Иван Дмитриевич Переяславский умер 15 мая 1302 г., не оставив наследников[85]. После этого великий князь Андрей Александрович послал в Переяславль своих наместников, а сам осенью того же года отправился в Орду за ярлыком на Переяславское княжество[86]. Но в конце 1302 г. Переяславль был занят Даниилом Александровичем Московским[87]. Даниил, равно как и Андрей, являлся ближайшим родственником (родным дядей) умершего князя. Таким образом, как и в случае с Угличем 1280-х – начала 1290-х гг., в борьбе за «переяславское наследство» были задействованы право великого князя и право родства[88].

5 марта 1303 г., во время пребывания великого князя в Орде, Даниил Александрович скончался[89]. В это время в Переяславле находился его старший сын Юрий: «А по животѣ княжѣ Даниловѣ переславци яшася за сына его за князя Юрья и не пустиша его на погребение отне»[90]. Очевидно, Даниил предполагал, что Юрий при его жизни будет переяславским князем. Великий князь Андрей возвратился из Орды с ханским послом осенью 1303 г. По его возвращении в Переяславле состоялся княжеский съезд: «…съѣхашася на съѣздъ въ Переяславль вси князи и митрополитъ Максимъ, князь Михаило Ярославичь Тферскыи, князь Юрьи Даниловичь Московскыи съ братьею своею; и ту чли грамоты, царевы ярлыки, и князь Юрьи Даниловичь приатъ любовь и взялъ себѣ Переяславль, и разъѣхашася раздно»[91]. По итогам съезда Переяславль остался за новым московским князем, Юрием, но, по-видимому, с условием, что после смерти Андрея Александровича он отойдет к его преемнику на великокняжеском столе[92]. Такой относительно приемлемый для Москвы результат съезда позволяет предполагать, что Даниил Александрович после занятия им Переяславля попытался каким-то образом подкрепить в Орде свои притязания на него и это уже после его кончины имело успех, хотя и ограниченный; возможно, Тохта не захотел чрезмерно усиливать Андрея.

Через год, 27 июля 1304 г., великий князь Андрей Александрович умер[93]. Претендентами на великое княжение выступили Михаил Ярославич Тверской и Юрий Данилович Московский. Оба в том же году отправились в Орду[94]. В 1305 г., пока Михаил и Юрий еще находились в Орде, брат Юрия Иван Данилович (будущий Калита) приехал из Москвы в Переяславль, судьба которого в связи с предстоящим появлением нового великого князя оказывалась неясной, и «сѣлъ въ немъ». Из Твери к Переяславлю подступило войско во главе с боярином Акинфом. Московская и переяславская рати разбили тверичей, Акинф погиб в бою[95].

Хан Тохта решил вопрос о великом княжении в пользу Михаила. Осенью 1305 г. тверской князь вернулся на Русь и в том же еще году ходил походом на Москву[96]; результатом этого похода стало, очевидно, признание московским князем прав Михаила на Переяславль, который в позднейших известиях выступает как великокняжеское владение[97].

Таким образом, в середине 1290-х гг. было предпринято две попытки овладения Переяславским княжеством при наличии живых законных правителей. Осуществлялись они путем апелляции к хану Орды, основанием служила нелояльность к нему переяславских князей, их ориентация на врага хана Тохты – Ногая. После того, как в 1302 г. переяславское княжение стало выморочным, в борьбе за него соперничали право ближайшего родства и право великого князя. Второе в конце концов возобладало. Решающее слово в определении судьбы Переяславля принадлежало ордынскому хану.

Брянск

Брянское княжество возникло в составе Черниговской земли в 40-е гг. XIII в. Его первым князем был сын убитого в 1246 г. в Орде черниговского князя Михаила Всеволодича Роман. С 60-х гг. Роман помимо брянского княжения занимал и черниговский стол. Брянским и одновременно черниговским князем был и его сын Олег Романович. Но в первой половине XIV столетия Брянское княжество выступает в источниках как владение князей смоленского дома[98].

