Правопонимание: от плюрализма к двуединству

Павел Оль

Правопонимание. От плюрализма к двуединству

Рецензенты:

Р. А. Ромашов, начальник кафедры теории государства и права Санкт-Петербургского университета МВД России, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ

С. А. Дробышевский, заведующий кафедрой истории государства и права Красноярского государственного университета, доктор юридических наук, профессор

А. В. Поляков, профессор кафедры теории и истории государства и права Санкт-Петербургского государственного университета, доктор юридических наук, профессор

© П. А. Оль, 2005

© Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2005

Право: в поисках образа

Проблема понимания права относится к числу «вечных». Объективность права как явления социальной реальности вместе с тем предполагает субъективность взглядов на его внешний образ. Соответственно, можно выделить два основных подхода к восприятию права. С определенной долей условности эти подходы могут быть названы инструментальным и культурологическим.

В контексте инструментального подхода право изначально воспринималось в качестве средства, при помощи которого устанавливались общезначимые и общеобязательные правила поведения, разрешались споры и конфликты, определялись и осуществлялись меры ответственности за нарушение закрепленных правом правил.

Право как инструмент регулирования и охраны общественных отношений возникает на самых ранних стадиях социального развития и эволюционирует вместе с обществом. При этом длительное время процессы правообразования и правореализации носили стихийный характер, обусловленный объективными закономерностями социального развития. В основу таких закономерностей положены причинно-следственные связи и общие принципы формирования и функционирования систем. Любая система, в том числе система социальная, развивается под воздействием двух противоположных тенденций: самосохранения и саморазрушения. Усиление либо ослабление названных тенденций выступает, с одной стороны, как следствие предшествующих событий, а с другой – как причина последующих изменений.

Возникновение права является следствием стремления общества к упорядоченности и защищенности отношений как внутри социальных групп, так и между обособленными социальными образованиями. Соответственно право как инструмент социального воздействия изначально ориентировано на две функции: регулятивную и охранительную. Инструментальный подход к пониманию права предполагает его оценку с точки зрения прикладной значимости. При этом право неразрывно связано с казусом – конкретной жизненной ситуацией, разрешаемой при помощи правового инструментария. Первоначально основным нормативным средством правового регулирования выступал запрет, а правовое регулирование сводилось к правосудию – определению вины в нарушении запрета и установлению наказания. Постепенное усложнение социальных отношений обусловливало усложнение нормативных оснований и процессов правового регулирования, а это в свою очередь предопределило необходимость обобщения правового опыта.

Наряду с восприятием права как инструмента разрешения конкретного казуса формируется представление о праве как о некоей абстракции, непосредственным образом не связанной с конкретными жизненными ситуациями. В контексте подобного понимания право начинает рассматриваться как явление культуры, совокупность ценностных установок и идеалов.

Культурологический подход к восприятию права не исключает из его образа инструментальной составляющей. Право продолжает рассматриваться в качестве средства социальной регуляции и защиты. Вместе с тем восприятие права как явления национальной (а впоследствии и интернациональной) культуры, обусловливает дифференциацию понятий «право» и «закон», а это в свою очередь предопределяет начало нескончаемой дискуссии по поводу того, что есть право и как право соотносится с другими регулятивно-охранительными системами (законодательством, религией, моралью, обыкновениями и т. п.).

Очевидно, что данная дискуссия не может привести к выработке единого понятия права. Столь же очевидно, что процесс выработки образа права как в инструментальной, так и в культурологической плоскостях связан с появлением новых концепций правопонимания.

Подробный анализ сущностных и содержательных аспектов как традиционных, так и интегративных подходов к правопониманию осуществляет в своей монографии доцент кафедры теории права и государства Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат юридических наук Павел Андреевич Оль. В книге предпринимается попытка рассмотреть право в качестве двуединого феномена, по-разному проявляющегося и воспринимающегося в условиях объективной и субъективной реальности. Двуединство права рассматривается автором через призму сопоставления таких парных категорий, как «свобода» и «необходимость», «объективное» и «субъективное», «сущее» и «должное», «форма» и «содержание». Предлагаемый подход представляется весьма перспективным, поскольку способствует сближению и взаимопроникновению инструментального и культурологического образов права и тем самым оптимизирует процесс правопонимания.

