Легенды Амастриды

«В Черных топях остались армии Последней битвы, но немерсис не погибли… и по сей день они несут смерть и верно служат своим хозяевам… Ибо если кто отважиться призвать их, зная то, что надо произнести, того они никогда уже не предадут… Горе тем, против кого выступят немерсис, спасения от них нет иного, кроме Хранителя… По всему свету искать людей, способных управлять армией немерсис… Первые хранители были с Южных островов…»

Далее было вырвано еще несколько листов, Рэн нетерпеливо пролистала обрывки тонких пожелтевших листов и издала возглас разочарования. Ничего! Ничего больше о Хранителях! Кто-то постарался уничтожить все подсказки, какие можно было найти в Книге Легенд. «Первые Хранители были с Южных островов…» – еще раз перечитала она и вздохнула. Ее мать, если верить слухам, была откуда-то с юга… она не выдержала суровой северной жизни без солнца. Если бы она не умерла, возможно, смогла бы рассказать, что южные люди знают о Хранителях.

Несколько раз в комнату заходил Брайс, приносил лакомства и новые свечи, что-то бормотал про ее одержимость сказками, и, не получив ответа, уходил. Рэн снова и снова листала одни и те же страницы: о Хранителях, Последней битве, Амастриде… Она была как в лихорадке. Ей казалось, она держит в руках ответ на все вопросы, но не может прочесть его… Наконец, когда рассветные сумерки побледнели и начался новый день, Рэн уснула. Золотистые волосы упали на лицо, догоревшая свеча оплавилась в плошке, но и во сне она не выпустила книгу из рук.

Брайс

Дни бежали незаметно. Рэн была так поглощена книгой, что не замечала ничего и никого вокруг. Трэйд и Брайс молча проклинали треклятую книгу: без общества Рэн им приходилось часто находиться рядом вдвоем, и ни тому, ни другому это не нравилось. Брайс все больше мрачнел, его терзала тревога за Рэн. У них до сих пор не было корабля! А выбираться из Тимбары нужно быстро! Часто, бродя по улочкам, Брайс останавливался, прислушиваясь, боясь услышать легкие детские шаги посыльных Мейса Марра. Никогда не угадаешь, кто и какую весть тебе принесет, а Брайс не любил сюрпризов. К тому же, это означало неминуемое разоблачение, а Рэн, он был уверен, не простит его, если узнает.

Наконец удача улыбнулась ему. Долгие бесцельные скитания по порту принесли свои плоды. Корабль был новый, его мачты все еще пахли смолой, гладкие высокие бока не успели потемнеть от ветра и шторма, а главное, он был пришвартован уже несколько дней, и команды на нем не было. Брайс хмуро усмехнулся. Тем лучше для них. Он уже отчаялся купить место на любом корабле, от торговых, до пиратских, так что на ум пришло последнее верное средство – он украдет корабль, и пока Совет разберется, что к чему, они будут уже далеко в Южных морях. Он плотнее завернулся в темный плащ и торопливо пошел вдоль причала к кораблю. На борту было написано: «Хелесса», что на пестрой смеси языков, употребимой в Тимбаре, значило «удача». Что ж, удача ему очень пригодится! Брайс был уже рядом с кораблем, когда шестое чувство подсказало ему опасность. Он быстро шагнул в тень и оттуда наблюдал за «Хелессой». Увиденное вызвало у него возглас удивления. По сходням корабля спускался Найл Торрен. Брайс ощутил мрачное удовлетворение. Значит, тот все же продал их с потрохами Марру, а взамен получил эту посудину! Поистине, удача! Он вышел из тени и неторопливо достал клинок. Если Найл и испугался, то не показал этого. Он стоял, прислонившись к корме, и молча смотрел на Брайса.

– Значит, у тебя новый корабль…

– Я не мог отказаться, Лис, и будь ты умнее, тоже не стал бы… ни одна женщина не стоит такого риска.

