Правовое регулирование содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность

При этом в рассматриваемый период использование содействия населения в розыске преступников сводилось к обыску и доносу.

Соответствующие положения русского права получили развитие и были нормативно закреплены в Соборном уложении 1649 г.[81]

Так, ст. 12–17 гл. 2 Соборного уложения определяли порядок «извета» (доноса) и его проверки, а также меру наказания за ложный донос. Статьи 18 и 19 этой же главы требовали доносить о заговорах и других «злых умыслах» (политических преступлениях – преступлениях против государя и государства), предусматривая наказание для сокрывших такие преступления смертную казнь.

В связи с этим следует отметить, что доносительство постепенно становилось все более распространенным, однако не являлось результатом целенаправленной деятельности государственных органов по использованию специальных лиц, оказывающих им содействие в выявлении и раскрытии преступлений путем добывания и передачи информации о причастных к этим преступлениям.

Соборное уложение закрепило процесс выделения политических дел из общего потока уголовных преступлений и инициировало создание соответствующих государственных органов, осуществляющих розыск политических и уголовных преступников.

В этих условиях в 1650 г. был учрежден Приказ тайных дел, к которому перешли от Боярской думы полномочия по расследованию преступлений, о которых сообщалось как «слово и дело государево». Таким образом было положено начало выделению органов политического сыска в самостоятельные специализированные государственные структуры.

Развитие этих органов и органов уголовного сыска приведет в последующий период к определенным различиям в использовании ими негласных непроцессуальных методов работы по выявлению и раскрытию преступлений, причем органы политического сыска будут опережать другие органы в работе по привлечению населения к негласному сотрудничеству и созданию ведомственной нормативной базы, регламентирующей работу, которую в дальнейшем назовут агентурной.

Но в XV–XVII вв. фактически агентурной работы еще не было, ибо не было агентов как таковых, и именно обыск (опрос) стал официально признанной основной формой использования органами государства содействия населения в борьбе с преступностью. В связи с этим предусматривались определенные гарантии как от оговора невиновных, так и от сокрытия сведений о лихих людях. Например, в ст. 7 Губной Белозерской грамоты устанавливалось наказание – битье кнутом для опрашиваемых (обыскиваемых), которые назвали при опросе добрым человеком подозреваемого, чья вина затем была доказана.

Кроме того, государство вводит систему стимулов для лиц, оказывающих содействие в выявлении преступлений.

Например, Именным указом с боярским приговором от 11 июля 1681 г. предусматривалась такая форма сотрудничества, как сообщение об утайке контрабандных товаров. В соответствии с этим Указом четвертая часть скрываемых товаров отдавалась тому, кто сообщал об утайке[82].

Анализ имеющихся нормативных документов Русского государства периода X–XVII вв., на наш взгляд, показывает, что характер и формы содействия населения розыску преступников в указанный исторический период, во-первых, были неразрывно связаны с уголовным процессом и его формами, во-вторых, исходили из складывающегося на определенном историческом этапе понимания истины и, в-третьих, как уже отмечалось, обусловливались наличием соответствующих государственных органов, наделенных конкретными полномочиями по использованию содействия населения в целом и отдельных лиц.

В связи с этим представляется необходимым отметить, что все существовавшие в истории человечества суды и государственные органы, в задачу которых входило выявление и раскрытие преступлений, всегда провозглашали целью своей деятельности установление истины, правды и, как следствие, установление виновных и их последующее справедливое наказание. Однако реальные условия и гарантии, обеспечивающие установление истины в каждом конкретном случае, нашли отражение в российском праве лишь на рубеже XVII–XIX вв. До этого в российском доказательственном праве существовала система формальных доказательств, при которой исследовалось не само преступление, а доказательства, полученные по делу. Отсюда устанавливаемая истина была «истиной формальной»[83], т. е. соответствовавшей лишь внешним, формальным обстоятельствам, а не самой действительности.

Древнерусский судебный процесс представлял собой типичный обвинительный процесс, ибо основным принципом этого процесса являлась формула – без обвинителя нет и суда. Система доказательств в обвинительном процессе, носившем состязательный характер, была крайне примитивной, так как помимо признания обвиняемого в ней главную роль играли такие доказательства, как присяга, поединок, суд божий (ордалии). Так, победивший в поединке – «поле» – выигрывал дело, поскольку считалось, что бог помогает правому[84]. Другим видом суда божьего были испытания железом и водою[85]. Например, в Русской Правде указывалось, что если обвиняемый «не ожжется», значит он не виновен.

