Переписка князя П.А.Вяземского с А.И.Тургеневым. 1824-1836

Племянница m-me Lebrun – m-me Lefranc, портретистка. её мастерскую посещал Тургенев (Современник 1836, т. I, стр. 276).

Lacordaire – Jean-Baptiste-Henri (род. в 1802 г., ум. в 1661), знаменитый проповедник, которого Тургенев слышал в первый раз 21-го февраля, в соборе Notre Dame. Вот как записал он свои впечатления: «Лакордер проповедывал, или лучше сказать импровизировал с необыкновенным красноречием, с чувством не притворным и с верою истинною и внутреннею… В час вся церковь, огромная и пространная, с хорами и переходами, наполнилась большей частию молодежью; на хорах были и даны. Парижский Архиерей с причетом и четверо других Епископов прибыли к проповеди. Лакордер, хотя слабый грудью и расстроенный потерею недавно матери, говорил час с искренним, сильным убеждением. Я еще ничего подобного в французских церквах не слыхал. В Берлине слыхал я часто Шлейермахера, в Англии и в Шотландии других знаменитых проповедников; но Католического, сильного Оратора слышу я в первый раз, и какого же? Не подражателя другим образцовым Французским ораторам; а самобытного, оригинального. В Лакордере есть много Боссюэтовского, но это Боссюет, прочитавший Ламене и знающий умственные буйства нашего века, Рационализм и Мистицизм Германии, Сеи-Симовистов и прочих. Иногда он удивляет глубокомыслием, как Паскаль, и смелыми, оригинальными оборотами и выражениями, кои в другом показались бы площадными. Он приводил слушателей в какой-то энтузиазм и точно поражал их словом своим. С каким глубоким званием натуры и характера некоторых систем философских обозрел он их хотя бегло, но достаточно для убеждения слушателей! Он характеризовал Рационалистов и Мистиков. Первых находит уже в веке Августа, а потом за три столетия до нас. Последних доводит он до самого пункта, где они прикосновенны, так сказать, самой Церкви, и здесь остановился он в сей блистательной и верной характеристике до следующего Воскресенья. Были движения истинно Ораторския»… (Современник 1836 г., т. I. стрр. 285-286).

С. П. Свечина, жившая в Париже, находилась вод сильным влиянием Лакордера, с которым вела переписку (см. книгу Falloux. «Madame Swetchine, sa vie et ses oeuvres». Paris. 1862).

Pierre-Louis Coeur (род. в 1805 г., ум. в 1860) – также духовный оратор, проповедывавший в модной аристократической церкви Успения Богородицы, принявший священство в 1829 г., с 1848 г. – епископ в Труа. В своей «Хронике» Тургенев так отозвался о нем: «Он говорит с неприятным напевом, но с такою возвышенностию в мыслях, с такою силою и определительностию выражений, что многие – но не я – ставят его выше Лакордера» (Современник 1836 г., т. I, стр. 289).

Châtel – Ferdinand-Franèois (род. в 1795 г., ум. в 1857), сперва аббат, а потом торговец бакалейными товарами, известный своими реформаторскими стремлениями в делах церкви, отвергавший сложную иерархию ее, безбрачие духовенства, поклонник женской эмансипации, пользовавшийся большими симпатиями социалистов.

Аббат Louis-Napoléon Auzou (род. в 1806 г.), ревностный сторонник и сотрудник Шателя, изгнанный правительством, во в 1839 г. вступивший в ряды господствующей церкви.

Под L'univers religieux разумеется религиозный журнал L'univers, основанный в 1835 году, сотрудником которого был Лакордер.

