Перлюстрация корреспонденции и почтовая военная цензура в России и СССР

Таким образом, речь идет уже не просто о политическом контроле, в форме цензуры за корреспонденцией, а о составлении политических меморандумов для правительства, с целью контроля в управлении государственными службами.

Перлюстрации во второй четверти XIX в. подлежали письма многих лиц, прежде всего государственных преступников по делу «декабристов» от 14 декабря 1825 г., в том числе и персон, близких ко двору, известных сановников, поэтов, писателей и т. д. Вскрывались даже письма поэта В. А. Жуковского, воспитателя наследника престола, будущего Александра II. Возмущенный Жуковский писал в конце 1827 г. своему приятелю А. И. Тургеневу: «Удивительное дело! – пишет он Тургеневу. – Ты только 12 ноября получил первое письмо мое. Итак, ты не получил многих. Не понимаю, что делается с письмами. Их читают, это само по себе разумеется. Но те, которые их читают, должны бы по крайней мере исполнять с некоторою честностию плохое ремесло свое. Хотя бы они подумали, что если уже позволено им заглядывать в чужие тайны, то никак не позволено над ними ругаться, и что письма, хотя читанные, доставлять должно. Вот следствие этого проклятого шпионства, которое ни к чему вести не может. Доверенность публичная нарушена; то, за что в Англии казнят, в остальной Европе делается правительствами…  Часто оттого, что печать худо распечаталась, уничтожают важное письмо, от которого зависит судьба частного человека. И хотя была бы какая-нибудь выгода от такой ненравственности, обращенной в правило! Что ж выиграли, разрушив святыню – веру и уважение к правительству? – Это бесит! Как же хотеть уважения к законам в частных людях, когда правительства все беззаконное себе позволяют? Я уверен, что самый верный хранитель общественного порядка есть не полиция, не шпионство, а нравственность правительства… Шпионство есть язва народа, губящая право. А государю не честит и не льстит, но волнует его и наводит на думы. В Англии за открытие писем вешают».[24]

Постоянному вскрытию подвергались письма А. С. Пушкина. Неосторожное выражение в одном из них при Александре I стало поводом к высылке поэта из Одессы в село Михайловское. Вскрытие писем продолжалось и при новом царе (после его всемилостивейшего «прощения» Николаем I). Читали даже частные письма, написанные к его жене.

Контролировалась переписка и других литераторов. Письма ссыльных декабристов перлюстрировались в г. Тобольске. В 1826 г. петербургский почтмейстер К. Я. Булгаков представил управляющему почтовым ведомством А. Н. Голицину проект по созданию специального органа для просмотра писем в Сибири. На основе его предложений 18 декабря того же года царем было утверждено «Положение для учреждения при Сибирском почтамте секретной экспедиции». Первоначально последняя создавалась только для просмотра переписки ссыльных декабристов. Однако позднее деятельность экспедиции распространена была на всех политически неблагонадежных лиц. Штат ее сперва состоял из 4 чиновников, старшим из них назначили «служившего по такой же экспедиции в Москве титулярного советника Бана. Жалованье этим чиновникам выплачивалось из секретных сумм: по 1,5 тысячи рублей ассигнациями – старшему и по 1 тысяче рублей – трем остальным. Чтобы скрыть занятие членов тайной экспедиции и для поощрения их «трудов», они прикомандировывались к Сибирскому почтамту как обычные служащие с окладами соответственно 750, 600 и 500 рублей в год ассигнациями.[25]

Помимо установленного жалованья, в несколько раз большего по сравнению с жалованьем сибирских чиновников, Бану при отправлении в Сибирь было решено выделить сверх прогонов на четыре лошади две тысячи рублей на необходимые издержки. На расходы экспедиции по перлюстрации писем выделялось 2875 рублей ежегодно. Финансирование производилось помимо «расписания годовых расходов Министерства финансов, а по особым на каждый год императорским рескриптом», а затем «секретным порядком к Сибирскому почт-директору». Для Бана московским почт-директором было подготовлено особое наставление.

Тобольская секретная экспедиция вошла в число и завершила создание особой сети перлюстрации, включавшей, кроме этой, Санкт-Петербургскую, Московскую, Литовскую и Финляндскую экспедиции с выделением на эти цели 59 725 рублей ежегодно. В соответствии с указанием центральных властей эти учреждения взяли под надзор всех неблагонадежных лиц. В «черных кабинетах» снимались копии с «интересных» писем корреспонденции поднадзорных лиц и направлялись в III отделение и в Почтовый департамент для принятия мер.

