Пути и путы

– Да, и в чулках, как положено.

– Иди в туалет, сними трусики, засунь их в себя полностью. Только маленький хвостик оставь и иди на совещание.

– Спасибо, родной мой».

Накануне Кирилл приехал домой со смешанными чувствами. Что-то странное в этом тренере. Вроде обычный старик, а вроде и нет. Что он бурчит себе под нос? Как вернулся в аудиторию? Еще этот ужасный ворон. Какая-то в нем загадка, что-то все-таки в нем не то. С этими мыслями Кирилл зашел в свою квартиру. Он переехал сюда после развода. Купил пентхаус, мечту холостяка. Двадцать девятый этаж, выход на крышу. Можно любоваться городом с бокалом в руке. Но самая главная достопримечательность квартиры красовалась посреди зала, напротив панорамных окон. Джакузи. Лежишь в горячей воде, перед тобой снежный город, в руках шампанское, рядом девочка. М-м-м, красота!

Кирилл решил жить, как хотел всю жизнь. Делать то, что хотел делать. Купил спортивную машину, мотоцикл, крутил романы с юными леди. Слишком много времени потратил впустую. Слишком долго был одурманен любовью. Она прошла, и все, что оставила – ощущение потерянного времени.

Кирилл и Антон знакомы с детства. Но три года назад они крепко поругались. Антон обрубил общение. Кирилл не стал бегать за обиженным. В один день двадцатилетняя дружба прекратилась из-за ссоры на семейной вечеринке. И не ссоры даже. Это было обличение. Антон хорошо помнит тот вечер. Гости уже разошлись. Жены легли спать. Светало. Друзья допивали водку за разграбленным столом. Кирилл наливал до краев.

– Тоха, я разочарован.

– Что такое?

– Разочаровался в отношениях между мужчиной и женщиной. Они все бесплодны, ни к чему не ведут.

– Ну, смотря какие. Одни ведут, другие нет, вот, например…

– Все бесплодны, все! Это игра без суперуровня, Тох, нет рая для терпеливых супругов. Фиг! Вот, я вижу, ты ломаешь себя во имя брака. Думаешь, перетерпишь, и будет лучше. Нет, станет только хуже, Тоха, да-да!

– Чего это я ломаю себя? Не ломаю я, просто живу.

– Ага, просто. Ты че, реально думаешь, Анюта тебя не меняет? Еще как меняет! Не бывает «просто». Ты живешь ради отношений, надеешься на какой-то результат. Но ни фига. Не дождешься. Как бы долго отношения ни длились, они заканчиваются, а вместе с ними заканчивается все.

– К чему ты это? Что заканчивается? Может, у тебя с Викой что-то и заканчивается, у нас с Анютой все развивается. Становится больше. От первой встречи до сегодня, знаешь, сколько мы прошли всего. Как выросли. Леночка у нас теперь есть. «Результата нет». Че-то ты погнал.

Кирилл замахнул полную рюмку. Облил подбородок и грудь.

– Вот запалит тебя Аня, бросит, и все исчезнет. Останешься ни с чем. Никакого тебе «развились», «выросли» и прочей ерунды. Нет человека, нет и накоплений

– Чего-чего?! Что значит запалит, с чем запалит?

– А-а-а, ты же финансист, ща объясню. По-твоему. Отношения – это не инвестиции. То есть ты не получишь дивидендов. Понимаешь?

– Не с чем меня палить, я Анюте ни разу не изменял. Это тебя Вика скорее бросит. Если у вас в какие-то проблемы, нечего на нас валить.

– У всех все одно, наливай.

– Не хочу больше.

– Надо допить.

Антон налил по полрюмки и убрал еще не пустую бутылку на пол. Кирилл продолжал.

– Ты останешься ровно с тем, что имел на старте, с самим собой. Только от тебя хрен что останется к этому времени. Вот так.

– Ты про себя говори. Нострадамус.

– Да, Нострадамус, я все предвижу. У меня с Викой так же было, а теперь – полная жопа. Не могу больше видеть ее, достало. Оры, крики. Ты, братан, только на пути к этому. Я вижу.

