После требования Святейшим Синодом в 1766 году чинов Православия из всех епархий для рассмотрения их Троицкая книга была прислана в Синод из московского Успенского собора. В описи его она так была обозначена: Синодик писан на пергаменте, «оболочен» красным бархатом, на верхней доске написан образ Пресвятой Троицы, по полям – оклад и венцы серебряные и гладкие золоченые, застежки бархатные, петли серебряные золоченые[25].

По миновании надобности в Троицкой книге она в 1769 году, 22 декабря, отослана была из Синода в Москву, но не в Успенский собор, а в Синодальную библиотеку с тем, чтобы книга была записана вместе с другими книгами в реестре (там же). В 1771 году, 6 февраля, по приказанию Святейшего Синода была списана в московской Синодальной конторе точная копия с Синодика и прислана в Синод. Здесь она была отдана для хранения в Синодальный архив, и с нее снята новая копия, которая вручена была члену Св. Синода преосвященному Гавриилу, архиепископу Санкт-Петербургскому, для доставления ее камер-юнкеру князю Щербатову (там же).

Чин Православия, находящийся в Троицкой книге, начинается таким заглавием: «Заповедь святого и великого всей вселенной Никейского Седьмого Собора. Благослови, Владыка». Чин содержит в себе только синодик, заключающийся в печатных Постных Триодях. Он не имеет ни последования молебного пения, ни канона его; Синодик содержит предисловие и анафематствования, находящиеся в Триодях. Анафематствования – сперва иконоборцам: Анастасию, Kонстантину, Никите и т. д., затем еретикам: Геронтию и Kонстантину Булгарису, затем снова иконоборцам. Но опущены вовсе анафематствования неправо объясняющим слова: «Приносяй и Приносимый», учению Итала, неправо объясняющим слова: «Oтeц Мой более Меня». Кроме того, имеется весьма краткое анафематствование Варлааму и Акиндину. Новыми же еретиками именуются только жидовствующие, отлученные от Церкви Собором 1504 года.

После чина Троицкой книги древнейший рукописный чин Православия – Новгородский, принадлежавший новгородской Софийской библиотеке под № 1058, ныне (в 1879 г. – Прим. ред.) находящийся в библиотеке Санкт-Петербургской Духовной Академии. Чин принадлежит ХУ! столетию. По нему возглашалось многолетие царю Иоанну Васильевичу, царице Анастасии Иоанновне († 1560 г.), митрополиту Макарию и архиепископу Новгородскому и Псковскому Леониду. Рукопись писана уставом. Она содержит Синодик, находящийся в печатных Постных Триодях. В рукописи не сохранились некоторые листы, именно: начальный, затем в предисловии Синодика – между нумерованными (позднею рукою) 4-м и 5-м листами, и в анафематствованиях иконоборцам – между нумерованными 9-м и 10-м листами.

Анафематствования в Синодике сперва те же, что и в печатных Постных Триодях и в Троицкой книге, именно: иконоборцам Анастасию, Константину, Никите и другим еретикам, Геронтию и Константину Булгарису, потом опять иконоборцам, затем краткое, а не то, которое помещено в печатных Постных Триодях, анафематствование Варлааму и Акиндину, наконец, анафематствование жидовствующим, осужденным на Соборе 1504 года, отсутствующее в Триодях. В нем упоминается большее число имен еретиков, нежели в Троицкой книге. В Новгородском Синодике, как и в Троицкой книге, нет анафематствований, заключающихся в печатных Постных Триодях: неправо объясняющим слова «Приносяй и Приносимый», учению Итала, неправо объясняющим слова «Отец Мой более Меня». Особенность Синодика составляет многолетие, в котором после царя и великого князя Иоанна Васильевича именуются митрополит Макарий и архиепископ Новгорода и Пскова Леонид, а потом царица Анастасия и царевичи. Из указаний этого Синодика видно, что такой порядок возглашений многолетия изменен был при царе Михаиле Феодоровиче.

