Мистер Фриман: Начало. Всё возможно, когда он с тобой…

– Габриэль! – крикнула она и побежала мне навстречу. Я подбежал к ней, обнял и поднял на руки.

– Нэнси! Я не смог просто так уехать и не сказать тебе последние слова! – сказал я.

Она стояла и, улыбаясь, смотрела мне прямо в глаза.

– Я буду любить тебя всегда! – тихо сказал я.

– И я тебя, Габриэль! Это было самое лучшее время в моей жизни! Я тебя никогда не забуду! Береги себя, – ответила она и обняла меня.

И тут в моей голове зародилась идея!

– Поехали со мной, Нэнси? Прямо сейчас! Я скажу твоим родителям, что ты едешь с нами, и дело в кармане! – начал я перебирать идеи в голове.

Её лицо на мгновение поменялось.

– Это невозможно, Габриэль. К сожалению, никак, – сказала с грустью она.

– Но почему? – спросил её я.

– Мои родители… Они не отпустят, да и в Детройте вся наша жизнь. Куда я без них… – ответила Нэнси.

– Твоим родителям мы потом всё объясним! Хорошо? Поехали?! – продолжал я.

– Нет, Габриэль. Я не смогу. А ты заезжай. Моя семья и я всегда будем рады вас видеть, – ответила она.

Так тяжело мне никогда не было. Это очень больно. Больно расставаться с любимым человеком. Больно уходить, когда безумно любишь. Поцеловав её на прощание, я побежал обратно. Каждый раз, оглядываясь, я наблюдал, как Нэнси становилась всё меньше, а боль внутри всё больше. Я не знал, успею ли я к назначенному времени на поезд. Добежав до станции, я увидел своих родителей, уже стоявших в очереди на посадку. Одна мама не могла найти себе места и везде взглядом искала меня.

– Не потеряли меня? – задыхаясь, спросил я, подбегая к ним.

– Где тебя носило, Габриэль? – начал возмущаться отец.

– Мы подумали, что ты уже не вернёшься, – заметила Мэри.

– А я знал, что успеешь, – с ухмылкой выпалил Оскар.

– Ты прощался с Нэнси? – улыбаясь, спросила мама.

– В точку! – ответил я.

– Вы идёте?! – продолжал возмущаться отец.

Мы зашли в вагон, разложив свой багаж.

– Твоё место у окна, Габриэль, – сказала мама.

Поезд тронулся, а мои мысли были по-прежнему с Нэнси. Я уехал из того города, в котором осталось моё сердце. С ней. Навсегда. Через минуту в сознание меня привёл Оскар.

– Не переживай, всё будет хорошо. Всё всегда бывает хорошо, – начал разговор Оскар.

– Тяжело, брат. Ты не представляешь, насколько тяжело, – сказал я.

Он, недолго думая, смотря на меня, сказал:

– Знаешь, что я тебе скажу? Единственное, что может тебя сделать счастливым, брат мой, так это шаг на ступень выше. Поверь. В Детройте нас ничего не держало. Посмотри на этот город! Это не город, а только то, что от него осталось, – сказал Оскар.

– Я надеюсь, что смогу пережить это, – сказал я.

– Куда ты денешься! – смеясь, сказал Оскар.

Я ему улыбнулся, чтобы моё настроение его не так сильно расстраивало, и уткнулся снова в окно. Он лёг на кровать, а я сидел рядом. Дорога была неблизкая – пятнадцать с половиной часов езды. Мимо проплывали улицы, потом города. Потом вечер сменила ночь, потом ночь сменило утро, а я всё так же глядел в окно и думал о ней. Спустя некоторое время я всё же уснул. Чуть позже меня разбудил гул поезда, предупредивший нас о том, что мы прибыли на одну из станций и что следующая остановка – наша, город Хатчинсон. Во время очередной прогулки по вагонам я встретил мужчину – лет шестидесяти, немного выше меня, седовласый, лицо было в мимических морщинах. Он стоял в коридоре и смотрел в окно. Ему, видимо, это нравилось так же, как и мне.