Гизо, во время министерского кризиса, утратил министерский портфель (22-го февраля 1836 г.), по поводу чего Тургенев замечает в своей «Хронике»: «Министерство просвещения конечно потеряет в Гизо знаменитого, блестящего представителя не только Французской учености, но и Европейского всеобщего просвещения. Он редкое явление во Франции: Гизо не чужды ни одна из словесностей, ни одна из цивилизаций, коими Европа сделалась Европою. Он знает Немцев и их общие идеи, их теории; он историк Англии, он оратор и министр Франции; он выписал для неё из Италии Росси, зная, что ей нужна первая государственная наука нашего времени: политическая экономия, нужна и философия права, которой шарлатан Лерминье Французов не научит; Гизо наконец дал новую жизнь тлевшим Французским хартиям: он учредил исторические общества, кои уже дали плод свой в короткое время их существования» (Современник 1836 г., ч. IV, стр. 256).

Charles-Maurice de Talleyrand-Perigord, prince de Bénévent (род. в 1754 г., ум. в 1838), с 1834 г. находился не удел.

756. Тургенев князю Вяземскому. 29-го февраля 1836 г. Париж.

Приведенный стих перефразирован из Буало: Epitre III. А monsieur Arnauld, docteur de Sorbonne, стих 48-й, который читается так:

Le moment où je parle est déjà loin de moi.

Знаменитый духовный оратор Jacques-Bénigne Bossuet (род. в 1627 г., ум. в 1704), с 1681 г. епископ Моский, за свое величественное красноречие, полное воодушевления, поэзии и веры, бил прозван «Aigle de Meaux».

Приведенное выражение находится в его «Oraison funèbre de Henriette-Anne d'Angleterre, duchesse d'Orléans», произнесенное в 1670 году и тогда же напечатанное.

Названная принцесса (род. в 1644 г.) была дочь Карла I Стюарта от брака его с Генриеттой-Марией Французской, дочерью Генриха IV Бурбона, жена (с 1661 г.) герцога Филиппа Орлеанского (род. в 1640 г., ум. в 1701), брата Людовика XIV.

Rewbelle – Jean-Franèois (род. в 1747 г., ум. в 1807), французский политический деятель, сторонник революции, член крайней левой, обладавший открытым, честным характером.

Церковь Успения на Могильцах находится в Москве, в местности, называемой Божедомкою. Построена в 1653 году.

Pierre-Claude-Franèois Daunou (род. в 1761 г., ум. в 1840), государственный деятель, публицист, ученый, профессор истории и философии в Collège de France, до 1792 г. был священником, а потом членом Национального конвента, Палаты депутатов и пэров. Он был умеренным либералом и ревностным поборником народного образования. Дому заведывал Государственным архивом с 1804 г.; при Людовике ХVIII лишился своего места, но при Людовике-Филиппе снова получил его.

Знаменитый историк Jules Michelet (род. в 1798 г., ум. в 1874) с 1830 г. занимал должность начальника исторического отдела в Государственном архиве.

Pierre-Paul Royer-Collard (род. в 1763 г., ум. в 1845) – публицист, философ-эклектик, политический деятель, отличавшийся умеренностию, член Французской академии (с 1827 г.), под конец жизни принявший сторону иезуитов в их борьбе с университетом.

О переписке Верженя и Верака см. приѵечание к странице 287-й.

757. Князь Вяземский Тургеневу. 7-го марта 1836 г. Петербург.

Бриареевское письмо Тургенева и послужило материалом. для его «Хроники», напечатанной в первом томе Современника. – Бриарей – один из трех сторуких сыновей Урана и Геи.

Тюфякин – князь Петр Иванович (см. примечание к стр. 208-й). – Киселев – Павел Дмитриевич.

