Аналитика как интеллектуальное оружие

Одним из важнейших направлений в деятельности Аненербе было исследование «мирового льда». Гиммлер считал эти исследования важнейшими и проповедовал, мол, интуитивная доктрина (!) «мирового вечного льда» утверждает, что никакого вакуума в космосе нет, а всё пространство заполнено водородом и кристаллами льда; звёзд на небе всего несколько, а мы видим лишь во множестве куски льда, освещённые немногочисленными солнцами, так что вся астрономия – еврейский обман, и его требуется разоблачить.

Масса мифов ходит об экспедиции СС в Тибет в поисках Шамбалы. Возглавлял её Эрнст Шефер, талантливый учёный, ранее дважды побывавший в Тибете в составе американских экспедиций. Именно он открыл, что легендарный «бамбуковый медведь», он же «медведь Давида», к настоящим медведям отношения не имеет, это крупный барсук. С тех пор это животное называют большой пандой. В СС Эрнст вступил еще в студенчестве, а после удачных экспедиций Гиммлер присвоил ему сразу звание унтерштурмфюрера (лейтенанта). Шефер рассчитывал, что протекция рейхсфюрера поможет ему в организации экспедиций, но у СС элементарно не было на это денег. Учёный сам нашёл богатых спонсоров для экспедиции на период 1938– 1939 годов и категорически отказался осуществлять её как мероприятие Аненербе. Единственную уступку сделал, согласившись на официальное название «Экспедиция СС под руководством Шеффера». Стоит ли говорить, что настоящий учёный и не думал искать никакую Шамбалу, а занимался лингвистическими исследованиями и изучением природной среды. Вера Гиммлера в чудеса открывала дорогу в Аненербе разным шарлатанам. Некий полковник люфтваффе Шрёдер-Штранц предложил ему своё чудо-оружие – «радиоактивный аппарат», способный не только истреблять врагов, но и находить нефть под землёй. И, естественно, получил не только «добро», но и целый исследовательский отдел. Шизофреническая мысль самого Гитлера, что в германских недрах просто обязано быть золото, побудила верного Гиммлера создать целый эсэсовский батальон лозоходцев, а в Аненербе вплотную занялись рудознатством и… алхимией (!). Некоторые эсэсовские «старатели» так всю войну и провели в поисках разного рода легендарных кладов и сокровищ, разумеется, тщетно.

Наибольших результатов достиг Аненербе в археологических раскопках. Не только на территории Германии, но и на оккупированных землях эсэсовские историки искали свидетельства превосходства и первородства арийской расы. Они смело выдвигали теории первичности всего германского. Конечной целью исследований было доказательство, что все древние цивилизации, включая египетскую и древнеримскую, возникли из немецкой. И что вообще вся Земля раньше принадлежала германцам. В существующих сегодня мифах об Аненербе отправной точкой служит так называемое Памятное издание (1939). Это фолиант в тысячу страниц, изданный небольшим тиражом с рекламной целью. Его подносили потенциальным спонсорам, а потому содержание его имело мало общего с действительным положением дел. Тут расписывалась работа несуществующих отделов и рассказы о несостоявшихся экспедициях в Южную Америку и Персию. Огромное место занимали описания работ по ландшафтной символике, исследованиям рун и древней письменности, родовых эмблем и геральдики. Всё это создавало ощущение погружения в тайные мистические глубины. Оказывается, в условиях хронического безденежья исследования по проекту Аненербе умудрялись проводить в Англии, Швеции, Италии, Норвегии, Голландии, Бельгии, Греции и Малой Азии. На цветную карту мира были нанесены 122 точки на территории Америки и Азии, где якобы побывали эсэсовские исследователи. И этот блеф до сих пор туманит мозги нынешним журналистам и кинематографистам. Многие люди искреннее увлекаются таинственным, не зная оборотной стороны медали. Справедливости ради скажем, что и в других странах шарлатанов от науки всегда хватало. Чем «научнее» были деятельность советского академика Т.Д. Лысенко, почти вся наша гуманитарная наука-пропаганда до конца 80-х годов и официальный запрет Президиума АН СССР подвергать сомнению теорию относительности А. Эйнштейна?

Впрочем, среди учёных и лжеучёных Аненербе нашёлся и настоящий людоед доктор Рашер, проводивший в Дахау изуверские опыты над людьми. По иронии судьбы он закончил свои дни заключенным в этом же Дахау. Так же и проект Аненербе, порождённое гитлеровским режимом, умер вместе с ним. Осталась поучительная история, её сильная сторона в организации процесса, слабая – целеполагание. Лидеры фашистского движения в Германии были мистиками и метафизиками, а аналитика строится преимущественно на логических построениях, разработанных в рамках диалектического метода познания мира. Я написал про Аненербе лишь для того, чтобы показать пример организационных усилий руководителей государства по достижению поставленных целей. В современной аналитике тоже следует учитывать эту организационную сторону, которая играет существенную роль. Приведенный пример показывает: что при определенных условиях можно консолидировать большие интеллектуальные силы на решении каких-либо целей и задач, актуальных для общества и государства, но при этом по сути абсурдных. Естественно, эти задачи из-за своей мистической основы всегда нереальны.

