Избранные стихотворения

Петр Филиппович Якубович

Избранные стихотворения

Из песен о молодом поколении

1

Я пою для тех, чьи души юны,Думой скорбной чело не объято.Музой был мне – сумрак каземата;Цепь с веревкой – лиры были струны.Вам – заботы об искусстве строгом,Вам, певцы любви и ликованья!Я пою великие страданьяПоколенья, проклятого богом…Июль 1884

2

Сказочный город

(Посвящается С. К – рн – ому)

Говорят, этот город красивый –Город, проклятый богом самим!С вечным гостем – туманом седымНад равниной реки горделивой,Обнесенной гранитной стеной,С пышным рядом дворцов величавых,С цепью дел вопиющих, кровавых,Он – тюрьма, он – мертвец ледяной!Но любовью болезненно-страстнойЯ люблю этот город несчастный.Широта бесконечных лугов,Дикий сумрак гигантов-лесов,Тихо спящих над сонной рекою,Милый Север с его красотою,Одичалой и гордой, – он весь,Край родной, отражается здесь.Тут без роз и без песен весна;В белый саван наряжены ночи,И от страха не светит луна…Тяжелеют усталые очи,Но сомкнуться не могут для сна –С диким ужасом вдаль напрягаясь,Где таинственно, странно сплетаясь,Тени мрачные движутся… стонТихий чудится… Бред или сон?А январские темные ночиНад закованной в цепи Невой,Когда яркие звездные очиСмотрят в душу с тоскою немой…И за ними приходит без шумаБезотчетная скорбная дума…А поодаль роскошный чертог,Где пирует земной полубог,Словно спорит в сиянии с ними,Весь облитый огнями земными…Эти ночи нельзя не любить!Или день, ослепляющий блеском!Иль толпы бесконечную нить,Когда с странно рокочущим плеском,Как в реке за волною волна,Проплывает куда-то она!..Даже грозно-немые твердыни,Где во имя великой святыниСтолько мук, страшных мук без концаГорделиво, без слез принималось,Столько сил молодых разбивалось,В темноте гробовой задыхалось,Не прося и в грядущем венца, –Даже эту глухую твердыню,О друзья, я люблю… как святыню…В этих каменных глыбах – и он,Лучший друг моей юности бедной,Был свирепым врагом погребен.Часто, слабый, беспомощный, бледный,Он мерещился мне средь ночей,Когда сон убегал от очей.И, бессильною злобой сгорая,В лютой горести руки ломая,Порывался я в битву с врагом,Весь был – молния, ярость и гром!..Мимо грозной темницы не разПроходил я в полуночный часС горькой думой: «О брат дорогой!Отчего в виде жертвы святойВыбран ты, а не я, не другой?»Там и ты, наш учитель-избранник.С гордо поднятым, ясным челом,С смелым взором и с речью-огнем,Ты пришел к нам как божий посланник.К нашим язвам сердечным приник,Колебанья и муки постиг –И из наших сердец наболевших,Силой слов, убежденьем горевших,Вырвал гордой решимости крик!..Будто шумный порыв огневогоУрагана на нас налетелИ на крыльях безумья святогоУнести в беспредельность хотел…Но пророки побиты камнями!Метеором блеснул ты над нами:В блеске сил огневых, в цвете лет,В недрах каменных страшного гробаПогребла тебя дикая злобаМертвецов, ненавидящих свет!.. …………Вот за что так болезненно-страстноЯ люблю этот город несчастный,Это кладбище стольких друзей,Стольких гордых и славных мужей,Колыбель нашей русской свободы,Где во имя ее прозвучалПервый гром, призывая народыНа борьбу за святой идеал!..Я люблю этот омут, где дышишьОдуряющим запахом ранИ клокочущий грозно вулканПод ногами усталыми слышишь,Где так жадно бороться спешишь,Жить и действовать… Дерзко усильяНапрягаешь, пьянеешь – и, крыльяЗа спиной ощущая, летишьНа простор необъятный и дикий…Как колодник оковы свои,Я люблю этот город великий,В неповинной омытый крови!Часто, вихрем борьбы бесконечнойОбессиленный, с болью сердечной,Со стыдом, без оглядки бежишьВ ту далекую ясную тишь,Где волшебною сделаться сказкойМогут лютые муки твои;Где живит бесконечною ласкойМать-природа, царица любви;Где забыть, хоть на время, возможно,Как порою борьба безнадежна…Что ж? Остыть не успеет туманОпьяненья – горячий, кровавый,Как опять он встает, великанРоковой, в красоте величавой.Грустный, скорбный, зовет он к себеДнем и ночью: в великой борьбеИстекая слезами и кровью,Жить враждою зовет и любовью!Он зовет… Начинаешь пьянеть,Жаждешь боя и подвигов шумных…Дико мечешься в корчах безумных…Он зовет – победить иль сгореть…Август 1883

