Слезы печального ангела

Как и предполагалось, всё прошло замечательно. Мы купили продукты и необходимые хозяйственные мелочи и без приключений вернулись домой. Не столько из чувства тревоги или опасений, а скорее по привычке, я постоянно проверялась на предмет слежки. Но ни в магазине, ни по дороге к дому не заметила лиц, которых бы всерьёз интересовали наши с Ангелиной особы. Разве что окружающие мужчины постоянно останавливали взгляды на контрастном и немного странном дуэте, который мы собой являли. Симпатичная стройная, высокая брюнетка с волосами, собранными на затылке в хвост, одетая в короткую кожаную куртку, наброшенную поверх брючного костюма строгого делового кроя. И нежная, неземной красоты блондинка с ангельским личиком, облик которой не портил даже странный джинсовый комбинезон с широкими лямками и простецкой полосатой майкой, дополненный распахнутым пуховичком и высокими кедами на шнуровке, которые не спасала принадлежность к известной обувной фирме и высоченная рыночная цена.

* * *

Тётя Мила встретила нас горячим обедом и сетованиями, что «бедные девочки» провели весь день в трудах. И питались, разумеется, всухомятку. А это ведь так вредно для желудка и цвета лица!

– Видела бы тётушка, в какой страшной и тесной каморке вы с Петровым просидели целый день, – усмехаясь, прошептала я Ангелине.

– Да уж, – улыбнулась девушка, – оказывается, конспирация – ужасно неудобная штука.

– И не говори.

Мы болтали и одновременно дружно накрывали на стол. Хозяйственная Ангелина уже неплохо ориентировалась на нашей кухне.

– Женечка, скажи, будь добра, – аккуратно прощупывала почву тётя Мила во время ужина, – этот молодой человек, что приезжал утром, симпатичный такой, чернявый…

– Василий, – подсказала я.

– Да, капитан. Он давно в Тарасове?

– Недавно, а ты откуда знаешь, что Муромцев нездешний?

– Так он сам рассказал, когда ждал вас утром.

– Мы вроде быстро собрались.

– Ну, не знаю. Чашечку кофе Василий успел выпить и печенье съесть.

– Понятно, – усмехнулась я, – а также ответить на поток тактичных и не очень вопросов.

– Делаешь из меня прямо какого-то монстра, – обиженно поджала губки тётушка.

– Ну, что-что, а вопросы ты задавать умеешь не хуже профессионального следователя. А я-то думаю: от чего Василий такой потерянный всю дорогу был. Даже Ангелина обратила внимание. Правда, Ангелина? – я озорно подмигнула девушке.

– Честно говоря, по дороге в управление ничего такого не заметила, – вроде не поняла она намёка, – капитан был очень разговорчивый, весёлый. Рассказывал, как с Женей познакомился.

– Вот! Вечно любимая племянница на меня наговаривает! – победно расправила плечи и вскинула голову тётушка.

– Зато во время обратного пути, – продолжила Ангелина, – Василий был заметно сконфужен и слегка печален.

– Правда?! А что случилось?! Поссори- лись?!

– Что вы всё выдумываете? Никто с ним не ссорился. Просто Генка, видно, переработал немного в тесном помещении, вот и стал сыпать малопонятными фактами и туманными намёками.

– Так это он ревнует!

– Точно!

– Кого?! – изумилась я.

– Тебя!! – радостно, в один голос выдали мои собеседницы.

– К кому?! – ещё больше изумилась я.

– К Василию!

– Точно!!

– Всё это глупости. Генка с Василием в добрых, приятельских отношениях, с тех пор как я их познакомила в Тарасове на свадьбе бывшей подопечной.

– Нет, не глупости, – упрямо возразила тётушка, я видела утром, как этот капитан на тебя смотрит.

– Если бы вы видели, как он покраснел, когда Геннадий заговорил о любви, – ухмыляясь, поддержала тётушку Ангелина, – о том, что времени, чтобы влюбиться, нужно немного, всего одна пятая доли секунды.

– А вот это точно подмечено. Потому как дурное дело нехитрое, – фыркнула я, – и времени много не занимает.

Я уверенно кивнула и удалилась в свою комнату, оставив двух кумушек сплетничать на кухне во время приготовления чизкейка.

* * *

Утро следующего дня началось как обычно. После завтрака, когда мы заканчивали сборы в дорогу, приехал Василий. Тётя Мила гостеприимно предложила капитану кофейку. Но Муромцев тактично отказался, сославшись на отсутствие времени и аппетита.

