Невидимый фронт войны на море. Морская радиоэлектронная разведка в первой половине ХХ века

Вместе с тем, несмотря на отводимую и признаваемую за разведкой в целом и морской РЭР в частности «особую роль», объективного анализа ее деятельности и реального вклада в решение задач морской разведки в частности и флота в целом не проводилось. Достижения отечественных и зарубежных историков в изучении опыта деятельности военной разведки в первой половине XX века бесспорны. Однако до настоящего времени вопросы развития и боевого применения сил и средств морской РЭР России (СССР) в первой половине XX века не являлись предметом самостоятельного комплексного исследования. Существенные аспекты данной проблемы нашли в отечественной и зарубежной историографии лишь фрагментарное освещение, нуждаясь во всестороннем углубленном исследовании.

Прежде всего, это относится к оценке результатов боевого применения сил и средств отечественной морской РЭР в войнах первой половины XX века. Существующие оценки зачастую недостаточно обоснованны и объективны вследствие отсутствия в отечественной историографии попыток их построения на основе апробированного формализованного критериального аппарата. Этот фактор, как следствие, не позволяет достоверно определить вклад морской РЭР в решение задач отечественного Военно-морского флота и достижение целей государства в военных конфликтах первой половины XX века.

В частности, должным образом не оценена роль морской РЭР в разведывательном обеспечении деятельности отечественного ВМФ в Первой мировой, Гражданской, Советско-финляндской войнах и в послевоенный период. Следовательно, не сделаны аргументированные выводы о том, насколько соответствовали задачам, стоявшим перед морской РЭР, ее состав и состояние, формы применения, способы и методы разведки, а главное – обоснованность направленности ее развития в мирное время. Причина такого положения заключается в том, что до сего времени не введены в научный оборот документы об использовании данных морской РЭР флотским командованием и другими органами управления вооруженных сил, а также двусторонние статистические данные о потерях противника.

Не в полной мере исследован опыт развития и функционирования органов управления морской РЭР. Практически не освещен сложный механизм взаимодействия с другими видами морской разведки, дешифровальной разведывательной службой флота, а также силами и средствами наземной РЭР; опыт оперативного взаимодействия органов морской РЭР с органами управления группировок войск в ходе совместных операций (боевых действий) на приморских направлениях, с соединениями (частями) ВВС и ПВО, органами контрразведки.

Практически не исследован опыт освещения обстановки на морских театрах (Балтийское, Черное, Каспийское и Азовское моря) Советской России в первые годы ее существования и на удаленных морских театрах (восточная часть Средиземного моря и Красное море) силами и средствами РЭР Красной армии.

Весьма значимый и наиболее важный в мирное время аспект деятельности морской РЭР по заблаговременному вскрытию подготовки иностранных государств к началу военных действий также оказался вне исследовательского поля с необходимой критичностью и объективностью в ее оценки, и в первую очередь – накануне Великой Отечественной войны 1941–1945 годов.

За скобками исторических разработок осталось военно-морское сотрудничество с союзными державами, в частности, взаимодействие с радиоразведкой ВМС Великобритании в целях обеспечения безопасности союзных конвоев в годы Второй мировой войны, попытки организации с англичанами совместных органов радиоразведки, планы и использование приграничных государств для развертывания на их территории сил и средств морской РЭР в годы Второй мировой войны (Иран, Монголия, Финляндия, Швеция) и послевоенный период.

Оценки личного вклада конкретных должностных лиц в развитие теории и практики боевого применения сил и средств морской РЭР в первой половине XX века зачастую субъективны и идеологически ангажированы.

В этой связи основными источниками по истории отечественной морской РЭР представляются документы и материалы, хранящиеся в фондах Российского государственного архива Военно-морского флота (РГА ВМФ), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Российского государственного военного архива (РГВА), Центрального военно-морского архива (ЦВМА) и его отделения (ОЦВМА), а также Объединенной библиотеки штаба Балтийского флота (ОБШБФ).

