Музеефикация историко-культурного наследия России

На основе многочисленных и разнообразных документальных источников, результатов социологических исследований, анализа деятельности многочисленных музейных учреждений Сибири написаны исследования О.Н. Труевцевой[82]. О.Н. Труевцева уделяет особое внимание муниципальным музеям и предлагает основанную на историческом опыте и структурно-функциональном анализе модель оптимального функционирования муниципального музея. В ряду эмпирических описаний сибирских музеев находится место музеям, созданным на основе музеефикации. Историю сибирских музеев более раннего времени рассматривает в своем исследовании О.Н. Шелегина[83]; в ее труде, опирающемся на предложенный ею адаптационный подход, рассматривается в ряду других история ряда сибирских музеев под открытым небом.

Диссертационное исследование и ряд публикаций И.В. Котляровой посвящены процессу формирования и развития музеев во взаимосвязи с общекультурными процессами региона на материале Воронежского края[84].

В 2005 г появляется исследование С.Ф. Махрачева по истории музеев Тамбовской области[85].

Проблемам функционирования музея в культурно-исторической среде провинциального города, его роли в трансляции социокультурного опыта, становлении самосознания горожан посвящены специальные главы в коллективных монографических исследованиях «Российская провинция: среда, культура, социум», осуществленных Лабораторией историко-культурной среды российских городов Российского института культурологии[86].

Среди исследований последних лет на постсоветском пространстве выделяется небольшая монография Д. Кепина[87]. На страницах работы автор доказывает высказанный в самом начале тезис: «Наилучший путь сохранения недвижимых объектов первобытной культуры, их экспонирования и музеефикации – демонстрация открытых во время проведения археологических раскопок памятников как музейных экспонатов на месте их существования (in situ)»[88]. Анализ зарождения и развития музееведческого знания на Украине представляется самостоятельным, новым и представляющим значительный интерес за пределами Украины: следует признать, что Д. Кепин знакомит широкую научную общественность с практически не известной ей музеологической школой. Формы и методы музеефикации, выработанные в процессе осознания необходимости сохранения и актуализации памятников первобытной культуры в разных странах Европы, – главное содержание монографии; анализ этих форм и методов является серьезной заслугой Д Кепина. Особое внимание уделяет автор сохранению и демонстрации археологических памятников in situ в условиях археодромов и археологических парков. Нельзя не согласиться с автором, что особо перспективны экспозиции первобытной археологии, созданные на основе экоэтноархеологического подхода. Дискуссионным представляется вопрос о правомерности широкого включения макетов и реконструкций в археологические экспозиции под открытым небом, отстаиваемой автором.

Музеефикация археологических памятников Башкортостана нашла отражение в монографии и докторской диссертации И. Минеевой[89]. Автор анализирует методы сохранения и включения в современную культуру археологического наследия, уделяя особое внимание созданию археологических заповедников как оптимальному способу решения этой актуальной проблемы.

Экомузеология в нашей стране разрабатывалась в 1990-е гг главным образом сибирскими исследователями, в первую очередь В.М. Кимеевым[90]. Теоретик и практик экомузеологии, Кимеев рассматривает экомузей в первую очередь как лабораторию совершенствования методов регуляции отношений человека и его природного окружения и саморегуляции отношений внутри социума на основе исторического опыта.

Проблемы музеефикации литературно-мемориальных усадебных комплексов стали темой исследований Н. А. Никитиной[91]. Эта проблема рассматривается автором преимущественно на материале Музея-заповедника Л.Н. Толстого «Ясная Поляна», работе в котором она отдала много лет.

Отечественное музееведение обратилось к проблемам нематериального наследия на рубеже 1980-1990-х гг., и значительная роль в их разработке принадлежала исследователям НИИ культуры (с 1992 г – Российский институт культурологии). С начала 1990-х гг. российские исследователи отмечали игнорирование этих сюжетов как упущение теоретического музееведения; отдельные сюжеты, связанные с нематериальным наследием, становятся объектами внимания специалистов, работающих над теоретическим осмыслением феномена ландшафта и разработкой теории и методики сохранения и использования историко-культурных и природных территорий. Эти исследования сосредоточены в Российском институте культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачева. Разработанная в стенах этого института теория уникальных историко-культурных территорий включает сохранение существующих традиций и форм деятельности, а также населения как носителя этих традиций[92]. Проблемы нематериального наследия рассматривались начиная с конца 1990-х гг. автором этих строк[93]. Первым российским научным форумом, в центре внимания которого стояли проблемы нематериального наследия, стала проведенная в Туле в 2004 г. кафедрой музейного дела Академии переподготовки работников искусства, культуры и туризма, Военно-историческим музеем-заповедником «Куликово поле» при участии других музеев Тульской области Всероссийская научно-практическая конференция «Музей и нематериальное культурное наследие»[94]. В 2011 г. появилась диссертация Г.К. Белугиной «Актуализация нематериального культурного наследия в музейно-выставочной и туристско-рекреационной деятельности (на примере Ивановской области)»[95]. Исследование сконцентрировано на культурологическом осмыслении проблем актуализации нематериального культурного наследия в региональном аспекте, в основном на материале музейной театрализации, праздников и фестивалей, то есть форм, полученных методом моделирования и конструирования; автор трактует понятие «нематериальное наследие» очень расширенно.

