Мститель с того света

– Я объясню, – вздохнул Крячко, поняв, куда клонит подруга Марии. – Видишь ли, Лева, уже довольно давно существует такой способ развлечения, который пришел к нам с Запада, оттуда, где людям в повседневной жизни не хватает адреналина. Называется он квест. Это игра, но очень реалистичная. В зависимости от темы игры, а она всегда имеет за собой реальную историю, имевшую место когда-то и где-то, участники должны пройти сложным маршрутом в сложных условиях, как правило, в помещении. Или, проще говоря, выбраться откуда-то с помощью найденных подсказок и решения определенных головоломок.

– Но… это же игра для подростков, – удивленно протянул Гуров.

– Отнюдь, – развел руками Станислав. – Взрослые дяди и тети с большим удовольствием лезут в эти «страшилки». Тут ведь находчивость нужна, умение мыслить неординарно. Да и адреналин, опять же. Тем более что… хм, бывают квесты, куда детям просто нельзя ходить. Психическая нагрузка великовата для них. Я знаю, что многие подсаживаются на них, как на наркотик, и выискивают новые квесты с новыми темами. А есть люди, которые квесты сочиняют и неплохо на этом зарабатывают. Так-то вот.

– Ну, ладно, это я понял, – кивнул Гуров и снова посмотрел на Красовскую.

– Лев Иванович! – взмолилась актриса. – Я прошу вас сходить на этот квест с Иваном. Вы со Станиславом Васильевичем люди опытные, вы запросто все разгадаете. И он на вашем фоне будет выглядеть более выигрышно. Пожалуйста!

– Ему-то это зачем? – пробормотал Лев. – Тоже адреналина не хватает?

– Ну, мужик мужиком хочет самому себе казаться, – тихо и с сочувствием ответила Красовская. – Он архитектор, востребованный архитектор, у него среда общения, с одной стороны, строители, а с другой-то ведь заказчики. А там зачастую люди своеобразные. И ему общаться с ними приходится, на тусовки подобные ходить. Это часть его работы, часть жизни любого творческого человека. А там квестами хвастают, там по пустыням на квадроциклах ездят, на воздушных шарах летают. Так уж лучше пусть квест, чем кобры в палатках и падающие воздушные шары. Ребята, я прошу вас!

– Правда, Лев, Стас! – включилась Мария. – Это всего лишь на один вечер. Хоть посмотрите, чем нынче продвинутая столица живет. Там полно взрослых людей проходят квесты, так что вы своим видом никого шокировать не будете. У нас вон из труппы почти все мужики уже ходили. Модное развлечение. Ну, я вас тоже прошу!

Гуров вздохнул и посмотрел на Крячко. Станислав с улыбкой только развел руками.

– Что хоть за тема в этом квесте, на который вы нас толкаете?

– Я сейчас. – Красовская встала и поспешила к своему мужу.

Гуров укоризненно посмотрел на смеющуюся жену. Мария очень красиво смеялась. В этот момент она была обворожительна, как-то особенно трогательно-беззащитна. Гуров любил смотреть, как смеется жена. Хотя грустила она тоже очень красиво. И красиво скучала, когда они долго не виделись. Просто я ее очень люблю, подумал Лев и улыбнулся. И что с ней, с проказницей, делать. Ведь знала о том, что Красовская обратится с такой просьбой, точно ведь знала. Знала, но не предупредила. Маша всегда понимала и чувствовала грань, за которой безобидная и веселая шутка или добродушная шалость превращались в нечто оскорбительное, неуместное и глупое. В общем, в просьбе ее подруги ничего страшного и неприличного для двух полковников не было, это приходилось признать.

– Вот. – Красовская подтащила за рукав мужа и усадила на свободный стул. – Расскажи, Иван, что за тема вашего квеста во вторник. Ребята заинтересовались, хотят с тобой сходить.

– Здорово! – искренне обрадовался архитектор. – Вообще супер, что два сыщика со мной там будут. А тема – «Побег из тюрьмы»!

– Что? – опешил Гуров.

– Ну, не настоящая, конечно же, тюрьма, а имитация. Но очень правдоподобная, как говорят. Стилизация под Запад. Там предыстория какая-то. А суть в том, что нужно найти подсказки и выбраться из помещений за два часа. Там хитрые замки, ключи и тому подобное. Говорят, круто!

– М-да, – глубоко вздохнул Лев. – Из тюрьмы я еще не убегал.