При этом меры по отысканию преступников в основном принимались обществом, так как в Древней Руси фактически не было специального органа, занимающегося борьбой с уголовной преступностью.

В XVI в. на смену обвинительному процессу в России приходит розыск или, как его еще называют, розыскной или инквизиционный процесс, а инициатива в розыске преступников начинает переходить к государству. Розыск отличался от обвинительного (состязательного) процесса предыдущих лет тем, что уполномоченные государственные органы сами, в том числе независимо от воли сторон, принимали решение о начале розыска и производили его. При этом розыск производился государственными органами с использованием различных методов.

В указанных условиях содействие населения розыску преступников приобретает большее значение, но фактически продолжает осуществляться в рамках уголовно-процессуальной деятельности, как правило, в виде повального обыска.

Именно в переходе инициативы розыска преступника от обвинителя к государственным органам, в переходе от обвинительного процесса к розыскному, как представляется, заключается основное отличие розыска преступников в русском централизованном государстве по праву XV–XVII вв. и использования содействия населения в розыске преступников от предшествовавшего ему периода возникновения сыска в Древнерусском государстве.

При этом следует согласиться с высказанным мнением, что розыскной процесс представлял собой первоначальную, неразвитую форму следственного процесса, окончательное становление которого обычно связывают с законодательством Петра I[86].

Розыск сочетал в себе как элементы следствия, так и элементы оперативно-розыскной деятельности в ее современном понимании, сочетавшиеся со стимулированием сообщений о готовящихся и совершенных преступлениях и установлением наказаний за сокрытие сведений о лицах, совершивших преступления.

При этом потребности развивающегося общества в обеспечении должного уровня организации борьбы с преступностью требовали создания специализированных государственных органов – полицейского аппарата.

Возникла потребность и в создании органов политического сыска. Первым из таких органов, как уже отмечалось, стал Приказ тайных дел, созданный в 1650 г. при царе Алексее Михайловиче. Однако свое развитие органы политического сыска получили уже при Петре I.

Глава 3. Правовая регламентация сыскной работы в Российской империи и содействия населения органам сыска в период с XVIII в. по 1880 г.

В период правления Петра I в России впервые создаются самостоятельные специализированные полицейские органы – регулярная полиция. Одной из функций полиции являлся розыск преступников, который по-прежнему сочетал в себе элементы следствия и элементы оперативно-розыскной деятельности в их современном понимании.

С созданием полицейских органов начинает формироваться и правовая база, регламентирующая деятельность этих органов, в том числе в части розыска преступников и привлечения к их розыску населения, использования содействия розыску преступников отдельных лиц, включая использование их негласного содействия в выявлении преступлений и совершивших эти преступления или причастных к ним.

В числе первых из таких правовых актов, закрепляющих использование тайных методов работы, которая впоследствии будет названа оперативно-розыскной, стал царский Указ от 2 сентября 1695 г., предписывавший воеводам в городах «про воров и разбойников проведывать тайно всякими мерами»[87].

Вопросы организации государственного аппарата и истории развития его органов, специализирующихся на розыске преступников, непосредственно не входят в предмет настоящего исследования, в связи с чем представляется целесообразным лишь отметить, что в рассматриваемый период в России неоднократно предпринимались шаги по реформированию государственного аппарата, приведению его в соответствие со складывающимися социально-экономическими условиями. Ход исторического развития обусловил постоянную потребность в совершенствовании и укреплении государственных органов, в развитии нормативного регулирования их деятельности, включая розыскную деятельность – розыск (сыск).

Следует иметь в виду, что под розыском (сыском) в XVII–XVIII вв. понималось, во-первых, установление истины, расследование каких-то обстоятельств, и, во-вторых, особая форма судопроизводства, следственного процесса[88], который включал в себя как уголовно-процессуальную, так и сыскную (непроцессуальную с позиции сегодняшнего дня) деятельность. И только позже термином «сыск» стали обозначать специальные мероприятия непроцессуального характера по установлению и обнаружению неизвестных или скрывшихся преступников[89].

Однако независимо от того, в рамках какой (процессуальной или непроцессуальной) деятельности осуществлялся сыск, органами государства использовалось содействие населения в выявлении преступлений.

Особого внимания требовала такая деятельность по делам о государственных преступлениях, к каковым согласно Именного царского указа Петра I от 25 января 1715 г. относились: злой умысел против персоны его величества или измена, а также возмущение или бунт. Указом повелевалось населению доносить о названных преступлениях[90]. Таким образом, оказание населением помощи в выявлении преступлений рассматривалось как обязанность подданных, неисполнение которой могло повлечь наказание.

