Магическая феерия. Наперекор богам

– Двадцать пять тысяч лет… – тихо прошептала я, пытаясь осознать столь нереальный по человеческим меркам срок. – Есть ли жизнь на Земле? – вопрос риторический, а Яр Славный, ещё недавно единственное божество этого мира, а в будущем мой отец, в непонимании взирает на меня сверху вниз. – Будь осторожен, – говорю. – Десять тысячелетий минует, и предадут тебя возвышенные тобой же, – выпалила я и, создав портал, перенеслась обратно на кладбище…

Которого, как собственно и замка, в котором позднее будет располагаться моя гимназия, как и летающих островов, на одном из которых спустя тысячелетия вырастет замок Винд-Арконте… в общем, ничего столь знакомого мне здесь и в помине ещё не было.

И только теперь я осознала, что натворила: если Кхёрн его не свергнет, то отец не начнёт скитаться по мирам, не встретит мою мать, не появлюсь на свет я. А мой перенос в настоящее раз и навсегда перечеркнёт возможность что-либо изменить, меня просто не станет. Такой расклад абсолютно не устраивал. Да и отец с мамой, несмотря ни на что, были счастливы. Да и вообще вид похотливого самца, каким он предстал передо мной в хрустальной спальне, совершенно не ассоциировался со столь любимым мною существом.

Так хотелось скакануть куда-нибудь и что-то изменить. Но что? Как? Вернуться в ещё более раннее время и сказать: «Не верь»? Это лишь распалит интерес и заставит запомнить мои слова надолго. Ломануться в будущее к самой себе… тоже глупо. И даже фатально.

В шоке от того, что сама себя загнала в ловушку, села на торчащий из земли довольно крупный валун, и ёжась от вечерней прохлады, в задумчивости воззрилась на уходящие за горизонт солнца. Нужно было срочно что-то предпринять. Вот только что? Этого, увы, я не знала. Как назло, ещё и голод с усталостью навалились, а считанные часы назад такая уверенная в своих силах я даже в решении столь примитивных проблем оказалась бессильна.

Уже смеркается, а я, всё ещё зябко обнимая себя за плечи сиротливо сижу на камушке. Потерянная, голодная и холодная в прямом смысле. Здесь у меня никого и ничего не было. Единственный родной человек обо мне ничегошеньки не знал, да и бросаемые им взгляды мне, мягко говоря, не нравились. Шевельнулась пригревшаяся где-то на груди змейка. И вдруг вспомнился ещё кое-кто…

– Артон… – тихо произношу, и тут же из выреза высовывается кажущаяся золотой в свете лун головка, и раздаётся тихое, но какое-то многозначительное: «Ш-ш-ш-ш…»

Смотрю на неё, а та не унимается и всё пытается донести до меня какую-то информацию. Сначала я гадала, озвучивала свои предположения. Кому-то показалось бы идиотизмом разговаривать со змеёй. Но если на тебя смотрят немигающими умными глазками и в ответ на предположения то уверенно мотают головой в знак отрицания, то кивают, то, понурив головку опускают очи и обречённо, словно вздыхая, выдают слабенькое, едва слышное шипение, то хочешь ты того или нет, а начнёшь всерьёз воспринимать и такого собеседника. Хотя не исключено, что у меня просто крыша потекла от безвыходности.

Так и общались мы до первых лучей солнца. В процессе болтовни, основательно подмёрзнув, я собрала хворост со всей округи и, стараясь не тратить сил, подпалила его крохотным огоньком. И вот к каким странным умозаключениям мы с моей радужно-золотистой подружкой пришли: во-первых, надо найти Артона. Он не так давно возвышен, и пока всё человеческое ему не чуждо, можно рассчитывать на какую-нибудь помощь в виде того же крова и еды на время решения проблемы.