– Далеко едете? – спросил я его.

– Видимо, туда же, куда и вы. Город Хатчинсон – наша последняя остановка, – ответил он.

– Едете в гости? – продолжал задавать вопросы я.

– Я возвращаюсь домой, сынок, – улыбаясь, заметил он. – Тебя как звать? – спросил он меня.

– Габриэль Фриман, приятно познакомиться, – ответил я.

– Я Сэм. И что же вас привело в наш город, мистер Фриман? – спросил он, пожимая мне руку.

– Я бы тут не оказался, если бы не мой отец. Ему предложили работу, вот мы всей семьёй и решили переехать, – ответил я.

– Всей семьёй? – подчёркивая слово «всей», спросил он, приподнимая левую бровь.

– Как видите, – ответил я, пожимая плечами.

– А обманывать вас тоже он учил? – спросил он, направив свой взгляд в окно.

– С чего вы это взяли? – удивился я.

– Вы не смотрите на мой возраст, мистер Фриман. Пусть я внешне выгляжу как старик, но внутри-то я понимаю, что вас беспокоит. Можете со мной поделиться. Обещаю, разговор останется между нами, – сказал он. Я продолжал молчать. – Вы пребываете в таком настроении, потому что оставили возлюбленную? – спросил уверенно он, улыбаясь краем рта.

– Как вы догадались? – удивлённо спросил я.

– Я прожил, да и пережил, достаточно, сынок, чтобы понять это. Когда-то, когда я был примерно твоего возраста, у меня была подобная ситуация. Я поступил аналогично. И очень страдал, почти так же, как и ты сейчас. Но время шло, и я менялся. Изменился и мир вокруг, и вскоре я был благодарен Богу, что поступил именно так. Если бы не этот случай, я бы сейчас не был так счастлив с моей женой Розали, – вдохновенно сказал Сэм.

– О, я за вас очень рад, Сэм. Вас можно назвать счастливым человеком, – улыбаясь, сказал я.

– Я такого же мнения, – ответил он.

– Многие пары вам могут только позавидовать. Далеко не всем повезло быть счастливым в браке, – сказал я.

– Цените то, что имеете, мистер Фриман, и никогда не отпускайте, если чувствуете, что это ваш человек. Но в то же время старайтесь идти только вперёд, ставя перед собой великие цели. Этим правилом я руководствовался всегда. Вот и результат. Она может хоть тысячу раз сказать тебе «нет», но лишь в твоих силах её «нет» превратить в «да», – поучительно сказал старик Сэм.

Вскоре прозвучал очередной гул поезда, предвещавший остановку. Мне надо было идти. Я вежливо поблагодарил Сэма за разговор и попрощался с ним. Мы вышли из поезда, и нас уже на месте ждал мистер Чарльз. Они с отцом очень дружелюбно обнялись.

– Добро пожаловать в Хатчинсон! – сказал он приветливо.

От станции до его дома минут десять пешком. Так мы и добрались до его дома.

– Располагайтесь, чувствуйте себя как дома, мы сейчас вернёмся, – сказал Чарльз и скрылся среди комнат своего небольшого дома вместе с моим отцом.

Жил он один. Жена давно погибла в автокатастрофе, а единственный сын жил отдельно от него в Питтсбурге, округ Крофорд. Об этом нам отец рассказывал ещё в поезде. Я начал осматриваться. Небольшой двор был хорошо виден из окна, на лужайке стоял домик для собаки, правда, хозяина этого домика не было видно. В комнате, где мы остались, была неплохая мягкая мебель светлого цвета с орнаментами, на которой так и хотелось поваляться. В конце комнаты было что-то наподобие камина, а по бокам располагались два кресла того же цвета, что и мебель. На стене возле одного из кресел висели старинные часы. Больше всего меня привлёк большой шкаф с книгами, возле которого я остановился вместе с моей матерью и начал рассматривать имеющуюся литературу мистера Чарльза. Мэри сидела на кресле возле камина и играла со своей игрушкой Стивом. Кстати, это имя она ему сама придумала. Ну а Оскар вышел во двор и пытался глазами найти собаку. Он очень любил собак. Особенно больших.