Наиболее репрезентативными в контексте данного исследования являются находящиеся в РГА ВМФ планирующие, директивные и отчетно-информационные документы Военно-морского управления при Верховном главнокомандующем и Морского штаба Верховного главнокомандующего (фонд 716), Службы наблюдения и связи Краснознаменного Балтийского флота (КБФ) (фонд Р-54), Службы связи Северного моря (фонд Р-89), штаба Черноморского флота (фонд Р-397), Амурской Краснознаменной флотилии (фонд Р-417), штаба Каспийской военной флотилии (фонд Р-562), штаба Северного флота (фонд Р-970), Первого управления Рабоче-Крестьянского (РК) ВМФ (фонд Р-2045), радиотелеграфные и вахтенные журналы Службы наблюдения и связи (СНиС) (фонд Р-58), а также хранящиеся в ЦВМА документы Главного штаба ВМФ (фонд 2), командования и штаба КБФ (фонд 161), командования и штаба Северного флота (фонд 767), командования, штаба и политотдела Беломорской военной флотилии (БВФ) (фонд 982), командования и штаба Краснознаменного Черноморского флота (КЧФ) (фонд 1087), штаба Каспийской военной флотилии (фонд 2040), командования и штаба Тихоокеанского флота (ТОФ) (фонд 2450), а также в ОЦВМА документы Разведывательного управления Главного морского штаба (ГМШ) (фонд 16) и Разведывательного управления Балтийского флота (БФ) (фонд 17).

Среди документов РГВА наибольшую ценность представляют разведывательные сводки, сводки радиограмм и перехваченные радиограммы, сохранившиеся в фонде Полевого штаба Революционного Военного Совета Республики (РВСР) (фонд 6), директивные указания о развертывании частей радиоразведки, переписка с Регистрационным управлением штаба Рабоче-Крестьянской Красной армии (РККА), разведывательным отделом Полевого штаба РВСР и Разведывательным управлением Красной армии по вопросам радиоразведки на морских театрах, руководящие документы и материалы об организации и состоянии радиоразведки, радиоразведывательные сводки и журналы радионаблюдений, материалы по созданию и оснащению частей радиоразведки радиовооружением из фонда Управления связи Красной армии (фонд 25), планирующие, директивные и отчетно-информационные боевые документы и обобщающие материалы по деятельности разведки из коллекции документов Советско-финляндской войны 1939–1940 гг. (фонд 34980) и коллекции документов о боях в районе о. Хасан.

Дополняют источниковую базу исследования, хранящиеся в ОБШБФ документы Оперативного и Разведывательного управлений флота.

В работе также использованы законы[59], указы Президента[60] и постановления Правительства Российской Федерации[61], уставные (руководящие)[62], отчетные [63] и иные документы (положения об органах управления и радио-разведки ВМФ) [64]; опубликованные документы по вопросам строительства и применения Вооруженных Сил СССР в первой половине XX века [65].

Отдельно следует отметить ценность рукописных исследований по истории отечественной морской разведки в первой половине XX века. Так, в 2002–2005 гг., по заказу штаба Балтийского флота, на кафедре тактики ВМФ и военной истории Балтийского военно-морского института (ВМИ) им. адмирала Ф.Ф. Ушакова под руководством доктора военных наук, профессора Б.М. Амусина и кандидата военных наук, доцента Е.Н. Рукавишникова выполнены научно-исследовательские работы (НИР) по выявлению, исследованию и обобщению исторического опыта развития и боевого применения радиоразведки советского ВМФ, ВМС Германии и Великобритании во Второй мировой войне 1939–1945 годов. Основные научные результаты этих исследований опубликованы в отчетах о НИР «Перехват-1», «Перехват-2», «Противостояние» и «Добывание» [66]. Некоторые научные результаты внедрены в военно-научной и военной исторической работе штаба Балтийского флота, в боевой подготовке и специальной деятельности частей морской разведки, в учебном процессе Санкт-Петербургского и Балтийского ВМИ, а потому являются важной составляющей Источниковой базы исследования.

