Полная версия
На пороге глобального хаоса. Битва за будущее
В то же время Германии, как и сто лет назад, нужны русские ресурсы, сырье. Не случайно Германия – главный экономический партнер РФ, а ключевой партнер «Газпрома» в Европе – германская корпорация BASF. Кстати, BASF – наследница знаменитой немецкой компании IG Farben. Она была одним из столпов, на которых держалась власть Адольфа Гитлера. Именно через IG Farben американцы закачивали в нацистскую Германию деньги и передовые технологии, необходимые для создания мощной армии. Одним из тех, кто в США занимался финансовой и технологической поддержкой нацистской Германии, был человек Рокфеллеров Прескотт Буш, отец и дед двух американских президентов. Он, так же как и они, был членом закрытого общества «Череп и кости». В 1942 году он попал под суд в США за свои контакты с врагом. В суде его защищал другой человек Рокфеллеров – будущий шеф ЦРУ Аллен Даллес. И защитил. Кстати, бумаги по суду над Бушем-дедом погибли 11 сентября 2001 года – они хранились в одной из «башен-близнецов». Но это к слову. Если углубиться в прошлое, то необходимо отметить, что IG Farben «выросла» из Тевтонского ордена, с войсками которого в 1242 году Александр Невский сражался на льду Чудского озера.
В мире будет усиливаться борьба за ресурсы. Ясно, что Россия с ее территорией и запасами сырья у многих вызывает желание воспользоваться этими ресурсами. В американском спецназе есть поговорка: если ты выглядишь как еда, то тебя рано или поздно съедят. Нам нужно быть очень сильными, чтобы сохраниться в истории. Кто будет нашим союзником с точки зрения достижения этой стратегической цели – не очень важно. Сегодня нашим тактическим (и, будем надеяться, не только тактическим) союзником является Китай и (с учетом экономических связей) Германия. Но завтра всё может измениться. Самое главное – быть всегда готовыми к поворотам.
Беседу вел Сергей ПравосудовИюль 2013Сергей Батчиков
Хаос глобализации
На вопросы журнала отвечает председатель правления Российского торгово-финансового союза Сергей Батчиков.
– Сергей Анатольевич, в начале 2008 года на заседании «Русского интеллектуального клуба» вы выступили с докладом «Глобализация – управляемый хаос». За прошедшие шесть лет хаоса в мире стало явно больше. Это значит, что ваши прогнозы сбываются?
– Хаос становится инструментом управления. Элита США пытается таким образом сохранить свое господствующее положение в мире. Начался этот процесс еще в 70-е годы прошлого века, когда стало ясно, что эпоха «модерна», основанием которой был большой проект Просвещения, подходит к концу – импульс индустриализма исчерпал свой ресурс. В поисках ответов на вызов будущего на Западе было решено демонтировать систему «мягкого», социального кейнсианского капитализма и взять за идеологическую основу нового курса неолиберализм – фундаменталистское учение, предполагающее «возврат к истокам». На этом пути «к истокам» логика борьбы заставила элиту дойти до полного отказа от гуманистических идеалов.
Власть ростовщикаВ гуманистической футурологии Тоффлера предполагалось, что постиндустриальное общество будет отличаться от цивилизации «второй волны» особой ролью науки, образования и культуры, а его центральным социальным институтом будет не промышленное предприятие, а университет. Однако «неолиберальная волна» толкнула развитие Запада на иной путь, на тот, который в споре с Вебером предсказывал Зиммель, – путь к господству «ростовщика», спекулятивного финансового капитала. Главными институтами стали не университет и лаборатория, а биржа и банк, соединенные в глобальную сеть. При этом ростовщики рассматривают университеты в качестве своих врагов, так как в их стенах изучаются идеи гуманизма, справедливости, равенства.
Там, где утверждается диктат неолиберализма, «тотальная деинституционализация» общества начинается с ухудшения массового образования – снижения уровня школьных программ, отказа от дисциплинарного принципа классической школы, принижения статуса учителя, разрушения уклада школьного товарищества и дегероизации сознания молодежи. Происходит насаждение культа силы и вседозволенности как нормы жизни.