Согласно Любецкому синодику, Олег Романович оставил свое княжение, постригшись в монахи[99]. Однако у него оставалось немало близких родственников: и двоюродные братья (правившие в Новосильском, Карачевском и Тарусском княжествах[100]), и, вероятно, родные племянники – сыновья старшего брата Олега, Михаила (умершего при жизни отца, Романа Михайловича)[101]. Почему же Брянск перешел под власть князей совсем иной ветви – смоленских Ростиславичей?[102] Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо выяснить время данного перехода.

В письме рижского архиепископа Федору Ростиславичу, являвшемуся смоленским князем в 1280–1297 гг., упоминается «князь брянский», онже наместник Федора (княжившего одновременно в Ярославле и жившего в основном в Северо-Восточной Руси) в Смоленске[103]. В 1284 г. наместником Федора был князь Андрей Михайлович, его племянник[104]. Вряд ли Федор мог использовать в качестве наместника не родственника, а представителя чужой княжеской ветви; тем более не было никаких оснований пойти в наместники к Федору брянскому князю, если бы он был «Ольговичем» (представителем черниговского княжеского дома), т. к. такой шаг означал бы признание зависимости от Смоленска, для чего у сильнейшего князя Черниговской земли не имелось никаких причин. Следовательно, переход Брянска под власть смоленских князей произошел уже в княжение Федора.

В 1285 г. в Брянске еще княжил Роман Михайлович: в этом году он «приходилъ ратью к Смоленску и пожже пригороды и отиде в своя си»[105]. Таким образом, дату перехода Брянска под власть смоленских князей следует искать в промежутке 1285–1297 гг. Поскольку после Романа какое-то время в Брянске княжил Олег, смоленские князья овладели Брянским княжеством, скорее всего, в первой половине или середине 1290-х гг.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

См.: Горский A.A. Русские земли в XIII–XIV веках: пути политического развития. М., 1996. Гл. 1; он же. Русь: От славянского Расселения до Московского царства. М., 2004. Ч. 3, гл. 1.

ПСРЛ. Т. 1. М., 2001. Стб. 472, 473, 475, 476, 485 (Лаврентьевская летопись); Бегунов Ю. К. Памятник русской литературы XIII века «Слово о погибели Русской земли». М.; Л., 1965. С. 178 (Житие Александра Невского); ГВНП. М.; Л., 1949. № 1–3. С. 10–13 (договоры Новгорода с великим князем владимирским Ярославом Ярославичем).

ПСРЛ. Т. 2. М., 2001. Стб. 793 (Ипатьевская летопись).

Там же. Стб. 840.

Там же. Стб. 893.

Там же. Стб. 799–800.

Там же. Т. 1. Стб. 475.

Там же.

В источниках упоминаются Новгородская, Волынская, Киевская, Рязанская земли (ГВНП. № 6,7,9,10,15. С. 16, 17,19–22,29,30; НiЛ. М.; Л., 1950. С. 99, 361; Макарий, митрополит Московский и Коломенский. История русской церкви. Кн. 3. М., 1995. С. 415 (Житие митрополита Петра); Прохоров Г. М. Повесть о Митяе. Л., 1978. С. 205, 207–208 (Житие Митрополита Петра, вторая редакция); ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Пг., 1922. Стб. 67,80,129, 134–135,146,150 (Рогожский летописец).

НiЛ. С. 341, 378,395; ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб.117,153; Полоцкие грамоты XIII – начала XVI века. Вып. 1. М., 1977. С. 51.

ГВНП. № 6, 7, 9-11,14, 15. С. 16, 17,19–23, 28–30.

Приселков М. Д. Троицкая летопись. Реконструкция текста. М.; Л., 1950. С. 353 (под 1309 г.); Макарий, митрополит Московский и Коломенский. Указ. соч. С. 415. Термин «Суздальская земля» может применяться в грамотах, исходящих от князей Северо-Восточной Руси, но только адресованных новгородской стороне (ГВНП. № 14,15. С. 28–30).

