Очарование розой ветров

Очарование розой ветров

Алексей Болотников

Дорогому мне, доброму, умному, потрясающе жизнестойкому коллективу ОАО «Минусинская геологоразведочная экспедиция» посвящается…

Иллюстратор М. Злобин

Иллюстратор Н. Уляшина

Дизайнер обложки Н. Дувакина

© Алексей Болотников, 2020

© М. Злобин, иллюстрации, 2020

© Н. Уляшина, иллюстрации, 2020

© Н. Дувакина, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-4474-2777-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Поэтическая складчатость

Париж

Ну, что, друг мой, свистишь,

Мешает жить Париж?

Из песни Ю. КукинаПариж мешает миражом в пути,А наяву увидеть не могу.И мне в Париж визит не нанести,Да и ему не вырваться в тайгу.Мешают жить мне не огни реклам,Не тёмные громады Нотр-Дам,Не каблучки французских милых дам,Спешащих вечно по своим делам.Порывы ветра, барабан дождя,Хандра и анекдоты про вождя,И перспектива не успеть в любви —Как говорят французы, се ля ви.Мешает Дик, в углу своём зевнув,Блеск молний, словно отблики ножа.И даже ты, палатку запахнув,Мешаешь мне смотреть на парижан.

Ночёвка

Голубые горы улюлюкают: ау!Пересмешник эха гомонится в вышине.Ночь, как будто нюхая, склоняется в траву.Слушает ауканье и ложе стелет мне.Ночь, как падь таёжная, отчаянно темна.Утонула в саване туманная луна.Как всегда во фляге не осталось ни хрена:Ни вина на донышке, ни Алладина…Ельники махровые и оленьи мхи.Кто-то очарованный в сплетении ветвейДышит суеверием учёной чепухи,Да косится чучелом – медведя чучелей!Ох-хо-хо, таёжное житье-бытье мое!Доживем ли до утра, друг мой костерок?Повалюсь и я в траву слушать потаённое:То ли гулкий говор гор, то ли звездный хор.

На озере

На Иткуле, на озере,По утренней по раниСвершают птицы огариОбряды обтираний.Отыгрывают влажныеМарьяжные балеты.Кричат особы важныеРечёвки к перелету.А сосны клонят головыС укорами, с досадами,Скрипят над полуголымиПтицами-наядами.Им, соснам, тоже хочетсяПлескаться и жеманиться.И не легко – час от часа —Терпеть судьбу-избранницу,Избравшую их соснамиСкрипучими, степенными,Не знающими космоса,Не знавшимися с пеною,С водою малахитовойИ с гордой птицей огарем…Нет ничего здесь хитрого…А мы не так живём?

Пейзаж

На Тибеке, в акустикеКузнецкого Алтая,Кукушки, вскинув клювики,Качаются, болтая.Являются кукушками,Года и дни считают.Предгорьями, опушкамиЖивут, в тайгу летая.А там косуля дикаяКосится из кустарника.Пойдёт с горы, козликуяХвостом, словно фонариком.Течёт водичка, булькаяПо Бейке и по Тибеку.Стоит Алтая гулкаяТайга. Шумит. Аукает.

«Сибирский рай …»

Сибирский рай —Таёжные хребты.Бреду, слабея,Утомлен тайгою.Ау, тайга!..Не понимаешь ты:Я сбит с пути,Плутаю я тобою.

Слово о золоте

Анатолию Емельянову

Я не друг поискового золота.И не враг я его… МолоткомЭто золото в крошку измолото,Словно пшёнка с парным молоком.Нашим братом – алхимиком – аурумЗаколдован от сглаза. С тех порИ несём мы, геологи, ауруБородатых романтиков гор.Достается же нам это золото…Жарким потом залито лицо.Терпким солодом, будто бы молотом,Убивает мужчин и юнцов.Это золото, золото, золото…Мне в раю ни к чему. А в адуНикаким сокрушительным молохомНе изгладишь улыбку мою!

