В…, с. 380).

26

П. Милюков – ген. Алексееву на манифест Л. Корнилова от 5 февраля 1918 г. (Кенез П…, с. 82–83).

27

Шидловский С. И. Воспоминания. Т. 2, с. 122–123 (Чернов В… с. 244).

28

Показания ген. М. Алексеева Войсковому Правительству Донской области 18 января 1918 г. – напечатано: Донская волна № 13, 24 марта 1919. (Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, т.1, с. 465).

29

Кенез П…, с. 53, 55.

30

Троцкий Л. Д. История русской революции. т. 2. Октябрьская революция. Часть первая.

31

Кенез П…, с. 67.

32

Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, т.1, с. 449.

33

Ленин В.И. ПСС, т. 34, с. 244.

34

См. например: Соколов Б.Ф. «Защита Всероссийского Учредительного Собрания» – Берлин. 1924. Октябрьская революция. Мемуары. – М.,Л.: 1926, с. 382. (Кожинов В.В…, с. 240.); Деникин А. И… т. 1, с. 454–455; Мельгунов С.П. Как большевики захватили власть… с. 361.

35

Ленин В. И. ПСС, т. 34, с. 344. (Кожинов В.В…, с. 237–238.)

36

Кожинов В.В…, с. 238–239.

37

Ленин В. И. ПСС, т. 34, с. 266.

38

Кара-Мурза С…, с. 242–243.

39

Головин Н.Н…, с. 366.

40

Окунев Н.П…, с. 39. (2 мая 1917)

41

Допрос Колчака. Протоколы Заседания Чрезвычайной Следственной Комиссии. Архив Октябрьской революции Фрнд LXXV, арх № 51.; Допрос Колчака – Л: Гос. изд-во, 1925. (Квакин А.В…, с. 367).

42

Допрос Колчака. Протоколы Заседания Чрезвычайной Следственной Комиссии. Архив Октябрьской революции Фрнд LXXV, арх № 51.; Допрос Колчака – Л: Гос. изд-во, 1925. (Квакин А.В…, с. 356).

43

Деникин А. И… т. 1, с. 258.

44

Керенский А. Русская революция…, с. 267–268.

45

Разговор с русскими миссиями в Лондоне август 1917 г. Допрос Колчака. Протоколы Заседания Чрезвычайной Следственной Комиссии. Архив Октябрьской революции Фонд LXXV, арх № 51.; Допрос Колчака. Л.: Гос. изд-во, 1925. (Квакин А.В…, с. 369).