В конце рассматриваемого Новгородского Синодика XVI столетия находится «молитва к Господу нашему Иисусу Христу, внегда хощет святитель внити в некоторый гpaд». Из молитвы видно, что под градом разумеется Новгород или Псков. О месте чтения этой молитвы сказано в Синодике: «из нутрь убо сретает его весь священнический чин с святыми иконами и с кресты честными. Таже став святитель пред враты градскими, оболчен во все святительское украшение. И глаголет во услышание всех велегласно, диакону глаголющу: “Господу помолимся”». Молитва о даровании благ городу и об избавлении его от всякого зла, читанная митрополитом при въезде его в город, имела связь с чтением Синодика, бывшего в ближайший праздничный день и не в Неделю православия[26]. Поэтому молитва митрополита по въезде его в город внесена в книгу – Синодик.

Кроме Новгородского синодика XVI века, сохранилось еще два других Новгородских синодика, позднейших по времени. <…> Один из них принадлежит 1632 (7140) году, что указывается подписью под текстом, проходящей через всю книгу, писанную крупными буквами (уставом) подобно тому, как писана вся рукопись. <…> Синодик 1632 г. списан «с стараго

Синодика». Можно считать несомненным, что под старым Синодиком разумеется описанный выше Новгородский синодик XVI века. Оба они имеют одинаковое предисловие и одни и те же анафематствования.

Особенность Синодика 1632 года составляет переплет с изображением на нем св. Софии Премудрости Божией. При совершении чина Православия протодиакон при прочтении им этого Синодика подносил его к митрополиту для целования иконы св. Софии. Содержание этого Синодика отчасти излагает протоиерей П. Соловьев[27].

Новгородский Софийский синодик <…> писан рукописью и принадлежит концу XVII столетия, ко времени не ранее 1690 года. В нем поминаются умершими царь Феодор Алексиевич († 1682) и Патриарх Иоаким († 1690). Об употреблении этого Синодика в Новгороде свидетельствует возглашение вечной памяти «создателям великаго славного и Богом хранимаго Новаграда святыя великия соборныя и апостольския церкви Софии Премудрости Божией».

Рукопись начинается, подобно чину Православия в Триоди, словами: «Соборное святого и Вселенского Собора. Благослови, Владыка». И затем без всяких пропусков излагается Синодик, находящийся в печатных Постных Триодях. Замечательно, что этот Синодик – позднейший по времени в сравнении с указанными двумя Новгородскими синодиками – заключает в себе все без всяких исключений анафематствования, находящиеся в Постной Триоди: неправо объясняющим слова «Приносяй и приносимый», учению Итала, неправо объясняющим слова «Отец Мой более Меня» и учению Варлаама и Акиндина. После этих анафематствований указано пение вечной памяти, изложенное в чине Православия Постной Триоди, затем в Синодике находится анафематствование новым еретикам: жидовствующим, осужденным на Соборе 1504 года, не заключающееся в Триоди, то же самое, которое изложено в других Новгородских синодиках, с подробным исчислением еретиков. Наконец, следуют анафематствования, не содержащиеся и в вышеуказанных двух Новгородских синодиках – Гришке Отрепьеву, Тимошке Акундинову, раскольникам – Аввакуму, Лазарю и другим, Стеньке Разину.

С упомянутыми синодиками сходны два синодика, напечатанные с рукописей в Древней Российской Вивлиофике[28]. Первый чин Вивлиофики можно отнести к XVI столетию. В нем при возглашении вечной памяти именуются великие и другие князья, но нет имен царей. О царе и великом князе Иоанне упоминается перед перечислением лиц, умерщвленных при взятии Казани в 1552–1553 годах. Но о нем говорится не как об умершем лице. Этот чин начинается предисловием, как и предыдущие чины. Анафематствования содержатся только иконоборцам, древним еретикам, Варлааму и Акиндину и жидовствующим, осужденным Собором 1504 года, архимандриту Кассиану и его сообщникам.