3

О, подлое, чудовищное времяС кровавыми глазами, с алчным ртом!Година ужаса!.. Кто проклял наше племя,Кто осудил его безжалостным судом?..Пришли мы в мир с горячею любовьюК униженным, к обиженным, ко всем,Кто под крестом борьбы, сам истекая кровью,На вопль собратьев не был глух и нем;Пришли мы в мир с решимостью великой –Мир погибающий от гибели спасти,От бойни вековой, бесчеловечной, дикой…И что ж?.. – Нас распяли, предав на полпути!..Жизнь умерла. Кто скрылся в катакомбы,Кто пал в борьбе… Чудовищам-богам,Что день, приносятся живые гекатомбыИ курится кровавый фимиам…Ликуют псы, и торжествуют шумноЖильцы хлевов своей победы час…И рвется стон из сердца, стон безумный:«Кто проклял нас? Кто проклял нас?..»Ноябрь 1882

4

Упреки

Je suis – la plaie et le couteau!Je suis – le soufflet et la joue!Je suis – les membres et la roue,Et la victime et le bourreau!Ch. BaudelaireАх! без жизни проносится жизнь вся моя!..Поглощаемый жизненной тиною,Я борюсь день и ночь, – сам себе я судья,И тюрьма, и палач с гильотиною!И ужасная мысль наяву и во снеНе дает мне покоя желанного:Вижу в поле широком уснувших бойцовПосле дела великого бранного.Неподвижно и тихо над ними стоитНочь, ушедшая в даль беспредельную;Месяц в небе плывет… Дикий ужас разлилПо лицу его бледность смертельную…С головами разбитыми, к небу лицом,Посиневшими, кровью облитыми,Безмятежно, как дети, лежат мертвецы,Все с глазами недвижно раскрытыми.Словно призрак немой, точно бледная тень,Обхожу я поляны ужасныеИ считаю, не знаю зачем, мертвецовИ гляжу на их лица бесстрастные…О! всё милые лица… всё братья, друзья…О! Всё черты дорогие и близкие…Все отважно погибли, как следует пастьТем, в ком жили не помыслы низкие,А одна неподкупная, светлая страстьИ одно лишь желанье великое,Чтобы свету любви и свободы святойУступило бесправие дикое!Точно бледная тень, точно призрак немой,Прохожу я поляны унылые…О, рыдай, моя песня! Всё братья, друзья,Всё черты дорогие и милые…Обезумев от горя, припасть я хочуС диким воплем на грудь их холодную,Чтоб поведать им лютую злобу мою,И любовь, и тоску безысходную,Громко, громко рыдать!.. Охладевшая грудь,Может быть, еще раз задрожала бы,И смягчили бы гнев беспощадной судьбыМои громкие стоны и жалобы!..И, склонившись, хочу я страдальцев обнять…Вдруг… о ужас! Их лица бесстрастныеПотемнели как ночь; на недвижных устахЗазмеились усмешки ужасные;И, объятому трепетом, чудится мнеТихий ропот, упреки суровые…«Где ты был, когда в битве с могучим врагомНас глушили удары громовые?Отчего не лежит твой истерзанный трупРядом с нами, погибшими братьями?Ты, как тать, как гиена, во мраке ночномК нам приходишь с своими объятьями…Что нам в злобе твоей, хоть и нет ей конца,Что тоска нам твоя безысходная?Песни скорбные громко умеешь ты петь,Но страшна тебе смерть благородная!Уходи, уходи! Нам противны, смешныОправданья пустые, позорные:Где ты был, когда битва стонала кругом,Длились схватки безумно упорные?..О, уйди же! Уйди – наших снов не тревожь!»И помчался я в даль беспредельную…Месяц сумрачный плыл – дикий ужас разлилПо лицу его бледность смертельную.Руки горько ломая, я в небо глядел,Словно тотчас же, зову послушное,Усыпит оно скорбь мою – лютую скорбь.Но синело оно – равнодушное,Равнодушно взирая на правду, на ложь,И на всё, что под бурею клонится,И на всё, что ликует, царит и гнетет –Ни мольбой, ни проклятьем не тронется!..Я бежал, словно гнался невидимый врагПо пятам моим мертвой поляною;Брань и крики его, как наточенный нож,Наносили мне рану за раною.И напрасно пощады молил я себе!.. …………Октябрь 1879