Домой в такси ехали молча. Он молчал, глядя в окно, Мария тоже молчала и поглядывала на мужа со скрытой улыбкой. Как же она привыкла к нему за эти годы совместной жизни. По одному взгляду, вздоху, даже вот по такому, казалось бы, спокойному молчанию она понимала больше, чем другие жены после нескольких часов объяснений. Нет, Лев сейчас не дуется, не сердится на легкомысленную жену. Он анализирует, взвешивает, расставляет по полочкам информацию, да и всю ситуацию в целом. В этом весь Гуров. Он всегда работает над ситуацией. И не потому, что зануда, а потому, что перестал бы быть Гуровым без своего способа мышления, оценки.

Маша осторожно, но вполне по-хозяйски положила руку на локоть мужа. Гуров повернулся, мельком глянул на жену и снова окунулся в свои размышления. Маша знала, что сейчас они приедут домой и, несмотря на то что время уже позднее, обязательно включат чайник с синей подсветкой и усядутся под любимым абажуром на кухне. И не будет никаких важных или серьезных разговоров. Это просто ритуал, без которого нет семьи, это их привычка, которая их связывает, делает одним целым. Они поговорят, посмеются, вспомнив что-то веселое, может, съедят по конфетке, выудив их из корзиночки под салфеткой на столе. И все, она пойдет разбирать постель, а Гуров – в душ. День закончен, но заканчиваться он должен обязательно так…

Глава 2

Гуров не рискнул идти сюда в костюме и оделся так, как обычно одевался, скажем, для участия в обследовании местности за городом в рамках какого-нибудь расследования. Мягкие удобные ношеные ботинки, в которых он заведомо не натрет ноги, джинсы, удобная серая куртка, на которой не видна пыль. Как бы там ни было, но Лев любил предвидеть обстоятельства. И если этот дурацкий квест называется «Побег из тюрьмы», значит, надо и одеться близко к теме. Чтобы и на четвереньках, и в окно, и в подпол, если потребуется.

Молодой мужчина серьезного вида инструктировал участников в пустой комнате. Здесь были только две двери. Через одну они вошли, а вторая, железная и со зловещими ржавыми пятнами, видимо, вела в «тюрьму».

– Это была реальная история, – говорил мужчина. – И вам следует ее знать, чтобы проникнуться ситуацией и духом квеста. Заодно это вам поможет ориентироваться и мыслить, как мыслили те люди, которые когда-то оказались в подобной, но вполне реальной ситуации. Итак, тюрьма в небольшом городке. Неподалеку химический завод, на котором произошла техногенная катастрофа. Ядовитое облако движется в сторону городка. Среди населения паника, все поспешно покидают дома и эвакуируются. Но из города можно выбраться только на автомобиле, у кого он есть, или на поезде. Вас в суете и из-за паники забыли, но вы в курсе событий, потому что слышали крики на улице. И вы знаете, что последний поезд отойдет от перрона ровно через два часа пятнадцать минут. Ну, пятнадцать минут – это на то, чтобы добежать от тюрьмы до вокзала, значит, у вас всего два часа на то, чтобы выбраться из камеры. Ровно два часа.

Мужчина смотрел на троих участников и видел, что никто из них квестов не проходил, потому что не было не только обычных торопливых вопросов, не было вообще никаких вопросов. Кажется, будет скучно, подумал он. Запутаются, все забудут и просто просидят бестолково свое время или начнут просить, чтобы их выпустили, а потом всем будут рассказывать, что квесты – это такая лажа.

– Я вам дам одну подсказку, – продолжил мужчина. – Начинайте с шахматной доски. А уж потом ищите подсказки всюду. Помните, что они могут быть где угодно и что в квестах, как правило, нет бестолковых и случайных вещей. Есть вещи для интерьера, а есть вещи со смыслом. И все время думайте, думайте. Помните о том, какие вещи и предметы остались у вас за спиной, возможно, что вы просто прошли уже мимо подсказки, поэтому и не находите выхода.

– Ну, понятно. Давайте уж начинать, что ли, – предложил Крячко и посмотрел на удивленного Гурова. – Чего ты, Лева? Я вчера почитал про квесты, кое с кем переговорил, кто проходил нечто подобное. Справимся, чего стоять и время терять.

– Ну, гляди, – хмыкнул Гуров. – Тогда пойдешь первым, а я замыкающим. У вас тут, надеюсь, не предполагаются нападения каких-нибудь зомби или химических мутантов, от которых надо защищаться?