– Да пошел ты. Успокоишься, нет? У меня все нормально.

– Ага, конечно. Давай-давай, надейся, что твой смертельно больной в порядке.

– Кто? Какой больной, черт подери, что ты несешь?

– Истину, друг мой, ты мне потом спасибо скажешь, все твои попытки сохранить брак – инъекции для обреченного. Перестань колоть, хорош! Пусть подыхает. Он этого не стоит.

– Полный бред. Я тебе скажу на твоем языке, чтобы ты понял и отстал. Больной точно стоит того, чтобы жить. Во всяком случае, мой больной. Со своим делай, что хочешь. Ко мне не лезь.

– Мне тебя, братан, жалко. Ты по-любому хоть раз задумывался об этом. Я помочь хочу. Если думал о том, стоит продолжать или нет, значит, не стоит. Раз задумался, все, кранты. Значит, что-то ждешь от будущего, повелся на суперуровень. Ну, скажи, ты хоть раз думал, «стоит ли брак того, что мне приходится ходить говном измазанным». Ну, давай, не ври мне. Думал, стоит ли все это моего времени, усилий, идеалов? Глотал обиду хоть раз?

– Нет.

– Ну, не ври мне, че как маленький. Я ж знаю, было и не раз. По глазам вижу. По твоим, по Анькиным. Запомни, суперуровня не существует.

– Кирюх, что ты от меня хочешь? Ты реально достал, перестанешь, нет?

– Не перестану, Антоха, глаза раскрыть тебе хочу. Если бы у вас было в порядке, тебя бы не мучили сомнения. Ты бы эти инъекции с удовольствием колол, лишь бы еще денек выкрасть. Не повторяй моих ошибок. Я кайфовал по жизни. Любовь была в удовольствие, и я колол больного изо всех сил. Но потом удовольствие прошло, страсть ослабла, и я начал верить в суперуровень. Думал, надо потерпеть, переждать, потом все будет хорошо. Так я превратил свою жизнь в оргию скандалов. Слава богу, все закончилось. Черт, отвечаю, больше никогда не вляпаюсь в подобное дерьмо. Любые отношения прекращу, как только пойму, что они больше не приносят удовольствия и перешли в режим ожидания суперуровня. Не доводи до предела, бросай Аньку сейчас, братан.

– Да пошел ты, как ты можешь такое говорить в моем доме? Бухой, что ли, совсем? У меня все хорошо! Я пошел спать с моей любимой женой! А ты не лезь ко мне, иначе я за себя не отвечаю! Решай свои проблемы сам! Будь жертвой жены и жалуйся на нее кому-нибудь другому! К нам не лезь! Охерел совсем!

Антон вскочил настолько резко, насколько может это сделать человек после девятичасовой пьянки. Хотел было что-то сказать напоследок, но то ли передумал, то ли поленился, в общем, промолчал и скрылся в спальне.

Кирилл допил рюмку. Посидел в раздумьях, ехать домой или ночевать здесь. Решил вызвать такси, но не справился с телефоном. Посидел еще с полчасика, так и уснул в кресле. Все лучше, чем с женой на одной кровати.

Это было три года назад. Через два года Кирилл разведется. Еще через полгода Антон поймет, что хотел ему сказать пьяный друг. Поймет слишком поздно. Позвонит и как ни в чем не бывало затеет разговор о пустяках. Кирилл почувствует, что с другом беда, и сделает вид, будто не было этих двух с половиной лет.

– Тончик, что не так?

– Кирюх, плохо мне.

– Что случилось?

– Не знаю, ничего. Но плохо мне. Очень.

– У-у-у, беда. Встретимся?

– Давай. Я заеду. Ты ж теперь один живешь?

– Да, полгода уже. Как раз заценишь мой пентхаус.

Петнхаус не впечатлил. Красиво, конечно, девкам, небось, нравится, но Антону сейчас впору монастырская келья с тощим окошком. Он сел на край барного стула, налил себе виски, затем спросил Кирилла и налил ему.