Первая фиксация – в духовной грамоте великого князя Семена Ивановича 1353 г. (ДДГ. М.; Л., 1950. № 3. С. 14). Далее см.: Там же. № 5-15. С. 20–24, 26–29,31,32, 34,37–43; ГВНП. № 16. С. 31. О значениях слова «княжение» см.: Словарь древнеруусского языка (XI–XIV вв.). т. 4. М., 1991. с. 360–361.

Ср. в договоре Новгорода с великим князем Ярославом Ярославичем (1260-е гг.): «А что, княже, мытъ по твоей земли, и по иной волости, и по всей Суждальскои земли…» (ГВНП. № 2. С. 11). Под «твоей землей» имеются в виду владения Ярослава в пределах «Суздальской земли» (т. е. его собственное Тверское княжество и великое Владимирское), под «иной волостью» – владения других князей Северо-Восточной Руси.

ГВНП. № 19, 20, 22, 26, 27, 77, 78. С. 36, 37, 41, 43, 47, 48, 50, 132, 134; ДДГ. № 19, 25, 33, 47, 76. С. 58, 68, 85, 143, 285, 289; Приселков М. Д. Троицкая летопись. С. 465, 470.

ДДГ. № 50, 79. С. 150, 298–299; ГВНП. № 23, 26. С. 43, 46.

ДДГ. № 39, 50, 59, 63. С. 118, 149,191, 207.

В собственно московских документах термин «великое княжение» продолжает употребляться, как и ранее, без территориального определения.

ГВНП. № 70, 77, 335, 339. С. 115, 132, 321, 326; ДДГ. № 37, 39, 60, 76, 79. С. 106, 118,192, 283, 296; НiЛ. С. 397, 416.

ДДГ. № 39, 49, 50, 54. С. 118, 149,163.

Тамже. № 50. С. 150; Розов В. Украшськи грамоти. Т. 1. Киів, 1928. № 76. С. 140.

ДДГ. № 23,37,54,59,63,79. С. 62, 105–106,163,187,189,202,204,297,300 (самая ранняя фиксация – в договоре великого князя тверского Бориса Александровича с великим князем литовским Витовтом конца 20-х гг. XV в.).

См.: Горский A.A. Русские земли в XIII–XIV веках. С. 45–46,73-75.

См.: Пресняков А. Е. Образование Великорусского государства. Пг., 1918; Любавский М. К. Формирование основной государственной территории великорусской народности. Заселение центра. Л., 1929; Черепнин Л. В. Образование Русского централизованного государства в XIV–XV веках. М., 1960; Кучкин В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси Х-XIV вв. М., 1984.

См.: Карамзин Н. М. История государства Российского. М., 1992. Т. 4. М., 1992. С. 95, 103; Т. 5. М., 1993. С. 74, 106; Соловьев С. М. Сочинения. Кн. 2. М., 1988. С. 210, 252, 254,282, 336 (примеч. 459), 346; Экземплярский A.B. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г. Т. 1. СПб., 1889. С. 59, 61,114,127; Пресняков А. Е. Указ. соч. С. 118, 330–331; Любавский М. К. Указ. соч. С. 40–42, 46–47, 57–58, 74–76, 81–83, 86–91, 109–110; Черепнин Л. В. Образование… С. 459, 542, 663. Попытки выявления обстоятельств присоединения к Москве некоторых из данных территорий единичны: Кучкин В. А. Из истории процесса централизации в Восточной Европе (Ржева и ее волости в XIV–XV вв.) // История СССР. 1984. № 6; Фетищев С. А. К вопросу о присоединении Мурома, Мещеры, Тарусы и Козельска к Московскому княжеству в 90-е гг. XIV в. // Российское государство в XIV–XVII вв. СПб., 2002.

«Примыс лами» в изучаемую эпоху именовались приращения территорий самого разного масштаба (от крупного княжества до отдельного села), преимущественно вне отчинных княжеских владений (см.: Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. Т. 2. СПб., 1895. Стб. 1433–1434; Словарь русского языка XI–XVII вв. Т. 19. М., 1994. С. 224; ДД Г. № 21,22,24,27,30. С. 59, 61,66,70,76,78). В дальнейшем изложении будет иногда для краткости применяться этот термин.