Если попытаться абстрагироваться от интеллектуальных спекуляций на эту тему, политической идеологии и обвинительных ярлыков, и выйти на более высокий уровень обобщения, то можно сказать, что в 30–40-х годах прошлого века в США, Германии, СССР, Великобритании, несмотря на их специфику, были развернуты полномасштабные научно-аналитические структуры, обеспечивавшие сопровождение государственной политики и экономики, военного дела.

Интересно проследить динамику становления аналитики как научной школы на примере США. Первый мощный блок идей, вошедших в мировую аналитику, появился еще в XIX веке и был связан с геополитикой. Американская геополитическая школа сформировалась под влиянием разработок военно-морского историка адмирала Альфреда Мэхена (конец XIX – начало XX вв.). В работах «Влияние морской силы на историю (1660–1783)» и «Заинтересованность Америки в морской силе» Мэхен выдвинул концепцию «морской силы» как фактора, обеспечивающего безусловное геополитическое превосходство. Именно обеспеченность страны морскими базами и торговым флотом, а также мощь военного флота делают её великой державой, решающей судьбы мира, а морская цивилизация обеспечивает более благоприятные условия для развития. Видя в истории противостояние морских и сухопутных держав, Мэхен предложил использование в качестве глобальной геополитической стратегии принципа Анаконды – удушения противника путем морской блокады его стратегических объектов.

После I Мировой войны западная аналитика развивалась, прежде всего, в русле новых геополитических представлений. Дальнейшее развитие было связано с именем английского учёного X. Маккиндера (конец XIX – середина XX вв.), его иногда называют отцом-основателем геополитики, хотя сам он этого понятия не употреблял. В период 1903–1908 он возглавлял престижное учебное заведение – Лондонскую школу экономики и политической науки, является автором многих терминов понятийного аппарата геополитики. Идеи Маккиндера сначала воспринимались как некие абстрактные схемы, не имеющие, на первый взгляд, практического значения. Однако с течением времени они легли в основу многих геополитических теорий и аналитических школ.

История американской армии это отдельная тема, здесь же обратим внимание на ряд моментов. В XVIII в. привлечение сотен французских офицеров помогло реформировать американскую армию.

История США и их армии покоится на мифах с самого начала возникновения этого государства и его Вооружённых Сил. Независимым государством США стали не 4 июля 1776 года, а 10 лет спустя. В 1776 году начался мятеж, а затем партизанская война части североамериканских колоний против британских властей. А избранный непонятно кем президентом США бывший полковник британской армии Джордж Вашингтон скитался по сельской местности, скрываясь от крупных частей британских войск. В конце концов, британские войска победили бы разрозненные шайки мятежных колонистов, но в 1783 году войну с Англией начала Франция. Французский флот доставил в Северную Америку значительные силы французской армии. Действиями французской армии и флота английские войска в Северной Америке были разгромлены и капитулировали. И только тогда на политической карте мира появились США, отблагодарив своих французских друзей весьма своеобразно: в 1803 году, воспользовавшись занятостью Франции войнами в Европе, американцы отобрали у неё Луизиану – последнюю французскую колонию в Северной Америке. На территории этой бывшей французской колонии было создано несколько североамериканских штатов. Но когда американцы захотели проделать аналогичный фокус с Англией – отобрать у неё Канаду, также воспользовавшись её занятостью войной с Францией, то эта война для американцев чуть было не закончилась потерей недавно полученной независимости. В 1814 году английская армия сожгла американскую столицу вместе с Белым Домом. И после этого в течение 84 лет американцы не рисковали сталкиваться с армиями европейских государств, отводя душу на индейцах и мексиканцах, да ещё истребив друг друга числом 1 млн человек во время Гражданской войны (1861– 1865). Эта война оказалась столь кровавой (население США в то время составляло около 30 млн человек), потому что генералы и офицеры северян и южан имели очень смутные представления не только об оперативном искусстве, но и об элементарных основах тактики. А дисциплина в обеих армиях была, пожалуй, ниже, чем у действовавшей в России в годы гражданской войны армии Махно.