– Ну, чего приуныл-то, дружище? – Кирилл отложил в сторону телефон.

– Блин, не знаю, Кирюх, вроде, если подумать, все нормально. Жизнь нормальная, карьера, жена, здоровье в норме, мама, папа живы, деньги есть. Все хорошо. Но тошно, сил нет. Отвращение ко всему. Ничего не могу поделать. Настроения нет. В зеркало смотрю, от себя тошно. «Что тебе не живется, скотина», – думаю.

– Кризис среднего возраста, видать, нагнал. Давно такое?

Вместо ответа Антон достал планшет.

– Смотри, что я нашел дома, – он открыл фотографию какой-то записки и протянул другу.

Кирилл читал неразборчивый почерк.

«О, Господи, не предаю ли я самое главное, что есть в жизни, растрачивая себя на ерунду, на пустые вещи? Не предаю ли я своих ангелов, которые тщетно пытаются направить меня на путь истинный? Что со мной?

Я слышу, как утекает время, а с ним шелест невидимых крыльев.

Вот, ш-ш-ш, ш-ш-ш-ш-ш, я чувствую, как пролетает еще один стареющий ангел.

Это исчезает мой мир.

Но самое мерзкое, я не уверен, есть ли вообще этот «мой мир».

Может, это ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш мое воображение. Если бы я знал наверняка, не сомневался. Изменил жизнь в один день. Но нет.

Я не уверен ни в том, что другой мир существует, ни том, что его нет.

Живу в сомнениях, и это худшее место на земле.

Мне страшно от того, что я преследую не те цели. Смотрю не в тот горизонт. Иду не той дорогой. Мне страшно, что мой настоящий мир умирает где-то там, вдалеке от меня. Ох, если бы этот страх был один, я смог бы его победить. Но у него есть брат-близнец. Я боюсь его не меньше.

Боюсь отказаться от того, что уже есть. Ошибиться, потерять, что имею, но не обрести большего.

Я прикован ногами к камню, а за руки привязан к воздушному шару. С годами привыкаешь к такому положению и уже не замечаешь.

Только иногда так прихватит, что сил нет сдерживать крик».

– Ого, это ты написал?

– Да, я, семь лет назад.

– Семь лет? Так давно! Рано у тебя что-то кризис среднего возраста начался.

– С возрастом это не связано. Так всю жизнь. Сколько себя помню. Легче не становится.

Кирилл теребил волосы.

– Тончик, прямо даже не знаю. Мне это не знакомо. Давай скажу за себя, а ты уже сам решай. Ты знаешь, что я, например, часто твержу о саморазвитии. Познавать себя и мир, в этом моя жизнь. Но смотри, кто я. Не исследователь, не ученый. Закупщик в нефтянке. Что может быть более быдлядским? Тем не менее я не парюсь. Наоборот, это хорошо, ведь я изучаю жизнь изнутри. Да, меня окружают ворюги и колхозники. Но, глядя на них, понимаю, каким быть нельзя. Отличная мотивация. Конечно, я тоже рефлексирую и грызу себя. Допустим, я натура чересчур увлекающаяся. Это мой бич. Влюбленность или работа поглощают всего меня. Потом отпускают, и я страдаю по упущенному времени. И так постоянно. Здесь ничего не поделаешь, просто стараюсь учиться на ошибках. У тебя как-то по-другому. Тебе кажется, ты занимаешься не своим делом.

– Не только делом, Кирюх, вообще живу не своей жизнью. Не в том городе живу, не с теми людьми общаюсь и да – не тем занимаюсь.

Антон несколькими глотками допил виски.

– Ну, а что твое? Чем бы ты хотел заниматься?

– Я? Да блин, не знаю, мне рисовать нравится.

– Рисовать?

– Ну да.

– Ты же не учился.

– Нет.

– Вообще хоть пробовал?

– Так, не особо. Чуть-чуть.