Экономическое господство спекулятивного капитала позволило ему заключить прочный союз с преступным миром, что стало настоящей трагедией человечества. Союз социального «верха» и «дна» становится силой, с которой невозможно справиться традиционными правовыми методами. Он соединил две мощные финансовые и организационные структуры – легальную и теневую, придав им новые степени свободы и маневра. У «верха» в распоряжении большие административные, финансовые и интеллектуальные ресурсы, а у преступного «низа» – мощные силовые средства, организованные вооруженные банды. В ряде стран такой союз возникал на короткое время, и для его демонтажа от государства и общества требовались чрезвычайные усилия и жертвы. Так, в США альянс финансового капитала с мафией в 1920–1930-е годы был умиротворен компромиссами, за которые приходится платить и сегодня.
В России долгое время власти и общество закрывали глаза на все эти проблемы. В результате целые регионы страны оказались криминализованы, на больших территориях возникли серые зоны с явным огосударствлением преступных структур.
В культурной сфере Запад последовательно занимается размыванием культурных и социальных ценностей целых народов. Кино, телевидение, реклама обращаются к самым низменным инстинктам человека, пытаясь свести его реакции на уровень животных рефлексов. Постепенно размываются границы добра и зла. Убираются различия между продуктивной и спекулятивной прибылью, между нормальной и теневой экономикой, что неминуемо «нормализует» такие сверхрентабельные сферы, как торговля наркотиками, живым товаром, человеческими органами.
Уничтожение традиций– То есть хаос появляется прежде всего в головах?
– Безусловно. Культурные нормы и типы поведения изменяются через хаос – в ходе непрерывной революции. Культурная эра постмодерна, в которую мы шагнули вслед за Западом, отменяет проблему истины и смешивает все нормы и правила. Это означает новые удары по нашему сознанию, к которым надо готовиться. В докладе Римского клуба «Первая глобальная революция» еще в 1991 году был сделан такой многозначительный вывод: «Болезни человечества являются отражением современной опасной тенденции к всеобщему помешательству».
Беда в том, что в осознании опасностей такого рода мы очень сильно отстаем и от Запада, и от Востока, где поняли, что мир за последние сто лет очень усложнился, а сознание людей стало менее устойчивым – сдают свои позиции и религия, и традиции, и мораль. В поисках методов стабилизации сознания Запад резко расширил научные исследования, которые обслуживают потребности элиты в создании новых механизмов глобального управления. Восток мобилизует свои культурные ресурсы – философию, литературу, осваивает и западные научные подходы. Достойный изучения пример – быстрое создание в Китае крупномасштабной индустрии кинематографии, продукция которой по своим техническим и эстетическим качествам не уступает голливудской – и вытесняет ее с национального рынка. Видимо, в Китае не остались незамеченными высказывания американского военного исследователя Ральфа Петерса, одного из авторов проекта «Большой Ближний Восток», о том, что «оккупация иностранных государств в идеале должна начинаться с Голливуда и «Макдональдса», а уже за ними могут следовать американский флаг и автоматные очереди».
Последние 20 лет граждане России были объектом небывало мощной и форсированной пропаганды образа жизни западного общества потребления. Произошло «ускользание национальной почвы» из-под производства потребностей, и они стали формироваться в центрах мирового капитализма. По замечанию Маркса, такие общества можно «сравнить с идолопоклонником, чахнущим от болезней христианства»: западных источников дохода нет, западный образ жизни создать невозможно, а потребности западные. Эта культурная мутация стала одной из причин глубокого кризиса.
Неолиберальная волна во всем мире сопровождалась массированной дезинформацией населения. Людям показывали «витрину» мировой экономики, замалчивая тот факт, что растущий уровень благосостояния «метрополии» достигался за счет глобального перераспределения ресурсов и производимого богатства. В новой экономической философии хозяйственная жизнь представлялась только через «макроэкономические» показатели – движение денег и ценных бумаг. Потоки натуральных ценностей скрывались за этими показателями в интересах сообщества глобальных финансовых игроков. Перераспределение богатства между сильными и слабыми странами осуществляется с помощью резкого ослабления национального государства (обычно после затягивания его в долговую ловушку), приватизации и скупки всех видов национальных ресурсов, включая природные. Технологии системных операций против национальных экономик доведены до совершенства: с помощью финансовых махинаций страну доводят до кризиса, обесценивают ее предприятия, а затем скупают их по дешевке.