доктор юридических наук, профессор,заслуженный деятель науки РоссииР. А. Ромашов

Введение

Пожалуй, нет ни одного юриста, будь то ученый-теоретик или практик, который не пытался бы ответить для себя на вопрос: что есть право? Важность ответа на него очевидна. Но если, даже занимаясь юридической практикой, мы специально не задумываемся над этой проблемой, все равно в ходе нашей профессиональной деятельности складываются определенные представления, понятия о праве и правовых явлениях, которые необходимы для вынесения соответствующих юридических решений и осуществления профессиональных задач. Более того, проблема правопонимания выходит далеко за рамки ее профессионально-юридического восприятия. Немаловажное значение имеет то, как воспринимается право людьми независимо от рода их профессиональной деятельности. Ведь от соответствующего восприятия феномена права в значительной степени может зависеть поведение людей, реализация ими своих субъективных прав и исполнение возлагаемых на них обязанностей.

Но все-таки особое значение проблема правопонимания, безусловно, имеет для юридической науки, предмет которой, собственно, и составляют правовые явления. Значение формулировки понятия права для правоведения в достаточной степени четко определил выдающийся русский юрист Е. Н. Трубецкой, который писал: «При отсутствии удовлетворительного определения понятия права не могут быть проведены ясные границы между правоведением и другими науками; а при отсутствии таких границ наука права всегда рискует или не охватить весь свой предмет, или совершать захваты из других, чуждых ей областей знания».[1] Уместно будет привести и весьма точное замечание нашего современника профессора М. И. Байтина: «Вопрос о понятии права – исходный, ключевой (своего рода sancta sanctorum, punktum saliens) в теории права. В прямой зависимости от его решения понимаются и трактуются все другие правовые явления… Только на основе правильного, четкого представления о том, что есть право, можно определить перспективы развития и пути повышения эффективности не только юридической науки, но и практики нормотворчества, применения и толкования права, обеспечение законности и правопорядка, создание цивилизованного гражданского общества и правового государства. Напрямую с этим связан и вопрос о формировании юридической доктрины России XXI века. Именно под этим углом зрения и следует рассматривать и оценивать существующие основные направления правопонимания в российской юриспруденции».[2] Точное замечание по поводу проблемы правопонимания, но уже применительно к предмету философии права, сделано и В. С. Нерсесянцем: «Вопрос о том, что такое право, имеет такое же фундаментальное значение для философии права, как и вопрос "что такое истина?" для философии и человеческого познания в целом».[3]

К сожалению, верная в целом постановка вопроса разными авторами не способствовала вплоть до настоящего времени его решению. В юридической науке на сегодняшний день отсутствует не только общее понимание феномена «право», но не сложилось и консенсуса по вопросу об общем векторе выработки такого понимания. Это создает трудности при исследовании множества отдельных социальных явлений и их интерпретации.

Отсутствие единства мнений среди ученых объясняется целым рядом объективных и субъективных факторов, к числу которых следует отнести, например, такие, как идеологическое влияние, политическую конъюнктуру, особенности эпохи и правовой системы, в рамках которой формируется научное правосознание и т. д. Нельзя упускать из виду сложность и многогранность самого феномена «право», которое может по-разному проявляться и соответственно неоднозначно истолковываться на обыденном, бытовом уровне.

Но самое главное – это отсутствие изначальной согласованности по поводу единых критериев, исходных категорий, принципов и методов, при помощи которых выводится новое знание. Без такого предварительного методологического согласования не представляется возможным прийти и к сколько-нибудь общему понятию права. Использование исследователями разных методов познания, апеллирование к разному категориальному аппарату и терминологии, построение познавательной деятельности на совершенно разных принципах не только не приведет к получению общего знания, но и будет в целом препятствовать конструктивному научному диалогу.

Исходя из вышеизложенного, в контексте проблемы правопонимания особо следует выделить вопрос об отправных началах исследования. И здесь важно сделать акцент на таких аспектах, как понятие самого феномена правопонимания, построение типологии научного правопонимания и, наконец, использование общепринятых (насколько это вообще возможно) в отечественной философии категорий, которые, по нашему мнению, могли бы стать отправными, универсальными началами в разных исследованиях феномена «право».

