Бабай всея Руси. Или особенности уездной демократии

Бабай всея Руси

Или особенности уездной демократии

Ростислав Мурзагулов

Фотограф Раиф Бадыков

Фотограф Олег Яровиков

Фотограф Ханиф Сунугатуллин

Фотограф Альберт Загиров

Фотограф Николай Марочкин

Корректор Валентина Балашова

Редактор Шамиль Валеев

Редактор Нафиса Билалова

Дизайнер обложки Яков Бояршинов

© Ростислав Мурзагулов, 2023

© Раиф Бадыков, фотографии, 2023

© Олег Яровиков, фотографии, 2023

© Ханиф Сунугатуллин, фотографии, 2023

© Альберт Загиров, фотографии, 2023

© Николай Марочкин, фотографии, 2023

© Яков Бояршинов, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-4474-3935-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Однажды в моем кабинете зазвенел второй по крутизне селектор. На лакированном столике шикарной олдскульной ГДР-овской спецсерии 70-ых годов были представлены селекторные аппараты всех трех возможных уровней крутости. По самому наикрутейшему могли позвонить только из грозного Белого дома, где автор этих строк служил. Номера там были всего из двух цифр и абонентов была всего пара десятков. Аппарат выглядел космически, соединение шло мгновенно, и от иных его звонков все подпрыгивали и говорили, стоя «во фрунт». Этот аппарат не просто так называли «инфарктором». А третьего сорта селекторы стояли у кого попало, даже у замзавотделов каких-нибудь Росбашсельпромархивов.

По селектору второй крутости звонил Министр печати нашей территории, которая размерами и числом превосходит добрый десяток стран Европы, тоже вполне себе «зур нащалник»1, но из другого здания:

– Слушай, у меня тут заседает Комиссия по писательской госпремии имени Халабердыева. И вот я смотрю положение – тут про актуальность, количество читателей, много чего еще, что говорит о том, что премию в этом году мне придется отдать тебе!

– Чо?!

– Да ничо. Сегодня «Шурале2» опубликовал твою книжку политическую со всей правдой про нас, видал? Ее уже пол-республики прочитало.

Аптраган3. Будучи действующим чиновником с селектором первой крутости, никаких политических книжек, тем более со всей правдой, я, разумеется, не публиковал, но когда-то написал черновик таковой. Было понятно, что кто-то из политических оппонентов стащил его и вывесил в сеть, чтобы показать всем, какой я плохой. Черновик я написал несколькими годами ранее «в стол», скорее, чтобы не забыть деталей своей работы с «Бабаем4», а потому не стеснялся в приведении всевозможных фактов, которые можно было трактовать по-разному и уж точно не стоило публиковать, все еще работая в Белом доме.

Так и пришлось отказаться от премии имени Халабердыева. Да и вообще от авторства этой книжки, хотя гудели журналисты не один день: «Правда, нет?! Серьезно, Бабай так говорил? И что, так и было?».

Но вот сейчас, когда в Белом доме уже все жучки от простаивания заискрили в моем бывшем кабинете, пришла мысль – а почему бы все же не довести до ума черновик и не рассказать-таки городу и миру, что за веселое это дело – российскими регионами руководить?

Так и появился на свет этот роман. Устраивайтесь поудобнее.

Еще одно предисловие

Случилось так, что лет 10 автор этих строк был советчиком по разным щекотливым вопросам у одного регионального «политического тяжеловеса» федерального масштаба. Щекотливость вопросов требовала хорошей информированности о клиенте и пребывания каждый день рядом, куда он – туда и я. Сведений о тяжеловесе и деталях его жизни и работы у меня в результате собралось прилично. В том числе и таких, о наличии которых те, кто не провел рядом с Бабаем годы, даже не подозревают.

О том, какой он есть, вообще мало кто знает, даже в его же вотчине. Казалось бы – вот странность, каждый день о нем тут говорят тысячи слов и уж каждый-то житель региона должен бы знать своего самого знаменитого земляка как облупленного. Но так часто бывает, особенно с Великими Вождями, к числу которых Бабай естественным и историческим образом относится.