Так провоцировались кризисные волны, охватывавшие огромные регионы (кризис в Мексике 1994–1995 годов, ударивший по Латинской Америке, в Азии в 1997–1998 годах, затронувший и РФ, в Аргентине в 2001 году). Все эти кризисы наносили тяжелый удар по населению, но одновременно позволяли кучке спекулянтов делать многомиллиардные состояния. Возникало множество предприятий с укладом почти рабского типа, а часть местных богатеев вливалась в новую глобальную элиту. После кризиса в Мексике там появилось 24 миллиардера, а после дефолта 1998 года в России – 38.
Цивилизованный грабеж– Получается, что международный финансовый капитал целенаправленно грабит отдельные страны?
– Подрыв национальных государств и систем права уже привел к тому, что финансовые спекулянты могут безнаказанно разорять целые континенты и вывозить из разоренных стран сотни миллиардов долларов, обесценивая труд миллионов людей и не подпадая при этом ни под одну из статей уголовного кодекса. Экономические мародеры ведут геноцид оказавшихся незащищенными народов, подрывая условия всякой нормальной жизни.
Углубляется неравенство в мировом сообществе. Например, уровень жизни в Швейцарии сейчас превышает аналогичные показатели в Мозамбике в 400 раз, тогда как в начале XIX века это соотношение было всего 5:1. Большую роль в этом «расслоении» стран в 70–80-е годы прошлого века сыграли навязанные странам-должникам «структурные» реформы по программе МВФ. По расчетам Центра исследований экономической политики (США), экономический рост в Бразилии и Мексике в 1980–2000 годах мог бы быть в два раза выше, если бы они не соблюдали рекомендации МВФ. Транснациональные корпорации высасывают ресурсы периферии и приводят к обеднению большинства населения. В разрушенные слабые экономики сбрасываются структуры криминального бизнеса метрополий. С периферии в центр идут наркотики, человеческие органы, живой товар.
В тяжелейшее положение попали «неудавшиеся» государства – те, которые не в состоянии контролировать свою территорию и гарантировать безопасность граждан, не могут поддержать господство закона, обеспечить права человека, эффективное управление, экономический рост, образование и здоровье своему населению. В этом списке около 30 стран. Но их положение связано, прежде всего, с изъятием ресурсов метрополией (сначала как из колоний, теперь экономическими методами). В таких странах не только крайне неблагоприятный инвестиционный климат, отсюда идет вывоз капиталов и сбережений. Так, около 40 % частных денежных средств Африки хранятся за ее пределами. Бывший правитель Нигерии Абача держит в лондонских банках 60 млрд. «теневых» долларов. Но это – удел не одной только Африки.
– А как глобальные корпорации поступают с населением своих стран?
– В процессе глобализации они зачастую действуют против интересов граждан своих стран. В результате перемещения производств в страны с дешевой рабочей силой теряются рабочие места в промышленности, которые замещаются занятостью в сфере услуг с низкой оплатой и краткосрочным наймом. Происходит ликвидация среднего класса в странах метрополии. Раньше периферия мирового капитализма обладала достаточной емкостью, чтобы поглощать кризисы метрополии и оплачивать их за счет обеднения и архаизации жизни своего населения. В последние десятилетия эта емкость стала недостаточной, а ряд стран вырвался из долговой петли и «закрылся» от кризисов Запада. Какое-то время роль поглотителя кризисов играло лишенное экономического суверенитета постсоветское пространство, но и его «поглотительный потенциал» исчерпан. Поэтому неолиберальные социальные инженеры и разработали целый ряд методов сброса кризисов в средний класс метрополии. В Европе – после эпохи почти полного охвата трудящихся разными схемами социальной поддержки – уже около трети занятых находится вне социально защищенной сферы. Регулярными стали операции по разорению массы мелких акционеров менеджерами крупных корпораций. В качестве примера можно привести корпорацию Enron и целый ряд банков.
Хочу подчеркнуть, что для глобализации нет своих стран, а есть всемирное племя-каста «новых кочевников» и всемирные туземцы. Произошел отход искателей денег от правовых норм, на которых держалось прежнее мироустройство, когда человеческий род был организован в народы, а их права и обязанности, соединяющие людей в общества, были оформлены как национальные государства.