– В этом квесте нет, – засмеялся мужчина.

– И на том спасибо, – буркнул Лев и посмотрел на молчавшего и бледного Ивана Красовского. – Начнем, что ли. Раньше сядем – раньше выйдем, как говорят обитатели подобных помещений.

– Ага, – кивнул архитектор и вытер лоб тыльной стороной руки.

Железная дверь открылась, но в дверном проеме ничего, кроме вязкой темноты, не было видно.

– Слушай, Иван, а Красовская – это фамилия Анны, которую она получила от тебя? А я всегда думал, что это красивый псевдоним, – неожиданно проговорил Крячко и шагнул в темноту за дверью.

– Знаете, как в наших кругах шутят? – с показной веселостью сказал архитектор. – Говорят, что Анна вышла за меня ради красивой фамилии, а то у всех псевдонимы, а у нее законная.

Гуров молча подтолкнул его в спину, заставляя переступить порог, и вошел следом. Дверь за спиной немедленно захлопнулась, оставив троицу в непроглядной темноте, в которую снаружи не проникали даже звуки. Крячко явно не стоял на месте, а осторожно перемещался, выставив вперед руки. В воздухе пахло немного пылью, немного свежей краской. Затхлости не чувствовалось, значит, помещение изначально все же имело цивилизованное функциональное предназначение. Они приехали к бывшему заводу, а потом их проводили к какому-то зданию, пристроенному к основному административно-лабораторному корпусу. Или бывшие склады, или лаборатория какая-то. И сейчас они находились на втором этаже. Так что Гуров не исключал, что их «побег» может иметь направление и вниз.

– Станислав, не ходил бы ты никуда, – попытался остановить он друга. – Может, свет все же включат.

– А если нет? – зловещим голосом ответил Крячко.

– Да ладно, – усмехнулся Лев, ощутив даже в темноте, как напрягся архитектор. – Нас же предупредили, что начинать надо с шахматной доски. Как мы ее разглядим, если не включат свет?

– Вариантов масса! – оживился в темноте Крячко. – Блин, решетка какая-то толстенная… Варианты есть, Лева. Например, будем идти, пока не трахнемся башками о здоровенную шахматную доску. Или провалимся неожиданно в люк, а там пол раскрашен в виде шахматной доски. Вот и начало!

Свет загорелся неожиданно и беззвучно. Хорошо, что он был не яркий, не ударил по глазам, начавшим привыкать к темноте. Мужчины прищурились и опустили лица, чтобы зрение немного адаптировалось. Справа помещение оказалось разделено почти на две равные половины решеткой от пола до потолка. И если во второй половине комната имела вид помещения охраны, каким их рисуют в комиксах, со шкафами, старой шинелью на вешалке и сапогами под ней, старым столом посреди комнаты и другими атрибутами, то сама «камера» имела вид более убогий. Железная кровать с панцирной сеткой, застеленная старым шерстяным одеялом поверх матраца, один расшатанный стол и стул с ободранной спинкой. Шкаф у стены без дверей, а в дальнем углу знаменитая параша, которая произвела на Красовского неизгладимое впечатление.

– Вот, Иван, – кивнул Крячко на унитаз, забранный целиком в тумбу. – Так вот люди и сидят годами.

– Может, делом займемся? – спросил Гуров, присаживаясь возле встроенного шкафа. – Между прочим, здесь на полу лежит шахматная доска, повидавшая на своем веку многое.

– Давай посмотрим, что нам советовали с ней сделать, – оживился Крячко, возвращаясь к столу. – Архитектор, ты в шахматы играешь?

– Тут фигур нет, – потряс сложенную доску Гуров.

Подойдя к столу, он положил доску, раскрыл ее, и она действительно оказалась пустой. Красовский явно приуныл. На его лице было написано, что он представления не имеет, что делать дальше. А еще ему явно подумалось, что, окажись он тут один, то жизнь его тут бы и закончилась. И нашли бы его труп на этой вот кровати спустя годы, приехав дезактивировать территорию после химической аварии.

– Тут дело явно не в фигурах, – склонился над столом Крячко.

– Это точно, – отозвался Гуров, крутя доску на столе. – Смотри, вот покрытие немного отстало. Может, там записка какая-нибудь?

Он осторожно отогнул отставшую фанеру крышки шахматной доски, и Крячко ногтем вытянул оттуда клочок бумаги, сложенный вдвое. Все уставились на листок. Стас аккуратно развернул его, и стало видно одно-единственное слово – «магнит».