– Я знаю, что ты нас продал, но это уже не важно. Мне нужен корабль, Найл, и «Хелесса» мне вполне подойдет, – видя, как рука капитана скользнула к поясу, он заметил, – я не хочу тебя убивать, я просто заберу корабль. Не пытайся меня остановить, ты давно не практиковался, у тебя нет шансов.

– Ты сошел с ума! В одиночку ты не сможешь управлять кораблем, каким бы хорошим моряком ты ни был! Уходи сейчас, и я скажу, что мы не встречались сегодня.

Брайс усмехнулся, небрежно поигрывая клинком.

– Скажешь Мейсу? Ты ему обо всем докладываешь? Так вот, мне не нужна команда, среди северян много опытных мореплавателей. Мне нужен корабль.

Найл Торрен пристально вглядывался в лицо Лиса. Ему не понравилась та мрачная, отчаянная решимость, которая была во взгляде Брайса, но и отдавать ему корабль он не собирался. Найл выхватил оружие, но Брайс оказался проворнее и не дал застать себя врасплох. Звон столкнувшихся клинков гулко разнесся по пустынному причалу. Найл Торрен был хорошим воином, но Брайс был моложе и быстрее, к тому же долгие мирные плавания разнежили капитана, и отбивать выпады Брайса становилось все труднее. Брайс двигался с быстротой опасного хищника, он успевал отразить все его удары и неумолимо теснил Найла к воде. В душу его закрался страх. Он пытался напомнить Брайсу, что они были друзьями, но тот лишь покачал головой.

– Ты предал меня, помнишь? Каждый сам за себя. Я говорил тебе, оставь корабль и уходи.

В его глазах не было сожаления, и Найл наконец понял, что тот не остановится, что он с упрямством безумца заберет то, что ему нужно. Он не его приятель, с которым они пили в портовых харчевнях, и дрались вместе на Каменных островах; он – Лис, один из самых опасных людей Тимбары, перекати-поле, не связанный дружескими узами, ему наплевать, что он оставит здесь, все моря будут к его услугам. Найлу стало страшно, и он потерял бдительность. Узкое холодное лезвие уперлось ему в горло, слегка царапая кожу.

– Где сейчас твоя команда? – голос у Брайса обманчиво мягкий, почти дружелюбный. Найл почувствовал, как по шее бежит тонкая струйка крови.

– В харчевне Тимаса. Брайс, я…

– Хорошо. Как долго ты собирался пробыть в Тимбаре?

– Еще несколько дней… Марр узнает, и тогда тебе не сдобровать!

– Я знаю, – весело ответил Брайс. – Хотел бы я видеть его лицо, когда ему доложат, что я увел корабль у него из-под носа. Но мы будем уже за Южным Рогом.

– Мы?..

– Найл, я не настолько глуп, чтобы вести корабль в одиночку. Мы вполне сойдем за твою команду и не вызовем подозрений…

– Тебе некуда бежать, кроме Южных морей. А там никто не бывал. Нет даже подробных карт. Как друг говорю тебе, оставь это… он не причинит ей вреда, а тебе может… – Найл видел, что Брайс внимательно слушает его, и торопливо продолжал. – Убери клинок, я тебе не враг. Я – твой друг, может, единственный, какой у тебя остался… пойдем в харчевню и поговорим за бутылочкой кинейского вина…

Найл продолжал говорить, доставая меч, потом резко выбросил его вперед. Совсем близко он увидел глаза Брайса, они светились мрачным торжеством. А потом небо и земля перевернулись, и он упал на просоленные доски причала.

Брайс склонился над ним, убирая клинок в складки плаща.

– Я не хотел убивать тебя… Мне жаль… ты прав, когда-то мы были приятелями, но теперь друзей у меня нет.

В этом опрокинутом мире Найл Торрен еще видел, как из тени вышли люди, закутанные в щерстяные плащи, и двинулись к «Хелессе». «Северяне!» – догадался он. Потом обжигающая боль разлилась по всему телу и свет померк.