Врагом и объектом ненависти глобальных кочевников является практически любое национальное государство. Для подрыва государств они используют все средства, самыми эффективными из которых являются действия преступные. Важные политические функции выполняют разного рода «черные интернационалы». Во многих точках мира они подрывают структуры национальных государств, организуя мятеж-войны – чаще всего под псевдоэтническими и псевдорелигиозными идеологическими прикрытиями. Иногда поддержка, оказываемая им со стороны глобальных теневых сил, столь велика, что внутри государств образуются преступные анклавы, приобретающие признаки государственности. Такой вирус начинает быстро разрушать государство. Мы видели это на Кавказе, в Средней Азии, Югославии. А сейчас наблюдаем в Ливии и Сирии.
Глобализация перенесла отработанные в «неудавшихся» государствах Африки механизмы и в развитые страны. «Серые зоны» расширяются и в метрополии. Так, в 1993 году премьер-министр Франции Эдуар Баладюр заявил, что 25 % французов живут «в зоне неправа». За 20 лет этот показатель существенно увеличился. Одновременно происходит разбухание госаппарата. Это стало важной проблемой ЕС. Европейская бюрократия изымает у национальных государств-участников их функции, но сама обеспечить их выполнение не может, изобретая свои «наднациональные» обязанности. В результате, как пишут наблюдатели, в Европе возникает «пустое пространство с дефицитом суверенитета». Это и есть «зона неправа».
– Вскоре государства совсем потеряют свои права?
– Философ-эмигрант Александр Кустарев обратил внимание на проекты глобальной элиты по «интернационализации» минеральных ресурсов национальных государств: «Есть предложение выделить в особые протектораты территории, особенно богатые природными ресурсами. Сегодняшние их правительства склонны использовать природную ренту в личных интересах, а не для блага своих народов. Препятствовать этому по понятным причинам не могут ни ООН, ни США, например. Но есть многосторонние институты типа Всемирного банка и МВФ. Они располагают опытной международной технократией-бюрократией и, в отличие от ООН, не находятся под давлением международных популистских движений. Можно на их основе создать Международный фонд природных ресурсов. Он аккумулировал бы природную ренту в неудавшихся государствах и использовал эту ренту внутри тех стран, где она собрана, однако только по усмотрению фонда – главным образом на проекты развития социальной и экономической инфраструктуры. Исполнители проектов будут выбираться по конкурсам по всему миру». Очевидно, что далеко не все средства этих фондов пойдут на создание инфраструктуры.
Глобальные угрозы– Сергей Анатольевич, сформулируете, пожалуйста, наиболее опасные угрозы, перед которыми сегодня стоит человечество.
– Во-первых, это перестройка массового сознания и мировоззрения посредством жесткого воздействия современных средств манипуляции всей духовной сферой человека с применением информационных и социально-культурных технологий. Это – мировая информационно-психологическая война. В ходе ее было достигнуто разрушение культуры солидарности, широкое внедрение в представления о человеке и обществе культа денег и социал-дарвинистских стереотипов. Людей приучали мыслить в категориях безнадежности и безысходности, прививали чувства апатии и безразличия, в результате чего способность больших масс населения к сопротивлению и самоорганизации была резко снижена.
Во-вторых, это ослабление или разрушение национальных государств с перехватом их легитимности и компетенции транснациональными корпорациями, преступными синдикатами, наднациональными организациями, подконтрольными Западу. Этот процесс должен вести к концентрации контроля над финансовыми, военными и информационными ресурсами у одной цивилизации (Запада) и к образованию одной гиперимперии – США. В обиход уже запущен термин «империя демократического типа». Запад делегирует ей полномочия мирового жандарма, судьи и палача, насилие которого становится легитимным в глобальном масштабе. В результате, по замыслу архитекторов цивилизации каннибалов, должно возникнуть мироустройство по типу «неоантичности» – новый языческий Рим. Со своими центурионами-менеджерами, с легионами «экономических убийц» и «психологических диверсантов», которые бы следили за порядком в глобальном ГУЛАГе. Здесь трудился бы «внешний пролетариат», обеспечивающий средствами жизни и комфорта интернациональную расу неокочевников – господствующего глобального меньшинства, не привязанного ни к какой территории или национальной культуре.