«Выставка Нины» объясняется следующими строками парижской хроники Тургенева: «Знаете ли, кого я видел сейчас? кривую Нину (Ласав), любовницу и предательницу Фиэски. Вообразите себе, что в новом Café de la Renaissance, близ биржи, богато убранном, взяли, comme demoiselle de comptoir, Нину, посадили ее за бюро, вместе с другой хозяйкой – и говорят, что она получает за эту выставку самой себя 1000 фр. в месяц! За вход в Café платят по 1 фр. с особы, – «sans compter la consommation» кричат негодующие habitués du Café. Вчера была у входа такая толпа, что принуждены были приставить трех караульных. Уверяют, что многие, особливо Англичане, говорили колкости Нине, осматривая пристально черты её и кривой глаз, и будто бы ей сделалось дурно, так, что ее должно было на полчаса вывести из конторки её. Сегодня только один караульный у входа. Без билета не впускают; любопытные толпились, и я с ними. Мне как-то совестно было смотреть ей прямо в глаза, или в глаз, ибо один почти совсем закрыт. Она красива и румянец во всю щеку, но, кажется, не стыдливостя. Одета нарядно, в шелковом кофейном платье. Она смотрит на всех довольно скромно, не нахально. Я прошел раз пять мимо её; как-то стало жалко за нее, что такое бесстыдство в красивой и румяной молодости! Но что сказать о тех, кои основывают своя расчеты на этом бесстыдстве и проводят, в таком тесном соседстве, весь день с девкой, которая за пять дней пред сим расставалась с отсеченною головою) Все это материалы для будущего Тацита-христианина» (Современник 1836 г., т. I, стрр. 292-293). К посещению Тургеневым Нины Лассак весьма неодобрительно отнеслась А. О. Смирнова. В письме к князю Вяземскому из Берлина, от 4-го мая 1836 г., она говорит: «…Бегать, чтобы поглядеть на Nina Lassave, на кривую, наглую, грязную Нину – это из рук вон; нравственное чувство немцев оскорбляется этим и здесь не продают ни одного портрета, а в Париже она собрала массу денег» (Собр. соч. князя П. П. Вяземского, стр. 650).

Ротонд Батонди – старый итальянец, живший у князя Вяземского и умерший в 1812 году. «Батонди», говорит князь Вяземский, «был большой чудак и вероятно несколько тронутый. В течение нескольких лет, которые провел у вас, мы не могли дознаться происхождения его и обстоятельств его жизни. Он или умышленно скрывал, или вследствие какой-нибудь болезни, или крупного переворота в жизни, утратил сознание о себе. Одним словом, отшибло память ему. Мы всегда подозревали, что он играл некоторую роль во Французской революции. По крайней мере, ее единственно звал он, хотя ошибочно и смутно и в разговоре своем усвоил себе её фразеологию. Впрочем, чтобы ни было прежде в жизни его, в настоящей был он очень добр, кроток и всему нашему семейству предан. Даже был он любим домашнею прислугою нашею и Остафьевскими крестьянами, хотя Русское простонародие не очень жалует и любит чужеземных приживалок обоего пола на хлебах у барина. Был он большой охотник читать газеты и занимался политикой по своему, или лучше сказать, по обычаю многих, которые слепо верят своей газете и вкривь и вкось судят о событиях и слухах… Он не имел ни малейшего понятия о ни о природе, ни о мире его окружающем. Карамзин удивлялся и часто смеялся его всеобщему неведению; он не знал имени ни единого дерева, ни единого растения… Между тем он вовсе был не глуп и даже имел некоторую проницательность и оригинальность в понятиях и в способе их выражения. Он был роста высокого, очень толст, с чертами в лице довольно правильными и выразительными. Разумеется, он не знал и лет своих; но повидимому был он лет 60. Бывало перед самым ужином выходил он из своей комнаты и являлся в столовую с красной скуфейкой на голове… и с зажженною копеечной свечкою в руке. Явившись, снимал он скуфейку, гасил свечку и обыкновенно пред собравшимися гостями начинал читать собственные философические, а иногда о современной политике рассуждения, набросанные на лоскутке бумаги. Что была за философия, что за изложение, что за слог, о том и говорить нечего. Но все было оригинально, часто нелепо и всегда забавно. Карамзин вообще не был хохотлив, но не редко и он заливался веселым и добродушным смехом при выходках его изустного и письменного витийства. За ужином Батонди был разумеется мишенью всяких шуток и мистификаций… Травля иногда были беспощадная… Пред вступлением неприятеля в Москву, спустя уже несколько лет по кончине отца моего, отправил я его в вашу подмосковную, село Остафьево. Он пробыл там все время пребывания Французов в Москве. Вскоре затем он там и умер, угорев ночью в своей комнате» (Полн. собр. соч. князя Вяземского, т. VII, (стрр. 107-109). 12-го декабря 1812 г. Карамзин писал князю Вяземскому из Нижнего Новгорода: «Вести Остафьевские нас крайне огорчили. Любезный Батонди скончался, как всегда желал, ударом. Бедный! Он не имел утешения рассказать нам о своих приключениях. Я плакал об нем искренно. Мир его праху. Надеюсь побывать у него в гостях на могиле» (Русский Архив 1866 г., ст. 234). Карамзин и впоследствии неоднократно вспоминал о Батонди, отчасти с сочувствием, отчасти с иронией (Письма Карамзина к Дмитриеву, стр. 294. – Старина и Новизна. Книга I, стрр. 83, 99).