Песня

Во Стране Дураков коронации,Поиск ведьм и народных вражин:Не последние лиха для нации,Но не это печалит нам жизнь.Ходят слухи, легенды и говоры,Что в стране каждый – жулик и вор.Ранят души пиастры и доллары,Но у нас не о том разговор.Нам надежность бы слева, а справа быИзбавленье от шельм и дельцов.Было б братство порукой, да дева быОбращала, смущаясь, лицо.Нам бы искренность солнышка божьего,Нам бы ветреность – не за шкалой…И да будет, как прежде, положеноЧай от друга принять пиалой.

К палатке

…Он стал генеральным конструктором

и – появилась палатка.

В. КовалевПалаточка моя, двуместная облатка,Облапила меня и моего собрата,Приземиста, стоишь и ведь дрожишь немного,А мы внутри, то бишь за пазухой у бога.Ведём по пустякам с собратом спор научный.Прости нас за стакан, не стилевой – насущный.Да и в статьях иных мы так здесь органичны,Будто наши дни тобою ограничены.Прости нас, извини, палаточка-двуместка.Нет нашей в том вины, что не дошли до места.Уместны мы в ночи, и ты здесь так уместна,Как сигаретный дым, связующий нас с лесом.

«Меню традиционное…»

Меню традиционное:Галеты и тушенка…Куренье рационное.И путь – незавершёнка.

Экспромт

Чай с сюитой пополамИ – по-флотски – рис…– Ванька, ты не мсье Иван,А Авантюрист.Что ты варишь по утрам?Это можно есть?…Верю-верю, но харчоНе-воз-мож-ное!

Ода

Ю. Михалёву

Ну что, Михалыч, посидим?Ты главный кормчий наш…Потом канаву зададим,Соорудим шалаш.Построим баню, стадион.И выпишем балет.Ну а потом… Потом о томВзгрустнём на склоне лет.На склоне горного хребтаГорит рябины куст.Скажи, а правда, красотаТоску наводит, грусть?…Грустит сохатый, уперевВ зенит свои рога.

И старой грустью старых девГрустит трава в лугах.Ах, эта девственная грустьНетронутой тайги!..Она томительна, как грузОт радуги-дуги.А помнишь древний внешний видЗа городом Миасс?Нелепой формы батолит.Гранит, иль диабаз?..Урал, могутным пояскомПерехвативший ширь,А за Уралом – на восток —Сибирь, Сибирь, Сибирь…В Сибири тоже хорошо.И рыба есть, и зверь.Ты сколько пехом-то прошелТайги, лесостепей?А сколько тонн ты перенёсВ потёртом рюкзаке?..Сибирь чудесна! А мороз…Мороз и в Африке…А ты, Михалыч, поседел,Как мраморный утёс.Среди твоих насущных делБыл мрамор. Был всерьёз.Ещё был рыхлый фосфоритИ жёлтый тот металл…Но что об этом говорить,Ты ведь дела не сдал.Ещё по хребтику идём,Чепыжники кляня.Внизу нас кухня ждёт. И дом.А главное – родня.Ещё нам – поле перейтиИ город заложить.Дай бог не сбиться нам с путиИ жить, и жить, и жить…

* * *

Затянуло горизонт

Цветом питерским.

Фейерверки и озон —

От Юпитера.

Протекает по углам

Антитеррикон.

Дождь. Брезентовый вигвам.

Клонит в сон.

В Солонечной

А. Крестовникову

Осточертело от накалаПустопорожней болтовни.О, Саня Крестик, чёрт лукавый,Возьми гитару и – шумни.Открой же шлюзы от вокалаИерихонския трубы!Дрожи, сибирская Ла Скала, —Театр сугробов и пурги!Пурга… Как зверь она завоет…Приятен рокот хрипотцы.Пуржит мелодия гобоя.По декам взвизгивают псы.