– Вариантов много, – развеселился Крячко. – Первый – надо послать гонца в сетевой магазин «Магнит». Выпьем, обмозгуем и дальше двинемся.

– Ключи, – коротко бросил Лев.

– Думаете, что решетка запирается на магнитный замок? – проявил эрудицию Красовский.

– Нет. – Гуров подошел к решетке и показал вниз, под стол. – Видите, там лежит связка ключей. Один, самый большой ключ вполне соответствует типу замка, которым заперта решетка.

– Нужен мощный магнит, чтобы подтянуть их сюда, – вздохнул архитектор. – Наверное, где-то есть выключатель.

– Давайте смотреть, что тут есть еще, – предложил Гуров, простукивая заднюю стенку встроенного шкафа. – Материей обтянуто, а под ней дерево. Доски, наверное.

– Прикроватная тумбочка пустая, – заявил Красовский, выдвигая ящик.

Крячко молча прощупывал постель. Пройдя всю ее руками через одеяло, он стащил его, отбросил на спинку, прощупал подушку и замер.

– Тут что-то есть. На ощупь будто чугунная, я ватных подушек сто лет уже не видел. Раритет, конечно, но в ней что-то есть продолговатое.

Гуров и Красовский подошли и стали смотреть, как Крячко шарит в недрах старой подушки через дырку в ткани. Наконец Станислав извлек на свет ржавый, поцарапанный и чуть погнутый ключ с крестообразными бороздками. Все сразу повернулись к замку на решетке. Нет, все же там была замочная скважина под обычный ключ с двумя «бородками».

– Здесь нет такого замка, – заметил Лев. – Такие замки ставятся на современные железные двери высокого уровня защиты.

– А не зря он имеет форму крестообразной отвертки, – задумчиво проговорил Стас, разглядывая ключ. – И даже вроде бы подпилен немного. Что здесь можно им отвернуть? Какие винты или шурупы?

– Замок на решетке приварен намертво, – отозвался архитектор. – Стул и стол клееные, без винтов. Кровать тоже сборная и без винтов. При царе Горохе произведена.

– А как рычаг его использовать можно? – Гуров стал осматривать помещение. – Давайте исходить из того, что ключ, образно говоря, – это возможность открывать доступ к чему-то, и не обязательно с помощью открывания замка.

– Шкаф явно только гвоздодером разбирать, – с сомнением сказал Крячко. – Полы бетонные, решетку этими зубчиками не перепилить…

– Унитаз, – перебил его Лев, разглядывая постамент. – Никаких винтов или шурупов я не вижу, но вот небольшая щель и следы какого-то инструмента, который в эту щель совали, есть. Посмотрите.

Все трое присели возле тумбы, Крячко, подсунув ключ в щель, нажал, и, к удивлению всех троих, фанера легко отошла. Он склонился, заглядывая внутрь тумбы, и с довольным видом изрек:

– Есть!

Затем просунул руку внутрь и извлек из тумбы цилиндрический кусок металла, который был подвешен там на бечевке.

– Магнит! – первым догадался Красовский. – Это же магнит. Магнит от обыкновенного старинного акустического динамика, которые у музыкантов в колонках устанавливаются, в выносных колонках музыкальной аппаратуры.

Станислав молча поднялся и, подойдя к кровати, поднес к ней железку. С характерным стуком магнит прилип к стальной ножке кровати, и отодрать его удалось с большим трудом. Гуров посмотрел на ключи за решеткой в другой части комнаты и прикинул расстояние. Примерно метра три. На этой короткой бечевочке его не добросить до ключей. А магнит явно для этого и предназначен. Вот он, путь за пределы камеры. Неужели все так просто? Из-за такого пустяка не стоило и «огород городить». Нет, тут все должно быть сложнее, хотя ключи, видимо, один из этапов игры.

– А как же мы его туда добросим? – спросил Крячко, подумавший о том же. – Точнее, добросить не сложно, сложно вернуть.

– Значит, брючные ремни, – вздохнул Гуров и стал расстегивать ремень на джинсах.

Ремни пришлось застегивать в имеющиеся на них дырочки, потому что связать их не удалось, слишком они жесткие. И из-за этого длины не хватило, примерно около метра. Тогда Гуров стащил с себя куртку. Привязав к одному рукаву ремень, а ко второму бечевку с магнитом, он решил, что теперь длины хватит. Пришлось вставать на колени, просовывать всю эту сложную конструкцию между прутьями решетки и аккуратно складывать на полу уже по ту сторону. Первый бросок не дал результата, но показал, что длины всей «веревки» хватит, если лечь на бок и просунуть за решетку руку.