5

Матери

Не плачь, о мать моя! и сына не кори!Не горе дом твой посетило.С тоской и горечью врагам не говори,Что сына ты похоронила.Но ты скажи, что духом он воссталИз ненавистной ночи гроба,Когда уверовал и истину познал,И что ему смешна их злоба!Что много нас… что пасть иль победитьИдем мы, не страшась гоненья,Что мы идем, свободные, купитьБорьбы за волю наслажденье!..О мать моя! Ты можешь ли понятьСлова мои, стремленья гражданина?Иль, умирая, будешь повторять,Что раньше схоронила сына?..1884

6

Друзья! в тяжелый миг сомненьяВзгляните пристальней назад:Какие бледные виденьяОттуда: с ужасом глядят,И молят, и как будто плачут,Грозят кистями рук худых…Что их мольбы немые значатИ отчего так стыдно их?То – наши братья. Жизни годы,И мысли жар, и сердца кровь –Всё сжечь на алтаре свободыИм повелела мать-любовь!Они погибли, веря страстно,Что мы пойдем по их стопамИ не дадим пропасть напрасноИх жертвам, ранам и скорбям!..Когда в постыдный миг паденьяОни восстанут пред тобой,Тогда, краснея от смущенья,Ты вновь пробудишься душой!Святые слезы покаяньяПодступят к горлу, и опятьВстают забытые желанья –Идти на крестные страданья,Вести на бой за ратью рать!1883

7

«Не пора ли отдохнуть, о братьяМрак глубок, не видно маяка…Шевелятся на душе проклятья,Замерла усталая рука…Нет ни сил, ни бодрости, ни воли…Бросим весла! Бесполезен руль!Что ни день – всё нестерпимей боли,Муки сердца, а в итоге – нуль!..»Так в борьбе, могучие любовью,Сколько раз стонали мы… И вновьВ пылком сердце, истекавшем кровью,Воскресали силы и любовь!Сколько раз мы опускали руки,Сколько раз бросали буйный спор –И опять с отвагой шли на муки,На борьбу, на крест и на позор!..Поднимали снова правды знамяИ на нем писали те слова,От которых ярче в сердце пламя,Даль светлей и выше голова!..1882

Песня бурильщиков

Там, где, холодом облиты,Сопки высятся кругом, –Обезличены, обриты,В кандалах и под штыком,В полумраке шахты душной,Не жалея сил и рук,Мы долбим гранит бездушныйМонотонным «тук» да «тук»!Где высокие порывы,Сны о правде и добре?Ранний гроб себе нашли выВ темной каторжной норе!Счастья кончены обманы,Знамя вырвано из рук…Заглушая сердца раны,Мы стучим лишь «тук» да «тук»!С нелюдимого Востока,С плачем снежных непогодЭтот стук пройдет далеко,В грудь отчизны западет!И на гибнущее делоВышлет сотни свежих рук…Бейте ж, братья, бейте смело,Неустанно: «тук! тук! тук!»1892Акатуй

Ледоход

Берег пустынный опять пробужден –Свист, гоготанье веселое, стон…Лед на реке посинелый лежит,Вздулся сердито и гулко трещит.Холодно, жутко…Но радостно-дикВ небе высоком несущийся крик.«Скоро, уж скоро!» – поют журавли,«Скоро!» – холмы отвечают вдали.Сердце безумной тревоги полно,«Скоро! – восторженно вторит оно. –Порваны путы тяжелого сна –Это шумит молодая весна!..»Сумерки. Ветер подул верховой.Лед шевелится внизу, как живой…Странные думы родятся в уме:Грозное что-то куется во тьме!..

Поздняя радость

Посвящается Вере Николаевне Фигнер

Лес увядает, и падаетЛистьев шумливый поток.Поздняя радость не радует:Вот ароматный цветокВыглянул… Счастьем сияющий,Синий смеется глазок.Грустно гигант умирающийСмотрит на бледный цветок!Поздняя радость не радует –Тайный лишь будит укор,Годы промчались – и падаетТяжкий тюремный затвор.Света поток ослепительныйВспыхнул на мрачных стенах,Воздух ворвался живительный…Узник выходит в слезах.Что ему солнце веселое,Краски и запах цветов?Сброшены цепи тяжелые –Сбросишь ли тяжесть годов?Скроешь ли волосы белые,Силу воротишь ли вновь?Сгибли товарищи смелые,Юность, отвага, любовь!1897