См.: Грушевський М. С. iсторія Укра'ши – Руси. Т. 2, 3. Кш'в, 1905; Шабульдо Ф. М. Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского. Киев, 1987; Русина О. Укра'ша під татарами і Литвою. Кш'в, 1998.

О некоторых «примыслах» московских князей, не включавших в себя стольные города (рязанских владений на правобережье Средней Оки, Калуги, Медыни, Алексина, Любутска), см.: Горский A.A. Московские «примыслы» конца XIII–XV в. вне Северо-Восточной Руси // Средневековая Русь. Вып. 5. М., 2004.

Такого рода явление имело место и в домонгольскую эпоху, и во второй половине XIII–XV в., а в Московском государстве и в XVI столетии. В отличие от «примыслов», перераспределение уделов (в домонгольскую эпоху – «волостей») между членами княжеской семьи не влекло за собой появление прав наследственного владения ими.

Частично результаты исследования изложены ранее в статьях: Горский A.A. Политическая борьба на Руси в конце XIII в. и отношения с Ордой // Отечественная история. 1996. № 3; он же. Брянское княжество в политической жизни Восточной Европы (конец XIII – начало XV в.) // Средневековая Русь. Вып. 1. М., 1996; он же. Судьбы Нижегородского и Суздальского княжеств в конце XIV – середине XV в. // Средневековая Русь. Вып. 4. М., 2004; он же. Московские «примыслы» конца XIII–XV в. вне Северо-Восточной Руси; он же. От «земель» к «великим княжениям»: О тенденциях политического развития в Восточной Европе XIII–XV вв. // Cahiers du monde russe. Т. 46. Fase. 1–2. La Russie vers 1550: monarchie nationale ou empire en formation? Paris, 2005; он же. Восточная Европа в XIII–XV вв.: от «земель» к «великим княжениям» // Вестник истории, литературы, искусства. Т. 2. М., 2006 (в двух последних публикациях учитывается большее число «примыслов», чем рассматривается в настоящей работе – включая литовские и некоторые приобретения московскими князьями территорий без стольных городов).

Кучкин В. А. Сколько сохранилось духовных грамот Ивана Калиты // Источниковедение отечественной истории. 1989. М., 1989.

Там же.

Кучкин В. А. Русские земли и княжества перед Куликовской битвой // Куликовская битва. М., 1980. С. 90–91.

Греков И. Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды. М.,1975. С. 144–145.

Назаров В. Д. Дмитровский удел в конце XIV – середине XV в. // Историческая география России. XII – начало XX в. М., 1975. С. 50–51, примеч. 27; Клюг Э. Княжество Тверское (1247–1485). Тверь, 1994. С. 280–282.

Фетищев С. А. К истории договорных грамот между князьями Московского дома конца XIV – начала XV в. // ВИД. Вып. 25. СПб., 1994. С. 66–68. Вероятнее датировка первой половиной 1404 г.: обновить докончание с Владимиром Андреевичем требовалось в силу того, что последнему был передан после смерти князя Василия Кирдяпы Дмитриевича (датируется зимой 1403–1404 гг.) принадлежавший тому Городец на Волге (см. об этом параграф «Нижний Новгород»).

Там же. С. 68–69.

Иванов Д. И. Московско-литовские отношения в 20-е гг. XV столетия // Средневековая Русь. Вып. 2. М., 1999. С. 87–90. См. также: Клосс Б. М. Избранные труды. Т. 1: Житие Сергия Радонежского. М., 1998. С. 118–119.

Зимин A.A. О хронологии духовных и договорных грамот XIV–XV вв. // ПИ. Вып. 6. М., 1958. С. 294–295.

Зимин A.A. Указ. соч. С. 317.

Каштанов С. М. Социально-политическая история России конца XV – первой половины XVI в. М., 1967. С. 198–202.