– Как вы тут? Вам не скучно? – спросил только что пришедший и нарушивший тишину весёлый мистер Чарльз.

– У вас тут очень хорошо, – сказала мама.

Через секунду в поле зрения появился и мой отец, слегка выпивший. Я рискну предположить, что они на пару с мистером Чарльзом уже пропустили бокал-другой на кухне. Немного перекусив с дороги и отдохнув, отец поблагодарил за гостеприимство мистера Чарльза и сказал нам:

– Ну что, поехали?

– Куда?! – подпрыгивая, спросила малышка Мэри.

– В наш новый дом! – сказал отец.

– Конечно! – крикнула Мэри.

Глава 5. Смена обстановки

Наш новый дом находился неподалёку от дома мистера Чарльза, буквально в пяти минутах. Это был многоквартирный дом, располагавшийся на юге города. Район был неплохой, да и полуразрушенных зданий тут практически не было, и мне это очень нравилось. Распаковавшись, я принял душ и пошёл отдыхать. Квартира наша была небольшая, зато очень уютная и чистая: две спальные комнаты, небольшая кухня и зал. Мэри уже спала, когда Оскар вышел из ванной, слегка окутавшись полотенцем.

– Как хорошо! – выдыхая и падая на кровать, произнёс Оскар.

– Это точно, – сказал я.

– Ведь правильно говорят: хочешь чувствовать себя по-новому – поменяй обстановку, – сказал Оскар.

– Это точно, – ответил я, не переставая думать о Нэнси.

Одни и те же вопросы крутились в моих мыслях, она не выходила из головы. И тут я вспомнил того старика Сэма, с которым познакомился в поезде. Его слова «и вскоре я был благодарен Богу, что поступил именно так. Если бы не этот случай, я бы сейчас не был так счастлив…» всплыли в моей памяти. Может, действительно, так будет лучше? Уже ничего не изменить, да и есть ли смысл? Может быть, меня ждёт нечто большее, чем жизнь в Детройте? С этими мыслями я закрыл глаза и уснул.

Удивительно, но место может влиять на человека. В старом доме мне часто было некомфортно находиться: плохой сон, какое-то постоянное беспокойство. Всё это заметным образом оказывало на меня определённое психологическое давление. В Хатчинсоне всё было по-другому. Наша новая школа была гораздо лучше предыдущей: не было полуразрушенных классов, недостатка учителей. Всё было так, как должно было быть в нормальных школах Америки. Там я завёл новых друзей, с которыми меня объединяла любовь к спорту. В этом городе многие были просто помешаны на здоровом образе жизни. Я старался не отставать. С ребятами мы часто оставались после уроков и играли в футбол. И вот в один из вечеров мой новый друг по имени Кевин решил меня познакомить со своей давней знакомой Полли. Мы с ней сразу нашли общий язык, но особых чувств я к ней не испытывал, в моём сердце по-прежнему оставалась Нэнси. Мы с ней часто проводили время вдвоём, иногда я даже умудрялся прогуливать из-за неё пару уроков.

Время шло… Завод, на который устроился отец после переезда, начал постепенно банкротиться, а через пару месяцев и вовсе закрылся. Отец был в полном отчаянии. Он брался за всё, за что только можно: мелкие подработки и торговля на рынке. На фоне этой стрессовой ситуации не только в городе, но и в нашей семье отец всё больше начал пить и вновь срываться на мать. Её силы были на исходе, да и мои в том числе. Его беспочвенная ревность не знала границ. Сделать я, к сожалению, ничего не мог, так как отец после этого бил и меня. Причём бил он целенаправленно по болевым точкам, что причиняло особую боль. В результате подобных избиений я засыпал мгновенно, чтобы не чувствовать ту боль, которая сковывала меня пополам.