Неслышными тенями северяне забрались на борт «Хелессы», Брайс быстро отдавал команды. Все здесь были опытными мореплавателями, многие не раз плавали по торговым путям до самых Каменных островов и Ситча, и корабль, управляемый умелыми руками, плавно и тихо вышел из порта в море.

Брайс стоял на корме, глядя в светлеющее небо. Он не испытывал жалости к Найлу, теперь его ничто не держало на родине, кроме правды об отце. Но стараниями Мейса Марра ее он никогда не узнает.

– Ты говорил, что никто не пострадает, – к нему подошел Трэйд. Он этой ночью командовал северянами, и Брайс сомневался, что они слушались бы его приказов, если бы не гэльдоранец.

– Я не собирался его убивать. Но вышло так, что или я, или он… – внезапно Брайс почувствовал такую усталость, что ему захотелось тут же спуститься в каюту, но Трэйд ждал от него других ответов. Брайс не был уверен, что именно мог из укрытия слышать северянин, хоть и постарался убрать Трэйда как можно дальше от «Хелессы». Но теперь тот с недоверием смотрел на него, хотя и ничего больше не спрашивал.

– А тебя что держит здесь, если мое общество так неприятно?

– Я хочу защитить Рэн.

– Я сам способен ее защитить!

Трэйд ответил ему недобрым взглядом.

– Я хочу защитить ее от тебя.

Брайс хотел ответить, но тут с мачты подали знак, и «Хелесса» бросила якорь, заплясав на волнах. Команда оставалась на борту, а они с Трэйдом и еще несколько человек отвязали лодки и спустили на беспокойные волны. Брайс устало повел плечами, берясь за весла, им предстояло еще плыть назад.

Они вернулись к дому у воды в рассветных сумерках, усталые и молчаливые. В доме их ждали Рэн и Селена. Брайс, не снимая грязных сапог, пододвинул ногой стул и устало осел на нем. Ночь выдалась тяжелее, чем он думал, и сил почти не осталось.

– Сегодня мы отплываем из Тимбары. У нас на корабле семьдесят человек и еще около двух десятков из тех, кто сейчас живет в порту, остальные не поплывут с нами, – он усмехнулся, – кажется, они нашли здесь новый дом.

Рэн их понимала. Ремесленники и охотники нашли себе работу, способную прокормить их. Женщины, потерявшие на севере все, обрели в Тимбаре мир, у них появился очаг, у многих – мужчины. Они боялись бросить то немногое, что уже имеют, и отправиться в неизвестность.

– Впрочем, чем меньше людей, тем лучше, – подытожил Брайс, – нам меньше всего нужна обуза вроде истеричных женщин, маленьких детей и стариков.

– Куда мы плывем? – без любопытства спросила Рэн.

– Вам нужно запастись провизией и водой, – сказала Селена, – но здесь оставаться становиться опасно. Вы можете отплыть на Хейю, это маленький островок за Кинеей, его еще называют Угольным островом. Раньше там добывали уголь, там остались даже домики угольщиков. Сейчас он заброшен, туда не заходят корабли. Но там вы сможете дождаться провианта…

Брайс устало кивнул. Селена немного помолчала, потом с полуулыбкой добавила:

– Говорят, Угольный остров – необычное место… поэтому там никто не бывает…

Если бы…

Они отплыли из Тимбары ночью. Рэн зябко куталась в плащ под пронизывающим морским ветром. Лодку раскачивало и бросало на волнах из стороны в сторону, но Трэйд, Брайс и еще несколько северян быстро выправили курс. Она сидела, крепко сжимая борт руками, глядя, как исчезает постепенно за горизонтом освещенная огнями Тимбара. Скоро беглецы видели лишь золотистый свет маяка. Рэн отвернулась. Вот и еще один город, который они покидают, сколько их еще впереди? И что вообще впереди? Брайс, похоже, решил и вправду искать землю обетованную… Но теперь уже сама Рэн сомневалась, что Амастрида существует на самом деле.