О генеалогических связях летописей см.: Лурье Я. С. Генеалогическая схема летописей XI–XVI вв., включенных в «Словарь книжников и книжности Древней Руси» // ТОД РЛ. Т. 40. Л., 1985; он же. Две истории Руси 15 века. СПб., 1994; Бобров А. Г. Новгородские летописи XV века. СПб., 2000. Помимо обозначенных на схеме, привлекались также в некоторых случаях данные других летописей XV – первой половины XVI века: Тверского сборника (донесшего текст тверского летописания XIV–XV вв.), Московской Академической летописи (сохранившей фрагменты ростовского летописания конца XIII – начала XV в.), Сокращенного ростовского свода конца XV в., Белорусско-литовских летописей, «Летописца от 72-х язык», Типографской летописи, Сокращенных сводов конца XV в., Летописи Авраамки, Софийской II, Никоновской, Устюжской летописей.

ПСРЛ. Т. 18. СПб., 1913. С. 74–75,79 (Симеоновская летопись).

ПСРЛ. Т. 18. С. 79; Кучкин В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в Х-XIV вв. М., 1984. С. 119.

Кучкин В. А. Формирование… С. 101, 119,128.

ПСРЛ. Т. 1. Стб. 526 (под 6791 г.) (Московская Академическая летопись); ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 1. Пг., 1915. С. 246 (под 6793 г.) (Новгородская IV летопись).

ПСРЛ. Т. 1. Стб. 525–526; Т. 4. Ч. 1. Вып. 1. С. 246; Т. 6. Вып. 1. М., 2000. Стб. 360 (Софийская I летопись); Т. 37. Л., 1982. С. 31 (Устюжская летопись).

См. о нем: Насонов А. Н. Летописный свод XV века (по двум спискам) // Материалы по истории СССР. Вып. 2. М., 1955. С. 277–282.

ПСРЛ. Т. 1. Стб. 526; Насонов А. Н. Летописный свод XV века… С. 297.

Исключение составил A.B. Экземплярский, но он ограничился только несколькими недоуменными вопросами (Экземплярский A.B. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г. Т. 2. СПб., 1891. С. 26–27,32,79,130–131).

См.: Там же. Т. 2. С. 75.

См.: Кучкин В. А. Формирование… С. 119.

ПСРЛ. Т. 1. Стб. 526; Т. 4. Ч. 1. Вып. 1. С. 246–247; Т. 6. Вып. 1. Стб. 359–361; Насонов А. Н. Летописный свод XV века… С. 296–297.

Там же. Т. 1. Стб.527.

Ср.: Экземплярский A.B. Указ. соч. Т. 2. С. 27.

Конев С. В. Синодикология. Часть II: Ростовский соборный синодик // Историческая генеалогия. Вып. 6. Екатеринбург, 1995. С. 101.

См.: Горский A.A. Москва и Орда. М., 2000. С. 12–16.

См.: Там же. С. 14–15; Горский A.A. Ногай и Русь // Тюркологический сборник. 2001: Золотая Орда и ее наследие. М., 2002. С. 132–134.

См.: Горский A.A. Ногай и Русь. С. 134–137.

ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 1. Пг., 1915. С. 246; Т. 6. Вып. 1. Стб. 360; Т. 1. Стб. 526. «Царевичами» на Руси называли представителей ханского рода.

См.: Тизенгаузен В. Г. Сборник документов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. 1. СПб., 1884. С. 105–106; Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. 2. М.; Л., 1960. С. 83.

См.: Горский A.A. Ногай и Русь. С. 138–141.

ПСРЛ.Т. 18. СПб., 1913. С. 78.

Там же. С. 81; Приселков М. Д. Троицкая летопись. Реконструкция текста. М.; Л., 1950. С. 344 и примеч. 2.