В-третьих, это мировая экономическая война, в которой применяются средства создания управляемого хаоса в национальных экономиках и социальной сфере. Это парадоксальное понятие предполагает, что в хаос превращается экономическая жизнь тех стран и культур, которые являются жертвами этой войны. При этом сами агрессоры, управляющие таким экономическим оружием, держат хаос в стане противника под контролем, для них он является особым порядком. Этот новый вид боевых действий подробно описан одним из его разработчиков и экспертов Стивеном Манном, который лично участвовал в создании многих очагов управляемого хаоса в разных точках мира (прежде всего, в СССР). Он прямо говорит о необходимости «создания хаоса» как инструмента обеспечения национальных интересов США. В качестве механизмов «создания хаоса» у противника он называет «содействие демократии и рыночным реформам» и «повышение экономических стандартов и ресурсных потребностей, вытесняющих идеологию». Еще в 1992 году С. Манн предложил модель, построенную на аналогии между государством и компьютерной системой. В этой модели любая страна ассоциируется с «железом», а политическая культура и идеология – с программным обеспечением. Для «смены режима» не нужны ни оккупация, ни бомбардировки – достаточно внедрить в «компьютерную систему» вредоносную программу…
– Можно ли говорить о том, что хаоса в мире становится больше?
– Из-за отсутствия механизма или методологии измерения его «количества» и «объема» однозначно такой вывод сделать нельзя. Невозможно сравнить сегодняшнее «количество» хаоса с 1991 годом – периодом активного развала СССР и региональных конфликтов на Балканах, в Африке, Ближнем Востоке, Афганистане или с 70-ми годами прошлого века, когда, несмотря на разрядку, мир был охвачен не просто конфликтами, а региональными войнами (достаточно упомянуть затяжную войну США в Индокитае, горячую фазу арабо-израильского противостояния, «букет» войн в Африке, начало затяжной войны в Афганистане). Однако хаос, несомненно, стал качественно иным.
Управляемый хаос– В чем же особенности нового хаоса?
– Совершенствуются технологии управления, и сегодня мы уже не наблюдаем явного столкновения блоков и даже отдельных стран. Значительный «объем» современного хаоса генерируется революциями и «как бы революциями», которые возникают «как бы из ничего». Их подоплека остается незаметной для досужих наблюдателей. Одни из них так же моментально «сходят на нет» (как в Тунисе и Турции). Другие (как в Египте) тлеют неопределенное время и, при сохранении основных государственных институтов, генерируют «зеркальные реверсии» (восстание фундаменталистов против военной бюрократии сменяется революцией военной бюрократии против фундаменталистов – и далее в том же духе). Третьи генерируют «зоны иррационального хаоса», «войну во имя войны», сопровождающиеся фактическим демонтажем наций (Ливия, Сирия). К этому типу относятся «революции», порождаемые разного рода моментальными политическими повестками – проигрышем или выигрышем какой-либо стороны на выборах, как, например, на Украине.
Топливом для таких социальных движений и возникновения очага хаоса является накапливающаяся «усталость» (в одних случаях усталость от социальной несправедливости, в других – от длительной незыблемости определенных политических режимов или систем). Усталость порождает раздражительность, напряжение и скрытую ненависть. В таких случаях достаточно «взмаха крыльев бабочки» (кто-то что-то сказал, кого-то ударили дубинкой), чтобы спровоцировать начало «горячей фазы». Вторым условием новых революций является наличие хорошо организованных глобалистских течений, или геополитических блоков, которые выполняют роль «постоянных источников энергии» хаоса (как, например, международная мусульманская экстремистская сеть), или центров притяжения (например, ЕС), куда «положено» стремиться. Третьим условием революции часто является наличие объективно отрицательных явлений, одним из которых может оказаться и господствующий режим. Негативное восприятие «себя любимых» очень характерно для постсоветского пространства, и оно постоянно подпитывает дезинтеграционные процессы. Чтобы спастись от себя, надо попытаться стать кем-то еще, ну, например, «цивилизованными европейцами», для чего необходимо ассоциироваться с ЕС. Хаотизация всех общественных процессов на Украине в ходе обсуждения вопроса о подписании соглашения об ассоциации с ЕС лишний раз подтверждает тезис о совершенствовании технологий управления хаосом.