Второй чин Вивлиофики принадлежит к более позднему времени, чем первый. В этом чине возглашается вечная память царю и великому князю Феодору Алексиевичу (умершему в 1682 году). Чин содержит анафематствование лицу, в 1684 году кощунственно замаравшему дегтем и смолою на иконе Чудова монастыря правую руку, изображающую перстосложение Православной Церкви. Этот чин начинается тем же предисловием Синодика, которым и предыдущий чин. В нем содержатся анафематствования иконоборцам, древним еретикам, Варлааму и Акиндину, затем жидовствующим, осужденным на Соборе 1504 года, Стеньке Разину, Гришке Отрепьеву, Тимошке Акундинову, Аввакуму, Никите Пустосвяту, лицам, кощунствовавшим в Чудовом монастыре в 1683 и 1684 годах. Замечательно, что жидовствующим и Стеньке Разину – по два анафематствования: краткое и более пространное, которые находятся в каждом чине одному и тому же лицу не рядом. Очевидно, они привнесены в этот чин из двух чинов.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

Константин Никольский (1824–1910) – протоиерей, ученый-литургист, доктор церковной истории, автор многих работ, посвященных истории Церкви, богослужебным книгам, службам Русской Церкви. Его работа «Анафематствование (отлучение от церкви), совершаемое в первую неделю Великого поста» выдержала много изданий.

Текст печатается с небольшими сокращениями по изданию: Никольский К.Т. Анафематствование (отлучения от церкви), совершаемое в первую неделю Великого поста. Историческое исследование о чине православия. – СПб., 1879.

Отлучение было и в ветхозаветной Церкви. В христианской оно появилось и продолжалось независимо от ветхозаветной, на своих началах и основаниях.

Выражение апостола предать сатане в измождение плоти (1 Кор. 5, 5) означало то же, что и отлучение от Церкви, при котором отлученный лишался благодатных даров ее и вследствие этого делался добычей дьявола, был объят душевной скорбью и даже телесными болезнями.

Я писал вам в послании, – читаем у апостола Павла, – не сообщаться с блудниками; впрочем не вообще с блудниками мира сего (т. е. с язычниками)… Но я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе… Итак, извергните развращенного из среды вас (1 Кор. 5, 9-10, 11, 13).

Это отлучение было или постоянное (впавшим после крещения в идолослужение, в особый вид блуда, в убийство), или временное в жизни. Во всяком случае, оно принадлежало к покаянию.

Удаляться от общения с отлученным Святая Церковь внушала верным по совету апостолов. Святой апостол Иоанн во Втором Послании писал: Всякий, преступающий учение Христово и не пребывающий в нем, не имеет Бога; пребывающий в учении Христовом имеет и Отца и Сына. Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его (2 Ин. 1, 9-10).

Слово ἀνάθεμα, ἀνάθημα [от ἀνατίθμι] (отделяю, вверх полагаю) употреблялось еще древними греческими писателями и означало вещи, отделенные от обычных житейских вещей, посвященные Богу, то же, что дар, жертва Богу. Собственно, это означало то, что повешено в храмах как дар по обещанию и посвящено Богу.

В подобном значении употреблено слово ἀνάτίθημα у евангелиста Луки: некоторые говорили о храме, что он украшен дорогими камнями и вкладами (ἀνατίθημασιν) (Лк. 21, 5). Посему вещь-анафема чужда обыкновенному употреблению. Отсюда человек-анафема чужд человеческому обществу. Между ним и обществом нет общения, связи. Блж. Феодорит говорит в изъяснении на Послание к Римлянам (Рим. 9, 3): «Анафема имеет двоякое значение; ибо и то, что Богу посвящено, именуется анафемою, и то, что от Него отчуждено, имеет то же название. И божественный Павел учил в Послании к Юэринфянам: кто не любит Господа Иисуса Христа, анафема (1 Kор. 16, 22), но прежде сего нас учит общее словоупотребление. Ибо анафемами зовем предложенное Богу». Еще яснее он же в изъяснении 13-й главы пророка Исайи говорит: «Анафему Божественные словеса употребляют, как о том, что особенно свято и посвящено Богу; так и о том, что особенно нечисто и скверно. Ибо анафемою мы называем как то, что приносится Богу, так и тех, которые за некоторые преступления изгоняются из Церкви».