Лев добровольно взял на себя эту миссию. Еще один бросок не увенчался успехом, но на третий раз магнит перелетел через связку ключей, валявшуюся под столом. Тянуть теперь надо было не на себя, перпендикулярно к решетке, а чуть под углом, чтобы магнит задел связку. Крячко лег на пол правее Гурова, перехватил из его руки «веревку» и стал плавно тянуть. Звякнул металл, и большой железный ключ на связке намертво прилип к магниту.

Все облегченно вздохнули, когда связка заползла в камеру и оказалась в руках Крячко. Станислав не без труда отсоединил ключ от магнита и, подойдя к решетке, вставил его в замочную скважину. Два поворота, и дверь в решетке со скрипом открылась.

– Ух ты! – восхитился Красовский, начинавший чувствовать вкус к этой игре. – Мы сделали это, мы выбрались из камеры!

– А связка ключей, похоже, бестолковая, – предположил Крячко, продолжая рассматривать добычу. – Тут все ключи от английских замков, плоские. И ни одной двери с таким замком. Я полагаю, что теперь надо искать ключ от следующей двери.

Гуров подошел к двери, которая вела из комнаты охраны в следующее помещение, и присмотрелся к ней. Судя по ее состоянию, ее вообще никогда не открывали. Он опустился на корточки и осмотрел нижнюю часть дверного полотна. Удивительно, но оно стояло просто на полу, без всяких порогов. Если дверная коробка и имелась, то только по бокам и сверху, но она была скрыта наличниками. Снизу дверь так плотно прилегала к бетонной стяжке пола, что, открываясь, неизбежно бы задевала и оставляла следы либо на цементе, либо обдиралась нижняя часть самого дверного полотна. Ничего подобного Лев на полу или на нижней части дверного полотна не увидел.

– Об этой двери забудьте, – сказал он. – Это муляж, а не дверь.

– Как и окно в камере, – подхватил Крячко. – Тогда где же выход?

– Я думаю, что так просто и не должно быть, – пожал плечами Лев и позвал Красовского: – Архитектор, что скажете об этом помещении?

– Трудно сказать что-то определенное, – вышел из задумчивости Красовский и стал озираться по сторонам. Ему игра явно нравилась. – Одно ясно – помещение подвергалось перепланировке. Вон видны плохо заделанные следы легких каркасных перегородок. А стены все сделаны из кирпича, определить, какая из них несущая, а какая нет, я не смогу.

– Я смогу, – сказал Гуров. – Вспомните здание, в которое мы вошли. Оно узкое. Судя по следам перегородок, помещения здесь нарезались вдоль здания, а теперь эти две комнаты, разделенные решеткой, выделены поперек. Вот тут была комната, а здесь, видимо, проходной коридор через все здание. Таким образом стена камеры, на которой изображено окно, и стена, на которой прилепили вот эту дверь, капитальные. Это внешние стены здания. За ними ничего нет, только улица. И путь у нас может быть или налево, или направо. Где, собственно, дверей и нет.

– Ох, не вовремя я сегодня упомянул про люки в полу, – засмеялся Стас, хлопая по карманам шинели, висевшей на вешалке. – Это, я думаю, интерьер. А вот маленький сейф, прикрученный к стене, заперт не случайно. В нем что-то полезное для нас быть должно.

Гуров тем временем подошел к старинному письменному столу с суконным верхом и выдвинул верхний ящик. Пыль, старые скрепки, несколько кнопок, пуговица… от шинели. Зачем здесь пуговица? Случайно или нет? По простой логике игры тут случайного быть не должно или должно быть очень мало. Скорее для того, чтобы сбить с толку. Шинель по замыслу принадлежит охране, если пуговица в столе, значит, здесь должна быть и подсказка. Это намек.

Он вытащил верхний ящик и заглянул в нишу. Ничего. Сунул руку внутрь и провел по пыльным поверхностям. Ничего. Открыв боковую дверку стола, стал выдвигать ящики. Один пустой, второй пустой… И тут Гуров увидел, что третий, самый нижний ящик не входит до конца в стол. Потолкал его рукой и понял, что ящику что-то мешает. Вытащив его совсем, он присел на корточки и посмотрел в освободившееся от выдвижных ящиков пространство стола. Там лежал ключ. Обычный, с двумя «бородками», только большой. И «бородки» были широкими, со сложными вырезами.