Во-вторых, не знаю, с чего это вдруг вспомнилось, но те фолианты, что передал мне кошак… мне и тогда показалось это странным, но они были написаны до боли знакомым почерком. Именно я так пишу, и те места, где текст был неразборчив, говорили всего лишь об утомлении. Такой почерк у меня вечно был к концу лекций, ещё там, в земном универе. Скорее всего, именно так и попали эти рукописные древние фолианты к Артону в руки. И чтобы не менять этот фрагмент будущего, придётся-таки написать их вновь.

Ещё мелькнула мысль, а не чиркнула ли я, зная будущее, пару тройку или хоть бы и с десяточек пророчеств? Змейка очень бурно на это предположение отреагировала, и я безоговорочно поверила. Поняла, что обречена тратить время не только на поиск решения проблемы, но и провидицей подработать, и стопочку брошюр, казавшуюся мне когда-то маленькой, а в свете нынешних событий – вполне внушительной, тоже предстоит исписать мелким почерком «от и до».

Заря разгорается всё ярче, костёр же, наоборот, уже дотлевает, а весь хворост в округе давно собран, да и есть хочется, сил больше нет терпеть голодные спазмы. Полная решимости, создаю портал к кошаку и…

Попадаю в этакий филиал Карпегского ада!

Ноги до середины бедра тонут в весьма габаритном чугунном котле, вокруг которого полыхает, потрескивая поленьями обычное оранжевое пламя. Благо вода подогреться успела до вполне приятной, после утренней прохлады, температуры. Высунувшаяся наружу любопытная мордочка моей радужно-переливающейся подружки вмиг спряталась обратно в вырез на груди и сделала вид, что её здесь совсем нет.

В отблесках пламени виднеются высокие своды какого-то природного грота, хотя точно так же могли выглядеть и подвалы в замке отца. А в сторонке, с отвисшей челюстью, покрасневший от исходящего от кострища жара, стоит вылупивший синие глазищи новоиспечённый божок. Для полного сходства с адом ему только рожек, хвостика, да вил-трезубцев в руках не хватает. Одно точно: на его лице нет и намёка на самоуверенность, коя так и пёрла при наших прошлых встречах, за исключением самой последней.

Ноги отогрелись. Даже припекать начинает. Нет, вода ещё не закипает, просто дно у котла всё сильнее прогревается. Из последних сил заставляю расступиться пламя перед собой и гордой поступью, насколько это вообще возможно в данной ситуации, выкарабкиваюсь из нежданной ванны. Хозяин или кто он тут? В общем, в шоке всё ещё пребывает, чем я незамедлительно и воспользовалась.

– Устала с дороги, – гладя высунувшуюся из-за пазухи змейку и повелительно-высокомерно смотря на свежевылупившегося божка, говорю. – Пожалуй, я бы поела и выспалась перед нашим разговором, – тот тут же заметался на месте, явно готовый к низкому старту в целях исполнения моих желаний. Какой покладистый котик! – И о моём визите никто не должен знать. Тем более Яр.

Артон усиленно закивал, соглашаясь, создал портал и сделал приглашающий жест. Ну а я что? Гордой походкой, оставляя за собой весьма качественный мокрый след, вхожу. Оказываемся мы в небольшом зале, посреди которого… м-м-м… а жизнь-то определённо налаживается!

В общем, о дальнейших приличиях я напрочь забыла: кинулась к столу и давай ЖРА-А-АТЬ!!! Ну и про радужную чешуйчатую подружку не забывала. Потом ещё обратилась и вторую ипостась подкормила. Чтоб уж точно и наверняка. В отличие от влюблённо взирающего на меня божка, змейку моё превращение не порадовало, ибо та, уже в полёте обиженно взглянув на меня, брякнулась всем тельцем об пол. Сытую и довольную меня проводили в спальню. И я… я отключилась, едва упав на так и не расстеленную постель.