Провожая нас, тётушка качала головой и едва слышно бормотала.

– Вот, уже от еды отказывается, а там, глядишь, и сна спокойного лишится…

Я шикнула на неё и сделала строгое лицо. Тётя Мила тут же замолчала, обиженно поджав губки.

Сегодня в салоне «фолька» царила гробовая тишина. Ангелина о чём-то задумалась. Василий был молчалив и несколько мрачноват. Я сначала лениво поглядывала на своих спутников. Потом полностью сосредоточилась на управлении машиной, внимательно следя за всеми участниками движения, и по-прежнему держалась настороже, хотя всё ещё не видела в том особой надобности. На дорогах было спокойно. Во время утренней пробежки посторонних или подозрительно заинтересованных нашим домом лиц тоже замечено не было.

Тем большей неожиданностью стало всё произошедшее дальше. Когда до здания полицейского управления оставалось всего несколько кварталов, из «слепого» переулка выскочила серая «Мазда» с тонированными стёклами. Машина, резко взвизгнув шинами, набирая скорость, летела прямо на нас.

– Ангелина, быстро на пол! Василий, к оружию! – выкрикнула я, одновременно резко нажав на тормоз, чтобы не допустить столкновения, и выкручивая руль, чтобы избежать заноса на мокром асфальте. Несмотря на то что центральные улицы города регулярно чистят, до этой дороги руки коммунальщиков ещё не дошли. И здесь было полно разбитого колёсами машин, слегка подтаявшего снега, образовавшего мокрую грязную жижу. На такой поверхности удержать машину при резком торможении практически невозможно. Так что «Фольксваген» всё же слегка занесло. Зато столкновения мне удалось избежать. Теперь серая машина, которая тоже остановилась, почти полностью перегораживала нам дорогу. Сколько в ней находилось людей, рассмотреть было сложно, как, впрочем, и понять, что они сейчас делают.

– Женя, что они теперь предпримут?! – словно прочитал мысли Вася.

– Готовься к стрельбе, прикрывай Ангелину! Лина, ляг лицом вниз, прикрой голову руками и глаза зажмурь, это убережёт от случайных осколков! – чётко и быстро говорила я, настороженно поглядывая на вражескую машину, одновременно вынимая из кобуры и снимая с предохранителя револьвер. Левой рукой я достала парочку сюрикенов и держала их веером, одновременно придерживая руль. Метать ножи или сюрикены я могу как правой рукой, так и левой, из любого положения, хоть во время вождения машины. Но наша позиция сейчас не совсем удачная, и нужно срочно решить, что делать дальше. Можно свернуть в переулок, но там тупик, оставим этот вариант на крайний случай. Можно, развернувшись, набрать скорость и попытаться оторваться от нападавших, если нужно, отстреливаясь. Но места да и времени для манёвра маловато, обстрелять нас точно успеют. А можно с боем прорваться вперёд, просто протаранив машину, загораживающую проезд.

Я, небрежно пристроив револьвер на своём сиденье, стала аккуратно сдавать назад. Но, видимо, пока тратила на размышления драгоценные секунды, противники ускорились. Несколько человек, кажется четверо, резво выгрузились из «Мазды». Теперь намерения преступников были ясны. Они расположились вдоль всей машины, используя её как прикрытие. Значит, намерены стрелять.

Я опустила стекло, расположенное рядом с собой.

– Женька, что ты делаешь? Они, кажется, стрелять будут!!

– Ну, если бы в «фольке» были пуленепробиваемые стёкла, прикрываться ими от неприятностей было бы логично. А так – только мешать станет, тем более что боковое, оно самое хлипкое, – несколько сбивчиво пояснила я Василию под звуки начавшейся стрельбы, резким рывком пригибаясь от просвистевших совсем рядом пуль.

Лобовое стекло покрылось причудливой паутинкой трещин, разбегающихся от образовавшихся отверстий. Капитан, кажется, уже меня не слушал, отворив дверь салона, под её прикрытием он открыл ответный огонь. Некоторое время мы ожесточённо отстреливались. Улучив подходящий момент, я метнула «звёздочку» в того парнишку, что, увлёкшись, высунулся сильнее остальных. Он беззвучно охнул, выронил оружие и исчез из поля зрения. Ещё одного, кажется, зацепил капитан. Но положение наше не стало намного лучше после достигнутых успехов. Их по-прежнему больше. И мы по-прежнему отличные мишени. А если гранату догадаются бросить…

Я постаралась отогнать эту крамольную мысль. Ещё несколько раз выстрелила и швырнула на пол автомобиля бесполезный сейчас револьвер – на его перезарядку совершенно нет времени.

