Воспоминания о графе Михаиле Николаевиче Муравьеве по случаю воздвижения ему памятника в г. Вильне

С поездом Великого князя Константина Николаевича, возвращавшегося из заграницы, я прибыл в Вильну, где в пассажирском зале отыскал меня камердинер его высочества, сказав, что великий князь требует капель, которые находятся в багаже под таможенными пломбами, ибо досмотр багажа предполагался в Петербурге. Проходя платформу, я увидел вагон великого князя с опущенными шторами, а перед ним кучу военных, впереди которых стоял граф Муравьев, опираясь на костыль. Сняв пломбы и удаляясь оттуда, я услыхал оклик и ко мне навстречу шел М‹ихаил› Николаевич. Эта беседа была последняя с этим знаменитым человеком, пробуждающим во мне, 87-летнем старике, юношеское чувство любви и беспредельного уважения.

М‹ихаил› Н‹иколаевич› часто говорил, что в его деятельности одни только цветки, когда созреют ягоды, то потребуется много ума, знания, опыта и предусмотрительности. Совсем созревших ягод не пришлось увидеть графу Муравьеву. Предположение же его к обрусению края, между прочим, состояло в следующем.

Образовать сильный помещичий класс, раздавая русским на льготных правах казенные и конфискованные земли, а равно предоставить им выкупку от польских владельцев при содействии государственного земского банка, учрежденного в Вильне и долженствующего снабжать ссудным капиталом за 5 проц‹ентов› годовых.

Купцы, приобретавшие имения, получали звания почетных граждан.

Русские помещики обязаны были жить в имениях и занимать места чиновников по гражданскому ведомству. Им не дозволялось держать поляков управляющими имений.

Польские имения могли переходить к полякам только по прямому наследству.

Полякам и русским, женатым на польках, не дозволялось здесь служить.

Не доказавшая свои дворянские права шляхта была приписана к волостям.

В каждом костеле полагалось не менее 500 прихожан; меньшее же число их вело к закрытию костела, так как поляки, количеством костелов и католическими эмблемами, выставленными на перекрестках дорог, старались доказать, что этот край был польский.

Учреждена постоянная контрибуция с польских имений, в возмещение увеличенного содержания духовенству и чиновникам, а равно для покрытия расходов, потраченных на усмирение восстания.

Русские люди издавна своим богатырям труда и разума провозглашали славу. Провозгласим же и мы: Слава тебе, государственный муж, граф Михаил Николаевич Муравьев! Слава!

Примечания

1

Какая честь! Какая честь! (фр.)