Полный курс уголовного права. Том III. Преступления в сфере экономики

Анализируемые экономические преступления объединены законодателем в УК 1996 г. в разделе VIII «Преступления в сфере экономики». Таким образом, по представлению законодателя, родовым объектом преступлений, составы которых описаны в разделе VIII УК, является экономика, понимаемая как совокупность производственных (экономических) отношений но поводу производства, обмена, распределения и потребления материальных благ. Объект данных преступлений – сложный, составной комплекс общественных отношений, защищаемых уголовным законом, имеющий как существенные сходные черты, так и определенные различия.

Представляется, что основополагающим критерием, определяющим отнесение тех или иных общественных отношений к объекту экономических преступлений, является собственность. По нашему мнению, к объекту экономических преступлений относятся также общественные отношения, производные от собственности или тесно связанные с ней.

Определившись, таким образом, с объектом экономических преступлений, мы можем прийти к выводу, что, по действующему уголовному законодательству, к экономическим преступлениям можно отнести преступления против собственности и против экономической деятельности. Кроме названных преступлений, новый УК включил в раздел «Преступления в сфере экономики» также главу «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях». Думается, что название данной главы не совсем удачно, так как нормы, включенные в нее, призваны охранять экономические правоотношения, а преступления, посягающие на нехозяйственные интересы службы на данных предприятиях и в организациях, не являются экономическими. Нормы данной главы должны распространяться на все негосударственные организации особой организационно-правовой формы. Данную главу в разделе «Преступления в сфере экономики» целесообразнее было бы назвать «Преступлении против интересов предприятий и организаций»[13].

Очевидно, к экономическим преступлениям следовало бы отнести и большую часть преступлений в сфере обращения информации на технических носителях (уголовную ответственность за преступления в сфере компьютерной информации предусматривает гл. 28 действующего УК РФ). В любом случае, необходимо признать, что объект преступлений в сфере экономики – понятие сложное, комплексное, практически мало изученное.

При этом особые трудности возникают при определении видового объекта преступлений, описание которых дано в главе «Преступления в сфере экономической деятельности». Различными авторами (Б. В. Волженкин, Н. А. Лопашенко, Г. Н. Новоселов, Т. Ю. Погосян, Л. П. Кузнецов, С. С. Витвицкий, А. С. Витвицкая, И. Ю. Михалев) высказано множество мнений и относительно понятия объекта этой группы преступлений, и их классификации. Не ставя перед собой задачу проанализировать все имеющиеся по этому поводу точки зрения (они будут подробно рассмотрены в специальных главах настоящего курса), отметим лишь, что обилие классификаций преступлений в сфере экономической деятельности объясняется разнохарактерностью самих деяний, объединенных в рамках главы 22 УК РФ.

По-видимому, эта разнохарактерность и не позволила пойти по традиционному пути при определении названия главы, как это сделано во всех других случаях. Она не называет объект посягательства, а лишь обрисовывает границы, в которых совершаются указанные деяния. Такими границами является «экономическая деятельность»[14].

В отличие от законодательной классификации преступлений в сфере экономики (по УК РФ 1996 г.) A. M. Яковлев предложил свою оригинальную, системно обобщенную классификацию преступлений в сфере экономики, отражающую взаимосвязь и взаимодействие экономических преступлений с другими составами, включенными в новый Уголовный кодекс Российской Федерации. Давая сравнительно-правовую аналитическую характеристику преступлениям в сфере экономики, он классифицировал их на пять групп (видов) преступлений:

1) наиболее важные для экономической деятельности конкурентные составы преступления;

2) наиболее важные для экономической деятельности составы преступлений, отражающие противостояние действиям должностных лиц (госчиновников или менеджеров компаний);

3) наиболее важные для экономической деятельности составы преступлений, характеризующие криминальный бизнес;

4) наиболее важные для экономической деятельности составы, характеризую щие финансовые и налоговые преступления;

5) Наиболее важные для экономической деятельности составы преступлений, характеризующие преступления против собственности[15].

Классификация, предложенная проф. A. M. Яковлевым, имеет не только научное, но и, в первую очередь, большое прикладное значение для работников органов юстиции, осуществляющих борьбу с экономической преступностью. При этом, правда, следует учесть возможность коллизии и конкуренции уголовного и гражданского законодательства. На наш взгляд, прав А. Э. Жалинский, утверждая, что гражданско-правовые нормы в случае их конкуренции с уголовно-правовыми применяются, если:

– существует возможность восстановления нарушенного преступлением блага путем добровольных действий субъекта, нарушившего право;

– деяние, признаки которого оцениваются, совершено в ситуации общего и предпринимательского риска;

– меры гражданской ответственности обеспечивают экономические интересы не только лица, которому причинен ущерб, но и государства и общества[16].