– Я думаю, что это как раз от сейфа, – доставая ключ, сказал Лев и поднялся на ноги.

– Ух ты! – восхитился архитектор и с уважением посмотрел на него.

– Точно, – согласно кивнул Крячко, взял у Гурова ключ и подошел к сейфу. – Надеюсь, внутри нас не ждут сюрпризы со вспышками, локальными мини-взрывами или ядовитыми змеями.

Гуров и Красовский замерли за спиной Крячко. Действительно, сейф у каждого из них ассоциировался с чем-то важным, что в нем обычно хранится. Естественно, что и в данной ситуации наличие сейфа наводило на те же мысли и вселяло определенные надежды. Крячко открыл сейф двумя поворотами ключа, пренебрежительно хмыкнув. Самый обыкновенный сейф. А если уж быть точным, это изделие называется и не сейф вовсе, а несгораемый шкаф.

На двух пустых полках было пыльно и тоскливо, как после спешной эвакуации. Две ржавые скрепки, одна гнутая кнопка. Верхнее отделение с дверкой, или в обиходе денежное отделение, было открыто, внутри что-то лежало. Сунув руку внутрь, Станислав пошарил там и вытащил пластиковую коробочку с кнопкой и стеклом на одной боковой стороне. Щелчок, и на стенке сейфа появилось пятно голубоватого света.

– Знакомая машинка, – сказал он, включая и выключая прибор.

– А что это? – Красовский с интересом посматривал на сыщиков и на прибор в руке Крячко.

– Это ультрафиолетовый детектор, – пояснил Гуров. – Такими проверяют подлинность денежных купюр, например. Есть детекторы с определенной длиной волны, которые помогают прямо на месте определить, является ли пятно на полу или на одежде кровью. Интересно, для чего нам эту штуку здесь подбросили?

– Архитектор, у тебя нет в кармане фальшивых долларовых купюр? – спросил Крячко с самым серьезным видом.

– У меня? – не понял Красовский. – Простите?

– Шутит он, – задумчиво проговорил Гуров, беря из рук Крячко детектор. – Если есть такая машинка, значит, есть и предмет, который ею можно осветить. А из бумажек у нас была только единственная записка со словом «магнит». Ну-ка, где она?

Крячко вытащил бумажку из кармана и протянул напарнику. Гуров положил записку на стол, разгладил рукой и осветил сначала ту сторону, где было написано «магнит». Никаких надписей не проявилось. Затем он перевернул листок и снова положил на стол. Теперь в голубоватых лучах света четко стали видны линии и какие-то символы.

– Ого! – не удержался от восхищенного возгласа Красовский.

– Вот это уже интересно, – потер руки Станислав и склонился вместе с Гуровым над листком бумаги. – Это же план наших двух комнат. Даже кровать и стол охраны с сейфом показаны. Что еще там есть?

– Там есть какая-то ниша или небольшая комната размером с квадратный метр, – постучал пальцем по плану Гуров. – И где-то вот за этим шкафом в комнате охраны.

– Это туалет! – оживился архитектор. – По размерам и по своему расположению в стороне от окна, как раз в том месте, где проходят вентиляционные каналы. Санузлы всегда в планировке тяготеют к вентканалам и стоякам воды и канализации.

– Типун тебе на язык, – буркнул Крячко. – Я по вентканалу не полезу. Хотя не зря его тут обозначили, это все же подсказка, и проверить надо.

– Проверяйте, – продолжая задумчиво рассматривать план, проговорил Лев. – Что-то тут еще должно быть.

Крячко и Красовский возились возле шкафа, переругиваясь вполголоса. Сыщик называл архитектора косоруким за то, что тот прищемил ему палец шкафом, который они принялись отодвигать. Красовский вежливо доказывал, что он не виноват. Потом они оба замолчали и принялись чем-то скрести по дереву.

– Что там у вас? – спросил Гуров, не поднимая головы от схемы. – Нашли вход в эту нишу?

– Практически нашли, – заявил архитектор, – только ниша закрыта деревянным щитом, а не фанерочкой. И чтобы его снять, нужна хорошая отвертка с плоским жалом. Где они такие шурупы-то взяли? Может, по шинелям снова пошарить?

– Подождите! Идите-ка сюда, – позвал Гуров.