Проснулась я в прекрасном настроении. Сладко потянулась. Перевернулась на другой бок, и тут, заставив меня подскочить с постели, раздалось возмущенное:

– Ш-ш-ш-ш…

Это бедная, придавленная моей довольно габаритной тушкой змейка… ага… значит, всё это был не сон. Ну что же, тогда впереди ещё куча работы и негоже бока отлёживать. Замечаю благоговейно взирающего на меня из уголка спальни Артона. И вдруг понимаю, что лежу я под одеялом, и… со-о-всем пресовсем неодетая! А ведь уснула-то в мокрой одёжке.

«Ух, кому-то я и устрою…» – думаю и «добро» так смотрю на свежеиспечённого божка. Заметив, что гостья не только проснулась, но ещё и взор на него соизволила обратить, тот отлепился от стены, где прикидывался частью интерьера и… возмущённо пискнув, серым шерстяным комком с длинным хвостиком и глазами-бусинками упал на пол. Мгновенно рядом с моим лицом появилась плотоядно сглатывающая золотисто-радужная покрытая чешуйками головка.

– Не-е-е… так дело не пойдёт, – придерживая свою подружку, нехотя возвращаю прежний облик Артону. – Мы не имеем права настолько вмешиваться в историю. Ты его сожрёшь, и что дальше будет? – напоминаю ей. И та с тяжким, похожим на вздох шипением кивает, соглашаясь. – А ты… ещё раз разозлишь, и ждёт тебя… – я вдруг задумалась: – А вот если потеряешь свою божественную сущность после этого, то обратишься не простым смертным, а такой вот змейкой!

Взгляд синих глаз наполнен, нет, не страхом: смесью обожания и уважения! А до меня кое-что начинает доходить… перевожу взор на всё ещё мельтешащую в кадре змейку.

– Так это ты, гад? – испытующе взирая вопрошаю.

Чешуйчатая головка как-то вмиг поникла. Ага. Значит я права. И этот экс-божок недоделанный, то есть не тот, что новоявленный, а тот, что уже змейка, как-то подозрительно тихонечко выползает из-под одеяла и, стараясь не привлекать и без того пристального внимания к своей скромной чешуйчатой персоне, пытается свинтить под кровать.

– Щаз-з-з! – под ничего не понимающим взглядом приютившего нас хозяина шиплю я, хватая неудачливого беглеца за хвост, а сама кару пострашнее придумываю. Оборачиваюсь ко всё ещё находящемуся в человеческом облике Артону, информирую: – И никто кроме меня расколдовать тебя не сможет. А это ещё заслужить надобно!

Последняя фраза послужила контрольным выстрелом в бедный, напуганный мозг новоиспечённого бога. Ну что ж, теперь ясно, что за змейка ко мне прилипла как пиявка. А с чего я вообще решила, что она — это она? Почему не подумала, что это он?

– Одного не пойму: ты чего нарывался-то тогда? Или не признал? – вопрошаю.

Смотрю на обвисшую безвольной плетью как-то подозрительно потускневшую… потускневшего гада. А тот горестно так вздыхая, мотает головой, мол, нет, не признал. «В принципе не мудрено! Двадцать пять тысяч лет – это не месяц и не год, и даже не столетие!»

А саму злость разбирает: «Этот паразит у меня на груди вечно отирался! Вот и наказала уже, а он всё туда же! Кобель! Неисправимый кобелина! Ну ничего! Теперь пусть повертится как тот уж на сковородке, вымаливая прощение» – не без ехидства подумала я и рыкнула на Артона:

– Свали с глаз моих! – тот тут же ретировался, а я вслед добавила: – И поесть организуй!

Глава 3 Назад в будущее

На то, чтобы настрочить кучку брошюр о магии времени, один весьма объёмистый талмуд о магии защиты и с десяток пророчеств, включая те два, которыми бредила Эльма, ушло без малого три недели. Артон всё это время был покладист и почти незаметен. Хотя бросаемые им влюблённые взгляды не замечать было сложно. Эх… не будь у меня Элифана, то…

Ну а что? Красавчик-мужчина, да и в сексе, насколько мне помнится, о-о-очень даже неплох, да к тому же на сей момент властью ещё не испорчен, чем не идеальная пара? Но, увы и ах, моё сердце уже другому отдано.