Обобщение опыта музеефикации археологических и этнографических памятников содержится в трудах одного из основателей первого в России историко-культурного заповедника, созданного по типу исторического парка – «Томской писаницы» в Кемеровской обл., – А.И. Мартынова[96]. В трудах А.И. Мартынова теоретически обосновывается необходимость ландшафтного подхода к использованию, в т. ч. музеефикации археологических памятников, что явилось важным шагом в осмыслении задач комплексной музеефикации. Опираясь на богатый практический опыт, автор разрабатывает методику музеефикации памятников археологии и этнографии, уделяя основное внимание музейному использованию как оптимальному пути сохранения редких и уникальных объектов – памятников наскального искусства. А.И. Мартынову принадлежит также честь разработки уникального метода создания контактных копий произведений наскального искусства, которые, будучи точными воспроизведениями объектов, музеефикация которых по причине их местонахождения невозможна, а угроза сохранности в условиях воздействия экологических факторов и вандализма велика, оцениваются музееведами в качестве «вторичного оригинала».

Проблемы комплексного развития музеев-заповедников, государственного регулирования образования и деятельности музейных учреждений, созданных на основе музеефикации, приобретают в начале нового столетия все большую актуальность.

Важное значение для разработки теоретических основ музеефикации имеют исследования, проводящиеся специалистами в области охраны, реставрации и консервации памятников. В рамках информационно-аксиологического подхода к культурным ландшафтам как объектам наследия, разработанного Российским научно-исследовательским институтом культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачева, были разработаны терминология и типология ландшафтов, принципы идентификации и исследования ландшафтов различного типа, принципы сохранения и использования средовых объектов наследия, основы управления культурными ландшафтами[97].

Проблемы мемориализации и формирования и динамики современной сети мемориальных музеев ставятся в публикациях И.В. Чувиловой[98]. Автор показывает новые тенденции в развитии идеи мемориализации и деятельности мемориальных музеев России, ставит проблему двойственности в природе мемориального музея, представляющего собою одновременно памятник и социокультурное учреждение, нацеленного как на сохранение мемориального наследия в его первозданной неприкосновенности, так и на интерпретацию этого наследия в соответствии с вызовами времени, провозглашающего неповторимость и невоспроизводимое мемориального предмета – и наполняющего экспозиции новоделами и типологическими вещами. И.В. Чувилова подчеркивает важную роль мемориальных музеев в поддержании культурной региональной идентичности, социальную значимость деятельности мемориальных музеев, отстаивающих права музея оставаться институтом социальной памяти. По мысли исследователя, в центре современных тем музеефикации – личность, миропорядок, природа.

В первое десятилетие нового века появился ряд крупных публикаций энциклопедического и справочного характера, в которых сделано обобщение значительного объема накопленных к этому моменту музееведческих знаний. Разбросанная по их страницам информация по отдельным проблемам музеефикации, по истории превращения в музеи архитектурных, археологических, промышленных памятников, по музеям РФ, созданным на базе музеефикации, дала возможность обобщения материала на новом уровне и дальнейших исследований[99].

По сравнению с другими направлениями музейной деятельности музеефикация занимает особое положение. Практика музеефикации складывалась в музеях позже остальных направлений. Если все остальные направления музейной деятельности представляют собою определенные этапы работы с наследием (его выявление в среде бытования, перенос в музейную среду, хранение, исследование, презентация и интерпретация через экспонирование, процесс общения с наследием музейной аудитории), то музеефикация представляет собой направление, выделяемое по принципу характера объектов наследия. В то же время процесс музеефикации включает в себя целый ряд этапов, среди которых выявление в среде бытования, создание вокруг объекта и/или в нем музейной среды, обеспечение сохранности и поддержания физического состояния, исследование, презентация и интерпретация путем создания экспозиций (при этом экспозиции могут выступать в качестве дополнения к показу интерьера или экспонирования под открытым небом самих объектов), организация процесса коммуникации с музейной аудиторией. Очевидно, что эти этапы музеефикации по сути совпадают с этапами работы музея с движимым наследием.