Необходимо также подчеркнуть, что нынешние процессы исключительно скоротечны. Информационные технологи, в первую очередь Интернет и мобильная связь, позволяют осуществлять мобилизацию по любым поводам практически моментально, а также быстро и технологично манипулировать общественным мнением. Военные США уже давно разрабатывают и совершенствуют программы, позволяющие тайно манипулировать такими социальными сетями, как Facebook, Twitter и др., используя подставных пользователей, влияющих в заданном пропагандистском ключе на дискуссии в режиме онлайн.
– Может ли хаос выйти из-под контроля?
– Если говорить о социальных процессах, то полностью хаос выйти из-под контроля не может, хотя «сюрпризы» устроителям, безусловно, возможны. Страны, цивилизации и культуры представляют собой большие сложные системы с очень высокой степенью разнообразия. В них всегда, даже в условиях, казалось бы, всеобщей смуты, сохраняются многие подсистемы и элементы, которые выдерживают натиск хаоса и сохраняют способность к самоорганизации в изменившихся условиях. Конечно, при этом они несут большие потери и деформируются, но сохраняют основы порядка, пусть и уродливого по меркам стабильной жизни. Разумеется, когда зоны хаоса становятся обширными, а островки порядка отступают или прячутся в катакомбах, человеку кажется, что хаос овладел миром и наступает конец света.
– Будут ли расширяться зоны хаоса, и какие страны/регионы возглавляют группу риска?
– Сегодня многие политологи сходятся во мнении, что XXI век пройдет под знаком противостояния исламского фундаментализма и европейской цивилизации. Использование ислама в политических целях подпитывается сочетанием таких факторов, как рост экономического богатства ближневосточных нефтяных стран, ощущение особой миссии ислама как исторически самой молодой и менее других подверженной внутренней эрозии религии и, наконец, рост демографического потенциала мусульманского мира (сейчас в мусульманских семьях рождается каждый пятый житель планеты, а всего 100 лет назад это был каждый десятый).
Значительная часть исламских государств расположены от Атлантического побережья Северной Африки до пределов Индостана – на территории, которую политологи всего мира с легкой руки Збигнева Бжезинского называют «дугой нестабильности». Процессы, происходящие в этом регионе, напрямую затрагивают интересы Европы и США, России и Китая, Индии и стран Юго-восточной Азии. Они влияют на объем и ценовой баланс рынка углеводородов, безопасность мировых грузоперевозок, состояние рынка вооружений, объем торговли наркотиками и, наконец, на потоки мигрантов в государства «золотого миллиарда». Переформатирование пространства Ближнего и Среднего Востока с закреплением долговременной «дуги нестабильности» позволило бы Западу не только взять под контроль энергоресурсы, но и получить в свои руки мощные рычаги влияния на мировую ценовую политику в нефтегазовой сфере. Если посмотреть, кого Запад (прежде всего США и Великобритания) поддержал в подавлении «революционных протестов» в регионе, то становится ясно, что взят курс на разогрев большой исламской дуги и приведение к власти радикальных исламистов, с которыми США заключают союз. Энергия исламской экспансии с большой вероятностью выплеснется на Большой Дальний Восток, ЕС, страны бывшего СССР и дестабилизирует евразийский и африканский континенты, что отвечает интересам страны – разработчика стратегии управляемого хаоса. Скорее всего, конфликт с Западом еще долго будет тлеть в странах с доминирующей культурой, корнями уходящей в ислам, или с сильным непосредственным влиянием ислама. Периодически будут происходить обострения этого конфликта в форме локальных войн (как в Ираке) или операций типа «революций» (как в Ливии). Однако в долгосрочной перспективе это противостояние будет изматывать Запад, а молекулярное наступление исламского мира будет усиливаться. В какой-то момент Запад придет к выводу, что выгоднее способствовать модернизации исламских стран, а не их подавлению и архаизации. Тогда появится шанс на ослабление конфликта, если до этого никакая сторона не перейдет «красную черту». Хочется верить, что не перейдет.