Про змейку отдельный разговор. Этот золотистый гад из шкуры вон лез, стараясь угодить. Вот только объясняться нам было не просто. Как-то раз даже предложила: может напророчить ему, что он со мной говорить сможет? Змеёныш лишь головой горестно замотал, не отказываясь, а говоря, что это невозможно. А жаль.

И вот, наконец, мои труды праведные завершены. Вручаю один талмуд по защите приютившему нас божку:

– Храни как зеницу ока, когда-нибудь это спасёт твою же шкуру.

Не смеющий больше лезть под одежду змей, неизменно обвивающий теперь мою шею, приподнял головку с плеча и авторитетно закивал, подтверждая справедливость моих слов.

– А это… – начала я, протягивая Артону стопку брошюр, посвящённых «магии времени», и заткнулась на полуслове, ибо лёгок на помине: вспыхнуло до боли знакомое фиолетовое пламя портала. – Яр… – взвыла я.

Ну что сказать? Не готова я была к этой встрече и всё тут. Даже пророчество чиркнула о Яре Славном, который тогда-то спустится в нижние миры, и… «…на планете Земля в граде Питере, найдёт любовь всей своей жизни в лице девушки по имени Сальгимонта». А так как мы с мамой были о-о-очень похожи, то так и приписала, для визуализации образа будущей возлюбленной: «…и похожа она будет на явившуюся Яру в хрустальных отсветах солнц деву с золотисто-радужной змеёй на шее, и дочь свою в честь той девы Екатериной назовут». На пророчество это мало смахивало, но надо же было какие-то подсказки этому олуху озабоченному оставить?

До сих пор в голове не укладывалось, что тот, вечно серьёзный и бесконечно любящий одну-единственную женщину человек, и этот, внешне как две капли на него похожий, но с похотливым блеском в глазах – одно и то же лицо!

– О дева! – воскликнул папашка. – Как ты мог! Скрыть сие прекрасное созданье? – с обидой обратился он к Артону.

– Я запретила говорить! – вступилась тут же. – И ещё… забыла кое-что сказать. Вот написала. И попросить хотела передать. Да что ж это со мною? Почти стихами говорю…

– Представ пред ликом бога, бывает и похуже, – поблёскивая сальными глазками в мою строну, промурлыкал Яр.

– Вот, – игнорируя его намёки, вручаю стопочку брошюр. – Сохраните, и однажды это очень пригодится. А… здесь… ваша судьба.

– Я сам творец своей судьбы, – упрямо извещает верховное пока что божество.

– И будет так, – соглашаюсь. – До некоторых пор. Но если внемлешь ты словам моим… тем, что сказала там, в хрустальной спальне, и что-то поменяешь, то здесь, – взгляд на листочек с пророчеством о встрече с мамой, – твоего счастья сокрыт секрет.

– И что же там? – заинтригованно принял листок, вчитался в строки. – Любовь! – и смех. – Какая, к демонам, любовь быть может у богов? И нижний мир… Земля… что-то не слышал о такой планете, не бредишь ли ты, дева, часом?

– Сейчас ты не найдёшь её, но в нужный час…

– Не ты ль меня там ждать собралась? Хотя ради тебя…

Смущённо отвожу свой взор, плечами пожимая, мол, как знать? А сама в шоке: дописалась пророчества, заговорила как Шекспировские герои, аж тошно слушать. Но главное я донесла. Будучи не в силах и далее терпеть пошловатые взгляды собственного отца, создаю портал на место будущего кладбища, и слышу доносящийся из-за спины голос:

– Найду тебя! Хоть через тысячу, хоть через тридцать тысяч лет…

На сердце сразу полегчало. Во избежание ошибки теперь творю заклятье, время поточнее обозначив. Вспышка. Знакомые пейзажи. Я жива! Таки прислушался папанька к моим словам! Взглянула вверх, там остров, близкий сердцу, парит в лучах светил. Вздохнув. На свой страх и риск переношусь к отцу.