На борт «Хелессы» они поднялись уже на рассвете. Рэн так устала, что если бы ни сильные руки Брайса, она упала бы в обморок. Впрочем, все были измотаны до предела. Беглецы поспешили спуститься в каюты, только Брайс еще отдавал команды на палубе. Рэн блаженно уткнулась в меховое покрывало на узкой кровати и тут же заснула.

Она очнулась от дневного света, поникавшего сквозь деревянные ставни. Рэн поспешила подняться наверх и ахнула от изумления. «Хелесса» за сутки миновала Торговый пролив и россыпь мелких островов у Кинеи и благополучно пристала к Хейе. Рэн во все глаза смотрела на отвесные черные скалы острова. Кое-где зеленели клочки травы и низкорослых деревьев, но почти весь остров был черным. В угольных скалах прятались птицы, теперь они тревожно и пронзительно кричали, кружа над кораблем.

К удивлению Брайса, на острове сохранился пирс. Хотя он и был таким ветхим, что стало ясно, как давно остров заброшен. Брайс помог Рэн выбраться из лодки, и вот они кучкой стоят на прогнившем пирсе и настороженно оглядываются вокруг. Над Угольным островом царила такая тишина, какой Рэн еще не доводилось слышать. Птицы успокоились и скрылись в гнездах, надежно укрытых в глубине скал. Казалось, это единственные живые существа здесь. Несколько человек остались охранять лодку, мужчины не хотели брать с собой Рэн. Она обиженно фыркнула.

– Тут же никого нет! Вы что, птиц испугались?

– Еще неизвестно, действительно Угольный остров необитаем… Здесь могут быть пираты, – Брайс хмуро оглядывал побережье, припоминая, что он слышал об этом месте. Все сведения были очень скудные: когда-то здесь добывали уголь и везли в Ситч и на Север, но потом произошел завал на шахтах, и остров забросили. Пригодной для чего-нибудь еще земли здесь не было, и скоро Угольный остров вымер. Правда, время от времени находились люди, которые останавливались там на день или два. Что происходило там с ними, они не говорили, но впредь старались плыть другими путями.

Трэйд тоже настороженно разглядывал черные карьеры, изрытые вниз и вглубь. Его не волновали легенды об острове, а вот пираты могли оказаться вполне реальной угрозой. Но кругом было тихо, и скоро любопытство пересилило тревогу, и они двинулись вглубь острова. На Хейе нечего было смотреть. На несколько лиг тянулся один и тот же унылый пейзаж: разрытые скалы, поросшие чахлой травой дороги и море вокруг… Почти в центре острова лежала небольшая долина, на краю которой ютились ветхие деревянные лачуги – домики угольщиков. У многих обвалились крыши и сгнили опорные столбы. Рядом с первым домиком валялся ржавый котелок для приготовления пищи. От ветра стены дрожали и поскрипывали.

– Мне не по себе от этого места… – пробормотала Рэн, глядя на заброшенные жилища.

– Тогда это тебе понравится! – Брайс махнул рукой в сторону долины, и она увидела рощицу низкорослых деревьев. Все они были усыпаны синими ягодами.

– Пойдем! Полакомимся местными деликатесами! – он озорно, по-мальчишески улыбнулся ей.

– Они могут быть ядовиты, – Трэйд еще старался сохранить серьезный вид, но Рэн и Брайс уже бежали к рощице.

Ягоды оказались удивительно вкусными; сочные, кисло-сладкие плоды окрашивали пальцы и губы в лиловый цвет. Они самозабвенно лазали по колючим зарослям, продираясь за ягодами через кусты. Рэн набрала для оставшихся на корабле целую корзину ягод.