Jean-Baptiste Cloots, барон Val-de-Grace, немец по происхождению, родился в Пруссии в 1776 г., получил образование во Франции. Он много путешествовал, был хорошо знаком с Франклином и со всеми выдающимися энциклопедистами. Революционер-энтузиаст, проповедник всемирной республики, Клоц страстно любил Францию и принимал живейшее участие в её освобождении, благодаря чему приобрел огромную популярность. Отрекшись от своего титула и даже имени, он принял имя Анахарскса, полумифического скифского философа, путешествовавшего с образовательною целью по Греции в конце VI ст. до Р. X. Клоц погиб на эшафоте 24-го марта 1794 г. О нем см. Georges Avenel. Anacharsis Cloots, l'orateur du genre humain. Paris. 1865, 2 vol.

По характеру очень походил на него Кюхельбекер, которого Пушкин и называл сумасбродом, Анахарсисон Клоцом.

Жак фаталист – действующее лицо в романе Denis Diderot: «Jacques le fataliste et son mâitre», написанном в 1774 г., во время пребывания знаменитого автора в Гаге и в Петербурге. Во Франции был напечатан только в 1796 г. Ранее, в переводе на немецкий язык, появился в Германии: отрывов – в 1785 г., в переводе Шиллера; полный – в 1792 г., в переводе Милиуса. В своем романе Дидро осмеивает фаталистов.

Отец Дюшен (Ducbesne) – тип болтуна и энтузиаста. Прозвище это – неизвестного происхождения и появилось во Франции еще до революции.

О Франсуа Тальма см. т. I.

Anne-Franèaise-Hippolyte Boutet (род. в 1779 г., уы, в 1837), известная под именем М-lle Mars – знаменитая французская актриса.

Jean-Franèois Delharpe ou de La Harpe (род. в 1739 г., ум. в 1803) – известный критик и профессор литературы, прозванный французским Квинтилианом. Его «Lyceé ou cour de littérature ancienne et moderne», появяишийся только в 1805 году, был переведен на русский язык и издан Российскою академией под заглавием: «Ликей, или круг словесности древней и новой», 5 частей. С.-Пб. 1810-1814.

Jean-Baptiste Say (род. в 1767 г… ум. в 1832) – известный французский экономист, учением которого князь Вяземский видимо интересовался (см. Полн. собр. соч., т. IX, стр. 41); с 26-го июня 1816 г. почетный член петербургской Академии наук.