– Ой, ты уже готова? – в тот же миг раздаётся голос Эльмы, и страх ушёл: всё получилось!

Осталось лишь решить: что делать дальше? Как уговорить отца вмешаться, или… как любимого сберечь? А Эльма, мешая думать, всё что-то лопочет. Мой грозный взгляд её-таки заткнул. Блаженство в тишине! Её не ценит тот, кто не был оглушён потоком чьих-то слов. Тьфу ты! Да когда же это кончится? Уже и думаю высокопарно, едва ли не стихами…

В любом случае от того, что тяну время, ничего не меняется.

– Старый пень, ты здесь? – кричу, и с потолка доносится исполненный горести вздох. – Отец дома?

– Да, – отвечает дух, – так это ты была? – вдруг вопрошает, а я не понимаю: он о чём? – Тогда, со змей на шее? – поясняет.

– Какой догадливый, – усмехаюсь, поглаживая вполне узнаваемого змеёныша.

– Не-е-ет… я не догадливый, я – злопамятный, – скрежещет дух.

«Ага, а я вот прям штанишки обмочила! Жди, родименький!» Что тут скрывать: водился за моей второй ипостасью по юности такой грешок, но благо с возрастом прошёл. А после всего пережитого в последние месяцы, угрозы какого-то там духа вообще смехотворны.

– Ну так что, злопамятный ты наш, где папаню-то искать?

– В библиотеке… ищет что-то, – нехотя отвечает.

– Если попросит книги по магии времени, ты их не найдёшь, – твёрдым голосом приказала я, и приготовилась уже вновь выставить ультиматум…

– Э-э-это т-ты ему с-сама скажи! – почему-то заикаясь выпалил дух. – И вообще-то его больше пророчества твои интересовали.

Зачем отцу эти книги срочно понадобились? Что, если найдя, он их уничтожит или перепрячет? Ладно бы пророчества, и чёрт с ними, а вот моя писанина о магии времени! Будущая я их не прочту, настоящая я забуду то, что знала. И тогда… всё станет только хуже. Точнее сложнее. Не думаю, что я была единственная, кто до этого додумался, и вряд ли Кхёрну удалось уничтожить абсолютно все книги. Вот только сколько времени уйдёт на их поиск?

В библиотеке раньше я уже бывала, поэтому создать портал туда труда не составило. Застигнутый врасплох, отец что-то спрятал за спиной. Затем его взгляд вперился в змейку. Мужчина с неимоверным облегчением вздохнул и, присев на стоявший поблизости стул, вытащил из-за спины до боли знакомую брошюрку. И показав её, уточнил:

– Твоих рук дело?

Киваю. Молчит. Я тоже. Вспоминается что летающие острова возникли в ходе великого божественного противостояния, а они есть… или он не проникся моими письменами с пророчествами… или же вернувшись в прошлое нельзя изменить настоящее? И тогда… тогда я не смогу спасти Элифана!!!

– Ты мне не поверил? – подавив панику, тихо спрашиваю и с замиранием сердца жду ответа, а он всё тянет.

– Вначале нет, но та встреча надолго запала в душу. Появился Кхёрн. Разразилась война, потеряв большую часть соратников, я понял, что проигрываю, и вспомнил твои слова. Что-либо менять было поздно. Артон тоже вспомнил пророчество…

Змейка на моей шее зашипела, закивала, а отец тем временем продолжал:

– Понимая, что Кхёрн жаждет меня уничтожить не только как божественную сущность, а вообще, Артон якобы принял нейтральную позицию и предложил изгнать меня в нижние миры. Остальные нейтралы поддержали, Кхёрн и его прихвостни против большинства не попёрли. И я был изгнан, начал искать Землю. Приехал в Питер. А дальше… дальше очень помогло оригинальное имя разыскиваемой мною девушки.