Итак, сегодня следует признать, что музеефикация является столь же важным направлением музейной деятельности, как и фондовая, экспозиционная, культурно-образовательная деятельность. Музей – очень действенное средство освоения среды обитания человеческого сообщества, фактор стабилизации ее качеств, во всем мире он признан как инструмент решения многих важных социальных проблем. Сегодня развитие музеев на местах, в небольших социумах способствовало бы решению ряда проблем социальной адаптации, консолидации общества, снятия напряжений. Для этого необходимы усилия уже существующих музеев, энтузиастов, управленцев, ученых. Один из необходимых шагов – теоретическое осмысление проблемы музеефикации в рамках музееведения.

Наряду с проблематикой музеефикации недвижимого наследия сегодня необходимо разработать теоретические основы и методики музеефикации нематериального наследия и среды.

Терминологические проблемы музеефикации

Язык музееведения до сих пор находится в стадии становления. С одной стороны, это связано с молодостью музееведения как научной и учебной дисциплины, и усилия музееведов должны быть направлены на преодоление отставания терминологического аппарата науки от потребностей музейной теории и практики. С другой стороны, любой, в том числе научный язык – живое, развивающееся явление. Развитие музейного мира влечет за собой появление новых и изменение смысла старых музееведческих понятий, что требует постоянной работы по отслеживанию и фиксации этих изменений.

Официально в международном масштабе вопрос о разработке терминологического аппарата музееведения был поставлен в 1965 г на Генеральной конференции Международного совета музеев (ИКОМ) в Нью-Йорке, а в 1977 г на Генеральной конференции ИКОМ в Москве была создана рабочая группа, усилия которой были направлены на формирование музеологического международного словаря. Активное обращение к проблемам терминологии в 1970-х – первой половине 1980-х гг, нашедшее выражение в издании национальных музеологических словарей, в т. ч. в России[100], и 20-язычного международного глоссариума[101], сменилось определенным равнодушием к этой деятельности в конце 1980-х – 1990-е гг.

Бурное развитие музейного мира в последние десятилетия XX в., появление множества новых явлений, форм, фактов требовало музееведческой рефлексии, и язык науки, основные понятия которого были закреплены на предшествующем этапе развития музееведения, заметно отставал от музейной практики. В нашей стране основным источником знаний по музейной терминологии являлся музееведческий словарь, который вышел в 1986 г.; в нем отсутствуют такие понятия, вошедшие сегодня в повседневную музейную практику, как «экомузей», «нематериальное историко-культурное наследие», «живая экспозиция» и многие другие. Отсутствие четкого унифицированного толкования многих явлений вело к недопониманию, затрудняло координацию деятельности, тормозило развитие теории. Включение в 1990-е гг ряда новых музейных терминов в Российскую музейную энциклопедию[102] не могло решить всех терминологических проблем. В начале XXI в. целым рядом музееведческих центров – Международным советом музеев (ИКОМ), сектором музейной энциклопедии Российского института культурологии, Лабораторией музееведения Музея современной истории России, Берлинским институтом музееведения и др. – была проведена работа по приведению понятийно-терминологического аппарата музееведения в соответствие с современным состоянием музейной практики. Ее результатом стало появление в 2010–2012 гг целого ряда публикаций музеологических словарей[103]. Особое место проблемам терминологического аппарата музеефикации уделено в «Словаре актуальных музейных терминов», подготовленном в стенах Российского института культурологии.

Наиболее существенный блок новых понятий формируется в последние десятилетия XX в. вокруг понятия «наследие». Спектр объектов наследия, включенных в сферу музейной деятельности, в этот период значительно расширился, и новые пласты наследия, функционирующие сегодня в музейном мире, не всегда имеют устоявшуюся терминологию. С терминологическими проблемами наследия в музее неразрывно связаны проблемы классификации этих объектов.

Понятие «музейный объект» занимает ключевое положение в современном понятийно-терминологическом аппарате музееведения. Сегодня оно не столько вытесняет термин «музейный предмет», сколько используется одновременно с ним как более общее, подразумевающее не только предметные результаты человеческой деятельности или движимые памятники естественной истории, включенные в музейное собрание, но и ландшафты, фрагменты среды, живые организмы, объекты нематериального культурного наследия. Как правило, именно по отношению к ним в музейной практике и применяют термин «музейный объект», подчеркивая отличие от традиционных для музейной деятельности движимых материальных памятников истории, культуры, природы. Многообразные типы музейных объектов, оказавшиеся в конце XX в. в центре внимания музейного мира, требуют музееведческой рефлексии.