Обязанность доносить, как уже отмечалось, устанавливалась и ранее. Так, еще ст. 18 и 19 Соборного уложения 1649 г. устанавливали, что если кто-нибудь узнает о злом умысле против царя или бунте, то должен известить об этом, а «буде кто сведав или услыша на царьское величество в каких людех скоп и заговор или иной какой злой умысел, а государю, и его государевым боярам, и ближним людем, и в городах воеводам, и приказным людем про то не известит, а государю про то будет ведомо, что он про такое дело ведал, а не известил, и сыщется про то допрямо, и его за то казнити смертию безо всякой пощады»[91].

При Петре I и его приемниках доносительство получает дальнейшее развитие[92] и, более того, использование доносов считается естественным и необходимым. Даже тайна исповеди не могла освободить от обязанности доноса. Так, принятый при Петре I Духовный регламент[93] устанавливал, что если кто-либо на исповеди признается в намерении «совершить измену или бунт на государя или на государство, или иное злое умышление на честь или здравие государево и на фамилию его величества», то должен «духовник не така его за прямо исповеданныя грехи прощения и разрешения не сподоблять… но и донести вскоре о нем, где надлежит, следуя состоявшемуся 28 числа ныняшнего 1722 года именному Его Императорского Величества указу»[94].

Таким образом, даже о полученных сведениях при исповеди священник должен был поставить в известность Тайную канцелярию[95].

Устанавливалась не только обязанность доносить, но и обязанность уведомлять о различных фактах. При этом предусматривалось обязательное уведомление органов полиции по широкому кругу вопросов.

Так, например, согласно Пунктам, данным Санкт-Петербургскому генерал-полицмейстеру Указом от 25 мая 1718 г.[96], «всем жителям здешним» объявлялось «…накрепко смотреть приезжих, какие люди, и чтоб всякий хозяин тотчас объявил, кто к нему станет и какой человек, а буде утаит или непрямым именем скажет – таких хозяев с наказанием ссылать на галеру, с отбиранием всего, что имеет; равным же образом и об отъезжающих объявлять також и работников, ежели который хозяин наймет кого из гулящих в работу, чтоб прежде дать знать об нем, дабы под тем видом не было какого беглого солдата или матроса и прочих».

В то же время, анализируя нормативные документы указанного периода, необходимо иметь в виду, что под доносителями в них именовались и челобитчики (потерпевшие) в уголовном процессе. Доноситель как лицо, сообщившее о преступлении, если он не являлся челобитчиком (потерпевшим), становился свидетелем[97].

В указанный период начинает широко применяться использование негласного выведывания и тайных подсыльщиков, что находит отражение в нормативных документах. Так, например, в инструкции, направленной астраханскому губернатору Волынскому, указывалось на необходимость учреждения тайных полицейских агентов, ибо губернатору предписывается держать «тайных подсыльщиков» для наблюдения, чтобы «между людьми не было какой шаткости»[98]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Увеличение числа преступлений характерно не только для России. При имеющихся существенных расхождениях в уровне преступности в разных странах, определяющей тенденцией в мире является ее абсолютный и относительный рост. Об этом см., напр.: Лунеев В. В. 1) Тенденции преступности: мировые, региональные, российские // Государство и право. 1993. № 5. С. 5—13; 2) Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. М., 1997. С. 14–30.

2

См.: Преступность и правонарушения в СССР. Статистический сборник. М., 1990. С. 26.

3

См.: Преступность и правонарушения в СССР. Статистический сборник. М., 1991. С. 11.

4

Приведенные данные о количестве зарегистрированных преступлений в 1999–2003 годах взяты из сборников МВД России о состоянии преступности в Российской Федерации за соответствующие годы.

5

Об этом см.: Сердюк В. Доносчик, осведомитель, секретный агент. Кто он? // Офицеры. 2003. № 2. С. 36.

6

Об этом см., напр.: Королев С. А, Донос в России: Социально-философские очерки. М., 1996. С. 35–36.

7

Заварзин П. П. Работа тайной полиции. Париж, 1924. С. 21.

8

Карпец И. И. Сыск (записки начальника уголовного розыска). М., 1994. С. 84.

9

Об этом, напр., см.: Разведчики и шпионы. М., 2000. С. 8—10.