Помню, как в детстве, когда отец оставил нас одних с матерью и маленьким Оскаром, он уехал в другой город на заработки и пропал на целый год. Позже мы узнали, что там он жил с обеспеченной женщиной, которая помогала ему деньгами, и часть этих денег он отправлял нам на существование. Мать в течение этого времени не взглянула ни на одного мужчину. У неё и в мыслях этого не было, так как её честь и честь нашей семьи стояла на первом месте. Также она прекрасно знала, что если бы она себе позволила хоть маленькую долю свободы, то отец бы её убил. Я серьёзно!

К этому времени к власти пришёл Рональд Рейган – новый президент Соединённых Штатов Америки. Власти начали активное сокращение государственных расходов. Также американские товары на внешних рынках оказывались не всегда конкурентоспособными, и правительство тем самым решило искусственно снизить курс доллара. Экономическую политику Рейгана, заключавшуюся в стимулировании производства и уменьшении налогов для обеспеченного населения, стали называть всеми известной «рейганомикой». Жизненный уровень многих американцев упал, что привело к большому числу протестов с их стороны. В сентябре 1981 года огромное количество безработных и малоимущих двинулось на Вашингтон. Эта забастовка добивалась повышения заработной платы работникам. В результате к концу 80-х экономика нашей страны находилась на подъёме, что позволило вице-президенту Джорджу Бушу выиграть выборы. Отец очень надеялся, что теперь многое изменится. Тем временем я провожу всё больше времени со своими друзьями и своей подругой Полли.

Однажды к нам в гости заехал племянник отца. Мы с Оскаром пришли со школы, мама что-то готовила на кухне, а Мэри делала домашние задания у нас в комнате. Проходя мимо нашей гостиной, я краем уха услышал, что племянник по имени Моррис что-то усердно объяснял отцу, надеясь его в чём-то убедить. Он обладал редким даром убеждения. Именно поэтому ему так легко удалось убедить отца в своём предложении. Он был невысокого роста, среднего телосложения, с небольшими мешками под глазами, карими глазами и носом как картошка. Не обращая особого внимания на их диалог, я отправился в свою комнату. Оскар отправился к матери на кухню.

– Как дела, малышка? Всё ли у тебя получается? – спросил я у Мэри.

– Всё хорошо, Габриэль. Писать и читать давно умею, – улыбнулась она. И действительно, занятия, которые проводила с ней мама, не прошли даром – она умела многое.

Тут наш разговор прервал внезапно забежавший в комнату Оскар.

– Ты слышал?! Ты это слышал?! – кричал он.

– Слышал что? – удивился я.

– Не-е-е, лучше пусть отец сам тебе об этом расскажет! Ты будешь удивлён! – не успокаивался Оскар. Мэри начала тихо смеяться за столом. Минут через десять мать позвала нас ужинать в гостиную, где уже находился отец с Моррисом. Мы все дружно сели за стол.

– Марисса, у меня с Хардом к вам беспрецедентное предложение, от которого, я надеюсь, вы не откажетесь! – с восторгом объявил Моррис.

– В чём же твоё предложение? – дружелюбно улыбаясь, ответила мать.

– Дети, дорогая жена, у нас появилась уникальная возможность жить и развиваться в городе Нью-Йорке! – с огнём в глазах произнёс отец.

Моему шоку не было предела! Нет, ну, с одной стороны, опять переезд, новая школа, учителя. А с другой – Нью-Йорк, крупнейший город в США, Бруклинский мост, улицы Манхэттена, минимум преступности, новый дом, друзья, новая жизнь. Вот где было гнездо перспектив!