Накануне II Мировой войны США были слабы в военном и разведывательно-информационном плане, они были вторичны, фактически копировали европейские методы и приёмы организации, да и в целом были весьма провинциальны. Кризисы в периоды 1929–1933 и 1934–1937 гг. потрясли американское здание до основания, вполне оправиться от них они смогли только в ходе глобальной войны. Но сам ход событий и географическая удалённость от основных театров военных действий сделали США лидером Западного Мира и, наряду с СССР, лидером антигитлеровской коалиции. Новые задачи в Европе и Тихом океане, а также необходимость координации действий с союзниками (Францией, Великобританией, Китаем, СССР – планирование, поставки по ленд-лизу, обмен развединформацией, развёртывание многомиллионной армии со всеми необходимыми вооружениями, а также и флот), в конце войны атомный проект, а также послевоенное устройство Западной Европы и Азии, отбрасывание коммунизма, план Маршалла – резко изменили характер государственного управления Штатов, грандиозно усложнили характер и форматы решаемых задач. На место провинциального изоляционизма, доктрины Монро, пришла многовекторная наступательная политика во всём мире, где Америка определилась со своими интересами. Оказались востребованными геополитические подходы и стратегические ориентиры, разработанные ещё в самом начале XX века, до I Мировой войны, советником президента США Вудро Вильсона полковником Э. Хаузом [Хауз 43] о превращения США в мирового лидера, идеи Дж. Кейнса о приоритетном (вместо меркантилизма) росте государственных затрат, вложений в инфраструктуру, технологические инвестиции, заработали инвестиционные механизмы развития науки.

В этих условиях опережающими темпами росли научно-аналитические, управленческие структуры разного порядка, создавались спецслужбы. В годы войны, как никогда, стало ясно, что наука может внести огромный вклад в дело обеспечения безопасности страны, и с тех пор американское правительство стало считать науку и технику областями, заслуживающими его поддержки. По окончания II Мировой войны (в отличие от армии и флота) эти структуры не только не сократились, но и стали главным инструментом американской внешней политики. С тех пор, примерно с 1948 года, «фабрики мысли» образовали сложную многомерную ткань, сеть центров, фондов, лабораторий, СМИ, учебных заведений разного профиля, адвокатских контор, неформальных объединений государственных чиновников, сенаторов, групп лоббирования – они-то и реализуют на сегодня потенциал экспертно-аналитического сообщества в США [Диксон 86].

Наибольший рост этих структур происходил в период с конца 40-х до конца XX столетия. Основы национальной научной политики США в XX веке сформулировал выдающийся организатор научных исследований Ванневар Буш, он представил в июле 1945 года президенту США Трумэну доклад «Наука – безграничные рубежи», приравнявший завоевание новых границ человеческого познания к важнейшим стратегическим целям развития американской цивилизации «в пространстве и времени».

«Модель науки» по Ванневару Бушу включала три элемента: (1) федеральное правительство, (2) университеты и колледжи, (3) промышленность, за которыми были закреплены и расписаны конкретные роли. Федеральное правительство должно было финансировать большую часть фундаментальных исследований в университетах и колледжах, а частные промышленные компании – доводить разработки до коммерческого использования.

В мае 1950 года был создан Национальный научный фонд США (НФ), а после запуска советского «Спутника» в ноябре 1957 года законодательно учреждён пост Советника по науке и Совет научных консультантов при президенте США. В 1961 году было создано Управление по науке и технике, преобразованное в 1973 году в Управление научно-технической политики (советник по науке при президенте США является его директором). Окончание «холодной войны» позволило впервые с 1940-х годов переориентировать науку на сугубо мирные цели. В 1994 году Клинтон и Гор объявили об отходе от «модели Ванневара Буша» и переходе к «коммерциализации науки» путём сокращения федеральных расходов на военные НИР и предоставления «полной свободы рук» частному сектору. Главным научным приоритетом стало не расширение фундаментальных знаний, а увеличение «доли корпораций на мировых рынках».

Эта попытка выстроить эффективную национальную научную политику на принципах «коммерческой модели» потерпела неудачу, потому что проявилась «органическая» несовместимость науки с рыночным функционированием современной экономики США. Демилитаризация научной деятельности лишь на первый взгляд освободила науку от «ауры сверхсекретности», так как коммерческое использование результатов научных исследований обернулось установлением ещё более жёсткого режима коммерческой тайны.

В США всё чаще стали встречаться учёные-предприниматели, совмещающие преподавание и научные исследования с работой в коммерческой фирме, нередко специально созданной ими же (иногда с коллегами из своего или других академических центров) для практической реализации собственных научных открытий.

В период 1991–2000 гг. число академических центров, активно занимающихся патентованием своих изобретений и выдачей лицензий, увеличилось на 42 % количество вновь основанных фирм для использования запатентованных изобретений и открытий более чем вдвое, число полученных патентов в 2,5 раза (с 1,3 до 3,2 тыс.), а нетто-доходы от их использования в 5 раз (с 200 млн до 1 млрд долл.). Федеральные расходы США на НИР в 1940 году составляли 250 млн долл., в 1948 – чуть менее 1 млрд, в 1957 достигли 3 млрд, в 1960 году подскочили до 8 млрд, а впериод 1967–1971 годов уже превышали 16 млрд долл. в год.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Ссылки на источники даны по авторам (для сборников и пр. – по назвениям) в алфавитном порядке. В каждой ссылке по двум последним цифрам указывается год публикации, «б/г» означает, что год публикации неизвестен. Буквенные индексы при годе выпуска даны, если на данный год приходится несколько публикаций того же автора.