10

Подробно об этом см.: Воронцов С. А, Правоохранительные органы Российской Федерации. История и современность. Ростов-на-Дону, 2001. С. 28–42.

11

См.: Кудрявцев В. Н, Стратегии борьбы с преступностью. М., 2003. С. 109.

12

Так, Ч. Беккариа отмечал: «Тайные обвинения – очевидные, но освященные обычаем правонарушения, которые у многих народов стали даже потребностью по причине слабости их государственного устройства. Этот обычай делает людей лживыми и подозрительными. А кто способен подозревать в другом человеке доносчика, тот считает его своим врагом. Люди по этой причине становятся замкнутыми и, привыкнув таить свои чувства от других, привыкают в конце концов лгать и самим себе. Несчастные люди, доведенные до такого состояния… День сегодняшний постоянно отдает у них горьким привкусом неуверенности в дне завтрашнем». Беккариа Ч, О преступлениях и наказаниях. М., 1995. С. 116–117).

13

Обращая внимание на данное обстоятельство, Ч. Беккариа писал: «Если полиция будет действовать по произволу, а не в соответствии с твердо установленными законами, которые должны быть под рукой у каждого гражданина, то это откроет лазейку тирании» (Там же. С. 103).

14

См., напр.: Борисов Т. Осведомители // Российская газета. 2003. 30 авг.; Васильков А. Агентурная разведка – надежный заслон терроризму // Военно-промышленный курьер. 2004. № 40 (57).

15

См., напр.: Борисов Т. Басаева купят. В Чечне оценили головы бандитов // Российская газета. 2003.11 июня.

16

См.: Макаревиг Э. Ф. Политический сыск. Истории, судьбы, версии. М., 2002. С. 20.

17

См., напр.: Кошванец В. Власти и спецслужбы, будьте бдительны // Санкт-Петербургские ведомости. 2004. 4 сент.

18

См.: Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 16. Ст. 503.

19

См.: Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. № 17. Ст. 892.

20

В числе опубликованных в 1991–2004 гг. научных исследований в сфере оперативно-розыскной деятельности, на наш взгляд, следует выделить следующие работы: Бедняков Д. И, Непроцессуальная информация и расследование преступлений. М., 1991; Шумилов А. Ю. 1) Проблемы законодательного регулирования оперативно-розыскной деятельности в России. М., 1997; 2) Начала уголовно-розыскного права. М., 1998; Сурков К. В, Принципы полицейской разведки. СПб., 1995; Сурков К. В, 1) Принципы оперативно-розыскной деятельности и их правовое обеспечение в законодательстве, регламентирующем сыск. СПб., 1996; 2) Опыт законодательного регулирования оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации. СПб., 1998; Доля Е. А, Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности. М., 1996; Басков В. И, Оперативно-розыскная деятельность. М., 1997; Маркушин А. Г, Оперативно-розыскная деятельность – необходимость и законность. Н. Новгород, 1997; Елинский В. И. Основы методологии теории оперативно-розыскной деятельности. М., 2001; Дубоносов Е. С. Основы оперативно-розыскной деятельности / Под ред. Г. К. Синилова. М., 2002; Егоров Ю. Н. Морально-этические основы оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел. Иркутск, 2002; Захарцев С. И, Оперативно-розыскные мероприятия в России и за рубежом. СПб., 2004.

21

Из проведенных историко-правовых исследований сыска необходимо отметить: Сизиков М. И., Борисов А. В., Скрипилев А. Е. История полиции России (1718–1917 гг.). Вып. 2. М., 1992; Мулукаев Р. С. Полиция в России (IX – нач. XX в.). Н. Новгород, 1993; Федоров К. Г., Ярмыш А. Н. История полиции дореволюционной России. Ростов-на-Дону, 1981; Полиция и милиция России: страницы истории / А. В. Борисов, А. Н. Дугин, А. Я. Малыгин и др. М., 1995; Лысенко В. В., Сальников В. П., Сизиков М. И., Филиппова С. В. Нравственно-правовые проблемы деятельности полиции дореволюционной России. СПб., 1996; Власов В. И., Тонгаров Н. Ф. История розыскного процесса в России (законодательство и практика). Домодедово, 1997; Власов В. И., Тонгаров Н. Ф, Организация розыска преступников в России в IX–XX веках (историко-правовое исследование): В 2 частях. Домодедово, 1997; Елинский В. И. Становление и развитие уголовного сыска в России (X – нач. XX в.). М., 1997; Перегудова 3. И, Политический сыск России (1880–1917 гг.). М., 2000; Политическая полиция и политический терроризм в России (вторая половина XIX – начало XX в.). Сборник документов / Под ред. Г. А. Бордюгова. М., 2001; Галвазин С. Н, Охранные структуры Российской империи: Формирование аппарата, анализ оперативной практики. М., 2001; Жандармы России / Сост. В. С. Измозик. СПб., 2002.