Ах, тайга

Песня

В. Адышеву

А тайга побуждает жить,Если жить перестал,Если в сердце ещё лежитВпечатлений кристалл.Погляди на себя в снегу:Как гравюра груба…Просуши над костром судьбу.И судьба – как судьба.Перехватит в пути тоска,Опечалят дожди.Воспарённый до кипяткаЧай в себе остуди.Среди прочих таёжных негНе последнее средство – чай.Если завтра пробросит снег —Это не невзначай…Это твой, это мой сюжет,Это наша жизнь!Впечатляйся же и ужеНа вершине держись.

Дифирамб

Работяги мои дорогие,Под летучим прозваньем «бичи»,Вы не чтёте морали благиеИ чефирные пьёте чаи.Мастера БСЛ1 и другиеПроходимцы, пропойцы, рвачи,Разделили мои ностальгии —Разделите мои калачи.Вы на Запад идете, на запахПотогонных и грубых работ.В куражах, при ножах и при шляпах,На условиях римских рабов.Вы на Север идёте и с теми,Кто своей не сносил головы,Своих ног не сносил по колени,А напитан уж ядом молвы.

Ветерки, горизонты земные,Древний опыт сожженья мостов…Бесконечно-беспечно-хмельные,Вы идёте на Дальний Восток.Кто вы? Что вы? Куда и откуда?Презирая покой и уют,Вожделеете разве что чудо:«Закатиться б на призрачный Юг!»…Работяги мои дорогие,Неприкаянный, тёртый народ,Робы рваные, души нагие…Покурили? Ну что же, вперёд!..

Песня

Однокашнице

У тайги нет твоих примет.Ах, тайга как тайга.Край пропащий. А, впрочем, нет.Мне тайга дорога.Здесь кедровые пагоды,Тополёвый пожар.Здесь пунцовые ягодыТвоих глаз – твоих чар.Вороха твоих писем мнеНе прошли перевал.Ты могла бы вполне… вполне…Я ж тебя целовал.Я тебя целовал во сне.Извини, коли что…Ах, Елена Шаракшанэ,Ах, мой маленький той.

В тайге

П. Утяшеву

Чу! Плачет бурундук.И полыхнёт зарница.Не нервничай, мой друг,Не надо изводиться.Чреда дождей дана,Чтоб мы являлись чище.…Какие ордена?Ну, что ты всё о пище!Как бурундук кричит,Глашатай непогоды,О, как он нарочит!Как лупит он акккорды!Как вожделенна жизнь…Взметнись, костер мой пылкий!…Да к чёрту укоризнТвоих, мой милый, шпильки…В плену у лиственницПетляет речка Ипчуль.Ну-ну, не падай ниц:Нас ищут, ищут, ищут!

Лазоревые птицы

Песня

А. Прохорову

Ты мужчина, Саян,Богатырь, молодчина.И надёжен, как бог,И могуч, как титан.Возвеличены в санДо бродяжьего чина,Мы уходим в маршрутПо таёжным местам.Голуби лазури —Лазоревые птицы —Распластали крыльяВ небесном вираже.Излечимся от дури —Лежать и суетиться,Скучать и суетиться,Брюзжать и суетиться —Лишь стоит на восходеМолиться бирюзе.До альпийских полянИ Жемчужного пикаДо лазурной – с ума б не сойти – красотыМы уходим, бродяги,Без шума и шика,Но с правом бесспорнымДостичь высоты:Будут ночи голубыми…Виснет месяц – голубой.И с оттенками любыми —Круты-горы и сыр-бор.Колоритно – с перламутром! —Впишет день в палитру утраГолубую бирюзу…

Андреевичу

В. А. Диппелю

Вспоминаешь? ВспоминайУтро… Ужун-джул…Я про эти времена,Друг мой, расскажу.Там осинники дрожат.Тихий гул – шёпот тысячВлюблённых в стогу.Я на речке Чазы-ГолНе был. Бражничал!На Немире биваки не бивал.Эка важность – что в ночи одичал…Всё ж смотрелС уважением в скважину.По чепыжникам бродил,В горы хаживал.Съеден гнусом пару раз.