Восемь часов

Братья, нет сил для терпенья! Мы слишком усталиВечно бороться за жизнь, эту жизнь нищеты и печали!Хочется воздуха, красного солнца, простора, душистых цветов, –Прямо и смело заявим: мы требуем – «Восемь часов!»Всюду – на фабриках, в шахтах, в толпах возглашайте народных:«Восемь часов для труда! Восемь для сна! Восемь – свободных!»Наши волы, что пасутся, покончивши труд,Птицы небесные, звери – счастливей живут.О, если так… для чего же душа в нас живая?Сдвинемся, братья, сомкнемся! Всюду, от края до края!С бою возьмем нашу долю, сбросив покорность раба,Знайте, цари и народы, что не страшна нам борьба!Грянь же, наш гимн боевой, и в полях, и в собраньях народных:«Восемь часов для труда! Восемь для сна! Восемь – свободных!..»16 января 1896

Друзья! В тяжелый миг сомненья

Взгляните пристальней назад:Какие скорбные виденьяОттуда с ужасом глядят!И молят, и как будто плачут,Грозят кистями рук худых…Что их мольбы немые значат?Кому, за что упреки их?То – наши братья… Жизнь, свободу,Все блага лучшие землиОни родимому народуС любовью в жертву принесли.Они погибли, веря страстно,Что мы пойдем по их стопамИ не дадим пропасть напрасноИх жертвам, ранам и скорбям!Когда в постыдный час забвеньяСтрадальца-брата тень мелькнет, –Какая буря возмущеньяВнезапно сердце потрясет!Святые слезы покаяньяПодступят к горлу… И опятьКипит душа огнем желанья –Идти на крестные страданья,Всю душу Родине отдать!1883

Красный снег

Как прилив могучий,Шел и шел народ,С детски ясной верой,Все вперед, вперед.Чтоб врага свободыПоразить в бою,Нес одно оружье –Правоту свою…Белый, непорочныйСнег кругом лежал;Воздух, чуть морозный,Еле трепетал…Вдруг… ряд залпов грянул!Меток был прицел;Как под бурей листья,Пали груды тел!Тупо взор уставяВ обагренный снег,Мы стояли молча…Миг один, иль век?– Каин, что ты сделал?!Прячась, словно тать,Божьего проклятьяСкроешь ли печать?Знай: покамест в жилахКапля крови есть,Мысль одну мы держим –Про святую месть!У престола бога,В утро райских нег,Все мы видеть станемКрасный, красный снег!1905

Голуби

Тюрьма, как некий храм, я помню, в детства годыПленяла юный ум суровой красотой…Увы! не царь-орел, не ворон, сын свободы,К окошку моему теперь летят порой,Но стая голубей, смиренников голодных,Воркуя жалобно, своей подачки ждет, –Народ, не знающий преданий благородных,В позорном нищенстве погрязнувший народ!Эмблема кротости, любимый житель неба,О голубь, бедный раб, тебя ль не презирать?Для тощего зерна, для жалкой крошки хлебаТы не колеблешься свободой рисковать.Нет! в душу узника ты не подбавишь мрака,Проклятье лишнее в ней шевельнешь на дне…Воришка, трус и жадный забияка,Как ты смешон и как ты жалок мне!1885

“Нет, легче жить в тюрьме, рабом…”

Нет, легче жить в тюрьме, рабом,Чем быть свободным человекомИ упираться в стену лбом,Не смея спорить с рабским веком!1900

К сестре

Шуточное послание из Петропавловской крепости

Отрывки

Гляжу вперед – и там читаю;Не всё лишь проклинаю тьму,Но часто – верь! – благословляюМою судьбу, мою тюрьму…‹…›Ходить наскучивши по стрункеИ отощавши от постов,Уже давно глотала слюнкиРусь в ожидании блинов.И вот уж тройки тучи снега,Как вихрь, вздымают в небеса…Эх, пропадай, моя телега,Хоть все четыре колеса!И вот уж дым столбами вьетсяИз жарко раскаленных печ;Как будто в пропасть, тесто льется,Невмоготу стряпухам печь.Все в масле плавают и тонут,Забыли гости стыд и честь:Блинами давятся, и стонут,И продолжают есть и есть.Их ест и сошка полевая,И – кат могучий всяких ков –Их ест, сметаной поливая,Михал Никифорыч Катков.Но обо мне что слезы льете?В своем укромном уголкуВы там блины свои печете,Я здесь – стихи свои пеку.Да с тайным сердца замираньемЖду ваших писем день со дня:Вот-вот – венец моим желаньям,Вот светом брызнет на меня!Все ваши близки мне волненья,Тревоги ваши, ваша грусть,И строки, чуждые значенья,Твержу с отрадой наизусть!Ищу проворными глазами:Кто где стоял, кто как сидел?Кто хлопал в опере ушами?И кто блины с охотой ел?P. S.Благословенна власть господня:И мы блины едим сегодня.31 января 1885