Сианцы – Энг и Шанг Бункер, родившиеся 29-го апреля 1811 г. в Сиаме, дети китайского переселенца, сросшиеся, соединенные между собою валиком, шедшим от одной надбрюшной области к другой. Рано лишившись отца, они занимались первоначально торговлею, но потом решились извлекать выгоду из своего патологического уродства. Преследуя эту цель, братья Бункер в 1829 году посетили Америку, побывали в Англии, а в 1835 г. предприняли путешествие в Париж, в Голландию. Вернувшись в Америку, они купили имение в Северной Каролине и женились (1856 г.) на двух сестрах англичанках, с которыми прижили 22 человека детей! Потеряв в неудачных спекуляциях состояние, они снова начали демонстрироваться и в 1870 году были, между прочим, в России. Умерли в своем имении 17-го января 1874, сперва Шанг, а через два часа и Энг.

«Я ожидал найти», говорит Тургенев в своей «Хронике», «двух сросшихся уродов, но нашел двух хорошо и опрятно одетых мальчиков, 24-х лет, хотя по росту и лицу им этих лет и нельзя дать; куртка, панталоны; белье с модными запонками. Черноволосые и сбиваются на Китайские или Калмыцкия физиономии; довольно смуглые. Они встретили меня Английским приветом и подошли ко мне; я взял их за руки; но, признаюсь, долго не мог решиться пристально смотреть на кожанный, живой рукав, который на половине бока связывает тела их… М-r Boit, служащий им дядькою и объяснителем для публики, рассказывал нам свои наблюдения, уверяя, что в психологическом отношении это явление труднее объяснить, чем в физиологическом. Они любят друг друга братски; с самого младенчества привычки, пища, сон, все было им общее; они просыпаются и засыпают в один момент; принимают одну и ту же пищу и в одно время; вкусы их одинаковы, как физические, так и интеллектуальные, в одно время развернулись их способности, зажглась в них искра божества: ум. Они оба любят лучше читать поэтов, чем прозаиков – Шекспира, Байрона. Выучились языкам: Английскому и Французскому, с одинаковым успехом… Сверх того знают по Китайски и по Сиамски… Они почти всегда веселы и во взаимной любви находят источник наслаждений»… (Современник 1836 г., т. I, стрр. 278-279).

На мартовской книжке Сына Отечества за 1836 г. (ч. CLXXVI, № 9, стрр. 90-108) Булгарин напечатал «Толки о сочинении: Россия в историческом, статистическом и литературном отношениях и проч. Письмо автора к К. Т. Хлебникову, сочинителю Жизни Баранова и статьи в С. О.: Взгляд на полвека моей жизни».

Александр Христофорович – граф Бенкендорф, с 1826 г. главный начальник знаменитого Третьего отделения собственной его величества канцелярии.

Эпизод об Оссиане находится в поэме Ламартина «Jocelyn» (см. выше). Ср. «Хронику» Тургенева (Современника, 1836 г., т. I, стр. 293).

Северная Аврора – Аврора Карловна Шернваль (см. примечание в странице 229-й).

Мать А. К. Шернваль, рожд. Гассер, во втором браке баронессу Валлен, Я. К. Грот в письме к П. А. Плетневу от 12-го июля 1848 г. называет дамой, «которой мало подобных, не столько по приятной наружности, сколько по восхитительному обращению и младенческой ласковости со всеми» (Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым, т. III, стр. 278).

Мещерские – семья князя Петра Ивановича.