Оба – заживо!Тягуны… курумы… кряж…Ночь овражная!Лучше всё же под шалаш…С кралей важною.Вспоминаешь? ВспоминайНедра… Мезозой!Шли проходчики сквозь штрекК жилам золота.Попадали – что скрывать —Иногда в запой…И звонил по ним назой-ливый колокол.Отрекались… «мы – не рабы»…От страстей.Занимали в полный ростПоложение.Поднимали корешаТосты за гостей,А кадык иной… сухой – заСамоуважение.Вспоминаешь? ВспоминайС наслаждением!Преферансные делаИ важнее что…Поздравляем мы тебяС днем рождения!…Пусть приснится новаяТебе женщина.Слышишь! Томно токуетНа Бейке глухарь.Засветился в распадкеПервичный рассвет.И ты выйдешь в ночь, под рас-светный фонарь,Вспоминать о том, чегоВ сущности нет.Вспоминаешь? Вспоминай,Друг мой, старина.Память тешит сердечкоДушою босой.И ты выйдешь в ночь,Прослезившись с вина,И слезу… нейтрализуешь росой.

Спич к бродягам

О, я люблю вас,я люблю вас,бродяги, гордые, как смерть.Я б написал вас,словно Брюллов,когда уметь бы мог и сметьДуш пламенныхи обожжённыхдух, отрезвляясь, обнажать.Как обнажаюттолько женыиконы – пасть и обожать…Как я люблю вас!Это братствоскитальцев троп, путей, дорог.И эту вашу страсть —собратьсяи припуститься за порог.И об одном лишья прошу вас,бродяг, замысливших свой путь,Святому братству повинуясь,Меня, бродягу, не забыть.

Спич к друзьям

Друзья! Я с вами упивалсяЕздой на старом ГТТ2,Блужданьем по тайге и вальсомНа покорившемся хребте.…Здесь мы, как проклятые боги,Олимп оставив городской,Пьём на Гуляевском порогеПод первый тост: «За род людской!»Полупустые «полторушки»На Базыбаевский порогСвели, как пушкинские кружки…А Пушкин, кстати, тоже бог!…Звенит поэзия и проза геологических эпох —Одна-единственная «роза»Сопровождающих «ветров»!…Там нас, сынов и братьев солнца,Ждёт пристань тихих берегов.Друзья!.. Когда мы все вернёмся,Упьёмся влагою богов!

Прощание с Харанором

А. Осколкову

Прощай, Харанор. Извини… отчего-тоИ солнце, и ветер, и посвист травы —Всё то, что легко называлось «работа» —Поверь, нелегко оставлять, но, увы…Мой лучший участок! Степные просторыИ ландыши – жёлтые колокола,Ветра, реактивные эти моторы,Прощально ревут в тетиве ковыля.Уже на пороге меня записныеЗастанут друзья и, в машину садя,Достанут чеклагу, рога расписные,И, дай только волю, проводят меня.Прощай. Уезжаю без слёз и парада.Здесь, знаешь, забудешь как пахнет хвоя.Но всё же надейся… Надеться надо,И всё возвратится на круги своя.

«На востоке, на восходе раннем…»

А. Калачёву

На востоке, на восходе раннемДень проснулся юный – понедельник.На востоке широкоэкранномОн явился, массовик-затейник…Хоп! – и обронили кушакиНежно-малахитовые ели,И иголки вмиг заголубелиБудто б перстни с царственной руки.Хоп – на счастье! – хрустали сосулек.Пузырись шампанское в капели!В кубке марта! В сумасшедшем гуле…Ну, а что произойдёт в апреле?На востоке, на восходе раннемНас разбудит извлеченье трелиГлухарём, влюблённым ветераном,На апрельском утреннем расстреле.Будет солнце! Будут и потокиВешних вод с крутой Изых-горы.…Нас с тобой не будет на востоке,На восходе утренней зари.