В Священном Писании Ветхого Завета слово анафема (ἀνάθεμα) означало полученное от Бога и от людей, освященных Богу. Отлученное от Бога принадлежало злому, и отсюда, оно было проклято. Семьдесят толковников употребляли слово ἀνάθεμα, a при переводе с еврейского «херем», что значит: убить, разрушить, погубить, истребить. В этом смысле семьюдесятью толковниками в 21-й главе книги Чисел, в стихах 2–3 сказано, что города ханаанские, которые были преданы израильтянам для разрушения, были анафематствованы (Чис. 21, 2–3). В книге Иисуса Навина в 6-й главе, стихе 16, сказано, что, как сам город, так и все, что в нем, – анафема Господу, то есть, что он будет разрушен. В 4-й книге Царств (4 Цар. 19, 11) сказано, что страна, разрушенная ассирийским царем, была анафематствована. В 1-й книге Маккавеев (1 Мак. 5, 5) сказано, что Иуда Маккавей анафематствовал идумеев и сжег их укрепления, т. е. вполне разрушил их страну.)

Слово маран-афа не встречается ни в какой древней форме отлучения. В «Руководстве для сельских пастырей» есть такая заметка о слове маран-афа: «Славянские переводчики Нового Завета в словах маран-афа признают, согласно со всеми толковниками, сирский глас, то есть слова языка сирского, а не еврейского или греческого, и переводят не совсем точно по-славянски: «Господь наш прииде». Иначе русские переводчики апостольских посланий переводят это сирское выражение. Соединяя его с предшествующим ему словом апостола анафема (1 Kор. 16, 22), которое они в тексте оставляют без перевода (славянские же переводят выражением: «да будет проклят»), в подстрочной выноске они делают такой перевод словам анафема – маран-афа: «да будет отлучен до пришествия Господа». Не оспаривая такого перевода и вместе истолкования, не излишне знать, что, по мнению большинства толковников, эти слова нужно переводить: «Господь грядет», и признавать слово маран-афа таинственным лозунгом, по которому христиане узнавали бы друг друга и вместе с тем взаимно ободряли и утешали себя среди бедствий времени (ср. Откр. 22, 20). Если же апостол Павел “употребил маран-афа вслед за словом анафема, то, по мнению одних толковников, для того, чтобы указать на будущее пришествие Христово на суд, когда в действительности исполнятся слова: анафема да будет; по мнению же других, употребил оное, смиряя величавость коринфян, гордившихся даром слова, и научая, что потребна не ученость, но вера” (блж. Феодорит)» (Руководство для сельских пастырей, 1871 г., № 28).

Он писал во Втором Послании к Коринфянам: Я опасаюсь, чтобы мне, по пришествии моем, не найти вас такими, какими не желаю… чтобы не оплакивать мне многих, которые согрешили прежде и не покаялись в нечистоте, в блудодеянии и непотребстве, какое делали (2 Кор. 12, 20–21). Апостол предполагал прийти к ним в третий раз и осудить по закону. Он писал: При устах двух или трех свидетелей будет твердо всякое слово. Я предварял и предваряю, как бы находясь у вас во второй раз, и теперь, отсутствуя, пишу прежде согрешившим и всем прочим, что, когда опять приду, не пощажу (2 Кор. 13, 1–2). Свт. Иоанн Златоуст при объяснении этих слов говорит, что апостол Павел был скор и быстр на угрозы, но медленен и не поспешен на наказания. Он не наказал их, хотя они были упорны; он дал им третье увещание и объявил им, что придет в третий раз и что он не простит им (Иоанн Златоуст, свт. Беседа 29 на Второе Послание к Коринфянам).

Пощечины.

Например, Первый Никейский Собор (325 г.) оказал милость мелетийцам. Он оставил епископам их звание. То же снисхождение этот Собор оказал и новацианам. Епископы, бывшие в общении с арианами, не только были приняты в общение с Церковью без всякого наказания, но и оставлены в звании епископском. Точно так же в Африке дозволено было епископам-до-натистам, если они откажутся от своих заблуждений, оставаться в епископском достоинстве. Так же было поступлено и на Втором Никейском Соборе с епископами, впавшими в иконоборческую ересь и раскаявшимися.