– А это отличная идея! – провозгласил я в один голос с Оскаром.

– Абсолютно! – крикнула Мэри.

– Что скажешь, дорогая? – спросил отец мою мать.

– Если наши дети и, конечно же, ты не против, то я только за, – ответила мама. Восторгу отца и Морриса не было предела.

– Отлично! – сказал Моррис. – Завтра же начинайте подготовку к переезду! А я всё устрою! – сказал он.

Все были довольны и ждали предстоящего переезда. Минут через двадцать мы с Оскаром покинули гостиную и отправились к себе в комнату.

– Подумать только… – начал Оскар. – Нью-Йорк. Город моей мечты! Кто знает, может, мы там навсегда? – довольно улыбаясь, спросил он.

– Не удивлюсь. На уроках мистера Исаака я подробно изучал Нью-Йорк, даже писал как-то статью в школе, и хочу тебя заверить, что дело того стоит, – сказал я.

– Не терпится увидеть всё своими глазами! – бормотал себе под нос Оскар. А я же оставался в предвкушении настоящей жизни без проблем и финансовой стабильности нашей семьи.

Глава 6. Нью-Йорк

На следующее утро мы уже ехали в Нью-Йорк на машине Морриса. Ездил он на красном Mercury Comet 69 года, который купил меньше года назад. Это была ядерная машина. Я влюбился в неё сразу. В ней было что-то завораживающее, необычное. Мне с самого детства нравились автомобили, и я страстно желал однажды создать свою тачку! Я не постеснялся и спросил, чем он занимается в Нью-Йорке.

– Моррис, как тебе удалось приобрести этот автомобиль? – спросил я. Учитывая то, что в Нью-Йорке он совсем недавно, было интересно, как за такой короткий промежуток времени он смог позволить себе купить эту машину.

– Я просто не сидел на месте Габриэль, понимаешь? Подрабатывал то там, то здесь. Нанимался на работу в разные места. И настал момент, когда Бог решил вознаградить меня за мой упорный, несгибаемый труд. Он воплотил мою мечту в реальность, – ответил он.

– Надеюсь, и меня ждёт такая удача, не так ли, Моррис? – спросил его отец.

– Всё в твоих руках, Хард. Ты же меня знаешь, что я такой человек, который никогда не оставит в беде своих людей, – ответил с улыбкой на лице Моррис.

– За что тебе отдельная благодарность от меня и от всей нашей семьи, дорогой племянник, – сказал отец.

Дорога предстояла неблизкая – более суток езды. По пути мы остановились на ночь в гостинице, а наутро продолжили свой путь. И вот мы тут. Нью-Йорк. Заветная мечта многих людей. В это время в городе преобладало чувство свободы и открытости. А самое главное – этот город был достаточно безопасным по сравнению с Детройтом. Для меня этот город был центром мира.

– Дядя Моррис, а в каком году был основан Нью-Йорк? – спросила малышка Мэри.

– О, детка, это было очень и очень давно, ещё до рождения наших бабушек и прабабушек. Если мне не изменяет память, то более трёхсот пятидесяти лет назад. Причём численность, по последним данным, составляет более семи миллионов человек, – ответил мистер Моррис.

– А мне бы очень хотелось увидеть знаменитую Статую Свободы, – сказал Оскар.

– Всему своё время, Оскар. Не спеши, – ответил отец.

Мы поселились в небольшом домике на Барроу-стрит. Тихий, спокойный район города. Тут я обзавёлся новыми друзьями по соседству.

Итак, первый день в новой школе. С нами в команде теперь уже и малышка Мэри. Она была безумно счастлива, что теперь, как и все нормальные дети, может ходить в школу и заводить друзей. Я моментально подружился с одноклассниками и некоторыми ребятами из школы, сделав пару трюковых номеров во время урока физической культуры. Все жаждали со мной познакомиться, даже некоторые учителя.