«Солнц колючих колесница катит тень…»

Солнц колючих колесница катит тень.И угрюмый, как возница, дремлет день.– Что тебе, приятель, снится?– Дребедень.– А не хочешь прокатиться?– Лень.– Посмотри, на небе птица…– Это облако кружится и бежит,И вместе с тем тень наводит на плетень.Лишь кузнечик-кружевница гонит сон.Тишина в ушах… звенится… в унисон.

«В поднебесном Голливуде съёмки за полночь идут…»

В поднебесном Голливуде съёмки за полночь идут.Фильм про каторжные будни, про космический уют.Ассистенты режиссёра наблюдают из-за туч:В панораме – молний ссора. Крупным планом – звёздный путч.Солнце всходит на востоке. Океан лежит на дне.Объектив на солнцепёке приближается ко мне…

«Звёзды будничны средь небес…»

Звёзды будничны средь небес.Но, однажды, вглядевшись ввысь,Ты откроешь во мраке безднГалактический смысл.

«Ветер с вечера на запад…»

Ветер с вечера на запад.Дождик встречный косо льёт.Ель сидит на задних лапах,Клюв задравши, дождик пьёт.

«Дней молекулы в реторте…»

Дней молекулы в реторте,В колбе с химией земли,Словно галечник, потёрты,Мяты, рваны, как рубли.«Этих дней не смолкнет слава»,Как не пыжатся они,Их осудят слева, справаБесы демократии.

«О, поле полыни, струна ковыля…»

О, поле полыни, струна ковыля…О, песни кочующих березняков…О, копны тугих облаков средь жнивья,Вам до смерти предан – во веки веков!Я сын ваш, точнее, должно быть, дитя,Вобравшее в кровь аромат суховеев.Я ваша листва, с заветерий летя,Расшаркиваюсь перед каждым из змеев,Я каждому должен и каждому радОткрыть рукопашное наше объятье.О, зверь мой степной, я твой преданный брат,Ты веришь?.. Крепко мое слово на клятве…Клянусь! На краю океана степей,На древнем кургане с лучами камней,К земле азиатской, как старый репей,Прирос я. И предан. И благостно мне.

Спич к геологам

Шумиловской поры плеяда:Утяшев, Смолин, Михалёв,Ящук и Прокин… Ах, неправда.Плеяда – выдумка голов.Куда относятся Жуковский,Саянов, Геря или Кноп?Идущие поздней – Островский,Беспалов, Адышев… Стоп-стоп…Геологов нельзя составитьРядами на своих-чужих.Их обожало солнце жарить.Стожары остужали их.Они в двуместные палаткиСелились в поле впятером.В отроги горные и платоГуськом ходили, напроломБеря чепыжники и чащиИ горной речки перекат.Они в маршрут ходили чаще,Чем в спальню городской их брат.Шумиловской поры плеяда —Геологи-разведчики.Достойны памятной баллады,Достойны песен, или спичей.Другие – поисковики —Искатели месторождений…О каждом бы слагать стихиИ каждому – алмаз при жизни.Они в открытиях резвилисьИ коренных, и россыпныхНа Ужун-джуле, на Немире,Бургоне, на хребтах иных…Шумиловской поры геолог —Он увлечённый, он таков…Приходько, Единцев, Широнин,Кириллов, Лира, Байдаков………Ну, что ж, мой спич «…далёк и долог».Но пусть не дождь, не град, не снегТебя преследуют, геолог, —Геологический успех!