То есть уже в этот период функция политического контроля переходила в ведение органа политического сыска, каким являлось III отделение Собственной канцелярии Его Императорского Величества.

После реорганизации почтового ведомства в 1830 г. чиновники экспедиции были «замаскированы» под гласные должности – цензоров, переводчиков, и, «состоя открыто под теми наименованиями, будут секретно употреблены по точному своему назначению (выделено нами. – А. С.)».

В связи с уничтожением Сибирского почтамта «четверо чиновников, – как предписывалось Главноуправляющему над почтовым департаментом, – выйдут в штат гласных… чиновников губернской почтовой конторы в Тобольске».

Одновременно было указано, что «всем чиновникам, употребляемым по секретной части, производить жалованье из положенных по оной сумм, сверх того, какое по гласным своим должностям или местам будут иметь, открыто».

Секретная перлюстрация еще более была законспирирована и существовала «под большим покровом секретности», а экспедиция являлась специальным местным подразделением центральных органов управления политической ссылкой для контроля за перепиской ссыльных революционеров.[26]

Целью вскрытия корреспонденции являлось не просто накопление информации или политический контроль за жизнью общества, она рассматривалась гораздо шире, например как профилактика совершения государственных преступлений, в связи с этим вопрос перлюстрации писем стоял в центре внимания правительства еще до учреждения III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии (1826 г.).

Сведения о перлюстрации корреспонденции в этот период весьма скудны. Они в основном отразились в секретной переписке министра внутренних дел О. П. Козодавлева и московского почт-директора Д. П. Рунича. Переписка относится к периоду 1813–1817 гг.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Из истории Всероссийской чрезвычайной комиссии. 1917–1921 гг. М., 1972. С. 418–419.

2

Макаревич Э. Политический сыск. М.: Алгоритм, 2002. С. 6.

3

Курлов П. Г. Гибель императорской России. М., «Современник». 1992. С. 121.

4

Михайлов А. Г. Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин. М.: Олма-Пресс, 2001. С. 175.

5

Курлов П. Г. Гибель императорской России. М.: Современник, 1992. С. 121.

6

Горяева Т. М. Политическая цензура в СССР 1917–1991 гг. М.: РОСПЭН, 2002. С. 6.

7

Панарин И. Информационная война XXI века: готова ли к ней Россия? // Власть. 2000. № 2. С. 101–104.

8

Макаревич Э. Политический сыск. М.: Алгоритм, 2002. С. 18.

9

Федотов М. А. Гласность и цензура: возможность сосуществования // Советское государство и право. 1989. № 7. С. 31.

10

Бабаш А. В., Шанкин Г. П. История криптографии. М.: Гелиос – АРБ, 2002. С. 105.

11

Майский С. «Черный кабинет» из воспоминаний бывшего цензора». Пг., 1922. С. 23.

12

Бабаш А. В., Шанкин Г. П. История криптографии. С. 164.

13

Аксаков И. С. Биография Ф. И. Тютчева. М., 1886.

14

Бабаш А. В., Шанкин Г. П. История криптографии. С. 219–220.

15

Там же. С. 221.

16

Левченко И. Е. Цензура как общественное явление. Автореф. дис. … канд.??? Екатеринбург, 1995. С. 11.

17

Сизиков М. И. Государство и право России в период утверждения абсолютизма (конец XVII – первая четверть XVIII века). М., 1994. С. 20.

18

Российское законодательство X–XX веков. М.: Юрид. литература, 1986. Т. 4. С. 198.

19

Сизиков М. И. История государства и права России с конца XVII до начала XIX века. Учебное пособие. М.: Инфра-М, 1998. С. 80.

20

Сизиков М. И. Государство и право России в период расцвета абсолютизма (1725–1800 гг.). М.: Юридический институт МВД РФ, 1995. С. 41.

21

Органы и войска МВД России (краткий исторический очерк). М.: Объединенная ред. МВД РФ, 1996. С. 15.

22

Записка, поданная А. Х. Бенкендорфом в январе 1826 г. Николаю I // Русская старина. 1900. № 12. С. 615.

23

Чукарев А. Г. Перлюстрация как метод осведомления в III-м Отделении во второй четверти XIX века // Российский исторический журнал. 1998. № 3. С. 12.

24

Афанасьев В. В. А. Жуковский // Серия ЖЗЛ. 1987. С. 251–252.

25

Кодан С. В. Управление политической ссылкой в Сибирь (1826–1856 гг.). Иркутск, 1980. С. 30–31.

26

Кодан С. В. Управление политической ссылкой в Сибирь (1826–1856 гг.). Иркутск, 1980. С. 32.