– Ясно, – успокоилась я, мелькнувшая ранее мысль о том, что прошлое изменить невозможно, жутко напугала. – И зачем они тебе сейчас понадобились? – кошусь на книги в его руке.

– Вспомнил, как мы с Артоном на досуге шерстили вдоль и поперёк твои пророчества. К магии времени в то время мы отнеслись непростительно несерьёзно. А вот к пророчествам… не то чтобы верили, скорее пытались найти несостыковки между описываемыми событиями, чтобы утвердиться в своём неверии.

– Нашли? – приподнимаю бровь.

Отец качает головой, мол, нет.

– Зато сейчас вспомнилось, что там было написано о его гибели. И вдруг показалось, что этот момент близок. Понимаешь… ты… тот его подарок тебе, это по незнанию. Не узнал, иначе б не посмел…

Гад на моей шее опять весь изошёлся, подтверждая правоту своего друга. А меня так и подмывало сказать, что он сделал куда больше, чем просто подарочек, от его остальных «подарочков» могли и котятки родиться! Но всё ж промолчала. Уж больно интересно было, что он дальше скажет. А тот всё внимательнее присматривается к змейке, и говорит:

– Он единственный выживший из поддержавших меня тогда. И перед этим мы десять тысяч лет провели бок о бок. Он мне как… не просто товарищ или друг, он… как сын… что ли… – на время он умолк, словно подбирая слова. Молчу. Жду. – Кать, это он? – взор устремлён на змею. – Что-то помнится про проклятие и змей.

– Он самый, – коротко отвечаю. – Я так понимаю, ты не хотел, чтобы он погиб? – уточняю. Кивает. Я чуть в ладошки не захлопала от радости. – Тогда, думаю, ты нам поможешь.

Пришлось рассказать о том, что ему и без меня было известно, то есть о назревающих под шумок разборок в божественных кругах военных конфликтах. А вот дальше он заинтересовался, услышав о призванном западниками демоне, в борьбе с которым погибли почти все защитники и трое богов.

– Я так понимаю в гимназии введён комендантский час? – отец спрашивает так, словно это имеет место прямо сейчас, а не в обозримом будущем, но я честно киваю. – И конечно, я запретил тебе покидать её стены, – это даже не вопрос, а так… констатация факта. Отвожу взгляд. – Ладно. Жаль, что большего никто не знает, но предупреждён, значит вооружён, – задумчиво произносит он. – Возвращайся в гимназию. Я сделаю всё, чтобы предотвратить случившееся.

– Например? – не удержалась я.

– Попробую понять, что у них там за шаманы привлечены, и остановить их. Предупрежу Артона, чтобы был осторожнее. Ну и сам подстрахую во время боя и его, и твоего мужа, если иного варианта не будет.

Подхожу ближе к такому любимому существу, как-то даже не верится, что когда-то он был обычным испорченным властью самцом, а теперь такой заботливый, такой родной. Отец заключает меня в объятья.

– Ты осторожнее там, – шепчу.

– И ты, моя девочка, и ты, – так же тихо отвечает он, словно чувствует: не вернусь я сейчас в гимназию, ни за что не вернусь!

Как и следовало ожидать, вернулась я к тому моменту как Элифана и его коллег отправили на западную границу, и перенеслась не на кладбище (что я там забыла? Только проблемы будут с защитным куполом опять), а в замок мужа, и уже оттуда – телепортом к любимому.

Оглушённая, ослепшая от нестерпимо ярких вспышек магии, на время инстинктивно сжалась, создав вокруг себя любимой защитную сферу. И не напрасно! Тут же, шипя и искря, ударив в её стены, рассыпались миллионами искр летевшие в новую мишень магические снаряды. Осознав, что защита достаточно крепка, попыталась оглядеться.