Отличия между преступлением в сфере экономики и гражданско-правовым деликтом не только количественные (размер дохода, ущерба), но и качественные – наличие (или отсутствие) обмана или злоупотребления доверием.

Завершая общий обзор системы и видов экономических преступлений, обратим вниманиенаеще один важный момент. В УКвразделе VIII «Преступления в сфере экономики» большинство деяний имеют указания на последствия материального характера В статьях главы 21 «Преступления против собственности» наступление материального ущерба является признаком девяти составов преступлений. В главе 22 «Преступления в сфере экономической деятельности» в 14 статьях из 35 содержится указание на последствия материального характера. В главе 23 «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях» также последствия предусмотрены в трех статьях из четырех. В указанных уголовно-правовых нормах употребляются достаточно близкие по смыслу термины, характеризующие материальные последствия: «крупный ущерб», «крупный размер», «значительный ущерб», «существенный вред», «значительный размер», «имущественный ущерб» и «особо крупный размер». В некоторых составах преступлений законодатель использует термин «тяжкие последствия». Формальная неопределенность стоимостного критерия в диспозициях экономических преступлений не способствует единообразному и эффективному применению закона, так как оставляет слишком широкое поле для судейского усмотрения и, в определенной мере, противоречит принципу законности.

Следует также отметить, что из законодательной формулировки отдельных уголовно-правовых норм не всегда ясно, кому должен причиняться вред. Так, например, в ч. 2 ст. 169, ч. 2 ст. 183, ст. 185, ч. 1 и 2 ст. 195, ст. 196 и ст. 197 УК РФ не называется адресат причинения вреда, в то время как в ч. 1 ст. 171, ч. 1 ст. 172, ст. 173, ч. 1 и 2 ст. 176, ч. 1 и 2 ст. 180 УК РФ указывается на то, что крупный ущерб может быть причинен гражданам, организациям или государству. Думается, необходимо привести указанные нормы к общему знаменателю и законодательно закрепить, кому может быть причинен ущерб, так как рассматриваемый в них признак имеет квалифицирующее значение.

Акцент при конструировании уголовно-правовых норм должен быть сделан на иных криминообразующих признаках деяния. По образному выражению В. В. Есипова, «материальные последствия преступления, которым придавали первенствующее значение, ныне уступили место психическим элементам»[17]. Именно такой подход использовали составители Уголовного уложения 1903 г. при конструировании уголовно-правовых норм, являющихся аналогами действующих сегодня новелл, касающихся преступлений в сфере экономики. При сохранении уголовно-правовых норм в их нынешнем виде потребуется анализ правоприменительной практики с целью выработки единой позиции в трактовке последствий экономических преступлений.

Изложенное выше приводит к выводу, что и вся система в целом, и многие входящие в нее виды экономических преступлений требуют дальнейшего совершенствования на законодательном уровне.

Что касается системы (с входящими в нее группами) преступлений в сфере экономики, то авторами настоящего курса она представлена в следующем виде.

Преступления против собственности подразделены в зависимости от способа причинения ущерба охраняемым объектам на три группы:

1) хищения (ст. 158–162, 164 УК);

2) иные корыстные преступления против собственности, не содержащие признаков хищения (ст. 163, 165, 166 УК);

3) преступления против собственности, не связанные с извлечением имущественной выгоды (ст. 167, 168 УК).

Преступления в сфере экономической деятельности дифференцированы на следующие группы и подгруппы.

1. Преступления, нарушающие основы (общие принципы) установленного порядка осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности:

а) преступления должностных лиц, нарушающие установленные Конституцией РФ и федеральными законами гарантии осуществления экономической, в том числе законной предпринимательской, деятельности, права и свободы ее участников (ст. 169, 170 УК);

б) преступления, нарушающие основы (общие принципы) установленного порядка осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности «изнутри», самими участниками этой деятельности (ст. 171, 1711, 172–174, 1741, 175 УК).

2. Преступления против интересов кредиторов (ст. 176, 177, 195–197 УК).

3. Преступления, нарушающие отношения добросовестной конкуренции (ст. 178–181,183, 184 УК).

4. Преступления, нарушающие установленный порядок обращения денег и ценных бумаг, злоупотребления при эмиссии ценных бумаг (ст. 185, 1851, 186, 187 УК).

5. Преступления против установленного порядка внешнеэкономической деятельности, или таможенные преступления (ст. 188–190, 194 УК).