Важной тенденцией развития современного музейного мира является неуклонно возрастающий «удельный вес» музеев, созданных на основе музеефицированных памятников, которые становятся все более многочисленными и посещаемыми среди общего числа музеев. Такие музеи исследователи предложили называть «ансамблевыми», в отличие от традиционных «коллекционных музеев», создаваемых и функционирующих на базе комплектования движимых музейных предметов; эта классификация «по типу собираемых и предъявляемых обществу памятников» была впервые предложена в 1987 г. Д. А. Равикович[104]. Однако музейная жизнь быстро меняется, и вскоре классификация, основанная на подразделении на музеи «коллекционного типа» и «ансамблевого типа», оказалась недостаточной. Появились термины «средовой музей», «музей традиции», относящиеся к музеям, занимающимся музеефикацией историко-культурной и природной среды, нематериальных объектов наследия. Все более острыми и актуальными становятся проблемы грамотного использования передаваемых музею ценных в историческом и художественном отношении зданий, территорий, ландшафтов: проблемы их отбора, сохранения в музейных условиях, методов интерпретации, совмещения с музейными функциями и т. п.

Понятие «музеефикация» употреблял в своих работах еще Ф.И. Шмит, но чаще в 1920-е гг. использовались другие определения, например «приведение в музейное состояние». Утвердился термин в советском музееведении после Великой Отечественной войны в период широкомасштабных работ по реставрации историко-культурного наследия и организации музеев-заповедников. Активную разработку этого понятия в СССР можно объяснить специфическими условиями, в которых происходило у нас превращение памятников в музеи: ни в одной другой стране не стояла задача преобразования в музеи столь большого числа памятников заброшенных, руинированных, используемых под склады, мастерские и т. п. Кроме того, за рубежом, как правило, грань между памятником, используемым по изначальному назначению, и музеем-памятником – более тонкая, значительное число памятников истории и культуры совмещают первоначальные функции с музейным использованием (замки, особняки, мемориальные здания, сохранившие старинную обстановку, владельцы которых практикуют их показ посетителям в определенное время; храмы, монастыри, ратуши, залы парламентов и т. п., в перерывах между выполнением основной функции выполняющие роль музеев). В России такая «частичная» (т. е. не требующая полного изъятия памятника из среды бытования) музеефикация в настоящее время также применяется все чаще, особенно по отношению к культовым памятникам, находящимся в «совместном использовании» у музея и религиозной общины.

Как уже отмечалось, можно встретить в литературе как более широкое, так и более узкое толкование термина «музеефикация». В широком смысле «музеефикация» означает музейное использование любого объекта, движимого или недвижимого, который изымается из среды бытования и помещается в особую, искусственную культурно-историческую среду, создаваемую музеем. В музейной теории и практике термин «музеефикация» чаще используют в более узком смысле применительно к недвижимым памятникам, превращаемым в музейные объекты непосредственно на месте бытования; в этом случае «музейная среда» создается в них и вокруг них, а сам памятник становится главным экспонатом возникающего музея.

Одна из терминологических проблем, связанных с музеефикацией, – какой памятник следует называть «движимым»? Граница между «движимыми» и «недвижимыми» объектами все более размывается. Архитектурные памятники перемещаются с места на место, в музеях под открытым небом из них формируют коллекции, строят систематические или тематические экспозиции. Можно ли транспортное средство назвать «недвижимым»? А ведь крейсер «Аврора» или пароход «Святитель Николай» в Красноярске считаются объектами музеефикации. Исторический поезд и трамвай, продолжающие выполнять свои функции в условиях музея (когда само выполнение функции – элемент демонстрации и интерпретации), – безусловно, музеефицированные памятники. В связи с современным расширением понятия «памятник» и вхождением все новых и новых «нетрадиционных» объектов действительности в круг музейных интересов чрезвычайно увеличился круг объектов музеефикации. Кроме недвижимых памятников, объектами музеефикации могут быть памятные места, не имеющие статуса памятника, культурные и природные объекты, нематериальные объекты наследия.