В стане врага образовалось некоторое замешательство, что выразилось небольшим затишьем в стрельбе. Наверное, патроны кончились у всех одновременно, мысленно зло хмыкнула я. Или помощь своим раненым оказывают да совещаются.

– Ребята, все целы? – оглянулась назад.

Бледный Василий заскрипел зубами в ответ. Капитан выронил оружие и бессильно откинулся на сиденье, прикрыв глаза. Из его правой руки, чуть пониже плеча лилась кровь, уже весь рукав рубашки окрасился в алый цвет. Зацепили-таки гады!! Оно и понятно, дверь – прикрытие слабенькое. Или увлёкся, высунулся больше, чем нужно.

Я схватила в бардачке чистое полотенце, перегнулась назад, прижимая, надавила на рану. Василий взвыл и схватил моё запястье.

– Тише, тише, терпи. Вот, сможешь зажать левой рукой? Только на полотенце нужно давить. Мне привязать сейчас нечем. А вообще, рана не очень серьёзная, только кровь остановить…

– Смогу, не трать время, – выдавил капитан.

Я захлопнула заднюю дверь и вернулась на водительское сиденье.

– Ангелина, ты чего там молчишь?! Цела?!! Подай хоть голос!

– Да, всё в порядке. Кажется, я немножко оглохла, – глухо проговорила девушка.

– Не поднимайся! – скомандовала я, – держитесь, ребята! Вася, ты тоже немножечко вниз сползи. Мало ли что.

Прекрасно осознавая всю степень риска, я решилась на этот манёвр. Конечно, покидать поле боя, спасаясь бегством, не совсем наш метод. Но нужно уметь правильно расставлять приоритеты. А сейчас мой приоритет – подопечная. Можно, конечно, перезарядить револьвер, выскочить из машины, в три прыжка добраться до их баррикады и показать дерзкой мрази, что такое разозлённый воин со спецподготовкой. Но Василия вывели из строя, и никто не даст гарантии, что, пока я отвлекаюсь и разбираюсь с парнишками, преступники не «достанут» Ангелину. А так рисковать я просто не имею права.

Дав ещё немного задний ход, я переключила передачу и резко надавила на газ. Завизжали, кажется, едва не задымились покрышки. Мысленно прося у своего красавца прощения, я уверенно направила «фольк» на таран «Мазды», примерно целясь в водительскую дверь. Рассчитывая, независимо от того, остался водитель на месте или выбрался из автомобиля и участвовал в перестрелке, лишить противников желания и возможности преследовать нас. От сильного удара моё тело подскочило вперёд и вверх, ведь возиться с ремнём безопасности и тратить драгоценные секунды я не стала. Ударом «Мазду» отбросило вправо и слегка развернуло. Один преступник успел отскочить в сторону. Второй, волоча раненого подельника, был опрокинут, сбит с ног своей же машиной, они оба исчезли из виду. Четвёртый остался лежать на проезжей части. Водительскую дверь автомобиля сильно вдавило в салон, переднюю часть основательно повело. Я, не замечая ноющей боли в грудной клетке, дёрнула рычаг передач, сдала немного назад. Снова переключилась и, стараясь не тратить времени, чтобы не дать противникам опомниться, нажала на педаль газа и рванула вперёд по освободившейся дороге.

В зеркале заднего вида мелькнули уцелевшие преступники, которые суетились возле своих пострадавших подельников. Преследовать нас никто не пытался.

– Ребята, вы там как? – я оглянулась назад.

– Ангелина, можешь подниматься с пола. Ты цела?

– Да. Во время удара плечом больно ткнулась в спинку переднего сиденья, синяк будет, – потирая ушибленное место и отряхиваясь, поднялась девушка и уселась на сиденье, – а так нормально всё.

– Василий, а ты что молчишь?

Капитан сильнее сполз вниз по сиденью и теперь полулежал. Он прикрыл глаза, ещё больше побледнел и как-то весь обмяк, на левой руке по-прежнему было полотенце, но рану уже не зажимал, кровотечение снова усилилось.

– Вася!! Вась!! Ты меня слышишь?!! – всерьёз забеспокоилась я.

– Женя, он, кажется, сознание потерял, – растерянно пробормотала девушка.