Все дело в том, что они еще при жизни превращаются в бронзовый памятник, а поди узнай у Ильича на площади Ленина, какой он был на самом деле? Никакой объективной информации, кроме собственных поверхностных выводов о высокости лба и доброте прищура.

Мой вымышленный Бабай умел нахмуриться точно так же, как запечатленный тут президент Башкирии Муртаза Рахимов

Шустрые мальцы при Великих Вождях книжки писать после изгнания с теплых кресел просто обожают. Явление это вполне объяснимое. Информация разъедает мозг носителя Страшной Тайны и прет наружу как иголки-отруби из страшилиной головы в сказках Волкова. Ты ж понимаешь, что тут такое знаешь, рассказать – все ахнут. Держать это в себе невозможно.

Иному коллеге, бывает, страсть как хочется объяснить миру, какой нехороший человек был его начальник, какие богомерзкие дела он вытворял и как героически коллега этому противостоял. А когда, типа, понял, что не в состоянии победить систему (в этом месте тембр голоса повышается до громогласного) – швырнул ему на стол заявление и ушел, по собственному, между прочим, желанию (ну да, как будто по «несобственному» у нас из широких кожаных кресел уходят)!

Ну и третий, и тоже немаловажный мотивчик делаться писателем-про-заек – естественно, бескорыстная любовь к денежным знакам. А покупать-то, хоть рублей за сто, но будут! Это ж про Бабая, а он во всей округе главная, да ладно – единственная суперзвезда! У маркетологов это называется «на бренде покататься». Когда, если это про звезду – пиши любую чушь, все равно, хоть какой-то интерес обеспечен.

Одним словом, не миновала и вашего покорного слугу чаша сия. Пишу вот.

Подбирался к этой книжке долго, года три. Все думал – с чего же начать и как бы все лучше подать. Информации-то действительно много, но всю ж подряд все равно не выдашь. И судиться совсем не хочется.

А главное… Как бы это без пафоса… Все ж таки он меня, можно сказать, в люди вывел. Ну, вместе, правда, с руководством одного из главных наших телеканалов, на котором в тинейджерском возрасте оказался, помнится, автор этих строк ведущим новостей. А умилённый успехами малолетнего соплеменника в ящике, Бабай потом поставил 25-летнего нахала на министерскую должность, снабдил полномочиями размером с геббельсовские и только отмахивался четыре года от разных старых соратников, сообщавших, что Ростислав, мол, кыш, пыш и тохтамыш…

Да и странным было бы сейчас начать рассказывать, что дед этот, оказывается, тако-ой гнусный тип, что ни в сказке сказать, ни в книжке биографической описать. Это я что, сразу после отставки прозрел? Значит, пока меня не погнали – он как бы хороший был и я ему всячески содействовал в его делах, а потом вдруг понял, что, ой, душу дьяволу продал?!

Неа, не бывает так.

Не поверит в это читатель, не станет книжку покупать…

Но и не хочется ведь ваять нетленку про «выдающуюся роль первого президента республики в становлении регионом-донором, опорным краем, бла-бла-бла»… Это, наверное, тоже нужно, но на это уже есть целый Союз писателей республики, 30—40 членов которого, по моим прикидкам, понимая, что даже Великие Вожди не вечны под луной, заблаговременно написали по 600—700 страниц хорошо структурированной биографии и тоже рассчитывают получить свой баснословный гонорар, и отбирать у них хлеб нехорошо, тем более другого у них нет.

Да и если сказать, что Бабай и его окружение состоят только из достоинств – тоже вранье получится, а хочется побаловать читателя правдивым рассказом о бабайском закулисье.

Вот так и родилось у автора пока только этого предисловия вполне себе мудрое решение – биографию Бабая не писать. А назвать эту книжку романом, основывающимся на реальных событиях. Ведь делают же так в Голливуде – написали «бэйсд он тру стори» – и можно лепить историю о том, что в Великой Отечественной победил рядовой Райан.