Сегодня все чаще используется также словосочетание «живой музей»; это явление пока что не имеет строгой научной дефиниции. Впервые в 1917 г. примерная дефиниция термина «живой музей» была предложена американским музеологом Джоном Коттоном Данном, основателем музея в Ньюарке, в книге «The new museum». Он определил живой, или полезный, музей как музей, оказывающий благотворное воздействие на связанные с ним общины, организовывая досуг и обучение местного населения на основе изучения его актуальных нужд и потребностей[105]. Представляется, что термин «полезный музей» в этом случае более адекватно отражает суть описываемого явления, «живой» в этом случае скорее является образным выражением, метафорой.

Через два года термин «живой музей» независимо от Данна был употреблен П.А. Флоренским в статье «Троице-Сергиева лавра и Россия». Предлагая сохранить лавру с ее уникальной культурой и бытом в неприкосновенности и организовать на базе хранимых лаврой традиций русской архитектуры, живописи, прикладного искусства, пения и т. п. соответствующие мастерские, эти традиции продолжающие и развивающие, отец Павел Флоренский заключал: «Мне представляется Лавра в будущем русскими Афинами, живым музеем России, в котором кипит изучение и творчество…»

«Лавра, в порядке культурном и художественном рассматриваемая, должна, как единое целое, быть сплошным “музеем”. Как памятник и центр высокой культуры, Лавра бесконечно нужна России, и притом в ее целости, с ее бытом, с ее своеобразною, отошедшею уже давно в область далекого прошлого жизнью. Весь своеобразный уклад этой исчезнувшей жизни, этого острова XIV–XVII вв. должен быть государственно оберегаем»[106].

С конца 1990-х гг термин «живой музей» стал активно использовать в своих научных публикациях Т.П. Поляков. Музеи города Калининграда было предложено организовать как «систему «живых музеев», объединяющих предметно-художественную среду и реальные социально-бытовые объекты – магазины, рестораны, кафе, гостиницы. Таким образом, живой музей – это синтез духовного и плотского, храма и форума. Автор дает следующее определение «живого музея»: «Экспозиция, строящаяся на базе музейной коллекции, обладающая всеми качествами произведений искусства… и способная стать зоной открытого общения посетителей на разных уровнях и в разных формах»[107].

Одновременно в связи с распространением музеев, функционирующих на базе ландшафтов, среды, работающих с живыми организмами – растениями, животными, людьми, – понятие «живой музей» стало стихийно применяться к ним. Утвердилось в нашем музейном мире понятие «живой экспозиции», связанное с экспозиционным показом нематериальных объектов культуры. Именно такая экспозиция создана специалистами музея-заповедника «Кижи» в Петрозаводске.

С моей точки зрения, базовая характеристика для определения живого музея – хранящееся в нем наследие и основной способ его сохранения и актуализации, то есть то значение, которое вкладывал в это понятие Флоренский. Живыми музеями следует называть музеи и учреждения музейного типа, занимающиеся хранением средовых и нематериальных объектов наследия в естественной для них природной и историко-культурной среде и обеспечивающие их постоянную актуализацию, воспроизведение и развитие.

При традиционной музеефикации механизм саморазвития музейных объектов целенаправленно выключается. Дальнейшие изменения вносятся в объект исключительно с целью оптимизации возможностей его длительного хранения и музейного использования. При музеефикации в рамках живого музея сохраняется и поддерживается возможность саморазвития музейного объекта – будь то функционирующий архитектурный памятник, ландшафт, традиция и т. п.

Типология объектов музеефикации и созданных на их основе музеев

Итак, в результате музеефикации возникают разные виды ансамблевых и средовых музеев. Их можно разделить на четыре основные группы: музеи-памятники, музеи под открытым небом, экомузеи, учреждения музейного типа.

Музей-памятник – это музей, создаваемый на основе музеефикации отдельного памятника истории и культуры. По статусной позиции музеи-памятники могут быть самостоятельными музейными учреждениями (Исаакиевский собор и крейсер «Аврора» в Петербурге), филиалами (Покровский собор в Москве – филиал Г. ИМ, Подводная лодка С-56 – филиал музея Тихоокеанского флота во Владивостоке), входить в качестве объектов показа или «отделов» в состав музеев-заповедников, музейных объединений (Музей церковного искусства в Тотьме – в составе Тотемского музейного объединения, церковь Спаса на Ильине улице в Новгороде – в составе Новгородского объединенного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника). В соответствии с современным пониманием памятника к музеям-памятникам можно также отнести и все музеи, возникшие в результате музеефикации комплексных памятников, то есть усадеб, монастырей и т. п. В повседневной практике термин «музей-памятник» применяется редко, как правило, только в отношении действительно единичных памятников архитектуры, превращенных в музеи. Чаще используются более конкретные определения видов музеев, входящих в эту обширную группу.