Компас

Горный компас на ладони.Азимут на юг. На сто семьдесят,А то и – полный полукруг…Сто восьмидесятый градус —Это путь домой.Главная сегодня радость.– Ой!..Компас выпал из ладониВ горный перекат!И мечты мои о домеСмыло в водопад…Горный компас… Пропаду яБез его услуг!Азимут домой… ищу яВброд – за кругом круг.Безусловно, гром не треснет,Если пропаду.Чу!.. до… слез моих… уместных,Компас – на виду!Горный компас на ладони,Азимут на юг.Вновь мечтается о доме,И зовёт уют!

«Бариты, бариты, бариты …»

Бариты, бариты, бариты —Известняковые розы.Неужто узоры морозныеВ кристаллах баритовых скрыты?Тяжёлые звёзды кристалловЛадони геолога греют.Бариты, увы, неметаллы,Но вес драгоценный имеют!

В буровой

В. Богданову

Круглые метры – не колбаса – керн.Не хочет делиться земная кора ни с кем.Но буровых зовут мастерами не зря:Не доверялась бы не мастерам Земля.Гранит, диорит с ортоклазом, а далее – гнейс.А где же металл для страны? А на руки невест?А где уникальное месторождение здесь?Об этом расскажет геолог. На то он и есть.Трудные метры: обрывы, прихваты и крен.Рудные зоны не повышают, увы, процент.– Геолог, скажи, о чём тебе шепчет керн?..– Будешь богат… Пробури ещё метров семь.Снаряд буровой – колонковая и сто штанг.Скрипит на забое коронка с алмазным венцом.Проходка. Затирка. Подъёмы, спуски. И такДо горной породы с золотозубым лицом.Бурильщик, помбур и геолог пьют чай.На керновых ящиках, на этикетках – стихи.Морозное солнце сверкает улыбкой в лучах.А выше – над вертлюгом – страсти небесных стихий…

Геолог Борисюк

Геолог Борисюк – значительный геолог.Он значимо молчит на протяженье лет.Зато земля кричит. Испытывает голод.Давно уж фосфора в её питанье нет.Геолог Борисюк – участливый геолог.Он знает наизусть про жёлтый фосфорит.Р205, найдёт в хребтах известняковых,Размелет его в пух и землю одарит…Геолог Борисюк – добычливый геолог.…Значительно дела в правительстве вершит.Геологи идут. Их путь далёк и дологТуда, где фосфорит, безмолвствуя, лежит.

«Ты – Азия…»

Ты – Азия,Не перекати-поле,Не трын-трава, а золотой ковыль.Скажи, скажи, какое душит горе,Какая мука доставляет боль?Ты – Азия,Кыргызское межгорье,Степная дорогая наша мать,Окаменело в молчаливом спореГлядишь на краснокаменную рать.Ты – Азия,Кричишь нам непогодой,Весёлым ветром хочешь нас обнять.Скажи, скажи,Какую твою гордостьДолжны мы сердцем и умом понять?

Заготовки для «Поэмы под названием рыбалка»

Дважды не умирают. В проточную воду нельзя войти дважды… Так, очевидно, нельзя вернуться к прежним ощущениям. «Поэма под названием рыбалка» осталась незаконченной. «Заготовки» – как памятник тем самым прежним ощущениям.

