Полная версия
Толкование закона в Англии
По мнению Р. Давида, в Англии идет процесс преобразования права юристов (lawyer’s law) в право администрации (law of administration)[88]. Данная позиция подтверждается более ранними выводами исследователей, например, Э. Дженкс утверждал, что увеличение объема делегированного законодательства отражает значительное усиление роли исполнительной власти в Великобритании[89]. В сравнительном исследовании М. Амеллера, изучившего функционирование парламентов пятидесяти пяти государств, отмечается активное использование делегированного законодательства, в том числе, в государствах общего права[90]. По мнению некоторых авторов, практика делегированного законодательства позволяет парламенту экономить время для решения более масштабных и дискуссионных вопросов[91]. Преимуществом делегированного законодательства принято считать возможность быстрого оформления в нормативных формах волеизъявления лиц и органов исполнительной власти без их утверждения парламентом. Следует отметить, что все лица и учреждения, имеющие делегированные полномочия, отличаются от парламента тем, что их деятельность не основана на суверенитете.
Обоснованная критика практики делегированного законодательства сосредоточена на том, что такая форма законотворческого процесса выходит за пределы прямого контроля парламента, поскольку у парламента отсутствуют ресурсы, достаточные для осуществления контроля за массивом принимаемого делегированного законодательства[92]. Довод об отсутствии у парламента ресурсов, позволяющих осуществлять тотальный контроль за делегированным законодательством, неоспорим. Однако все более частыми стали указания статутного права на необходимость при принятии акта делегированного законодательства получения согласования в парламенте или, в случае актов иного уровня, в правительстве или соответствующем министерстве. В то же время делегированное законодательство следует рассматривать исключительно как форму реализации полномочий одного органа другим (реализация правительством полномочий парламента), но не содержание самого полномочия[93]. Парламент в любой момент обладает возможностью отмены или изменения норм делегированного законодательства через акт парламента, из чего с неизбежностью следует вывод о том, что делегированное законодательство не ограничивает полномочия парламента.
Существует мнение, что приказы в совете обладают высшей силой среди актов делегированного законодательства[94]. Номинально приказ в совете является приказом Тайного совета, состоящего из монарха и его советников, фактически же он издается правительством и лишь санкционируется Тайным советом. Таким образом, цель издания приказов в совете состоит в передаче широких законодательных полномочий правительственным департаментам[95]. Приказ, как правило, подготавливается одним из министров, а подпись королевы придает ему большую значимость[96]. В то же время в случае последующего признания приказа в совете принятым с превышением полномочий, это не повлечет ответственности монарха в силу действия в отношении монарха принципа контрасигнатуры[97]. Так, из текста ст. IV Акта «Об устроении» 1701 г.[98]следует, что монарх в соответствии с принципом единовластия не может ошибаться, поэтому за приказы в совете, подписанные монархом, несет ответственность правительство, из чего следует практическая неспособность монарха с 1727 г. самостоятельно увольнять министров[99]. Приказы в совете являются широко распространенной формой нормативного акта, часто именно на его основе вводится в силу акт парламента.
Среди актов делегированного законодательства особо следует выделить акты местных органов власти (by-laws, bylaws)[100], которые принимаются на местном уровне управления и имеют действие лишь на конкретной территории. Основа гражданского управления, если взять количество служащих в качестве критерия, осуществляется местными властями[101], особенностью локальных актов является наличие определенной процедуры их принятия. Муниципальные органы власти, действуя в рамках предоставленных парламентом полномочий, представляют собой квази-законодательный орган местной власти, регулирующий бытовую сферу жизни общества[102]. Каждый муниципальный акт проходит процедуру проверки в соответствующем департаменте правительства, практика управления предусматривает надзор, осуществляемый центральным правительством над местной администрацией, монарх назначает лорда-лейтенанта для каждого графства[103].