– Давай ты сначала попробуешь. Походишь на курсы, поймешь, каково это. Может, тебе только кажется, что нравится, а на самом деле начнешь и бросишь сразу.

– Может быть, Кирюх. Я точно знаю пока только одно, все, что сейчас имею, не мое. А что мое, не знаю. В этом-то и вся печаль.

– Да уж. А с Анютой что?

– То же самое.

– Разлюбил, тоже не твоя?

– Не знаю.

– Я же говорил, лучше бы ошибся. – Кирилл отвел глаза, зачем он напился тогда. Мог бы нормально объяснить. Так нет, нажрался и плел пьяную ересь. – Что будешь делать?

– Не знаю, ничего. Что я могу сделать?

– Разведись.

– У нас дочка.

– Ну и что?

Антона прожгла зависть. Как можно быть таким уверенным во всем? Любой на его месте возмутился: «Как это бросить жену с ребенком? У самого детей нет, вот и не советуй ерунды. Советчик, тоже мне. От жены ушел, с работы на работу прыгаешь. Ты – зайчик, только и скачешь от проблем. Будешь еще меня жизни учить».

Но он не возмущался, его завораживала непоколебимость, с которой Кирилл шагает по жизни. Прет напролом, всегда прав, даже если ошибается. Ему бы так.

– Кирилл, я не смогу их бросить. Просто не смогу.

– Тоха, ты мне друг. Скажу как есть. Если будешь пытаться остаться с ними, сделаешь их несчастными. Умение уйти вовремя – это Божий дар. Вот посмотри на меня. Я ушел от Вики. Прошло полгода, и единственное, о чем я жалею, что не сделал этого раньше.

– Это – ты. Не сравнивай.

– Тоха, Тончик, послушай. Пусть лучше малышка знает, что у нее есть счастливый и хороший папа, который живет не с ними, но где-то рядом, чем будет видеть каждый день несчастного, грубого, безразличного ворчуна. Ты ведь не хочешь, чтобы она разочаровалась в мужчинах?

– У детей должны быть оба родителя. Я не могу уйти.

– Ты упрямый, как сто ослов. Прошлый раз, когда я пытался что-то объяснить, все закончилось нашей ссорой. Я ценю дружбу с тобой, поэтому замолкаю. Поступай, как знаешь. А вернее, не делай, как знаешь. Я тебе всегда помогу, когда станет тяжело.

– Спасибо. Вызову такси, уже поздно, я все же пока семейный человек.

Антон достал телефон.

Кирилл тоже проверил входящие. Было три сообщения от девушки, записанной как «Таня Вещь». Кирилл усмехнулся и положил телефон на стол.

– Что такой довольный, Кирюх?

– Нет, ничего. Дрессирую тут одну.

– Что делаешь?

– Дрессирую, потом расскажу. Это надолго.

– Блин, ты реально извращенец, с кем я советуюсь, о, боги!

– Со знатоком женских душ, может быть, лучшим во всей Москве.

– Какие души, такие и знатоки.

Антон ехал домой с тяжелым сердцем. Зря выпил, голова разболелась сильнее.

«Разводись», – крутился в голове совет Кирилла.

Как это разводись?! Это ж моя любовь, жена. Я обещал, что буду с ней всегда.

Разводись. Легко сказать. Вот бы она умерла…

Тишина.

«Нет, это не я. Я не мог такое подумать. Черт, Антон, кто же ты? Кто может желать смерти матери своего ребенка? Женщине, которая всем сердцем тебя любит?

Антон? Тишина. Антон?

Да будь она проклята! Я не виноват в том, что меня кто-то любит. Пусть любит, это ее проблемы. Не хочу, не хочу быть с ней. Хочу по-другому. Я ведь не должен расплачиваться за ее любовь своей жизнью. Она меня тормозит, расслабляет. Пусть исчезнет куда-нибудь. Разлюбит меня, ну, пожалуйста. Найдет себе другого. Даст повод развестись. Вот бы узнать, что у нее кто-то есть. Какое же это было бы облегчение. Снялась бы ответственность за жену. Вот бы появился кто-нибудь, кто сказал: «Я забираю твою жену и дочку». О, это было бы божественно. Пусть он любит их, заботится. Уверен, любой это сделает лучше меня. Это было бы идеально. Но нет. Она любит меня, черт возьми. Ее любовь не дает нам жить. Она сама все портит и сделает дочурку несчастной. Своей любовной тиранией всех погубит.