Время клонилось к полудню, было жарко, и они, усталые и сытые, устроились на большом бревне. Рэн достала завернутую в плащ книгу, Брайс устроился у ее ног, а Трэйд лениво растянулся на черной нагретой земле. Вокруг была оглушающая тишина. Рэн не сразу поняла, что легкий многоголосый шепот раздается не у нее в голове, а, кажется, исходит прямо из недр острова. Она привстала, прислушиваясь. Мужчины крепко спали, она одна бодрствовала в этом таинственном мире. Голоса нежно шептали, уговаривали закрыть глаза, убаюкивали… И Рэн уснула…

Трэйд

В очаге ярко пылал огонь, освещая небольшую залу дворца золотистым светом. На полу играла Ивэйна со щенком, которого он подарил ей на пятилетие. Вообще-то он хотел подарить ей красивые гребни, купленные у южных торговцев, но Рэн с улыбкой сказала, что Ивэйна еще слишком мала для украшений.

Трэйд устало вытянул ноги поближе к огню. День выдался тяжелый: новые торговые пошлины вызвали бурю протестов, но восточные границы требовали надежных укреплений, он хотел усилить флот, а на все нужны средства. Его поражало то, с каким слепым упорством старейшины Совета отстаивают старые порядки, не замечая опасности со стороны Ситча. Он едва не вышел из себя, но Рэн легко положила руку ему на ладонь, давая понять, что поддерживает его. Это всегда действовало на Трэйда успокаивающе. Он устало потер виски. Наверное, это приходит с возрастом… Все больше тревог за столь тщательно оберегаемый им мир на границах объединенных королевств, за будущее детей…

Щенок на полу зашелся радостным лаем, Ивэйна пронзительно взвизгнула от радости и зарылась лицом в юбки Рэн. Трэйд ласково оглядел жену. Рэн почти не изменилась с того дня, шесть лет назад, как он впервые увидел ее. Она была все такой же красивой, но замужество и материнство сделали ее спокойнее и мягче. Она ласково улыбнулась им обоим, усаживаясь рядом. Трэйд вспомнил, как долго она не хотела привыкать к Гэльдорану, и хотя оба государства находились совсем рядом, сетовала, что он увез ее далеко от родины. Все здесь ей не нравилось и казалось чужим… его она тоже не любила. Сперва Трэйд думал, что его любви хватит с излишком, но он ошибался. Рэн пренебрегала ей, как чем-то ненужным, тяжкой обязанностью считала свои появления на пиршествах и Советах. Оставаясь с ней наедине, он ощущал ее враждебность, Рэн отдавалась ему отчужденно, стараясь после отодвинуться на широкой постели как можно дальше. Утешение молодая королева находила в одиночестве, укрываясь в нежилых комнатах огромного дворца.

Все изменилось, когда она забеременела. Сперва Рэн рыдала от досады и бессилия. Ребенок навсегда привязывал ее к нелюбимому мужчине и ненавистной стране! Но постепенно она успокоилась, стала не такой угрюмой и дикой, впервые он услышал, как она смеется. Когда Рэн впервые взяла на руки новорожденную дочь, она заплакала. Он и сам был готов плакать от радости. Он обнял ее, и Рэн не отстранилась. Ивэйна подарила им обоим много счастья. Теперь Трэйд не сомневался в любви Рэн. Он бережно укрыл ее плечи меховой накидкой и нежно положил руки на ее вздувшийся живот.

– Он родится совсем скоро, может, к новолунию… Я хочу назвать его Крэйном, – Рэн помрачнела. Всегда, когда она вспоминала брата, ее охватывала печаль. В полнолуние молодой правитель Дарлога исчез из дворца и не вернулся. Люди много чего говорили тогда, даже будто бы его убил один из хейлей, появившийся в округе. На хищника устроили травлю, загнав его далеко в горы. Он укрылся, истекая кровью, в одной из горных пещер. В Гэльдоране Рэн скорбила по брату, не зная даже места, где лежат его останки. Со временем скорбь стала не такой острой, но Рэн не забыла Крэйна. Трэйд кивнул, обнимая жену. Будет так, как она захочет, лишь бы выписанные с юга лекари успели добраться до Гэльдорана в срок…