Прежде чем приступить к раскрытию обозначенных аспектов, автор считает целесообразным отметить, что данное исследование не претендует на особую оригинальность видения проблематики, изложения материала и сделанных выводов. Одна из основных задач предлагаемой работы – еще раз обратить внимание на такую сложнейшую проблему теоретического правоведения, как формулировка понятия права, обозначить ряд узловых вопросов, требующих самостоятельного фундаментального исследования, что несомненно будет способствовать разрешению проблемы правопонимания в целом. Кроме того, особо следует сказать о необходимости использования в юридической науке необоснованно обойденных вниманием категорий материалистической диалектики, научное значение которых и сегодня, несмотря на предпринятую попытку ревизии марксистско-ленинской философии, не вызывает сомнения у многих ученых.

В рамках предлагаемого исследования феномен права (правовой феномен) не рассматривается, как это традиционно сложилось в отечественной юридической науке, с точки зрения какого-либо одного, взятого в качестве универсального типа правопонимания (естественно-правовой доктрины, юридического позитивизма, социологического подхода и т. д.). Кроме того, автор считает недопустимым в современных условиях апеллирование к архаичным естественно-правовым или средневековым легистским воззрениям. В этой связи следует согласиться с точкой зрения А. В. Полякова, согласно которой «современная российская теория права должна не возрождать ложный дуализм естественного и позитивного права, а работать над концепцией, которая объясняла бы право как многообразный, но единый феномен, существующий на разных социальных уровнях и в разных ипостасях».[4]

Вместе с тем дуализм правопонимания невозможно игнорировать при исследовании права.[5] В истории правовой мысли право всегда рассматривалось в двух своих проявлениях: во-первых, как нечто объективно существующее, т. е. не зависящее от человеческого волеустановления, а во-вторых, как продукт человеческого волеустановления. Именно это определило общую посылку настоящего исследования, в рамках которого право рассматривается в качестве двуединого феномена, по-разному проявляющегося в зависимости от объективных и субъективных условий. При этом устанавливается прямая зависимость конкретного типа правопонимания от данных условий, а соответственно проявлений права в объективной реальности и его последующего восприятия субъектом правопонимания. При этом двуединство права исследуется через призму таких парных и диалектически взаимосвязанных категорий, как «свобода» и «необходимость», «объективное» и «субъективное», «сущее» и «должное» и, наконец, «содержание» и «форма».

Глава 1

Правопонимание как феномен и объект типологизации

§ 1. Понятие и признаки правопонимания

Без преувеличения можно констатировать, что проблема правопонимания занимает центральное место в юридической науке. Но, как ни парадоксально, собственно сам феномен «правопонимание» исследован, на наш взгляд, весьма поверхностно. Недостаточно разработаны вопросы правопонимания в учебной литературе. Нет однозначного ответа на вопрос, «что значит понимать право?»

Вместе с тем отдельные попытки рассмотрения данной проблемы осуществляются, вследствие чего выкристаллизовываются различные подходы к исследованию правопонимания как специфического феномена.

Так, например, правопонимание определяется как «философско-правовая категория, относящаяся к области доктринального правосознания, охватывающая закономерности возникновения, развития, функционирования права и правовых явлений. Правопонимание представлено в виде конкретных правовых идей, систем воззрений, теоретических конструкций, содержащих в себе определенные закономерности как онтологического, так и гносеологического плана».[6]

По всей видимости, предложенное определение не может быть признано в достаточной степени удачным, так как в нем явно не раскрыты сущностные признаки самого феномена. Автор, по сути, лишь констатирует, что правопонимание относится к определенной сфере правосознания, и перечисляет лишь его эмпирически воспринятые внешние проявления, т. е. указывает, в каком виде оно «представлено».

На наш взгляд, особого внимания заслуживает отношение к этой проблеме В. И. Леушина и В. Д. Перевалова. Интерес их подход для данного исследования представляет в силу того, что в нем в обобщенном виде отражаются широко распространенные воззрения на исследуемую нами проблематику и, соответственно, его анализ позволит глубже разобраться с ключевыми вопросами правопонимания.

Следует констатировать, что авторы весьма подробно и полно рассматривают феномен «правопонимание», что в целом нехарактерно для учебной литературы, где термин «правопонимание» широко используется, но содержание его не раскрывается. Необходимо отметить также, что, на наш взгляд, проблема правопонимания раскрывается В. И. Леушиным и В. Д. Переваловым в правильно выбранном научном направлении через апеллирование к таким научным категориям, как «познание», «восприятие», «оценка», «субъект», «объект», «содержание» и т. д. Вместе с тем полагаем, что предлагаемый ими подход к обозначенной проблеме нуждается в дальнейшем развитии и некоторых существенных уточнениях.