Период активного использования локальных актов делегированного законодательства (начало XX в.) завершился установлением для них парламентом ограниченного применения[104]. Ст. 235 Акта «О местных органах управления» 1972 г. предоставляет муниципалитетам право регулировать проход по мостам, скейтбординг, проезд по тротуарам, детские игры на дорогах, эксплуатацию аттракционов, правила поведения на публике (в контексте неадекватного или вызывающего поведения), использование дорожных знаков. Всего в настоящий момент в Великобритании действует около пятидесяти статутов, наделяющих органы местного самоуправления полномочиями по принятию актов делегированного законодательства, однако основной сферой нормотворчества местных органов управления считается образование[105]. Многочисленные акты местных органов управления являются проявлением бюрократизма, требуют принятия единого акта парламента, который регулировал бы деятельность муниципалитетов[106]. Акты местных органов управления подвергаются критике в среде английских юристов также потому, что увеличение их объема, децентрализованность и относительная самостоятельность неизменно влечет установление на территории близлежащих муниципалитетов различных по содержанию правовых норм. Так, в литературе отмечается увеличение рисков двусмысленности в судебных процессах[107].
Законодательство автономных организаций включает акты, издаваемые различными учреждениями, профсоюзами, частными корпорациями (железнодорожными компаниями, строительными компаниями). В литературе считается, что данные организации устанавливают правила, главным образом, для своих членов[108]. В то же время большинство подобных актов принимается компаниями, выполняющими публичные или частно-публичные функции. К ним относятся, в том числе, транспортные компании, операторы аэропортов, благотворительные организации и т. д. Широкое распространение получили уставы школ и колледжей, которые устанавливают условия поступления учащихся, а также образовательные стандарты, определяющие правила дисциплины в учебном заведении. Такие регуляторы имеют публично-правовой характер, касаются неопределенного количества лиц, они общепризнанны, распространены повсеместно среди школ, колледжей и университетов Великобритании. В каждом регионе приняты так называемые «Родительская Хартия», «Студенческая Хартия», которые регламентируют взаимоотношения родителей, студентов и преподавателей[109].
Законодательство автономных органов отличается от остального делегированного законодательства именно тем, что автономное учреждение имеет право самостоятельно издавать акты как для своих собственных членов, так и для всего общества. Это право обычно предоставляется или санкционируется парламентом. В качестве примера Р. Уолкер называет транспортные и газовые управления, чьи постановления касаются широкой публики, Англиканскую церковь, Общий медицинский совет, Юридическое общество, профсоюзы и даже акционерные общества. Такое законодательство затрагивает интересы широкой публики, так как любой человек, который нарушит постановление, изданное автономным органом, может быть привлечен к гражданской ответственности за причинение вреда[110].
В юридической литературе существуют и иные классификации законодательных актов. Например, Блэкстон выделял среди статутов только декларативные статуты, направленные на толкование и разъяснение действующего права (пример – действующий Акт «Об интерпретации» 1978 г., отменивший предшествующий ему Акт «Об интерпретации» 1889 г.) и «исправляющие» (remedial) статуты, которые отменяли любое устаревшее положение английского права (ко второй группе можно отнести большинство актов)[111].
А.К. Романов предложил следующую классификацию статутов, принимаемых парламентом:
1) акты реформы права;
2) консолидированные акты;
3) кодифицирующие акты;
4) акты о взимании доходов;
5) текущее законодательство[112].
Процесс парламентского нормотворчества в Англии особенно активизировался во второй половине XX в., к концу второй мировой войны в стране действовало около пяти тысяч статутов, однако в целом общее число действующих статутов существенно не увеличивалось. Причина такого положения заключается в том, что число отмененных законов в два раза превышало число принятых. Подобная ситуация, по мнению И.Ю. Богдановской, свидетельствует о хорошо налаженном механизме ревизии и отмены устаревших законов[113]. В то же время процесс систематизации законодательства Великобритании существенно отличается от аналогичного процесса в иных странах, Великобритания до сих пор не знает ни одного кодекса, хотя там имеются отдельные кодифицированные акты[114]. Для английского права неверным будет понимание консолидации как способа систематизации, при применении которого изменяется форма правовых актов без изменения их содержания[115]. Применительно к Англии консолидация отличается от кодификации тем, что закон консолидирует только статутное право, попытки кодифицировать и прецедентное, и статутное право до настоящего времени не реализованы в нормативных актах. Сходство кодификации и консолидации проявляется в единстве задач – упрощении понимания и применения корпуса нормативных актов без внесения в них существенных изменений. В условиях американской правовой действительности использование кодифицированных нормативных актов оказалось возможным без отказа от принципов прецедентного права.