Вот и Вам, дорогой, не пожалевший для меня сто рублей человек, сейчас будет рассказано, как один рядовой героически вел летопись политических баталий Бабая, первого президента республики.

Повествование это может получиться весьма занимательным.

Во-первых, главный герой повествования – действительно крайне незаурядная личность, противоречивая настолько, что в ней можно разглядеть одновременно черты гения и редкого тупицы, подлеца и кристальной души человека.

Во-вторых, хоть это все и выдумка, а все-таки написано человеком, который своими глазами видел много всякого интересного, чего мало кто еще видел.

И в-третьих – и это, может быть, самое важное – автор этих строк многое понял о том, что в нашей стране происходит, и почему не в то время, когда варился в самой гуще информации в Останкино, а в тиши властных коридоров российской глубинки с регулярными, как и встарь, набегами на Москву.

Постараюсь поделиться этими знаниями.

Напоминаю, особенно Вам, уважаемый господин прокурор, что все события, хоть и основаны на реальных фактах, но Вы ж понимаете (в этом моменте многозначительно подмигиваю в камеру) – вымышлены от начала до конца, а все совпадения – случайны. Итак, начинаю фантазировать.

Опытный хозяйственник, грамотный специалист

Для начала небольшой исторический экскурс.

Бабай начал править в регионе с 1990-го года. Некогда стройная советская система назначения компартией всех на все посты, от генсека до распоследнего дворника, тогда как раз окончательно приказала долго жить, и после того, как очередного первого секретаря местного обкома отозвали с места, где начало попахивать керосином – другого прислать как-то забыли.

Выбирать, кто будет править республикой с просыпающимся национальным самосознанием стали депутаты местного Верховного совета. Выбирать было особенно не из кого. Звезд в здешней политике не было за отсутствием в истории дивного края этой самой политики на всем протяжении ее пусть не самой древней, но все же истории.

Депутаты подумали и решили, что раз политиков у нас нет – надо выбрать кого-то, кто умеет чем-то руководить. Разумеется, естественным образом первыми кандидатами стали те, кто руководил отгроханной тут когда-то всем Союзом нефтянкой. Самым харизматичным из них был как раз Бабай. Трудовой путь от сохи до директора крупнейшего в Европе нефтезавода, образование – три класса и два коридора, (естественно, плюс, как положено, заочно нефтяной на тройки), на заводе каждый винтик знает, в коллективе пользуется безоговорочным авторитетом, ни дать ни взять – «опытный хозяйственник, грамотный специалист, ответственный и умелый руководитель»5.

Так обычно выглядит в невымышленной жизни «опытный хозяйственник, грамотный специалист, ответственный и умелый руководитель»

Сам Бабай к обкомовскому зданию «на горке» всегда относился с недоверием. Как он сам потом рассказывал – «ничего, кроме пи..юлей, там было получить нельзя». В лучшем случае пи..юлей за отставание в соцсоревновании надо было ждать в виде мягкого ворчания, а в худшем (до которого, хвала аллаху и руководству Компартии, дело не дошло) – можно было и партбилет положить, навсегда позабыв о так полюбившихся загранпоездках для ознакомления с передовым капиталистическим опытом.

Именно поэтому Бабай и согласился. Завод он, конечно, любил больше всего на свете, даже больше, пожалуй, чем красавицу-жену Луизу и единственного наследника Урала, но где была гарантия, что новый начальник, который, скорее всего, тоже будет выделять всем стабильные объемы люлей, не захочет первым делом поменять руководителей на заводах? Этого допустить было никак нельзя.

Большинство (пока еще не подавляющее, как в последующие годы) депутатов, проголосовало за него, думая, что больших проблем в будущем этот простоватый работяга им не принесет.

Бабай стащил с завода старенькое кресло (то есть буквально припер с собой в новый кабинет), к которому прикипел не только в переносном, но и в самом прямом смысле, и стал руководителем республики.