Так, авторы предлагают следующую дефиницию: «Правопонимание – это научная категория, отражающая процесс и результат целенаправленной мыслительной деятельности человека, включающий в себя познание права, его восприятие (оценку) и отношение к нему как к целостному социальному явлению».[7] Таким образом, выделяются четыре признака, позволяющих, по мнению ученых, сформулировать определение правопонимания: 1) познание права; 2) восприятие права; 3) оценка права; 4) отношение к праву как к «целостному социальному явлению».

Логично предположить, что все эти элементы правопонимания рассматриваются В. И. Леушиным и В. Д. Переваловым не как простая совокупность, а как специфическая система. В противном случае предлагаемая дефиниция не соответствовала бы такому элементарному принципу построения определений, как системность, подразумевающему, что «существенные отличительные черты понятия или существенные признаки предмета должны излагаться до известной степени систематизированно, а не в беспорядке».[8] Как следует из содержания предлагаемой дефиниции, устойчивой связью, позволяющей говорить о ее некоторой системности, является включенность перечисленных элементов в «определенный процесс и результат целенаправленной мыслительной деятельности человека».

Но следует признать, что предлагаемая система не в полной мере соответствует законам формальной логики, так как включает в себя элементы, которые выделены по совершенно разным (и, на наш взгляд, совершенно непонятным) основаниям, не являются однопорядковыми и расположены в произвольной последовательности. В этой связи, прежде всего, следует обратить внимание на такой предлагаемый признак правопонимания, как познание права.

Под познанием в гносеологии понимается творческая деятельность, формирующая знания,[9] в нашем случае – знания о праве. Познавательная деятельность включает в себя такие элементы (этапы познания), как ощущение, восприятие, представление и понятие.[10] Таким образом, предлагаемое в качестве сущностного признака познание поглощает собой другой сущностный признак – восприятие права, так как познание возможно только через восприятие. Отсюда вывод – восприятие права применительно к данному определению является на самом деле второстепенным признаком и, следовательно, в рассматриваемом нами случае без него дефиниция не теряет своей значимости.

Не выражает специфику правопонимания и такой предлагаемый признак, как «отношение к праву как к целостному социальному явлению». Во-первых, следует отметить неопределенность самого термина «отношение». Он имеет очень широкое толкование и, следовательно, требует особой конкретизации применительно к проблеме правопонимания. В противном случае, в своей широкой интерпретации «отношение к праву» может отождествляться и собственно с правопониманием. Во-вторых, восприятие и оценка права это и есть своего рода субъективное отношение к данному феномену. Восприятие – это чувственный образ внешних структурных характеристик правовых явлений и процессов, непосредственно воздействующих на органы чувств.[11] Оценка – это умственный акт, являющийся результатом оценочного отношения к предмету, зависящего от свойств последнего. «В результате акта оценки предмет может быть признан либо не ценностью, либо ценностью».[12] Посредством оценки мы выражаем наше субъективное отношение к соответствующему феномену, даем ему определенную характеристику, рассматривая в аспекте удовлетворения наших потребностей, интересов, целей и т. д. Следует отметить также, что оценка отдельных моментов может рассматриваться как элемент познавательной деятельности, в некоторой степени определяющий особенности складывающихся представлений о феномене в целом.

Таким образом, практически все предлагаемые признаки, составляющие анализируемое определение правопонимания, поглощаются понятием познания, исключение составляет разве что «отношение к праву как к целостному социальному явлению» и собственно его оценка как целостного явления (а не отдельных моментов, о чем было сказано выше). Определение правопонимания через категорию «познание» предлагается и М. И. Байтиным, который, в частности, констатирует, что правопонимание представляет собой не что иное, как «научное познание и объяснение права как своеобразного и относительно самостоятельного, целостного, системного явления духовной жизни общества».[13]

Но более широкое содержание категории «познание» по отношению к остальным еще не означает, что познание является одним из единственных сущностных признаков, показывающих специфику правопонимания. Часто под правопониманием имеются в виду отдельные элементы структуры познания права: восприятие права и отдельных правовых явлений, представления о праве и понятие права. Именно эти отдельные элементы (этапы) познавательной деятельности часто подразумеваются при апеллировании к категории «правопонимание».