Вступление

На большое дело! На великое.На рыбалку! Уклонясь от дел.На недельку выписав каникулы…Пионерский, стало быть, удел.Рано утром вездеходом – за город,В гулкие предгория Саян,Напевая бодро: «Ах, бродяга я…»,Полутрезв, точнее, полупьян.Что за роскошь – в этакое времечкоКолесить по Минусинской впадине?Тонус поднимать в пути по-бременски,Ну, а может быть, по баден-баденски?Что за чудо – откупорить шлюзыВожделенной внутренней свободы?Отрешённо, томно, в ритме блюзаОтдаваться царственной работе.На рыбалку ехать – на гастролиСвоего непризнанного «я»,Ехать, словно Гамлет Датский в роли —Так уж получилось! – короля.Тракт. Паром. Имисс. Тюхтяты. Жаровский.– Сколько лет я не был здесь, братва?Сколько невостребованной жалостиПрёт, как огородная ботва?Скорбные сибирские убожища,Господом забытые места…Старой веры корни… той ешё…Жизнь как… продолжение поста!..– Это спич, Андреич?– Как молитвенно!– Ты хоронишь рано рыбный край…Кто там виночерпий?.. Эй, налейте нам,Выпьем-ка, дружок, за этот рай!– Больно знать: вы, братцы, легкоумые.Надо думать, прежде чем сказать…В шкуре протопопа АввакумаНе горели души… вашу мать…– Не встревай, точи крючки острее…– …Ах, язык острее, чем крючок!Им бы ямбы править да хореи,А не… тьфу… плевать на червячок…

…………………………………………

Дорогой читатель!Не взыщи ужес первых строчекпрозусредь стихов.Не суди поспешно.Не по чину жедолжен представлять я рыбаков?Здесь мне чужд красивый флёр елея.Обозначу сразу соль и сахар.Почему простая речь милее?Нет души среди иных метафор.Мой герой – рыбак. Но не на многоБолее, чем ты, читатель мой.Если много ног у осьминога,Нет здесь связи с тем, что он – немой…Мой герой – рыбак. Не академик.Равнодушен к почестям и славе.Жить бы дали… да немного денег.Здесь я рыбаков перечисляю:Емельянов – цементация идеи.Михалёв – рыбацкий бригадир.Борисюк – «Главшпан» и соловей.Диппель – самый главный командир.Калачёв – приверженец идеи.Колохматов – блудный сын тайги.С. Шкуратов – муж, владеющий ладьёю.Бастриков, Чебыкин – рыбаки.О. Сермабрин – компромиссов генийИ субъект решительной руки.Ну, и автор. Но об этой тениВ этих строчках – ни одной строки.Мой герой – рыбак. Но в самом делеОн рыбалкой промышляет жизнь?Нет. Сидит в промышленном отделе.Под капотом. В назначеньи клизм.Ах, не важно. Важно изначально,Чтоб хороший был он человек…Чтоб вздыхать умел и петь печально,Чтоб любил свой сумасшедший век.

Бивак первый

Гой ты, Русь! Сибирская сторонушка —Тын, плетень, заборы из жердей —Пялишься прообразом подсолнуха,Обликом веснушчатых людей.Девки, грудью подперев поленницу,Семечки грызут и пироги…Двор минует конный. Кузню. Мельницу.Всё – музей. Всё не уберегли.Девки, парни, люди синеокие,Жители моей цивилизации!Вам достались времена жестокие:Жёсткие, как жёлтые акации.Что же песней русскою, по-девичьи,Скромною, вольготною – по-бабьи —В залихватском удалом величииНе турнуть транзисторной ламбады?Что же пляской с матерной частушкойНе разрушить храм угрюмых мыслей?Свадьбой звонкой, бражной, словно пушкой,Да не жахнуть – дымом с коромыслом?!Гой ты, Русь, сибирская сторонка —Тын, плетень, заборы из жердей —Чёрный ворон гонит пацанёнка,Воду пьёт с колодезных бадей.* * *На Тайменное – за тайменем.И не столько за чудо-рыбой,Сколько всё же за переменой,За обновой среды обрыдлой.На Тайменное – на «Прогрессах»,По Табрату, по речке то есть.Ход реки и быстр, и напорист —Это в наших же интересах!Ход реки – о-ей! – суматошен,А «Прогресс», словно лошадь в стойле,Застоявшаяся лошадь,Запросившаяся вдруг в поле.И – пожалуйста! И без жалости,До отказа дроссели газа!Риск хмельной на пороге шалости.О, пьянящий восторг экстаза!Когда в прорву идёшь, рискуя,И потом, когда прорва пройдена —Заблажишь, от души ликуя:– Здравствуй, милая! Здравствуй, родина!Затабанишь, зависнешь в вёслах,И – ту-у-у-да, куда не положено,Куда господом не проложеноНи речное дно, ни колесное.И – повторно!.. почти потопноеЗаполошное цирк-к-качество!Прохождение беспонтонноеНа «Прогрессе», как на карачках…Не туристские это будниИ, естественно, труд не каторжный.Рыбаки – в душах – те же блудни.И проветриться насквозь надо же.………………………………………..Шёл баркас по речке, по Табрату.Снизу вверх – в режиме а-ля-клип.Шёл пешком, шурша по перекату,Чертыхаясь килем: влип, дак влип!Бороздил подводные пороги,Забодал в нескучный миг залом.Шёл баркас не гладко, по дорогеОтходя в цветной металлолом.