Как-то в один из прекрасных дней во время школьной перемены я находился с друзьями во дворе и услышал от одного из своих новых знакомых по имени Чак такую фразу:

– Эй, Габриэль, ты слышал, что на тебя положила глаз сама Кэтрин Миллер?!

– Кэтрин Миллер? – спросил я, сгустив свои брови в области переносицы.

– Ты её не знаешь?! – с шоком в голосе спросил другой знакомый Эрни.

– Нет, брат, не знаю, – приподнимая гордо одну из бровей, сказал я.

– Ты шутишь? Она же дочка местного бизнесмена. Очень денежная девочка, – сказал Чак.

– Советую ответить ей взаимностью, – смеясь, сказал Эрни.

– Глупости всё это. Да и зачем я ей? Денег-то у меня совсем нет, чтобы ей соответствовать. Мне нечего предложить, – холодно отозвался я.

– А ей ничего и не надо, Габриэль. У неё и так всё есть – и тачка, и дом, и шмотки новые каждую неделю. Таким девушкам не хватает только одного… – нежным тоном протянул Чак, положив левую руку в области сердца. Я даже засмеялся.

– Таким девушкам не хватает истинной любви, – уверенно сказал Эрни.

– А ещё мозговой встряски! – рассмеялся только что подошедший знакомый друг Шон. Он тут же пожал в знак согласия руку Чака.

– Какой встряски, Шон? О чём ты? Ты только вспомни, как она смотрела… – расплылся в улыбке Эрни.

– Я о том, что у этих девушек из высшего общества всегда всё монотонно и скучно. Им не хватает авантюры, приключений, различного рода психологической взбучки! – стал перечислять Шон.

– Да-а, с вашими суждениями далеко не уедешь. Пойду-ка я домой, – сказал я.

Попрощавшись с друзьями, я отправился домой. Не успел я зайти домой, как услышал, что в доме разразился очередной скандал между отцом и матерью.

– Сколько раз можно тебе повторять! – крикнул ей отец, и в этот момент я услышал звук пощёчины. Мать упала на кровать.

– Отец, может, хватит над ней так издеваться? – не выдержал я.

– Нет, Габриэль, не хватит. Твоя мать никак не хочет уяснить одну деталь, а она очень важна для её понимания. Она посмела меня спросить, почему я задержался на работе! Ты представляешь?! – размахивая рукой, спросил меня он.

– Что в этом такого? Она твоя жена, может и поинтересоваться, – сказал я.

– Нет, Габриэль, не может. На то она и жена, чтобы в любое время дня и ночи ждать меня с работы, не задавая лишних вопросов. Я не прав? – спросил он.

– Ты, конечно, можешь быть хоть миллион раз прав, но какой в том толк, если она несчастна? – спросил его я.

Он удивился.

– То есть ты хочешь сказать, что твоя мать имеет право указывать, что мне делать? Правильно я тебя понимаю? – спросил он. В его глазах горела ненависть.

– Я хочу тебе сказать, что нельзя так поступать с ней. Она этого не заслуживает, – сказал я.

– Не заслуживает… – злостно улыбаясь, сказал отец.

Всё произошло настолько быстро, что я не успел отреагировать, как валялся у его ног на полу. Удар кулаком в живот сбил меня с ног.

– В таком случае это заслуживаешь ты, – сказал он.

– Не смей его больше бить! – начала кричать мать.

– А то что? Что ты сделаешь, женщина? – начал издеваться отец.

Мать подбежала ко мне и обняла, словно защищая.

– Не надо, мама. Со мной всё в порядке, – едва выдавил я. Силе отца можно было только позавидовать, под стать даже некоторым чемпионам тяжёлой атлетики.

– Папочка, что здесь происходит? – спросила внезапно зашедшая в гостиную Мэри.

– Ничего, малышка. Я просто показывал маме и Габриэлю, как надо правильно защищаться в случае нападения бандитов. Не бойся. Папа никого не обидел, – искусно играя доброго отца, сказал он.