– Ангелина, ты вида крови боишься? – спросила я, вынимая сотовый телефон и набирая номер Генки.

– Не знаю, а что?

– Значит, не боишься, – сделала я вывод, – или знала бы. Давай, помоги капитану!

– Что делать-то? – растерялась она.

– Ничего особенного. Просто прижимай к ране полотенце.

– Ой!

– Не бойся, дави сильнее.

– Ой, а кровь просочилась.

– Ничего. Сверни полотенце в плотную подушечку и надави на рану, не отпускай, даже если кровь станет просачиваться. Поняла?

– Эй! Что там у вас происходит?!! – орал в трубку Генка.

Я поставила телефон на громкую связь и часть разговора приятель, без сомнения, слышал.

– Гена, вызови «Скорую» к управлению, срочно! Василий ранен. В плечо, но крови потерял довольно много.

– Женька, что произошло?! Где подопечная?!

– Ангелина в порядке. Обстреляли нас, а сначала протаранить пытались. Переулок Медников знаешь? Вышли своих бойцов, кто потолковее. Угол Медников и Никольской. Поторопись, может, задержать кого-то удастся, и осторожнее – они при оружии все.

– А вы сами-то где?

– Минут через пять будем, – доложила я и отключилась. Генке только дай, он так и будет подробности выспрашивать, когда нужно действовать и срочно!

* * *

Негодовала я зря. К нашему приезду у здания управления поджидали медик с чемоданчиком и носилками, парочка полицейских и сам полковник.

Василия вынесли из машины и устроили на носилках, прямо на земле, рассудив, что заносить в здание и тратить время на беготню нет смысла, раз «Скорая помощь» уже на подходе. Пока врач оказывал первую помощь и фиксировал повязку, мы отошли немного в сторону.

Ангелина вертела в руке окровавленное полотенце. Сначала растерянно пыталась вытирать им ладони, испачканные в крови, потом, когда поняла, что полотенце пропиталось настолько сильно, что лишь ещё больше пачкает руки, ошарашенно замерла, не решаясь что-либо предпринять.

Генка тут же набросился на меня с расспросами.

– Что там у вас? Женька, как это всё…

– Да, не знаю я!!! Спокойно было и вчера, и дома, и по дороге!!

– Мы раньше, помнится, много раз проделывали подобное! Ездит свидетель в управление, даёт показания потихоньку. Я всё хорошо предусмотрел. Что пошло не так? Где прокололись?

– Не знаю! Ждали нас там!! Засаду устроили правильно, сработали грамотно! Если бы не мой опыт и не самоотверженность Василия, был бы ты сейчас без свидетеля. Прости, Ангелина. Ох, Генка, – прошипела я прямо в ухо приятелю, не разжимая губ, – течёт твоя контора!! Слишком быстро «они» всё узнали!

– Быть этого не может! – убеждённо заявил полковник. – Я только доложил по начальству о существовании свидетеля. Никаких данных больше не предоставлял. Ни имени, ни характера свидетельских показаний. В курсе всего только пара человек, но в их надёжности сомневаться нет причин.

– Пара – это мы с Васей?

– Нет, кроме вас. Женька, поверь, не может тут быть утечки! Мы шифровались, как могли. Показания сам брал, девушку в конторе старались не «светить».

– Не убедил! Даже у стен есть уши, а у людей – глаза! Все видели, как мы вчера заходили в управление и выходили. И что Вася с нами катается! Хотел соблюсти конфиденциальность, нужно было «писаться» в другом месте, на нейтральной территории. Ну, ладно, сейчас не об этом нужно говорить. Давай срочно решать, что дальше делать.

– Девушка, простите, – вмешался в разговор медик, – капитан на нашатырь не реагирует. Вы случайно не заметили, как давно он без сознания?

Я бросила беглый взгляд на часы.

– Около семи минут, может, восемь.

Мы подошли чуть ближе и уставились на Василия.

– Где же эта «Скорая»? – пробормотал врач и продолжил манипуляции с ваткой, смоченной в растворе нашатыря.

– Главное, – бормотал Генка, – что сейчас главное? Ребят своих я уже отправил. Ещё не отзванивались.

– Главное, Василий, – неожиданно раздался нежный голосок Ангелины, – что капитан чуть не умер из-за меня. И ещё неизвестно…

Я только сейчас заметила, как сильно побледнела девушка. Видимо, сказываются последствия стресса.

– Ты только сама в обморок не упади. Может, мне у доктора ватку одолжить?