Отдельную группу источников составляют мемуары, записки, дневники, письма [67], дополняющие общую картину в оценке обстановки и мотивации принятия решений частными аспектами, а также сайты и порталы [68], размещенные в ГИС «Интернет». При недостаточной достоверности приведенных на некоторых сайтах сведений общая широта и репрезентативность их представления позволяет дополнить историческую картину отдельными фрагментами исследуемой обстановки.

В целом же, анализ исторического опыта развития и боевого применения сил и средств морской РЭР в первой половине XX века как самостоятельное комплексное исследование практически выпал из поля зрения историков и специалистов, хотя развитие и деятельность ВМФ России и ВМС иностранных государств, другие виды оперативного (боевого) обеспечения уже длительное время являются предметом исторических исследований. В результате возникло противоречие между уроками исторического опыта военных конфликтов и военного строительства первой половины XX века, с одной стороны, и современным состоянием и взглядами на развитие отечественной морской РЭР – с другой. Для разрешения этого противоречия необходимо выявить условия и факторы прогрессивного развития РЭР ВМФ России в долгосрочной перспективе на основе исторического опыта, требований современности и прогнозов на будущее, что и есть научная проблема, решаемая данным исследованием.

Исходя из противоречия и научной проблемы, находящихся в поле объекта исследования – морской РЭР, предмет исследования – характер связи развития теории и практики боевого применения сил и средств радиоразведки отечественного ВМФ с эффективностью ведения разведки на основе исторического опыта военных конфликтов и военного строительства первой половины XX века. В качестве гипотезы выдвинуто следующее утверждение – выбор направленности развития сил и средств морской РЭР без учета исторического и зарубежного опыта приводит к снижению результатов их боевого применения, эффективности разведки и понижению обороноспособности страны в целом.

Таким образом, конечная цель исследования – выявить практически значимый для долгосрочного военного строительства исторический опыт развития и боевого применения сил и средств морской РЭР в первой половине XX века, определив направления его дальнейшего использования.

Методологической основой исследования является системный подход как совокупность общенаучных методологических принципов (требований), в основе которых лежит рассмотрение объектов как систем. Базовыми для данной работы определены следующие принципы: зависимость каждого элемента от его места и функций в системе и отрицание сводимости свойств целого к сумме свойств его элементов – для чего осуществлена дифференцированная оценка каждого элемента (сил и средств РЭР флотов и флотилий, органов управления ими) системы (отечественной МРЭР), а также выявлены особенности связи свойств (анализ учета в руководящих и методических документах отличительных свойств элементов); обусловленность поведения системы как особенностями ее отдельных элементов, так и свойствами ее структуры – для чего рассмотрено как влияние обратной связи (распространение свойств элементов системы на ее свойства в целом), так и особенности связи управления (непосредственное руководство развитием и деятельностью, находящееся в зависимости от структурного построения системы); взаимодействие системы и среды – для чего исследованы связи взаимодействия элементов данной системы с элементами других систем (частные связи взаимодействия), системы в целом с другими системами (в том числе, иностранными), а также влияние различных состояний среды на эффективность функционирования системы; иерархичность системы – для чего в ходе исследования рассмотрена роль различных иерархических уровней управления системой в ее развитии; многоаспектность описания системы – для чего исследованы развитие организационных форм и организационно-штатной структуры, системы комплектования и подготовки кадров, технического оснащения, а также боевого применения сил и средств МРЭР; динамичность системы, как развивающейся целостности – для чего исследуется развитие системы МРЭР на значительном хронологическом отрезке.

Соблюдение этих принципов должно позволить с научных позиций поставить и решить вопросы оценки состояния, характера развития и боевого применения сил и средств морской РЭР в первой половине XX века, выявить многомерность развивавшихся событий, целостную историческую картину, складывавшуюся из совокупности фактов, их взаимосвязи и взаимообусловленности, раскрыть специфические тенденции и закономерности, определить этапы развития отечественной морской РЭР.