В истории Церкви до Седьмого Вселенского Собора представляется немало примеров, что неправильно отлучающие подвергались сами осуждению и принуждаемы были принимать в общение с Церковью отлученных ими. Довольно указать на св. Иринея, который осудил Виктора, папу Римского, за то, что тот произнес анафему на лиц, неодинаково с Римскою Церковью праздновавших праздник Пасхи. Св. Ириней убедил его принять отлученных в общение с Церковью (Евсевий. История Церкви. K4. 5, гл. 24). В Западной Церкви, где отлучения были особенно часты, было много злоупотреблений ими. Это порицали многие. Например, Петр Дамиан в письме к папе Александру убеждал его удерживаться от частого произнесения анафемы. Он писал, что «произнесение анафемы почти во всех декретах принадлежит к делам, требующим исправления. В какую погибель это ввергает души в отношении к их спасению? Какой случай к падению, какой скользкий путь, какая опасная пропасть? Справедливость требует, чтобы большему наказанию подвергся тот, кто совершает великий грех, нежели тот, кто совершает малый. Здесь же великие и малые грешники подвергаются одному и тому же наказанию. Часто человек налагает другому наказание, которое Бог не налагает на нарушителей Его заповедей. Иисус Христос, сказав: «Кто любит отца или матерь более Меня», – не сказал, что он будет предан анафеме, или проклятию, но только: «Меня не достоин». Он сказал в законе: око за око, зуб за зуб, рана за рану, обжог за обжог, но не выгонял тотчас всех виновных из синагоги и не проклинал. Не все грехи равны, как думают стоики, безразлично наказывая их одинаковым образом. Должно наказание соразмерять с преступлением. Св. Григорий и другие папы доставили честь престолу папскому соблюдением этого обычая в своих декретах. Они произносили анафему только в конце формулы веры» (Petrus Damiani. Lib. I. Epistolarum. Epist. 12 ad Alexandrum Pontificem).

Духовный Регламент. О епископах, 16.

Святой Собор произносил трижды, говоря каждый стих отдельно: «Учение богоглаголивых отцов исправило нас. Почерпая из них, мы напились истины. Следуя им, мы прогнали ложь. Будучи научены ими, мы лобызаем честные иконы. Будучи руководимы ими, мы по достоинству воздаем им поклонение. Отцы проповедуют; мы, послушные чада, пред лицом Матери хвалимся преданием Kафолической Церкви. Веруя во Единого Бога Отца в Троице воспеваемого, мы лобызаем честные иконы. Думающие не так пусть будут далеко изгнаны из Церкви» (V деяние Седьмого Вселенского Собора).

«Мы, – говорили отцы Седьмого Собора в V деянии, – повинуемся древнему законоположению Церкви. ►

Мы сохраняем постановления отцов. Прибавляющих или убавляющих что-либо мы анафематствуем. Мы принимаем честные иконы. Мы анафематствуем привходящее нововведение обличителей христиан. Держащихся иного исповедания подвергаем анафеме» и т. д.

Ист. обоз. песнопевцев. Изд. 2. С. 333.

Акты исторические. Т. 1. № 8.

Там же. Т. 1. № 9. С. 19.

Дело архива Св. Синода. 1747 г., апрель 27, № 20.

Под № 667, по указателю Синодальной библиотеки преосвященного Саввы.

Харатейный – в старину официальные и др. документы, грамоты, и тому подобное, особенно писанные на пергаменте.

Десть – торговая мера бумаги, равная 24 листам.

Снегирев И.М. Неделя Православия. Правосл. обозр. 1865 г., февраль.

Чтение Имп. Моск. общ. истор. и древн. Km. 24. С. 70.

Дело арх. Св. Синода. 1766 г., март 23, № 293.

Пол. собр. русск. летоп. Т. 4. С. 214, 232.

Соловьев П.И., протоиер. Описание новгородского Софийского собора. СПб., 1858. С. 153.