Кто тут свой, кто чужой разобраться было не сложно. Выглядевшие вполне как люди кочевники, обряженные наподобие привычных землянам индейцев, явно выделялись на фоне защитников рубежа.

В нос ударил невыносимый смрад палёного мяса и… гниения! Подавляя рвотный рефлекс, зажимаю нос, пытаясь дышать только ртом, но отвратный, сладковатый запах, кажется, обладает ещё и вкусом. Немного привыкшие к непрекращающейся феерии вспышек глаза ищут источник мерзкого запаха. И замечают нечто иное…

Оказавшийся во главе передового отряда Элифан меня не заметил. А вот я залюбовалась: высокий, красивый даже в залитой кровью кольчуге. Горящие голубым пламенем мечи движутся с неимоверной скоростью, образуя светящиеся круги как во время представлений на факир-шоу. Порой он прекращал свой смертельный танец, и с так и не отпускающих мечи рук срывались, сбивая врага с ног, даже внешне вполне различимые порывы ветра. И он вместе с соратниками, словно смертоносная лавина, вновь наступает.

Нападающие же кочевники атакуют одноручными кривыми саблями, один за другим находя свой конец у его ног, но поток этот не кончался. Они словно бездумные пешки, прут и прут навстречу верной смерти. И это кажется странным. У любого самого фанатичного существа просто обязан возобладать инстинкт самосохранения. Здесь же им и не пахло. А вот что касается запахов…

Нет, я не обратилась, не хватало ещё потерять защиту и оказаться затоптанной в этой свалке. Просто позволила зверю во мне принюхаться. Вторая ипостась, недовольная тем, что ограничивают её возможности, нехотя подчинилась, и мне почудилось… нет… я, кажется, реально видела потоки витающих над полем боя едва уловимых запахов. А ещё обострившееся зрение уловило подозрительное выражение глаз у нападающих.

Вот кто-то из них пробился вперёд, и с них словно дурман спадает: озираются, сутулятся, падают ниц бросая своё нехитрое оружие… но вот очередная волна таинственного запаха настигает и их. Только что хватавшиеся за свою жизнь существа, забыв о страхе, подбирают оружие и прут на верную смерть.

А потом я заметила то, от чего всё внутри похолодело: уже убитые, с выпущенными кишками, болтающимися на лоскутках кожи головами и конечностями, причём как со стороны нападавших, так и защитников – начинают подниматься! И вновь идут в бой. Им уже не страшны мечи и испепеляющая, режущая тело магия. Не ожидавшие увидеть врага за своей спиной, ряды защитников начинают неумолимо редеть. При виде восставших товарищей среди воинов начинается паника.

Кровь, кровь, кровь… грохот взрывов, стенания раненых, вспышки магии. Сквозь этот сводящий с ума калейдоскоп пытаюсь уловить нечто ускользающее. Нужно что-то делать. Но что? Отец сказал – найдёт шаманов. Что-то не заметны результаты его изысканий. И тут моя вторая ипостась берёт управлением моим телом и, вопреки здравому смыслу, ведёт куда-то вперёд.

Заметивший меня Элефан пропустил удар и его скулу расчертила кровавая полоса. А я ничего не могу сделать, только и хватает сил волочить за собой защитную сферу. Благо пока что она спасает, но что ждёт там, впереди? И тут взгляд замечает источник сочащегося из неглубокой ложбинки запаха, сводящего кочевников с ума и, судя по всему, поднимающего мёртвых.

Забыв обо всём, иду туда. Передовые отряды наступающих, забыв об Элифане и его соратниках, кидаются мне наперерез. Понимая, что защита может не устоять создаю портал, переносясь к нужному месту. Благо сферу удаётся удержать, ибо тут же о её стены начинают рваться один за другим магические снаряды.