Брайс

Брайс, покачиваясь, плелся по причалу. Свежий морской ветер волновал кровь, развеивая хмель. «Проклятье!» – он длинно выругался и свернул с причала в город. Скоро рассветет, Рэн уже давно ждет его. Но возвращаться домой не хотелось. Домой! Брайс угрюмо хмыкнул. Эти четыре стены не были похожи на дом, ему вообще не нужен другой дом, кроме корабля. Корабль был его убежищем все эти долгие годы, но с Рэн пришлось выбирать: либо она, либо прежняя жизнь. Она по-прежнему была ему дорога, но временами чего-то отчаянно не хватало, Брайс чувствовал себя словно в клетке. Ему безумно хотелось снова почувствовать ветер в волосах, снова вступить в поединок с бурей, ощутить пьянящее чувство превосходства над стихией и свободу… Он вздохнул, открывая дверь. Рэн стояла посреди комнаты, длинные ресницы слиплись от слез.

– Доброе утро, Ваше величество! – Брайс шутливо склонился перед ней, пряча виноватую улыбку. Но она не улыбалась.

– Ты пьян.

– Я заглянул по пути в харчевню… Тэм Фосс только что вернулся из плавания…

– Что? Только не говори мне, что ты пьянствовал с этим бандитом!

– Он не бандит, Рэн, он предложил мне выйти с ним в море…

– Нет! – побелевшими губами прошептала Рэн. – Нет.

– Почему? Мы, как крысы, прячемся здесь уже шестой год! Про нас все забыли. А после того, как хейли вырезали половину Тимбары три года назад, не осталось никого, кто бы мог интересоваться нами.

– Ты хочешь вернуться в Тимбару, – сказала Рэн обреченно.

– Это единственное место, где я что-то смогу узнать про отца…

– Если за все эти годы ты ничего не выяснил, зачем тебе возвращаться?

– Я мог что-то упустить… – упрямо повторил Брайс. Рэн смотрела на него, не веря своим ушам.

– Ты сошел с ума! Помешался на правде о своем отце… может, и нет никакой тайны! Может, он был простым торговцем или наемником!

Брайс достал из складок плаща увесистый кошель, золотые монеты со звоном высыпались на стол.

– Что это?

– Тебе хватит денег почти на год, купи домик на берегу, сделай все, как тебе нравится… когда я вернусь…

– Ты взял деньги у Тэма Фосса? Ты уже согласился…

– Рэн, я… – он хотел развернуть ее к себе, объяснить ей, что сойдет с ума, если не выйдет в море, но она сама подняла голову. Глаза горели гневом и горечью, он впервые видел ее такой.

– Убирайся! Убирайся на свой проклятый корабль, и забери свои деньги! Я скорее продам себя кому-нибудь, чем возьму их! Тебе хватит, чтобы купить собственное судно! Ведь тебе только этого и надо! Уходи! Я надеюсь никогда тебя больше не увидеть! Катись к Черному богу!

Брайс ушел, громко хлопнув дверью, и только после этого Рэн отчаянно зарыдала.