– Но ведь мама плачет… – печально, чуть ли не начиная плакать, сказала Мэри.

– Так надо, моя девочка. Отправляйся к себе в комнату, – сказал он. Мэри тотчас ушла. – Упаси господь, если об этом случае будете распространяться, – предупредил нас отец. После этих слов он удобно устроился на диване, глядя в телевизор.

Мать знала его нрав, поэтому в обществе и на людях старалась не показывать истинное отношение к нему. Она даже и подумать не могла донести своим сёстрам или братьям то, как обходится с ней отец. Смотря на всю эту жизнь, если это можно было назвать жизнью, которая проходила у меня перед глазами, я дал себе обещание, что обязательно сделаю всё от меня зависящее, чтобы моя мать однажды наконец стала счастливой в браке.

Я вернулся к себе в комнату. Мэри засыпала, а Оскар, лёжа на кровати, что-то обдумывал.

– Сильно досталось? – спросил он меня.

– Как всегда… – ответил я. – Ты как? Надеюсь, тебя он не тронул? – спросил я его.

– Нет, Габриэль, – сказал он.

– Я уже так не могу, серьёзно! Надо что-то делать. Так больше продолжаться не может. Он же рано или поздно её просто убьёт! Или нас с тобой. Посмотри на него! Ему же не нужен повод! Ты сам это прекрасно понимаешь! – начал возмущаться я.

– Тише, услышит, – сказал Оскар. – Понимаешь, Габриэль, у меня уже в печёнках сидит вся эта ситуация. Честно, – начал шептать Оскар.

– Пока мы от него зависимы, мы не имеем никакого права голоса в этом доме, – сказал я.

– Я знаю. Но куда мы пойдём? И чем займёмся? – спросил он.

– Не переживай. Предоставь это мне. Скоро конец года в школе, а потом и поступление в университет. Я сделаю всё возможное, чтобы мы больше никогда не жили так, как живём сейчас. Я тебе обещаю, – сказал я.

– Ты уверен в своих силах, брат? – спросил меня Оскар.

– Более чем! – сказал я.

– Родители вряд ли смогут оплатить твою, да и нашу с Мэри учёбу, – сказал он.

– Я это прекрасно понимаю, Оскар, – сказал я.

– Потому что если прогоришь при поступлении, то второго шанса уже может и не быть, – сказал он.

– Откуда тебе это известно? – поинтересовался я.

– Подруга Шона, друга твоего, делилась этой информацией на перемене. Она тоже в этом году поступает, – сказал Оскар.

– Знаешь, Оскар, большинство из нас так и не используют никогда то, что нам даётся вместе с жизнью. Нам даётся цель. И если у тебя есть мечта и желание к ней стремиться, то никто и ничто тебя не остановит. Никогда, – начал я формулировать свои идеи.

Книги, уроки и наставления мистера Исаака, моего учителя по истории в Детройте, не прошли даром и начали влиять на ход моих мыслей. В этот момент в моей голове зародилась мечта: «Я буду успешен. В любом случае и что бы ни произошло».

Глава 7. Новые отношения

На уроках в школе я начал получать неплохие оценки. Однажды во время обеда в школьной столовой ко мне подошла Кэтрин Миллер.

– Здравствуй, Габриэль, – тонким голосом сказала она.

Я с трудом проглотил только что засунутый в рот бутерброд.

– Здравствуй, – ответил я, стараясь держать себя в руках и не подавать удивлённого вида.

– Увидела, что ты сидишь в гордом одиночестве, и решила составить тебе компанию, – заманчиво улыбаясь, сказала она.

Тут я заметил, как в столовой воцарилась полная тишина. Ребята были в недоумении. Мало кто ожидал, что такая девушка, как Кэтрин, лично подойдёт ко мне знакомиться, а уж тем более составлять мне компанию.