Решено, пока я еще на что-то способен, не превратился в настоящую гниду, должен уйти сам. Уйти красиво, быть может, не навсегда, скажем, на год. Пока все не встанет на свои места».

В тот вечер Антон не смог отогнать тяжелые мысли, так и вернулся с ними домой. Анюта по лицу поняла, муж не в духе, и молча ушла спать. Антон допоздна просидел в Интернете, дожидаясь, пока жена наверняка уснет, и только после этого тихонечко занял краешек семейного ложа. С тех пор он больше не обнимал жену ночью.

Через полгода Антон повстречает Осу и уволится.

Еще через некоторое время откроет самую успешную галерею в городе.

Это будет лучший и последний год в его жизни. Но обо всем по порядку.

Он ушел с работы.

***

Выходные прошли быстро. Антон почти не разговаривал с женой.

Тратил минимум слов, необходимый для вежливого сожительства. Оказалось, хватает пятидесяти. Все мысли крутились вокруг того, как тактичнее оформить свой уход. Нужен спокойный вечер. Лучше выходной. Он украсит дом цветами. Не просто расставит по вазам, а постарается как следует. Ванна с лепестками роз, кашпо на стенах, купит десяток корзин. Квартира превратится в сад. Он приготовит ужин. Все сделает, как положено. Антон ни на минуту не забывал, какая ответственность лежит на нем.

«Это моя жена. Мать моего ребенка. Так получилось, что я пока не могу быть с ней.

Но страдать от этого никто не должен. Я всегда буду заботиться о ней и о малютке. Помогать всем. Я не исчезну из ее жизни. Буду гулять с Леночкой, оплачивать все счета, няню, садик, продукты. Все. До тех пор, пока она не найдет нового мужчину.

Конечно же, оставлю ей квартиру, машину. Это не обсуждается. Анюта поверила мне, и я не подведу. Да, мы разведемся, но я не перестану заботиться о дорогих мне людях. Я прожил счастливую жизнь с ней. Объедался ее дарами, заботой, поддержкой, нежностью. Жизни не хватит сполна отплатить ей за любовь, но я буду стараться. Как же мне повезло с женой. О господи, бедная Аня, как же она настрадалась. Надеюсь, сможет найти достойного мужчину. В сто раз лучше меня. Я уверен, сможет. Она – золотце. Бедняжка, как жаль, что я оказался таким. Почему она влюбилась в меня. Неужели я так сильно затуманил ей глаза? Какой же я, наверное, подонок. Ничего, скоро все исправлю. Думаю, она поймет. Она же все чувствует, понимает, что со мной скверное творится. Мне кажется, все будет хорошо, может, даже будем еще вместе, просто сейчас надо сделать паузу и собраться с мыслями. Мне нужно стать собой, запустить собственный проект».

Зазвонил телефон.

– Здорово, Кирюх!

– Готов?

– К чему?

– Ну как, сегодня первое занятие твоей школы воли.

– М-м-м-да? Я чет забыл.

На той стороне почувствовалось раздражение.

– А во сколько?

– Антон, в восемь, и ты по любому пойдешь.

– Кирюх, честно, неохота, еще по дому дела. Я пас.

Антон услышал, как Кирилл набрал воздуха, и поэтому отодвинул трубку подальше от уха. Сейчас будет ругаться.

– Ну, ты нормальный, вообще, нет? Сам меня подсадил на эту секту. Я ж не хотел. Из уважения к тебе. Сделал одолжение, а теперь ты сливаешься? Кто ты после этого? Нет, братан, сегодня ты по любому пойдешь со мной, в счет долга. Тогда я за тебя ходил, сегодня – ты. Квиты.