Непосредственным инструментарием в ходе работы выбраны такие методы исторического исследования, как конкретно-исторический анализ, критико-исторический, логический и проблемно-хронологический методы исторического описания.

Хронологические рамки исследования: нижняя граница – 1895 г., выбор которой обусловлен изобретением в России радио, как средства связи, появление и развитие которого создало условия для зарождения радиоэлектронной разведки (радиоразведки); верхняя хронологическая граница – 1953 г. – предопределена окончанием войны в Корее, завершившей эпоху преобладания в морской РЭР наземной (береговой) составляющей, переходом к стремительному развитию маневренных сил морской разведки.

Географические рамки исследования определены государственными границами Российской империи, СССР, Австро-Венгрии, Великобритании, Германии, Италии, Кореи, США, Франции; границами МТВД; операционными зонами флотов и военных флотилий, а также зонами разведки отечественных флотов и ВМС иностранных государств в Балтийском, Баренцевом, Карском, Каспийском, Красном, Норвежском, Северном, Средиземном, Черном, Японском морях, на реках Амур, Волга и Сунгари и других районах Мирового океана.

Научная новизна обеспечивается комплексностью, самостоятельностью и объективностью исследования, предлагающего новый взгляд на ряд вопросов, которые имеют устоявшиеся оценки в историографии, введением в научный оборот обширной документальной базы из фондов федеральных и ведомственных архивов.

В исследовании впервые дается научно обоснованная оценка развития и боевого применения сил и средств отечественной морской РЭР в первой половине XX века, выявляются влияние их деятельности на выполнение задач отечественного ВМФ и достижение целей России (СССР) в войнах и вооруженных конфликтах 1905–1945 гг. и обратная связь – влияние боевого опыта, в том числе исторического, на развитие сил и средств отечественной морской РЭР.

В работе рассматривается развитие радиоразведки русского флота в начале XX века: предпосылки зарождения радиоразведки, первые теоретические взгляды и практический опыт применения ее сил и средств на флоте в 1895–1904 гг.; деятельность военного руководства по ее внедрению на флоте и боевому применению в ходе Русско-японской войны 1904–1905 гг; развитие взглядов и деятельность органов управления по строительству системы берегового наблюдения и связи (радиоразведки) на флотах в 1906–1914 гг; создание первых структурных подразделений радиоразведки ВМФ и их деятельность в ходе Первой мировой войны 1914–1917 гг, взаимодействие с союзниками в области РЭР.

В монографии анализируется деятельность органов государственного и военного управления по развитию радиоразведки советского ВМФ в 1918–1945 гг: ведение радиоразведки силами и средствами приморских группировок войск в целях обеспечения боевой деятельности на морских и речных театрах в ходе Гражданской войны и военной интервенции в России 1918–1922 гг; развитие радиоразведки в период восстановления ВМФ в 1922–1939 гг; создание первых частей радиоразведки советского ВМФ в 1925–1927 гг; деятельность в вооруженных конфликтах у озера Хасан в 1938 г и в районе реки Халхин-Гол в 1939 г, Советско-финляндской войне 1939–1940 гг; учет боевого опыта в развитии радиоразведки до начала Великой Отечественной войны и ее роль во вскрытии обстановки на морских театрах и приморских направлениях накануне войны.

Значительную часть исследования занимает анализ развития и деятельности морской РЭР в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.: организационно-штатная структура, система комплектования и подготовки кадров, техническое оснащение; развитие форм и способов боевого применения; взаимодействие с другими видами морской разведки, межвидовое, межродовое и межведомственное взаимодействие; роль органов государственного и военного управления в организации взаимодействия с союзниками и т. д.