Létitia – мать Наполеона I. Она родилась в 1750 г., умерла в 1836. Князь Вяземский в своем разборе поэмы Кине, между прочим, замечает: «Я видел в Риме мать Наполеона, не задолго до её смерти: развалину в городе вековечных развалин. В уединенном палаце её, на конце Corso, обремененная летами, бедствиями и недугами, слепая, безногая, прикованная к креслам своим… она доживала век свой одинокая» (Полн. собр. соч. князя Вяземского, т. II, стрр. 249-250). Князь Вяземский познакомился с нею чрез дочь её, экс-королеву Неаполитанскую Каролину, которой в конце 1834 г. был представлен во Флоренции Н. А. Кокошкивым, русским поверенным в делах. Когда королева Каролина узнала, что князь Вяземский едет в Рим, то дала ему письмо к матери. «Это было особенное свидетельство благорасположения ко мне», продолжает князь Вяземский, «потому что… экс-императрица уже не допускала к себе путешественников. Не знаю, как держалась она в лице императрицы; но тут мне показалось, что первобытная натура её всплыла из-под обломков её бывшего величия. Нужно было особенное усилие воображения, чтобы отыскать в ней царственную волчицу, которая вскормила Ромула и около полдюжины второстепенных Ромульчиков. В ней не видать было следа прежнего величества. Предо иною была старая Итальянка, даже не аристократического происхождения: ничего не было отборного, возвышенного. По французски говорила она плохо, и с итальянским выговором… Все эти внешние признаки, вся окружающая обстановка была не в пользу императрицы-матери: тут, казалось, нет доступа ни поэзии, ни даже истории. Но внутреннее чувство порабощалось впечатлениями минувшаго» (там же, стр. 255).

758. Князь Вяземский Тургеневу. 25-го марта 1836 г. [Петербург].

Римская красавица – Мортенар. Прянишников – Федор Иванович. – О Дежерандо см. выше. – В. Н. Карамзин был в то время студентом Петербургского университета (см. т. I).

Приведенный стих взят из «Эпитафии» (Соч. И. И. Дмитриева, изд. под редакцией А. А. Флоридова. Т. I. C.-Пб. 1893, стр. 174).

759. Князь Вяземский Тургеневу. 8-го апреля 1836 г. Петербург.

Это письмо почти целиком напечатано в Собрании сочинений князя П. П. Вяземского. С.-Пб. 1893, стрр. 550-552.

Киселев – Николай Дмитриевич.

Бенкгаузен – Егор Карлович, русский генеральный консул в Лондоне. Он умер в Мариенбаде 28-го августа – 9-го сентября 1844 г., 57 лет.

Валад (Valade, Hugoes) – французский вице-консул, управлявший канцеляриею посольства,

Лаваль – графиня Александра Григорьевна (см. выше и тт. I. II).

Надежда Осиповна Пушкина умерла 29-го марта 1836 г.

Мещерский – князь Элим Петрович, камергер, поэт-романтик, писавший исключительно на французском языке, член-корреспондент Лионской академии. Он был сын обер-прокурора Синода, д. т. советника князя Петра Сергеевича Мещерского (род. в 1779 г., ум. 31-го декабря 1856) от брака его с Екатериной Ивановной Чернышевой (род. 25-го мая 1782 г., ум. 22-го декабря 1851); родился в Петербурге 7-го ноября 1808 г. и получил блестящее образование, завершенное путешествием по западной Европе, преимущественно же по Франции. Мещерский служил в Министерстве иностранных дел, находясь при Русских миссиях, первоначально в Дрездене (1828- 1830), затем в Турине (1831-1833), все же остальное время в Париже (Nouvelle biographie général. Par MM. Firmin Didot frères, sous la direction de М. Le D'Hoffer. T. XXXIV. Paris. 1865. – Месяцословы на 1827-1837 rr.). Кроме того, с июля 1833 по 26-е апреля 1840 г. он состоял в должности корреспондента Министерства народного просвещения для собиравия сведений «о ходе и направлении современного просвещения во Франции» (Б. Л. Модзалевский. Я. Н. Толстой. С.-Пб. 1899, стр. 43). Мещерский умер в Париже 2/14 ноября 1844 г., а похоронен в Царском Селе, в кладбищенской церкви Казанской Божией матери. Он был женат на Варваре Степановне Жихаревой (род. в 1819 г.), дочери известного приятеля А. И. Тургенева, но потомства не оставил.