Но это еще не все. В русском языке слово «понимать» употребляется в двух значениях. Во-первых, как «способность понять, постичь смысл, значение, сущность, содержание чего-либо». Во-вторых, как «та или иная точка зрения на что-либо, то или иное толкование, объяснение чего-либо».[14] Когда мы говорим: «под правом я понимаю…», – мы имеем в виду не познавательную деятельность как таковую, а ее результат, кроме того, мы определенным образом истолковываем, интерпретируем этот результат познания. Результатом же познавательной деятельности всегда является новое знание. «В понятии «знание» фиксируется результативная (субъективно-идеальная) сторона ощущений, восприятий, представлений, понятий и всех форм мышления».[15]

И в этом смысле наиболее точным и соответствующим логике формулировки понятий представляется подход, в соответствии с которым правопонимание рассматривается как «научная категория, выражающая процесс и результат мыслительной деятельности человека, включающий в себя познание права и его оценку как целостного явления».[16]

На основании данного подхода правопонимание предлагается рассматривать в двух аспектах:

Во-первых, в качестве специфического социального процесса научного познания права, его сущности, обосновании, ведущих принципов и признаков.

Во-вторых, в качестве научной категории, явившейся результатом общественной деятельности, научной активности и занявшей свое место в науке правоведения.[17]

Таким образом, правопонимание в широком смысле может рассматриваться как интеллектуальная деятельность, направленная на познание права; отдельные элементы познавательно-правовой деятельности (восприятие правовых явлений, представление о правовых явлениях и праве в целом, понятие права), а также совокупность (или система) интерпретируемых правовых знаний, полученных в результате познавательно-правовой деятельности.

В деятельностном аспекте правопонимание Н. Д. Железнова предлагает отождествлять с термином «познание права» и рассматривать как «особый способ социальной деятельности, направленный на познание общих закономерностей функционирования права, на представление полученных знаний в форме научного (логически и объективно истинного) знания, а также на внедрение образовавшихся теорий и концепций в качестве общепризнанных оснований правовых практик, реализуемый особыми (научно-правовыми) социальными институтами и субъектами в специфической форме и с применением специального (научно-правового) инструментария познания (метода)» (Там же. С. 14).

В ином аспекте под правопониманием предлагается понимать «систему знаний о наиболее общих закономерностях становления и функционирования права, признанных логически и объективно истинными и в качестве таковых включенных в состав науки правоведения, бытующей в данном определенном конкретно-историческом обществе». (Там же. С. 14–15).

Такое определение рассматриваемого феномена, на наш взгляд, во-первых, включает полное содержание, все существенные элементы, во-вторых, подразумевает системное изложение признаков (устойчивой связью элементов является включенность в процесс познания права).[18]

§ 2. Субъекты, уровни и критерии научного правопонимания

Выраженное в предложенном нами определении понятие правопонимания позволяет раскрыть уровни понимания права, так как если мы употребляем термин «правопонимание» в данном значении, включенные в дефиницию элементы могут характеризовать сам феномен и по отдельности.

Например, можно говорить о правопонимании гражданина, «обладающего минимальным правовым кругозором, столкнувшимся с проблемами права вообще».[19] При этом речь, скорее всего, идет не о понятии, сформулированном данным гражданином о феномене «право», а о восприятии или некоторых представлениях. Этот гражданин может иметь представления о праве и отдельных правовых явлениях, воспринимать их соответствующим образом, но не иметь понятия, оно еще не сформировалось в его сознании. Таким образом, если термин «правопонимание» употребляется в широком смысле, речь может идти как о чувственном, так и о рациональном уровне, но при этом, если речь идет о восприятии и представлениях, то, безусловно, должна подразумеваться потенциальная возможность субъекта правопонимания к формулировке понятий. В противном случае вообще неправомерно вести речь о сознательной деятельности, об интеллектуальной деятельности человека.

Вместе с тем в достаточной степени очевидным и, на наш взгляд, не требующим специального обоснования является тот факт, что субъектом правопонимания всегда будет выступать человек. Это обусловливается тем, что образование понятия – способность, характерная только для человеческого сознания. В этом существенное отличие понятия от ощущений и представлений. «Ощущение и представление – отмечает известный венгерский философ-логик Б. Фогараши – это то, что общее у человека и животного; понятие – то, что имеется только у человека и связано с языком, с сигнальной системой языкового выражения».[20]