1. Преступления против установленного порядка оборота драгоценных металлов, драгоценных камней и валютных ценностей (ст. 191–193 УК).

2. Преступления против установленного порядка уплаты налогов и сборов, или налоговые преступления (ст. 198, 199, 1991, 1992 УК).

Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях в силу ограниченного числа их составов в УК РФ ранжированию не поддаются.

Дальнейший анализ преступлений в сфере экономики будет осуществлен авторами курса в соответствии с приведенными выше классификациями.

Глава II

Преступления против собственности

§ 1. История уголовного законодательства России об ответственности за преступления против собственности

Такие имущественные преступления, как кража, разбой, самовольное пользование чужим имуществом, его повреждение или уничтожение, и некоторые другие упоминаются еще в Русской Правде (ст. 31, 33, 35, 37, 40–43, 83, 84 Пространной редакции). Но наиболее подробно регламентируется здесь ответственность за различные виды татьбы: конокрадство («коневой тать»), кража скота, пчел и меда из бортных деревьев, бобров, сена или дров и т. д. И это не случайно.

Тайное завладение чужим имуществом, видимо, начинало облагаться наказанием исторически первым. В противоположность открытому, такой способ считался признаком человека низкого и коварного, что было естественно для эпохи, в которую каждый настолько охотно доверял своим силам, что тайно подступавший преступник возбуждал больше презрения и даже страха, чем тот, кто шел к своей цели явно, пусть даже не останавливаясь перед возможным насилием. Вот почему типичным представителем презренных способов стала татьба, упоминания о которой как о тяжком имущественном посягательстве встречаются в самых ранних памятниках права («татиным обычаем», «украдом», «крадучись»). Понятия же о явном и насильственном завладении чужим имуществом в них отсутствуют. Последние отчасти образовывали понятие разбоя, который наказывался мягче, чем кража, а отчасти включали в себя действия, относимые ныне к самоуправству, повреждению имущества, разгрому его и т. д.

Разбой сформировался из складывающихся с течением времени запретов открытых наездов дружинами, которые прежде были обычным делом, почитаемым за проявление дозволенной отваги, особенно по отношению к чужеземцам.[18] Даже после того, как подобные набеги ушли в историю (частью по настоянию страдающих от них народов, закрепленному в договорных грамотах, частью вследствие постепенного объединения русских земель), понятие разбоя еще долго означало совокупное нападение шайки на мирных жителей для разбития и расхищения их имущества.

Так, в Псковской судной грамоте 1467 г. наряду с кражей выделялись такие более опасные преступления, как разбой, «наход», означавший, видимо, «вооруженное нападение с целью завладения чужим имуществом», грабеж и «зажог» (ст. 1, 7, 20, 34, 116 и др.). При этом за кражу, совершенную в третий раз, а также за церковную кражу, конокрадство и кражу государственного имущества из Кремля полагалась смертная казнь (ст. 8).

От разбоя отличалось самоуправное насильственное отнятие имущества «один на один», которое под рубрикой грабежа составляло гражданскую неправду, не сопровождавшуюся личными наказаниями. По мнению некоторых исследователей, грабеж, по Судебнику 1497 г., считается не более чем самоуправным отнятием имущества у другого лица после драки, возникшей по каким-либо личным или имущественным причинам.[19] К имущественным преступлениям данным актом относятся, прежде всего, разбой и татьба (ст. 8, 10, 14, 34, 39 и др.). Многие виды кражи карались смертной казнью. Смертная казнь выносилась также «зажигалнику» (поджигателю).

Судебник 1550 г. относит к особо опасным деликтам разбой, грабеж и отдельные виды татьбы (например, повторную, церковную). Здесь впервые проводится разграничение грабежа («грабил‚ а не бил») и разбоя («грабил в бою») в качестве ненасильственного и насильственного преступлений (ст. 25).[20]

Примечательным для данного Судебника является также первое упоминание о мошеннике, которому предназначалась «та ж казнь, что и татю» (ст. 58).[21] Именно этот документ, как полагают некоторые авторы, впервые проводит различие между воровством и мошенничеством.[22] Однако, по мнению И. Я. Фойницкого, мошенничество означало в то время не имущественный обман, а карманную кражу, будучи обязанным своим происхождением слову мошна – кошелек.[23] Скорее всего, он прав, поскольку в этой же статье Судебника наряду с мошенником упоминается оманщик – обманщик, который при доказательстве его вины подлежит торговой казни.