Впервые публикуются детальные сведения о состоянии и организации деятельности радиоразведки ВМФ Германии в годы Второй мировой войны; предоставляется возможность сравнения с деятельностью аналогичных служб противоборствующиих сторон (Великобритании в Атлантике и США на Тихом океане); на примере войны в Корее 1950–1953 гг. наглядной становится необходимость учета военного опыта в послевоенном развитии вооруженных сил, непрестанного пристального внимания к состоянию военной разведки.

Глава 1

Предпосылки появления, развитие и боевое применение сил и средств морской РЭР в Российском Императорском флоте 1895–1917 гг.

Период конца XIX – начала XX века характерен стремительным развитием вооружения и военной техники, что явилось материальной основой развития военного искусства, оказывающего существенное влияние на ведение военных действий и войны в целом. В результате появления новых эффективных видов оружия и техники увеличивалась боеспособность вооруженных сил, что открывало возможности решения более сложных тактических, оперативных и стратегических задач, и таким образом влекло за собой изменения форм и способов вооруженной борьбы.

Особенно это заметно в развитии военно-морского искусства. Появление новых классов кораблей, таких как броненосные крейсера, эскадренные миноносцы, канонерские лодки, появление нового рода сил флота – подводных сил, а также увеличение дистанции применения оружия привело к расширению пространственного размаха вооруженной борьбы на море и к необходимости организации взаимодействия разнородных сил, а значит принципиального развития в управлении силами и, прежде всего, в средствах управления. Однако средства управления – это не только средства связи. Чтобы эффективно управлять надо знать о местонахождении противника, его действиях и намерениях, для чего и осуществляется ведение разведки.

Даже при беглом анализе истории военно-морского искусства легко заметить, что наблюдение и связь применялись на протяжении всей военной истории для управления боевыми силами, а развитие военно-морского искусства напрямую связано с возможностями средств наблюдения и связи. При этом значение связи, наблюдения и разведки в войне своеобразно, несопоставимо и несравнимо с другими видами оперативного (боевого) обеспечения, их силами и средствами. В военном деле связь непосредственно не воздействует на противника, она является средством управления войсками (силами); роль разведки аналогична роли науки, открывающей тайны. Полезный боевой эффект, создаваемый разведкой и связью, нельзя отделить от процесса боевой деятельности, нельзя представить какой-то долей в общем эффекте воздействия поражающих видов оружия. Разведка и связь сами по себе не могут выиграть сражение, но при плохой их организации могут стать причиной поражения[69]. Вместе с тем «с развитием русского флота Служба связи его образовалась с большим опозданием. Только опыт Русско-японской войны показал ее необходимость. До этого периода развития русского флота у нас в России о морской Службе связи никто не имел никакого представления, хотя в других государствах, обладающих морем, служба связи существовала уже давно»[70]. В аналогичном положении к началу XX века находилась и отечественная флотская разведка, в том числе радиоэлектронная.

1.1. Истоки отечественной радиоразведки 1895–1904 гг.

Революция в области управления силами флота произошла после изобретения радио в 1895 году служащим Морского ведомства России А.С. Поповым. Минные офицерские классы флота в Кронштадте, основанные в 1874 году, а также функционировавшая при них минная школа Балтийского флота были учебным заведением, готовивших квалифицированных специалистов минного дела, в котором электричество играло важную роль элемента подрыва. Здесь же в одном из лучших физических кабинетов России того времени велись теоретические и практические исследования в области электричества, магнетизма и электромагнетизма. Весной 1889 года преподаватель физики и электротехники Минных офицерских классов (в 1890–1900 гг. одновременно преподаватель Технического училища морского ведомства) Попов в Кронштадтском морском собрании, читая лекцию на тему «Новейшие исследования в отношении между световыми и электрическими явлениями», закончил ее следующими словами: «Человеческий организм не имеет еще такого органа чувств, который замечал бы электромагнитные волны в эфире. Если бы изобрести такой прибор, который заменил бы нам электромагнитное чувство, то его можно было бы применять и в передаче сигналов на расстоянии…»[71]. При этом в Западной Европе некоторые известные ученые (Г. Герц, О. Лодж и др.) идею практического применения электромагнитных волн называли «бредовой», «дикой фантазией». В 1895 году Попов с помощью грозоотметчика обнаруживал грозу на расстоянии 30 км. Таким образом, первым практическим применением радио было применение его как средства обнаружения и наблюдения грозы, молнии, мощной электрической искры. Именно это событие и знаменует собой зарождение принципиально нового средства и метода установления энергетического контакта для связи и наблюдения, а позднее и для радиоразведки[72].