Тут-то и открылась Бабаю страшная тайна, которая не тайна только для избранных (чувствуете, читатель, торжественность момента?). Он с ужасом узнал, что, оказывается, делать руководителю республики, будь он первый секретарь обкома или глава Верховного совета, решительно нечего. И что если он совсем ничего не будет делать – то ничего в республике не изменится, и люди никак на себе это не почувствуют, а может, им даже полегче немножко станет. Понятно, что многие сейчас с этим утверждением не согласятся, что губернатор определяет экономический климат в регионе, стратегию развития и все такое – и все это правильно. Однако это все – из ученых разработок политэкономических теоретиков, которых наш герой, увы, не читал. А переместив свое кресло в «шакировский6» кабинет, с ужасом узнал, что, в отличие от директора завода, председатель Верховного совета не держит в своих руках все ниточки, ведущие к каждому из четырех миллионов подчиненных.

Эта ситуация его никак не устраивала.

Он, конечно, краем уха в загранпоездках слышал, что бывают такие «институты гражданского общества», которые основываются на выборности, самоуправлении, общественном контроле, разноуровневой власти и независимых СМИ и т.п., но это все как-то не внушало доверия новоявленному политику. Он считал, что руководитель – должен руководить. И точка. Руководить всеми, кто находится на вверенной территории. Отдавать команды и принимать доклады об их выполнении.

И Бабай решил преобразовать несовершенную, на его взгляд, властную структуру республики по образу и подобию своего режимного предприятия и стать его директором.

Сказано – сделано.

В демократию вверенная ему республика наигралась очень быстро. В принципе, демократия и не была никогда близка и понятна ни титульной нации, ни всем остальным, представленным в этом крае.

Ну митинговали пару раз активные молодые люди из далеких от столицы региона населенных пунктов в начале девяностых возле телецентра, употребляя слово «демократия» в слоганах. Но Бабай довольно быстро просек, что у этой молодежи определение термина «демократия» немного отличается от общепринятого и обозначает скорее «свободу молодежных группировок в возмездном предоставлении торговцам на рынке защиты от отдельных своих членов». Эту свободу Бабай им легко предоставил.

А других свобод, может, кто и хотел – но особенно не требовал. Да к тому же, когда в результате перестроечного экономического шока и трепета на прилавках всех башкирских продмагов остались только похожий на солому турецкий чай и морская капуста с песком, народ стал требовать, чтобы хоть первый секретарь, хоть хан, хоть царь дал кому-то команду и чтобы хоть что-то еще в продмагах появилось.

Тут старый и хитрый партаппаратчик Урал Насырович, засидевшийся в Белом доме чуть ли не со сталинских времен в должности Главного серого кардинала, и сказал, что Бабай тут теперь называется с большой буквы – Уважаемый Президент, «Хорматле Пиризидентыбыз7» на чиновничье-местном, что всем надо его слушаться и порядок на вверенной территории он наведет.

И навел, кстати, причем, в кратчайшие сроки. Заводские порядки – они результат дают быстро.

Он разделил сектора ответственности, расставил своих знакомых вице-премьерами, министрами и далее – вплоть до глав сельсоветов, физруков и медсестер. И полетели разнарядки.

Все как-то зашевелилось, заработало, и уже готовые к самому худшему люди, уже закупившие, было, в промышленных количествах соль и спички, поняли, что соль и спички можно тратить, не кончатся, а значит, пусть себе и будет Бабай хоть Президентом с большой буквы, да хоть королем зверей и рыб, лишь бы хуже не стало.

Не стал Бабай церемониться и с федералами, тем более, которые тогда еще не умели не только строить вертикаль, мочить в сортирах террористов, но даже и сажать за экономические преступления, бывшие тогда главным национальным видом спорта и национальной идеей России.

Вслед за Татарстаном (да, да, как обычно, вслед, потому что Казань к Москве в два раза ближе, чем вотчина Бабая, и в Лувре на старинной карте мира Казань есть, а на месте здешней столицы, увы – густой урман8) с дедушкой Ельциным был подписан договор, суть которого, вкратце, сводилась к тому, что бабаевская республика – суверенное государство, и если и отдает что-то в федеральный центр или в чем-то ему помогает, то только от широты бабайской души. А вот лезть в дела суверенного государства мы никому не рекомендуем, потому как всем суверенитетом в республике обладает народ, и он может и решить, что без Москвы мы вообще будем все жить как Кувейт. Про Кувейт, кстати, не шутка, Бабай всем Кувейт как раз и обещал все девяностые, пока не сообразил, что Кувейт – отдельная страна, вообще-то.