Наказание за обман предусматривалось затем и Судебником 1589 г. (ст. 112). Однако точного и определенного понятия мошенничества как имущественного обмана названный источник еще не дает, что было связано с экономической неразвитостью государства.[24]

Соборное уложение 1649 г. относило к имущественным следующие посягательства: татьбу простую и квалифицированную (церковную, на службе, конокрадство, совершенную в государевом дворе, кражу овощей из огорода и рыбы из садка), разбой (в виде промысла), грабеж обыкновенный или квалифицированный (совершенный «служилыми» людьми или детьми в отношении родителей), мошенничество (как хищение, связанное с обманом, но без насилия), насильственное завладение чужим имуществом (землей, животными) и др.[25] Об этих деяниях говорилось в разных главах Уложения, но основной материал сосредоточен в главе XXI «О разбойных и татиных делах». Здесь же устанавливалась ответственность за попустительство, недоносительство и укрывательство разбойников и татей (ст. 59–65, 77–81).

В Артикуле воинском 1715 г. имелась глава «О зажигании, грабительстве и воровстве». Квалифицированными считались кражи, совершенные из церкви или казенного имущества, во время стихийных бедствий или из разрытых могил, караульным, а также на сумму свыше 20 рублей. Наказанию подлежали и укрыватели (арт. 190).

Наряду с этим назывался ряд обстоятельств, смягчающих или вовсе исключающих наказание. Например, к смягчающим обстоятельствам относилась «голодная нужда», наказание не применялось к малолетним и умалишенным, а также за «небрежное и неосторожное» уничтожение огнем чужого имущества (арт. 195, 179).

Одним из самых опасных преступлений продолжал оставаться разбой, в отличие от которого грабеж охватывал вымогательство и самовольный захват имущества. Выделялись два вида грабежа: совершенный с оружием (наказуемый как разбой) и без оружия. Тем самым более четко дифференцировалась ответственность за насильственное и ненасильственное хищение (арт. 185).

Кроме того, данный акт устанавливал ответственность за утаивание вещей, взятых на сохранение (арт. 193), и присвоение находки (арт. 195), которое прежде не выделялось в качестве самостоятельного имущественного преступления. Согласно арт. 194 смертной казни подвергался не только виновный в растрате государственных денег, но и недоноситель.[26]

Таким образом, ко времени Соборного уложения 1649 г. сложилась система понятий, в которой на первом плане оставались такие формы посягательств, как татьба, означающая тайное похищение движимого имущества, и разбой, под которым понималось нападение лихих людей шайками на мирных жителей с целью разбивания и отобрания имущества. К татьбе приравнивались похищение насильственное, но не разбоевидное, а также мошенничество.

Однако постепенно под влиянием изменения уклада общественной жизни отношение как к обманным, так и к открытым формам завладения имуществом меняется, а то значение, которое ранее придавалось тайному способу, отпадает, в силу чего мошенничество и разбой всецело переходят в область корыстных имущественных посягательств. Напомним в связи с этим, что классик английской литературы Д. Свифт считал мошенничество опаснее кражи, поскольку от вора можно обезопаситься крепкими запорами и замками, а от ловкого мошенника честному человеку обезопасить себя невозможно. Отмеченная специфика обмана, а также объектов и предметов мошенничества сделала его прерогативой главным образом имущего сословия. И это вполне естественно. Мошенничество требовало определенных знаний, навыков, образования, профессии и социального статуса. Уделом же обездоленных оставались кражи, грабежи и разбойные нападения.

Позднее под влиянием развития экономического оборота все большее значение в качестве самостоятельных понятий приобретают имущественные обманы. Так, Указ 1781 г. о разных видах воровства расчленяет его на три вида: а) воровство-грабеж, включающий в себя насильственные и некоторые случаи открытого ненасильственного хищения; б) воровство-мошенничество, означающее внезапное открытое похищение и похищение обманом или вымыслом; в) воровство-кражу, заключенную в пределы тайного похищения.[27] Именно данным Указом впервые разъяснено, что к мошенничеству нужно относить: а) карманную кражу, б) внезапное похищение, рассчитанное на ловкость, быстроту действий виновного; в) завладение имуществом путем обмана.

Раздел XII «О преступлениях и проступках против собственности частных лиц» Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. состоит из следующих глав: о насильственном завладении чужим недвижимым имуществом, о захватах и неправильном пользовании доходами или иными выгодами чужого имения и об истреблении граничных меж и знаков (гл. I); об истреблении и повреждении чужого имущества (гл. II);

0 похищении чужого имущества (гл. III); о присвоении и утайке чужой собственности (гл. IV); о преступлениях и проступках по договорам и другим обязательствам (гл. V).