22

См., напр.: Основы оперативно-розыскной деятельности: Учебник / Под ред. С. В. Степашина. СПб., 1999; Основы оперативно-розыскной деятельности: Учебник / Под ред. В. Б. Рушайло. СПб., 2000.; Оперативно-розыскная деятельность: Учебник / Под ред. К. К. Горяинова, В. С. Овчинского, А. Ю. Шумилова. М., 2001; Оперативно-розыскная деятельность: Учебник / Под ред. К. К. Горяинова, В. С. Обчинского, Г. К. Синилова, А. Ю. Шумилова. М., 2004.

23

См., напр.: Закон об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации: Комментарий / Под общ. ред. А. Ю. Шумилова. М., 1994; Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» / Отв. ред.

A. Ю. Шумилов. М., 1997; Горяинов К. К., Кваша Ю. Ф., Сурков К. В, Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»: Комментарий. М., 1997; Ильиных В. Л. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»: Комментарий. Саратов, 1997; Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»: Научно-практический комментарий / Под ред. В. В. Николюка, B. В. Кальницкого, А. Е. Чечетина. Омск, 1996; 2-е изд. Екатеринбург, 1997; 3-е изд. М., 1998; Маршунов М. Н, Федеральный закон об оперативно-розыскной деятельности в схемах и таблицах. Постатейный комментарий. М.-СПб., 1998; Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»: Научно-практический комментарий / Под ред. В. В. Николюка. М., 1999; Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» / Авт. – сост. А. Ю. Шумилов. М., 1999; 2-е изд. 2000; 3-е изд. 2001; 4-е изд. 2002; 5-е изд. 2003, 6-е изд. 2004; Смирнов М. П. Комментарий оперативно-розыскного законодательства РФ и зарубежных стран. М., 2002; Ривман Д. В. Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности». СПб., 2003.

24

См.: Агафонов В. К. Парижские тайны царской охранки. М., 2004; Звонарев К. К. Агентурная разведка: В 2 кн. М., 2003; Необходимое руководство для Агентов Чрезвычайных Комиссий. М., 2001; Сватиков С. Зарубежная агентура Департамента полиции. М., 2002; Турло С. С., Залдат И. П. Шпионаж. М., 2002; Якимов И. Н, Криминалистика. Руководство по уголовной технике и тактике. М., 2003.

25

Тактику сотрудничества с лицами, оказывающими содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, обычно рассматривают как часть оперативно-розыскной тактики, под которой, согласно получившим наибольшее распространение точкам зрения, понимают либо систему научных положений и разрабатываемых на их основе практических рекомендаций по организации, планированию и осуществлению оперативно-розыскных мероприятий, либо систему поисковых (разведывательных) методов и приемов, при помощи которых обеспечиваются наиболее оптимальные результаты борьбы с преступностью, либо образ действия, линию поведения субъектов, осуществляющих оперативно-розыскные мероприятия в той или иной ситуации с использованием необходимых средств и методов. См.: Мещеряков А. М., Тарсуков К. М., Филиппов А. Н, О понятии оперативно-розыскной тактики // Правовые, научные и организационно-тактические проблемы оперативно-розыскной деятельности в современных условиях. Тезисы докладов и сообщений на научно-практической конференции 25 апреля 1997 г. М., 1997. С. 66; Мешков В. М., Попов В. Л. Оперативно-розыскная тактика и особенности легализации полученной информации в ходе предварительного следствия. М., 1999. С. 4; Овгинский С. С. Понятие оперативно-розыскной тактики // Оперативно-розыскная деятельность: Учебник / Под ред. К. К. Горяинова, В. С. Овчинского, А. Ю. Шумилова. М., 2001. С. 664–669.

26

См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1959. № 1. Ст. 15.

27

См.: Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. № 40. Ст. 592.

28

См.: Бедняков Д. И, Непроцессуальная информация и расследование преступлений. М., 1991. С. 74.

29

О перечисленных и других ведомственных нормативных документах по вопросам оперативно-розыскной деятельности см.: Шумилов А. Ю. Проблемы законодательного регулирования оперативно-розыскной деятельности в России. М., 1997. С. 57–59.