Рэн

За окном светало. Безрадостный рассвет без солнца, просто все разом посветлело и начался день. Рэн тяжело оперлась о стол, за которым провела всю эту длинную ночь в ожидании Брайса. Она не имела ни малейшего понятия, где он и с кем. Шесть лет… это долгий срок. Столько времени она удерживала его рядом. Когда-то в Тимбаре Селена сказала, что такого, как Брайс, любить нельзя, и теперь Рэн с горечью понимала, что она была права. Сперва они бежали на Кинею, потом на Фиру, маленький островок, лежащий за Торговым проливом, потом еще южнее… Они жили месяц там, пару недель тут, нигде не задерживаясь надолго, в извечном страхе, что их выследят. Рэн горько усмехнулась. Наверное, теперь в ней трудно узнать королеву Дарлога. Ее одежда состояла из нескольких простых кусков ткани, перехваченных поясом, волосы небрежно заплетены в косу, а руки пропахли ненавистной рыбой. Здесь они живут уже третий год, это простой рыбацкий поселок, и Брайс, сперва яростно противившийся этой затее, теперь несколько раз в неделю выходил на лодке в море за рыбой. Каким бы богатым ни был улов, на много его не хватало, и Брайс все чаще участвовал в боях за приличную плату. Оба говорили себе, что нужно потерпеть еще месяц, еще неделю… так прошли два года. За это время Брайс снискал широкую славу и любовь непритязательной публики, а она… Рэн устало потерла виски. От прежней жизни остался только Голос, ненавистный, безжалостный, теперь едва слышный… Он всю ночь нашептывал ей, что Брайс не один, любая девушка в поселке не прочь встретиться с ним, они молоды, податливы и ничего не просят взамен… «Ты знаешь, что он не придет до утра… Он нам не нужен! – яростно шептал Голос. – Беги, пока не поздно! У нас свое Предначертание… Неужели ты всю жизнь хочешь провести в вонючей лачуге на краю света? Скоро ты станешь не нужна ему…»

– Замолчи! Хватит! Хватит! – Рэн судорожно сжимала голову руками, но Голос неистовствовал. «Неблагодарный! А ведь мы спасли его… он не должен мешать нам…»

– Прекрати… – побелевшими от напряжения губами прошептала Рэн, – пожалуйста…

Брайс вернулся к полудню. В доме никого не было, все кругом было перевернуто, словно здесь метался обезумевший зверь. Он напрасно звал Рэн, и только много позже он увидел узкую цепочку неглубоких следов на влажном песке. Она петляла среди камней и коряг, уводя к кромке чистейшей лазурной воды.

Рэн проснулась, тяжело дыша, все еще ощущая острую боль в груди, перешедшую из сна в явь. Брайс и Трэйд тоже не спали.

– Что… что это было? – она растерянно смотрела на Брайса, он угрюмо выругался.

– Проклятый остров!

И Рэн поняла, что он видел что-то похожее про них обоих, но побоялась спрашивать, что. Трэйд с тоской смотрел на нее, и Рэн отвернулась.

– Я хочу вернуться на корабль! Не хочу больше ни минуты оставаться здесь!

Они покинули лощину и пошли по извилистой тропинке к причалу.

Остров безмолвствовал. Иногда он показывал путникам жизнь, ту, какой она могла или еще может стать. Он рассказывал правду, порой горькую или страшную. Люди боялись, шептались о колдовстве и перестали бывать здесь. Вот и те двое шли рядом, стараясь не глядеть друг на друга. Остров молчал…

Бегство

Через несколько дней Рэн возненавидела Хейю. Неизменные черные скалы наводили на нее тоску, а сон, привидевшийся ей в лощине, наполнял душу горечью, ибо в глубине души Рэн понимала, почему на Угольный остров не причаливают корабли. Брайс только посмеялся над ее страхами, но тут же помрачнел, вспомнив собственный сон. Он яростно тряхнул головой, прогоняя дурные мысли. Рэн рядом, никакие силы в мире не заставят его оставить эту женщину, а то, что случилось на острове… обман чувств, наваждение…

Рэн больше не покидала корабля, нервно меряя палубу шагами. Лодка с провизией, обещанная Селеной, все не появлялась, а манящий шепот острова проникал в ее сны даже в темной каюте. Трэйд и Брайс не разделяли ее опасений и частенько наведывались на остров. Рэн с удивлением обнаружила, что они плавают туда каждый день и даже умудрились не убить друг друга по дороге. Вечером, обнимая Рэн, Брайс признался, что они устраивают поединки, чтобы не потерять навыки в этом вынужденном ожидании и дать выход накопившемуся раздражению.