– Нет, не нужно. Нашатырь противный. Женя, мне полотенце куда деть? Может, выбросить? Оно почему-то пугает сильно и от запаха крови делается неприятно. Кажется, мутит меня.

– Вон у доктора пакетик возьми, – кивнула я на чемоданчик, – брось в него и держи.

– Зачем?

– Оно медикам со «Скорой помощи» понадобится для осмотра. Чтобы иметь представление об объёме кровопотери. Потерпи немного, ладно?

– Ага, хорошо.

В этот момент выразительные тёмные ресницы Василия мелко затрепетали. Капитан открыл глаза и обвёл всех мутным взглядом.

– Ну, наконец-то!

– Привет, Вась, ты как? – склонилась я.

– Пистолет… в салоне остался…

– Заберу, начальству сдам. Не переживай, – успокоила, – сейчас в больницу тебя доставим. Там тебя заштопают, подлечат. Всё хорошо будет, только держись. Генка, ехал бы ты на место происшествия, – повернулась к приятелю, – разбирайся там спокойно, по полной программе. Из оставленных преступниками улик нужно выдавить максимум информации. «Мазду» хорошенько осмотреть, пальчики там, следы крови, гильзы. Ну, не мне тебя учить. А мы с Ангелиной сопроводим капитана в больницу. Проследим внимательно за всем. Потом вернёмся домой, там и встретимся вечерком. Будем решать, что дальше делать. А?

– На происшествии ребята толковые работают. Всё, как надо сделают. Пожалуй, я с вами поеду. Пока ждём, найду в больнице уголок, продолжим опрос свидетеля. Потом отвезу вас домой, твоя машина, конечно, на ходу осталась, но передвигаться по городу в ней нельзя.

– Да, пожалуй. Бедняга «фольк» серьёзно пострадал при сегодняшнем инциденте. Мне срочно нужно новые «колёса» организовать. От мафии на своих двоих не больно побегаешь.

– Брось, Женька, какая это мафия! Так, кучка недобитков бандитских.

– Сработано слаженно, толково, быстро и качественно. Не похоже на недобитков. Скорее, серьёзной организации работа. Права Ангелина оказалась, уверяя, что её быстро просчитают и примут меры. А я не верила, думала мандражирует девушка и со страху всё преувеличивает, – пользуясь тем, что подъехала долгожданная машина «Скорой помощи», и подопечную отвлёк молодой доктор, быстро проговорила я приятелю.

– Тем более сегодня я с вами побуду. Так надёжнее. А там видно будет.

– Ладно, как знаешь.

* * *

Василия собирались отвезти в приёмный покой больницы, расположенной недалеко от набережной. Медики заверили, что ранение особой опасности не представляет. Ко времени их приезда кровотечение удалось остановить. Операции и переливания крови, конечно, не избежать, но угрозы для жизни сотрудника полиции нет.

Всё это, оживлённо блестя глазами, рассказала Ангелина, когда мы в Генкином джипе двигались за машиной «Скорой помощи».

Благодаря уверениям врачей тревога за жизнь капитана немного притупилась. Можно вверить Василия их заботам, немного успокоиться и заняться текущими делами. Поэтому во время пути я сделала несколько звонков. Первым делом позвонила тёте Миле. Сказала, что с нами произошло небольшое ЧП, домой приедем раньше или, наоборот, немного задержимся. В задачу тёти Милы входит не переживать, потому что с нами всё в порядке. Отложить все дела и сидеть дома, запершись на все замки, и никому не открывать дверь, предварительно не посоветовавшись со мной. Тётушка при всей своей мнительности, мечтательности и чрезмерной любви к подробностям – воробей стреляный. Она мгновенно улавливает серьёзность ситуации, избегает задавать лишние вопросы и чётко следует полученным инструкциям. Так что я могу быть за неё спокойна, по крайней мере, до вечера.

Потом я позвонила давнему знакомому, Серёге Лапшевникову. Он был хозяином одного небольшого, но хорошего СТО. Обычно я отправляла к Серёге своего «красавца» для профилактического осмотра. Или на мелкий ремонт: ручки починить, полировку обновить. Но ребята там работают умелые и цены в заведении приемлемые. Более того, приятель всегда готов оказать Евгении Охотниковой услугу по прокату автомобиля или доставке транспорта.