Соответственно – Москва особенно и не лезла, до поры до времени.

Чисто формально в республике, конечно, существовали ведомства, которые как бы не подчинялись здешнему президенту, а подчинялись федеральному центру. Но в реальности для любого местного «федерала» был только один царь и бог – Бабай. Это касалось и судей, и прокуроров, и налоговиков, и милиции, разумеется, не говоря уже про всех остальных Рос-чего-то-там-надзоров.

Пару раз Москва пыталась шалить и ставить кого-то куда-то, не согласовав с Бабаем, но такие бунты пупсиков пресекались жестоко и категорично. Несогласованный чиновник становился в регионе нерукопожатным изгоем, носителем статуса «врага республики» и человека, который «против президента пошел». Работать в таких условиях человеку довольно быстро становилось невыносимо, и все становились на свои места, изгой – обратно в Москву, а какой-то друг республики – на освободившееся кресло.

Звоночек от суда

Однако на каждого Милошевича рано или поздно находится своя Карла дель Понте. Закончилось и всевластие Бабая.

Когда в далеком уже 99-м году Борис Николаевич Ельцин назначил премьер-министром России Владимира Владимировича Путина, Бабай был все еще полновластным хозяином республики.

Федералы в еще допутинскую эпоху уже начали пытаться вытащить из-под Бабая хотя бы силовиков, но получалось не очень.

Первым заикнулся о том, что его руководитель не Бабай, а Борис Николаевич, глава местного Верховного суда. Поводом для демарша стал приказ Бабая решить какое-то очередное дело, как он велит. Совершенно обычная, в общем, практика для тех времен. Видимо, что-то в приказе было такое, что уж совсем судье делать не хотелось. Ну да что именно это было – не знаю, а врать не буду.

В регионе сразу же началась серьезная кампания в СМИ на тему коррупции в судебной системе. Сфера, где в суде обнаружилась коррупция, подобрана была довольно быстро – это оказался процесс сборки мебели для кабинета председателя суда.

Корреспонденты в яростно-обличительных материалах ясно давали понять, что ниточки ведут к самому Верховному судье. Который – страшно сказать! – нанял на эти мелкие хозяйственные работы в здании суда собственного сына с однокурсниками. И заплатил ему из казны, сейчас уж не вспомню сколько, долларов 50, наверное.

Местная общественность, конечно же, не стерпела. Ее порыв поддержала даже передача Первого канала «Человек и закон», ведущий которой г-н Пиманов был оскорблен в лучших чувствах умыкнутым из республиканской судейской казны полтинником, презрительно вопрошая – имеет ли моральное право такой судья руководить судейским корпусом республики? Возмущались и другие федеральные СМИ – как же пройти мимо плохо лежавших 50 долларов…

Дым от процесса быстро достиг и самого дедушки Ельцина. Однако федеральный центр в первый раз проявил принципиальность. И несмотря на эти «громкие» разоблачения, судью с должности не снимал.

Но другие судьи в республике в основном решили, что хоть по Конституции подчиняться судьи и должны только закону, а не Бабаю, но жизнь сложнее конституций, а председатель их, не пойми зачем, и сам залез под каток, и их еще за собой потащил. Особенно загрустили те, кто стоял в очереди на жилье от хозяина региона, поняв, что своих 16-ти аршин ждать им теперь и не дождаться. В общем, зачастили подчиненные председателя в Белый дом. Так и звали тут потом судей чиновники – одних «нашими», а других «не нашими».

Так-то оно так, но звоночек для Бабая тогда прозвучал. А после начала путинской эры прозвучал и набат.

«Республика не отдаст чужакам своих завоеваний!»