Активность европейских интеграционных процессов заставляет Великобританию вносить изменения в законодательную практику. Акт «О правах человека» 1998 г. делает невозможным издание и применение материальных и процессуальных норм внутреннего законодательства, противоречащего Европейской Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» 1950 г.[116]
Глава 3
Стадии законодательного процесса
Законодательный процесс принято рассматривать как совокупность последовательных стадий, которые законопроект проходит в парламенте от его внесения до вступления в силу. Несмотря на историческую значимость и фундаментальность английского Парламента, в настоящее время главным действующим лицом в процессе законотворчества является правительство и его составные части – министерства. По мнению И.Ю. Богдановской, парламент фактически перестает быть участником законодательного процесса, – законодательная деятельность парламента постепенно становится лишь частью механизма рассмотрения правительственной законодательной программы[117].
Рассматривая терминологические особенности категорий «правотворческий процесс», «законотворческий процесс» и «законодательный процесс», следует отметить, что соотношение процессуальных понятий «правотворчество», «законотворчество» производно от феноменов «право» и «закон». Право есть совокупность результатов и способов реализации субъектами прав и обязанностей; закон – нормативный акт, изданный органом государственной власти в пределах полномочий, имеющий обязательную силу и обеспеченный государственным принуждением. Закон является одной из форм существования английского права, наряду с прецедентом, обычаем и доктриной, а законотворчество – одной из форм правотворчества: правотворчество и законотворчество соотносятся как целое и часть. Правотворчество как более широкая философско-правовая категория включает в себя и «подзаконное правотворчество» и «законодательное правотворчество»[118]. Законотворчество в данном случае может быть определено в качестве одной из форм правотворческой деятельности государства, осуществляемой его органами в пределах их полномочий.
С.Л. Сергевнин считает, что в правотворческий процесс входит предварительная разработка законопроекта, которая формально не относится к юридической процедуре[119]. Законотворческий процесс охватывает всю работу, предваряющую принятие закона, начиная с правового мониторинга, анализа существующего состояния регулирования общественных отношений и выявления проблем, подлежащих разрешению законодательными средствами, и заканчивая тем же правовым мониторингом. Он не заканчивается принятием либо вступлением в силу закона. С.Л. Сергевнин отмечает, что законотворческий процесс не следует ограничивать исключительно деятельностью законодательных органов государственной власти. Он шире, чем деятельность данных органов по стадийному принятию законов. Следует трактовать данное понятие шире, включая в него подготовительную работу по разработке законопроекта[120].
Ю.А. Тихомиров полагает, что правотворческая деятельность начинается от законодательной концепции и не завершается ее воплощением в конкретном законе. По его мнению, этот весьма сложный процесс не ограничивается формами деятельности высших органов власти[121]. Законодательный процесс в узком значении применительно к европейским государствам может быть сведен исключительно к совокупности действий и отношений, которые реализуются в деятельности высшего представительного органа, обладающего исключительным правом осуществлять законодательную власть[122].
А.В. Хамуков определяет законотворческий процесс как разновидность правотворческого процесса, представляющий собой мыслительную деятельность, направленную на законодательное урегулирование затрагиваемых вопросов. Законодательный же процесс – особая разновидность правоподготовительной деятельности, представляющая собой систему (совокупность) последовательных юридически значимых действий, направленных на принятие и вступление в силу соответствующего закона[123]. А.В. Хамуков выделяет основные характеристики законотворческого процесса:
1. Законотворческий процесс не является формализованным, так как отсутствует четкая структура и стадийность.
2. Законотворческий процесс не прекращается принятием либо вступлением в силу закона.
3. Начальным этапом законотворческого процесса является анализ состояния общественных отношений.
4. Круг субъектов законотворческого процесса не ограничен, в него входят все правоприменители.
Законодательный процесс является частью законотворческого процесса (от внесения законопроекта в законодательный орган до принятия закона и вступления его в силу). Понятие законодательного процесса уже понятия законотворческого процесса, в котором помимо стадии законодательства есть также предварительная стадия (мониторинга, анализа законодательства, выявления проблем и тенденций) и последующая стадия (исследования влияния принятого закона на проблему, правового мониторинга)[124]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Луковская Д.И. Политические и правовые учения: историко-теоретический аспект. Л., 1985. С. 123.
2
Алексеев С.С. Тайна и сила права. Наука права: новые подходы и идеи. Право в жизни и судьбе людей. М., 2011. С. 107.