Сегодня я чуть ли не со слезами на глазах разъяснила, что машинке моей нужен серьёзный ремонт. И попросила забрать «Фольксваген» от полицейского управления центрального района. Я заверила Серёгу, что дежурный выдаст ему ключи от машины и справочку о том, что автомобильчик не криминальный. Генка заранее договорился. Иначе Лапшевников доедет на нём лишь до первого поста ДПС. Я просила его перезвонить мне, как только он спокойно осмотрит повреждения автомобиля и будет готов «огласить свой вердикт».

Пока длилась операция, в ожидании новостей мы не могли думать ни о чём, кроме участи Василия. Нервно расхаживали по плохо освещённому гулкому коридору. Сидели на жёстких креслах, снова вставали, обменивались короткими репликами. Генка то ли начисто забыл о своих планах непременно продолжить допрос, то ли поддался всеобщему настроению и решил его немного отложить.

– Гена, – тихонько проговорила я, поглядывая на Ангелину, которая, наконец, прекратила метаться, как тигрёнок в клетке, уселась на грубый деревянный стул, обитый коричневым дерматином, подпёрла кулачком подбородок и задумалась.

– Что?

– У палаты Муромцева надо бы пост полицейский организовать, мало ли что. Девушку нашу искать станут, вдруг капитана решат «тряхнуть»?

– За дружка переживаешь? – криво усмехнулся полковник.

– Да, переживаю! А что такого?! И Ангелина беспокоится, между прочим. Похоже, она вбила себе в голову, что Василий из-за неё пулю «поймал».

– Ой, Женька! Что дальше делать, ума не приложу! Я всегда нервничал и злился, когда ты приключения умудрялась найти! А тут сам, можно сказать, своими руками втравил тебя в историю. Чует моё сердце: тётя Мила за это по головке не погладит и наши добрые отношения и хорошее взаимопонимание навсегда канут в Лету.

– Думаешь не о том! – строго заявила я, – что дальше делать будем?

– Веришь, мы пока к больнице ехали, все варианты мысленно перебрал.

– И что надумал?

– Я её «закрою»!! В следственный изолятор ФСБ.

– На каком основании? Ты что, рехнулся на почве стресса?!! Девушка – свидетель, а не обвиняемая! И по какой статье, вообще?!

– Ничего, ничего, есть у меня знакомый, который всё тихонечко организует, а статью потом придумаю. Это сейчас самое надёжное место. Имя ей сменю, дело заведу, потом закрою за недостаточностью улик. Пройдёт как-нибудь. Оформим под именем «Петрова Ирина Сидоровна».

– Чего? Нет, Генка, ты точно не в себе. «Закроешь» девушку, используя паспортные данные своей бывшей жены?!

– А что?! Велика Россия, а Петровых в ней много, и самых разных, между прочим. Изменю год рождения, прокатит на время. А я быстренько показания соберу и сразу же займусь арестами.

– Она не согласится. Я бы точно не согласилась. Нет. Интуиция и чувство самосохранения у Ангелины хорошо развиты. А если решишь применить силу, – прервала я полковника, собирающегося возразить, – она больше ничего не скажет! И правильно сделает!

– Это почему ещё?

– Своё слово надо держать! А не перекраивать обещания в связи с изменившимися обстоятельствами. И потом, Генка, не забывай, что моим клиентом является Сомова… – я немного помолчала, оборвав себя, – короче, насильно «закрыть» не получится.

– Женька, да ты что?! И от меня её станешь защищать?!!

– Если понадобится.

Похоже, мы немного увлеклись, и нервный, накаляющийся тон беседы привлёк внимание Ангелины.

– Вы о чём спорите?

– О твоей безопасности. Понимаешь, сейчас есть всего один способ её обеспечить. Я спрячу тебя в одном заведении… Под чужими именем и фамилией, ты только ничего не бойся…

– Нет!! – твёрдо заявила девушка. – Это сработает только при условии, что никто ничего не узнает. А как только узнают, тут же и прихлопнут. Вы, таким образом, «им» только задачу упростите. Бегать никуда не надо – сидит девушка в изоляторе, приходи да убивай.

– Вот с чего ты взяла? Как узнают?!

– Генка, она отказалась, – влезла я, – не напирай!

– Кто ищет, тот найдёт! – горячо продолжила Ангелина. – Эта истина не нуждается в доказательствах. Нет. Я только с Женей!

– И после сегодняшнего «прокола» ты не передумаешь? – решила я уточнить.

– Ты была настороже и хорошо справилась с ситуацией. Ну, немного противников недооценила, но ты же их не знала, как я. А теперь и такой ошибки не допустишь.