– Ну, не-е-е-ет. И вообще, чего ты туда так рвешься? Ерунда же полная.

– Почему ерунда? Толковый вроде дядька. Мож, научит чему полезному. Короче, я за тобой заеду в семь

Занятие началось чуть позже.

Леонид задерживался.

Напротив Кирилла сидела аппетитная брюнетка. Джинсы обтягивали, как кожура колбаску. Белая блузка с трудом сходилась в пуговицах. Грудь – девяносто пять, талия – шестьдесят три, бедра – девяносто три. Прикинуть на глазок нетрудно. Вершина мастерства – определить возраст красивой женщины. Тридцать один. У Кирилла свой секрет. Сгибы рук у кистей. Если там морщины, значит, старше двадцати пяти, если нет, моложе. Красотку звали Кристина, и у нее там были морщины.

Рядом с Антоном сидел мужчина лет сорока, источая запах денег. Неизвестно, по каким мелочам, но нам удается почувствовать наличие денег. Бывает, человек разоденется в брендовые вещи, нацепит бриллианты, приедет на огромной дорогой машине, а ты смотришь на него и понимаешь – нищеброд. А бывает, сидит человек к тебе боком, одет скромно, тонкий свитер, брюки, мокасины, все без лого. Но как-то чувствуешь, есть, есть деньги у гражданина. Не просто есть, а завались. Перед Антоном сидел Георгий, владелец крупнейшего бизнес-консорциума в стране.

Антон шепнул Кириллу:

– Я-то думал, тут будет куча девочек.

– С чего вдруг?

– Оса хвастал, мол, его клиенты женщины.

Кирилл стрельнул глазами в Кристину.

– Ну вот, мадемумазелька, за троих сгодится.

Антон сдержал смешок и обратился к новым знакомым.

– Вы давно занимаетесь?

– Второй раз пришел, – мужчина даже не повернулся.

– А я третий, – обернулась Кристина.

– Нравится?

– Да, очень, – девушка присвоила диалог себе. – Леонид мощный мужик. Очень помогает.

– И в чем именно помогает-то? – грубовато включился Кирилл.

Кристина перевела на него взгляд и смутилась невидимой улыбкой. Кирилл, конечно, ее заметил.

– Вообще-то у меня много проблем, – теперь она улыбнулась всем, – главное, я неэффективно трачу время. Столько всего хочется сделать. Но времени совсем не хватает. Хочется быть продуктивной. А посмотришь, время уходит на всякую ерунду. Вот поэтому я здесь.

– Ну а вы? – вопрос к Кириллу. Тот нарочно дал слово другу.

– Лично у меня-то проблем нет. Я инвестор. Хочу посмотреть, как все это работает. Понять, действительно ли можно накачать волю. Если да, мы выделим инвестиции для развития.

Кристина ждала ответ Кирилла. Он молчал. Антон спас беседу, обратившись к Георгию.

– А что привело сюда вас?

Кристина кольнула Кирилла взглядом «ладно, вызов принят, посмотрим, кто кого, не на ту напал». Кирилл подмигнул ей. Брюнетка не сдержала улыбку, искреннюю, довольную, с ямочкой на щеке. «На ту, на ту, все вы одинаковые», – Кирилл знал, что победил. Пара фраз, один взгляд, несколько ударов сердца. Легкая победа, что тут скажешь.

– Если честно, я не хотел сюда приходить. Я всегда считал, что такие занятия для… как бы это сказать.

– Чудиков, – помог Антон

– В общем, да. Просто взял себе за правило, делать то, что никогда не делал. Вот и пришел.

Все примолкли. Не каждый день находишь себя в песочнице миллиардера.

Наконец в аудиторию вошел Леонид.

– Сегодня отличная погода, жара, наконец, спала, – начал он, – предлагаю позаниматься в парке. Тут есть отличный сквер с прудом, можно прямо там.

Через пятнадцать минут все сидели на лужайке.