В начале двухтысячных Бабай начал понимать, что что-то идет не так.

Власть Путина становилась все более прочной, все реже губернаторы стали возражать новым московским руководителям с питерскими корнями.

Начал встраиваться в стремительно возводимую вертикаль власти и Бабай. Он совсем перестал при чужих людях и в присутствии прессы произносить свои расхожие пренебрежительные фразы а-ля «что они там понимают в Москве», «жизни не видели», «тремя курицами не командовали» (характеристика Бабая 99-ти процентов московских чиновников) и т. п. Правда, в кругу своих фразы стали куда злее. Такими же резкими были и незримые ответы на экспансию федерального центра.

Первым делом Бабай согласился с одним из менеджеров местной нефтянки о том, что эту самую нефтянку надо припрятать куда подальше, иначе из государственной она быстро станет негосударственной.

Менеджер был весьма убедителен. То ли потому, что звали его Урал, то ли в силу отчества, сильно похожего на имя Бабая. А может, и идентичность его фамилии с фамилией Бабая добавила красноречия.

История с ТЭКом, разумеется, заслуживает отдельной главы, которую чуть ниже она и получит, а пока просто коротко расскажем, как это было: вышеупомянутый талантливый мистер менеджер создал 7 обществ с ограниченной ответственностью. Эти ОООшки банально заключили договоры купли-продажи на контролирующие доли предприятий ТЭКа. А ввиду того, что таким мегахолдингам, как ООО «Свисток», «Лютик» или «Ягодка», как правило, не хватает составляющих их капитал стола и ручки, чтобы расплатиться за то, что строилось всем советским народом за миллиарды долларов – то расплатились эти ОООшки за свежеприобретенную собственность теми же самыми акциями ТЭКа.

Бабай тогда еще подумал, что не зря он сына во Франции и Америке уму-разуму учил. И гордо говорил во всех интервью, что мы единственные, кто нефтяное народное достояние сумел не сдать за бесценок олигархам, а оставил работать на благо народа республики.

Красота, да и только.

Но понравилось это не всем.

Не один и не два «серьезных человека» из Москвы уже не первый год поддавливали деда, чтобы он как раз отдал нефтянку в частные руки. Зачем это делали серьезные люди из Москвы?

Ну, это же очевидно. Они ж там патриоты все.

И переживают, что государство – неэффективный собственник. И если отдать республиканский ТЭК в частные руки – то государство получит гораздо больше средств в виде налогов. И только этим и руководствовались серьезные люди из Москвы. Что тут непонятного?

Но Бабай все отказывался это понимать.

И говорил во всеуслышание, что у него самый распрекрасный менеджмент на заводах, что глубина переработки нефти стремительно приближается к ста процентам и что частники-негодяи будут только челси-шмелси-яхты-вертолеты на нефтяные деньги покупать, а не социально-политическую стабильность в республике поддерживать.

Гонцы, пытавшиеся Бабая в этом разубедить, приезжали один за другим. В нескольких московских кабинетах, со столами размером с небольшую взлетно-посадочную полосу, Бабаю тоже прямо говорили, что одному тут крупному холдингу, исключительно для реализации страшно важных для государства задач, надо обязательно интегрировать в себя бабаевскую нефтянку, да поскорее. По моим приблизительным подсчетам, общее количество прослушивания серьезными московскими людьми бабаевской пластинки про глубину переработки – подонков-олигархов – «ыстабылнст9» в республике составило никак не меньше примерно 150-ти нормочасов.

На сто пятьдесят первом часе терпение собеседников Бабая лопнуло.

Как раз на горизонте показались очередные президентские выборы в республике.

Эти выборы давно уже весьма беспокоили семью Бабая – по российской конституции, на очередной срок выдвигаться ему вроде как было нельзя. Однако Владимир Владимирович не хотел потрясений, связанных с окончанием сроков у десятка так называемых российских губернаторов – «политических тяжеловесов». Потому что так просто из власти никто из них не ушел бы, а так или иначе постарался бы за собой руководство оставить, что могло привести к непредсказуемым последствиям.