3
Там же. С. 108.
4
Романов А.К. Правовая система Англии: Учеб. пособие. 2-е изд. М., 2002. С. 15.
5
David R., Brierley J.E.C. Major Legal Systems in the World Today. London, 1985. P. 308.
6
Уолкер Р. Английская судебная система. М., 1980. С. 6.
7
Тонков Е.Н. Принципы «права справедливости» // Принципы права: Материалы всероссийской научно-теоретической конференции. СПб., 30 ноября 2006 г. С. 274.
8
Харт Г.Л.А. Понятие права. СПб., 2007. С. 159.
9
Ллойд Д. Идея права. М., 2004. С. 142.
10
Марченко М.Н. Источники права. М., 2007. С. 609.
11
Давид Р. Основные правовые системы современности. М., 1988. С. 333.
12
Уолкер Р. Указ. соч. С. 76.
13
Бруно Л. Свобода и закон. М., 2008. С. 115–116.
14
Закон: создание и толкование / Под ред. А.С. Пиголкина. М., 1998. С. 3.
15
Там же.
16
См.: David G. Antonio. Scots Law. London, 1968.
17
Бруно Л. Указ. соч. С. 25.
18
Леже Р. Великие правовые семьи современности: сравнительно-правовой подход. М., 2009. С. 25–26.
19
An Act for shortening the Language used in Acts of Parliament [10th June 1850]. A Collection of Public General Acts passed in the 13th and 14th year of the reign of Her Majesty Queen Victoria: Being the Third Session of the Fifteenth Parliament of the United Kingdom of Great Britain and Ireland. London., 1850. Р. 225–227.
20
Акт «Об упрощении языка, используемого в актах Парламента» 1850 г. не имел краткого наименование, но в дальнейшем было принято называть его как Акт «Об упрощении языка» 1850 г. либо как Акт «Об интерпретации» 1850 г. (Прим. автора).
21
An Act for consolidating enactments relating to the Construction of Acts of Parliament and for further shortening the Language used in Acts of Parliament [30th August 1889]. The Public General Acts passed in the 52nd and 53rd years of the reign of Her Majesty Queen Victoria; being the Fourth Session of the Twenty-Fourth Parliament of the United Kingdom of Great Britain and Ireland with an Index. London., 1889. Р. 5–16.
22
An Act to consolidate the Interpretation Act 1889 and certain other enactments relating to the construction and operation of Acts of Parliament and other instruments, with amendments to give effect to recommendations of the Law Commission and the Scottish Law Commission [20th July 1978]. The Public General Acts and General Synod Measures, Part I. London., 1978. Р. 691–705.
23
Поляков А.В. Общая теория права: Курс лекций. СПб., 2001. С. 511.
24
Поляков А.В., Тимошина Е.В. Общая теория права: Учебник. СПб., 2005. С. 294–295.
25
См.: Осакве К. Сравнительное правоведение в схемах: общая и особенная части. М., 2000. С. 89.
26
Теория государства и права (схемы и комментарии). Под ред. Р.А.Ромашова. СПб., 2000. С. 124.
27
Леже Р. Великие правовые семьи современности: сравнительно-правовой подход. М., 2009. С. 10.
28
См.: Марченко М.Н. Курс сравнительного правоведения. М., 2002.; Косарев А.Н. Англосаксонская и романо-германская формы буржуазного права. Калинин, 1977.
29
См.: Давид Р. Основные правовые системы современности (сравнительное право). М., 1967; Дженкс Э. Английское право: Источники права. Судоустройство. Судопроизводство. Уголовное право. Гражданское право. М., 1947.
30
Марченко М.Н. Курс сравнительного правоведения. М., 2002. С. 616–617.
31
Давид Р. Указ. соч. С. 283.
32
Романов А.К. Указ. соч. С. 83.
33
Geldart W. Elements of English Law. 4th ed. Oxford, 1950. P. 1.
34
Зверева В.В. «Новое солнце на Западе»: Беда Достопочтенный и его время. СПб., 2008. С. 29
35
Там же. С. 30–40.
36
Леже Р. Указ соч. С. 11–13.
37
Давид Р. Основные правовые системы современности. М., 1988. С. 259
38
Леже Р. Указ. соч. С. 9–28.