Бивак второй

Река в перекаты ласкается нежно:– Боитесь, ребята?– Боимся, конечно…Но снова и сноваСквозь пенную плесеньСердечко понтона мечтает о плёсе.И снова, и снова ребячьи нервыЗвенят на полтона отчаянней меры.А страхи затона? А скаты излучин?И страстны, и томны скрипы уключин.Река в перекаты ласкается нежно:– Боитесь, ребята?– Боимся, конечно……………………………………………………………..Товарищ по страсти! Рыбак, рыбачок,Раскручивай снасти, поплюй на крючок.И – взмах богатырский, катушка скрипит,Аж сыплются искры.. блесна ли блестит?Блестит ли волна, отражаясь в лучах…Рыбалка – она в самых разных вещах.Товарищ по страсти! Рыбак… рыбачок…Готовы ли снасти? Кукан? Червячок?Рыбалка, поклёвка, прохлада, река.Не шатко, не валко бредут облака.Уйдут, хороводя небесный простор —Речного народа роскошный шатёр.Косыми лучами библейский драконПакует колчаны полуденных солнц.Тальник в тишине камышовой шуршит.Дела во траве кто-то вышний вершит.И хрестоматийное чувство душиЗвучит кансонтиной в таёжной глуши.…………………………………………Сядешь с удочкой у реки,Обретаешь не крылья, кажется, —Дар парения, вопрекиПритяжению центра тяжести.Мы исходим из чувств шести,Открывается здесь седьмое.Кровь ликует! Она, учти,Голубая, сама собою…Или барство у нас в крови,Или чувство иных стихий.Так и тянет: «Иди, твори!»Так и манит писать стихи.………………………………………………Рыбалка, рыбалка… Река-молодчина.Могуча и чинна, порою гневлива.Характер мужской, но она не мужчина.Она плодоносна, беременна, дивна.Украсит личину плакучею ивойИ плачет стыдливо и беспричинно.И образ ее – и святой, и наивный.Он женственный, он обольщает мужчину.Что нужно мужчине?В чём видит он счастье?..И образ любимойИ верное братство…Но это «и… и»Он не делит на части.Влюбляться и верить —Мужское богатство.Рыбалка – не повод.Рыбалка – причина.Предчувствие. Чувство безмерного счастья.Река – образ женский. Таков уж мужчина! —Бросай же блесну!Да не дергай так часто.Ах, рыбацкое счастье мнимое.Сядешь, удишь, надежду холя,Бессловесною пантомимоюДразнишь удочкой гладь покоя.Мутишь, крутишь чертей залива,Клева ждёшь простодушным волком.Чу! Поклёвка… Волна игривоЗабавляется твоим оком.Лов окончен. Улов не важен.«Рыбаки наловили раков», —Похохочешь в ажиотаже.А процесс лишь меняет ракурс.…………………………………….У костра – час ночных стихий.Притулился бочком к колоде.Приглушив для иных мелодийСвой, священный хорал тоски.