В указанном разделе наиболее отчетливо проявилось обособление объектов охраны в зависимости от характера охраняемых имущественных отношений, поскольку в разных его главах фигурировали деяния против чужого имущества и деяния по договорам и другим обязательствам. С тех пор размещение экономических преступлений в разных главах, одна из которых предусматривает посягательства против собственности, а другая – против установленного порядка хозяйственной деятельности, становится традиционным, а их взаимосвязь в качестве неких «сообщающихся сосудов» – все более очевидной.

Глава 3 данного раздела начинается статьей, согласно которой похищением признаются разбой, грабеж, воровство-кража и воровство-мошенничество. Далее следуют предписания Отделения первого «О разбое» (ст. 2129–2138), в первой статье которого дается определение данного преступления, согласно которому таковым признается «всякое на кого-либо, для похищения принадлежащего ему или находящегося у него имущества, нападение, когда оное учинено открытою силою с оружием, или хотя и без оружия, но сопровождалось или убийством или покушением на оное, или же нанесением увечья, ран, побоев или других телесных истязаний, или такого рода угрозами или иными действиями, от которых представлялась явная опасность для жизни, здоровья или свободы лица или лиц, подвергавшихся нападению».

В последующих статьях Отделения устанавливается ответственность за совершение разбоя в церкви (ст. 2130), на улице (ст. 2132), шайкой (ст. 2135), соединенного «со смертоубийством» (ст. 2136), лицом, ранее подвергнутым наказанию за это же преступление (ст. 2137) и т. д.

Отделение второе главы 3 раздела XII «О грабеже» (ст. 2139–2145) признает таковым «во-первых, всякое у кого-либо отнятие принадлежащего ему или же находящегося у него имущества, с насилием или даже с угрозами, но такого рода, что сии угрозы и самое насильственное действие не представляли опасности ни для жизни, ни для здоровья или свободы такого лица; во-вторых, всякое, хотя без угроз и насилия, но открытое похищение какого-либо имущества, в присутствии самого хозяина или других людей» (ст. 2139).

Отделение третье (ст. 2146–2171) «О воровстве-краже» определяет ее как «всякое, каким бы то ни было образом, но втайне, без насилия, угроз и вообще без принадлежащих к свойству разбоя и грабежа обстоятельств, похищение чужих вещей, денег, или иного движимого имущества» (ст. 2146).

В зависимости от стоимости похищенного имущества выделяются: а) «маловажная кража» – до 50 коп.; б) кража предмета, «коего цена не превышает тридцати рублей»; в) кража на сумму более тридцати, но не свыше трехсот рублей и г) кража на сумму более трехсот рублей (ст. 2159).

Обстоятельствами, отягчающими ответственность за кражу, считаются совершение ее ночью, в церкви, «с обдуманным заранее намерением или умыслом», необходимого «для пропитания» имущества и т. д. (ст. 2166). Согласно же ст. 2170 наказание уменьшается, если виновный добровольно возвратит украденное.

Отделение четвертое «О воровстве-мошенничестве» (ст. 2172–2187) открывает статья, согласно которой таковым «признается всякое посредством какого-либо обмана учиненное похищение чужих вещей, денег или иного движимого имущества» (ст. 2172). Обстоятельствами, отягчающими ответственность за данное посягательство, служат его учинение «по предварительному соглашению и уговору нескольких лиц», с обманом малолетнего, слепого или глухонемого, во второй раз и т. д. (ст. 2181).

Глава пятая раздела XII «О присвоении и утайке чужой собственности» также состоит из четырех отделений, первое из которых предусматривает ответственность за присвоение «через подлог или иного рода обманы чужого недвижимого имения» (ст. 2188–2191), второе – за присвоение «вверенного чужого движимого имущества», виновным в котором признается тот, «кто чужую какого-либо рода собственность, вверенную ему для сохранения, или же какого-либо употребления, или назначения присвоит себе, запираясь в получении оной или утверждая ложно, что оная им уже возвращена, или передана, или употреблена по назначению, или же будто бы без вины его истреблена или уничтожена, а равно кто такую собственность с умыслом растратит», третье – за присвоение «найденной вещи» (ст. 2193, 2194), а четвертое – за присвоение «ученой или художественной собственности» (ст. 2195–2197).

Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г., не отменяя Уложения 1845 г., предусматривал ответственность за совершение проступков против чужой собственности, к которым были отнесены в гл. 13 следующие отделения: о самовольном пользовании чужим имуществом и повреждении его (ст. 145–153), о похищении и повреждении чужого леса (ст. 154–168), о краже (ст. 169–172) и о мошенничестве, обманах и присвоении чужого имущества (ст. 173–181).