Датой изобретения радио официально считается 25 апреля (7 мая) 1895 года. В этот день Попов выступил на заседании Физического отделения Русского физико-химического общества (РФХО) в Петербурге с докладом на тему «Об отношении металлических порошков к электрическим колебаниям»[73] и продемонстрировал в действии работу сконструированной им приемной радиотелеграфной станции[74]. Выступление он закончил следующими словами: «В заключение могу выразить надежду, что мой прибор при дальнейшем его усовершенствовании, может быть применен к передаче сигналов на расстояние при помощи быстрых электрических колебаний». В память об этом событии в нашей стране ежегодно 7 мая отмечается как «День радио. Праздник работников всех отраслей связи», а также «День специалиста радиотехнических служб ВМФ». И только через год после доклада Попова и опубликования статьи с описанием его приборов, итальянский инженер Гульермо Маркони в июне 1896 года сообщил об «открытии» им способа передачи сигналов без проводов. А в марте того же года на заседании РФХО Попов уже продемонстрировал пишущий прием двух слов «Генрих Герц», переданных беспроволочной телеграфией (азбукой Морзе) с расстояния 200–250 метров. Это был первый в истории человечества смысловой радиосигнал, переданный и принятый с помощью радио, первая демонстрация на практике нового средства установления и поддержания энергетического контакта, и технического средства общения людей[75].

Внедрение беспроволочного телеграфа на корабли русского флота и его практическое применение первоначально только для связи начались сразу же вслед за изобретением радио. Уже весной 1897 года устанавливается опытная связь беспроволочным телеграфом на Кронштадтском рейде. В том же году появилось описание приборов Маркони, которые ничем по существу не отличались от аппаратов Попова[76]. В 1897–1899 гг. при проведении под руководством Попова испытаний станций беспроволочного телеграфа, установленных на крейсере «Африка» и транспорте «Европа», была достигнута связь между ними на дальности около трех миль (5 км). Во время этих испытаний были не только проверены технические нововведения, но и сделано открытие, в дальнейшем заложившее теоретические основы радиоэлектронного противодействия. Когда крейсер «Лейтенант Ильин» выходил на прямую линию между крейсером «Африка» и транспортом «Европа» при большом расстоянии между ними, энергетический контакт между этими кораблями и прием сигналов их приборами беспроволочного телеграфа прекращались.

Из этих опытов Попов сделал следующий вывод: «В недалеком будущем, вероятно, все больше океанских судов будут иметь приборы для телеграфирования без проводов, чем значительно будут уменьшены шансы столкновения судов во время тумана, и тогда будет уместно снабжать такими же приборами и маяки вдобавок к их световым источникам»[77]. В выводах отчета комиссии Главного морского штаба (ГМШ) об опытах по беспроволочному телеграфу в кампанию 1897 года Попов писал: «Применение источника электромагнитных волн на маяках в добавление к световому или звуковому сигналам может сделать видимыми маяки в тумане и в бурную погоду: прибор, обнаруживающий электромагнитную волну, звонком может предупреждать о близости маяка, а промежутки между звонками дадут возможность различать маяки. Направление маяка может быть приблизительно определено, пользуясь свойством мачт и снастей задерживать электромагнитную волну, так сказать, затенять ее»[78]. Следовательно, на данном этапе беспроволочный телеграф рассматривался как средство связи, обеспечения безопасности на море, наблюдения и даже навигации.