39
Апарова Т.В. Суды и судебный процесс Великобритании: Англия, Уэльс, Шотландия. М., 1996. С. 154.
40
Там же.
41
Поляков А.В. Общая теория права: Проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода: Курс лекций. СПб, 2004. С. 667.
42
Oxford Dictionary of Synonyms and Antonyms. Oxford, 2007. P. 132
43
Law Dictionary. Chicago, 1997. P. 91.
44
Dictionary of Law. London, 2005. P. 98.
45
Oxford advanced learner's dictionary of current English. Oxford, 1988. P. 256.
46
Macmillan Essential Dictionary for Learners of English. London., 2007. P. 202.
47
Гревцов Ю.И., Козлихин И.Ю. Энциклопедия права. Учебное пособие. СПб, 2008. С. 264.
48
Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980. С. 409.
49
См., напр.: Голоскоков Л.В. Правовые доктрины: от Древнего мира до информационной эпохи. М., 2003. С. 11; Улиско А.Н. Российская юридическая доктрина в XXI веке: проблемы и пути их решения // Правовая политика и правовая жизнь. Академический и вузовский юридический научный журнал. 2001. № 4. С. 193; Пряхина Т.М. Формирование конституционной доктрины России: история и современность (Доклад). Научно-методологический семинар: Конституционная доктрина России, июнь 2001 г. // Правовая политика и правовая жизнь. Академический и вузовский юридический научный журнал. 2001. № 4. С. 179.
50
См., напр.: Доктрина информационной безопасности Российской Федерации, утв. Президентом РФ 09.09.2000 г. № ПР-1895; Указ Президента РФ от 21.04.2000 г. № 706 «Об утверждении военной доктрины Российской Федерации»; Постановление Правительства РФ от 04.10.2000 г. № 751 «О национальной доктрине образования в Российской Федерации».
51
Тропер М. Проблема толкования и теория верховенства конституции // Сравнительное конституционное обозрение. 2005. № 4. С. 175.
52
Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М., 2008. С. 68.
53
Тропер М. Указ. соч. С. 172.
54
Twining W., Miers D. How To Do Things With Rules. A Primer of Interpretation. London, 1996. P. 321.
55
Oxford dictionary of synonyms and antonyms. Oxford, 2007. P.249.
56
Oxford dictionary of law. Oxford, 2009. P. 12.
57
Богдановская И.Ю. Закон в английском праве. М., 1987. С.10.
58
См.: Богдановская И.Ю. Закон в английском праве. М., 1987. С. 11–20; Bennion F. Statutory Interpretation – A Code. London, 2002. P. 439–541; Дудко И.А. Организационные и процедурные реформы Палаты общин последнего десятилетия: Цели и средства // Lex Russica. 2005. № 1. С. 189; Боботов С.В. Законодательный процесс в Великобритании // Журнал российского права. 1998. № 4–5. С. 230.
59
McLeod I. Legal Method. London, 2009. P. 251.
60
Geldart W. Elements of English Law. London, 1950. P. 2.
61
Уолкер Р. Указ. соч. С. 115.
62
Gifford D.J., Gifford K.H. How to Understand an Act of Parliament. Sydney, 1991. P. 1.
63
Metcalfe O.K. General principles of English Law. London, 1974. P. 16.
64
Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1997. С. 260.
65
Леже Р. Указ. соч. С. 81.
66
Романов А.К. Указ. соч. С. 86.
67
См.: Марченко М.Н. Доктрина суверенитета Парламента и судебное правотворчество в Великобритании // Правоведение. 2005. № 6. С. 81–90; Эллиот М. Великобритания: двухпалатный парламент, суверенитет и неписаная конституция // Сравнительное конституционное обозрение. 2007. № 3. С. 31–36.
68
Cheney v Conn, CD [1968], 1 All ER 779.
69
Vauxhall Estates v Liverpool Corporation, [1932] 1 KB 733.
70
Уолкер Р. Указ. соч. С. 116.
71
McLeod I. Ibid. P. 67.
72
Gifford D.J., Gifford K.H. Ibid. P. 1.
73
Уолкер Р. Указ. соч. С. 118.
74
Богдановская И.Ю. Делегированное законодательство в странах «общего права»: сравнительно-правовые аспекты // Право и политика. 2006. № 10. С. 61.