Кристина сняла туфли и по-кошачьи устроилась на пледе справа от Кирилла. Узкие джинсы рекламировали бедра.

Георгий сглотнул.

– Итак, друзья, мы с вами проведем восемь месяцев, встречаясь дважды в неделю. За это время вы окрепнете и решите все свои проблемы, кто-то отпустит прошлое, кто-то избавится от сомнений, кто-то направит энергию на эффективность, ну, а кто-то узнает о себе что-то новое.

Учитель перечислял, остальные по очереди ерзали.

– Итак, приступим.

– Да, давайте уже, – Антону не терпелось.

– Начнем с самого главного. С привычки. С автоматизмов. Это действия, на которые вы не тратите внимания. То бишь они происходят сами по себе. Если привычка хорошая, высвобождается огромное количество энергии, если плохая, наоборот, пожирается. Обычно встречается второе. На автоматизмы уходит от двух до десяти часов в сутки, и это без сна. Они невидимы, поэтому мы и не можем понять, куда утекает время.

Кристина слушала и даже кивала в такт. Остальные ждали продолжения.

– По мне, привычки – это сила, не уступающая судьбе. Поэтому перво-наперво надо научиться создавать полезные привычки и избавиться от вредных. Чтобы понять, насколько много у нас автоматизмов, попробуйте три дня подряд записывать свои поступки каждые пять минут. Да-да, каждые пять минут, пишите, что вы делали. Используйте диктофон, доведите до абсурда. Проснулись, пролежали в кровати пять минут – запишите, пошли в туалет – напишите, почистили зубы – запишите, и так далее. Затем посмотрите, сколько времени занимает у вас автоматизмы. Нарисуйте таблицу из двух столбцов – осознанная работа и автоматизм.

Кристина начала записывать, другие поглядывали на нее, но примеру не последовали. Наверное, смотрели на пуговицы. Как они еще держатся?

Георгию повезло больше всех, он подглядел кружавчики алых трусиков, засветившиеся из заниженных джинсов.

тр – Сохраните таблицу для следующего замера. В течение этих двух недель играйте в игру «Маленькое нет», суть ее в том, чтобы говорить своим автоматизмам «нет». Всем! Абсолютно всем. Если чистите зубы перед едой, начните чистить после. Встаете в девять, начните вставать в восемь. Едете в машине на работу, начните ездить в метро, и так далее. Наша задача – разрушить сложившиеся устои, поскольку сформированы они хаотично. Неосознанно. Вам нужно разрушить день, чтобы собрать его по минутам. Все ли понятно в этом упражнении?

Кристина кивнула. Трое подтвердили молчанием.

– Хорошо, тогда прошу вас начать с сегодняшнего дня.

Занятие продлилось еще около трех часов. Леонид все больше общался с Кристиной.

Антон тем временем совсем заскучал. Он и так прекрасно знал, на что тратит драгоценное время. Здесь маленькими «нет» ситуацию не исправишь. Нужна тяжелая артиллерия. Мыслями он был далеко отсюда, в наполненной цветами квартире, держа за руку Анюту и прощаясь навсегда, ну, или, возможно, на год. Он пока не решил.

– А для чего вся эта эффективность, зачем оно вообще надо? – Кирилл решил оживить занятие, превратившееся в не пойми что: Леонид общался с Кристиной, Антон ушел в себя, Георгий – в кружево Кристиных трусиков. – Почему бы не жить, как живется, в свое удовольствие. Зачем что-что считать, замерять, следить, насиловать себя?

Георгий с Антоном подняли головы.

– Вы не понимаете? – искренне удивилась Кристина.

– Не понимаю. Бог подарил нам жизнь в ее совершенстве и многообразии. Вместо того, чтобы принять этот дар во всей глубине и бесконечности, вы втискиваете его в тоннель собственной эффективности.

Георгий заулыбался. Оценил. Кристина нахмурилась, она еще не поняла, провоцирует Кирилл или действительно не понимает великой пользы эффективности? Только она набрала в легкие воздух, как вступил Антон.