Мещерский, много лет живший во Франции, очень любил эту страну и в совершенстве знал её язык и литературу, представители которой относились к нему с большою симпатией. Кроме общности интересов, этому способствовали и личные качества Мещерского, отличавшагося оригинальным, живым умом и благородством характера. Однако, любовь с Франции не могла заглушить в Мещерском врожденного патриотизма и приверженности в православию, доказательством чему служит литературная деятельность его, обращенная, почти исключительно, на ознакомление Франции с Россией и на распространение во французском обществе правильных понятий о вашем отечестве.

Из отдельно изданных трудов князя Мещерского известны:

1) De la littérature russe. Discours prononcé a L'Athénée de Marseille dans la séance du 26 Juin 1830. Marseille. 1830. Было напечатано в Révue de Provence 1830. Это – краткий очерк истории русской литературы, разделенный на два периода: старый (классический) и новый (романтический), от Кантемира до Пушкина включительно. Мещерский, желая познакомить французскую публику с борьбою, происходившею в России между классиками и романтиками, привел в извлечении статью князя П. А. Вяземского: «Разговор между издателем и классиком с Выборгской стороны или с Васильевского острова», приложенную в первому изданию (1824 г.) «Бахчисарайского Фонтана». В Литературной Газете 1830 г. (№ 64) напечатана хвалебная статья в переводе с французского из № 767 журнала Le Sémaphore de Marseille o лекции князя Мещерского. В той же Газете за 1831 г. (№№ 6 и 7) появилась и русская критика.

2) Lettres d'un Busse, adressées à mm. les rédacteurs de La Revue Européenne, ci-devant du Correspondant. Nice. 1882. Без имени автора. Сочинение это, написанное с целью опровержения ложных сообщений о России, появившихся в Correspondant, печаталось первоначально в этом журнале (1831 г., № 10) и в Revue Européenne, а затем уже появилось в отдельном издании, с эпиграфом из комедии князя А. А. Шаховского «Пустодомы» (1819 г.). Этим воспользовался Шаховской, также большой патриот, и, по совету Ф. Ф. Вигеля, вступил в переписку с князем Мещерским, который «своими сочинениями уничтожал чужеземное злословие и обнаруживал древнюю тайну нынешнего нашего могущества» (Исторический Вестник 1883 г., т. XIII, стрр. 164-173). Книжка князя Мещерского, состоящая из шести писем, из которых иные печатались в первый раз, трактует об отношениях России в Польше, о русской литературе, преимущественно о Пушкине, о баснях Крылова в переводе Ипполита Масиле, о М. Н. Загоскине, о русском солдате, о нравах и обычаях русского народа.

Князь Вяземский, посылая И. И. Дмитриеву «Lettres d'un Russe», говорил в письме к нему от 19-го июля 1832 г.: «Это – письма молодого кн. Мещерского, сына синодального и письма несколько синодские, а с другой стороны много ребяческого жара и болтовни, много самохвальства, не только патриотического, которое извинительно и даже увлекательно, когда оно поддержано дарованием, во иного самохвальства личного и вовсе не приличного. Признаюсь, излишний патриотизм и в самом эпиграфе. Выходя на бой с Европою, смешно взять Шаховского герольдом своим, смешно иметь союзником себе и М-r Maeclet. С ними далеко не уйдешь и никого не испугаешь. Впрочем, книгу все прочесть можно с любопытством и с желанием автору более зрелости в мыслях, ибо благонамеренность одна в подобных случаях недостаточна» (Русский Архив 1868 г., стт. 621- 622). На это Дмитриев отвечал: «Отчасти соглашаюсь с вами на счет присланной вами брошюрки, однакож я не без удовольствия читал ее: люблю, когда ваш вступается за наших. Сыны новой Франции столько же не доброхотны, и еще более невежды, как и их деды, когда им доводится говорить о России, не смотря на то, что и прежде, и ныне они копышутся в ней как домашние» (Старина и Новизна, кн. II, стр. 167).