Б. М. Пудалов подверг сомнению мое предположение об обмене в 1288 г. Андрея и Федора княжествами (впервые об этом написано в статье: Горский A.A. Политическая борьба на Руси в конце XIII века и отношения с Ордой // Отечественная история. 1996. № 3. С. 76–77) на основании того, что «вокняжение Федора Ростиславича в Городце не удается подтвердить историческими источниками. В 1294 г. Городец определенно принадлежал Андрею Александровичу, а Федор Ростиславич тогда же княжил в Ярославле» (Пудалов Б. М. Русские земли Среднего Поволжья (вторая треть XIII – первая треть XIV в.). Нижний Новгород, 2004. С. 153, примеч. 80). Утверждение это вызывает по меньшей мере удивление. О вокняжении Андрея в Ярославле и сына Федора в Угличе в 1288 г. имеются прямые летописные известия. Под 1294 г. мы располагаем прямым известием не о «княжении», а о вокняжении Федора в Ярославле (см. ниже примеч. 78). Из сопоставления этих известий следует вывод, что в период 1288–1294 гг. в Ярославле княжил Андрей Александрович. Где же мог княжить в это время Федор Ростиславич, как не в Городце? Ведь ущемление владельческих прав Федора в 1288 г. предположить невозможно, т. к. он оставался союзником Андрея, а его сын получил тогда особый стол – углицкий. Разумеется, прямого сообщения о вокняжении Федора в Городце нет (если бы оно дошло, то и обсуждать было бы нечего), что неудивительно, поскольку ростовского летописца, перу которого принадлежит известие 1288 г., мало интересовали события, происходившие за пределами владений потомков Константина Всеволодича; но косвенных данных на этот счет более чем достаточно.

ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 1. С. 247; Т. 6. Вып. 1. Стб. 360.

Там же. Т. 1. Стб. 526; Насонов А. Н. Летописный свод XV века… С. 297.

ПСРЛ. Т. 1. Стб. 526; Насонов А. Н. Летописный свод XV века… С. 296.

См.: ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 1. С. 247; Т. 6. Вып. 1. Стб. 361; Т. 15. Вып. 1. Пг., 1922. Стб. 34 (Рогожский летописец); Т. 18. С. 81; НiЛ. М.; Л., 1950. С. 326; Приселков М. Д. Троицкая летопись. С. 344. Сообщение о походе Дмитрия Александровича на Тверское княжество дошло в трех вариантах. При этом его новгородский вариант, содержащийся в НГЛ, Новгородской IV и Софийской I летописях, датирует это событие 6797 г., тверской (Рогожский летописец) – 6796, а Троицкая и Симеоновская летописи – 6795. Последняя датировка вряд ли содержалась в т. н. «великокняжеском своде 1305 г.» – протографе Лаврентьевской и Троицкой летописей (см. об этом: Лурье Я. С. Генеалогическая схема летописей XI–XVI вв., включенных в «Словарь книжников и книжности Древней Руси» // ТОДРЛ. Т. 40. Л., 1985. С. 196, 198), т. к. в Лаврентьевской летописи (наиболее ранней из сохранивших текст этого свода) известия о походе Дмитрия под 6795 г. нет (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 483; неясно, стояло ли оно там под одним из последующих годов или отсутствовало вовсе, поскольку статьи последующих лет приходятся на утраченный в Лаврентьевском списке лист). Тверской рассказ наиболее подробен, именно из него ясно, что поход Дмитрия Александровича на Тверское княжество и поход Дмитрия Борисовича на Кашин (в Новгородской IV и Софийской I упоминающиеся раздельно) – одно и то же, так как Дмитрий Борисович назван среди участников похода великого князя, а Кашин – в качестве города, подвергшегося осаде. Но датировки Рогожского летописца за конец XIII – начало XIV в. во многих случаях неточны. Между тем в Новгородской IV и Софийской I летописях 6797 годом датированы два текстуально не связанных между собой, но говорящих об одном и том же событии известия: новгородское – о походе Дмитрия Александровича «къ Тфери» и ростовское – об овладении Дмитрием Борисовичем своей «отчиной» и его походе к Кашину. Следовательно, на 6797 г. указывают два независимых летописных источника – новгородский и ростовский (оба придерживались мартовского стиля). По этой причине верной следует признать датировку похода Дмитрия Александровича против Михаила Тверского 1289 годом.

Скорее всего, именно присутствие в Северо-Восточной Руси ордынского воинского контингента вынудило Андрея Александровича в том же 1289 г. выступить в союзе с Дмитрием против Михаила Тверского (он участвовал в походе на Кашин – ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 34).

ПСРЛ. Т. 18. С. 82; Т. 4. Ч. 1. Вып. 1. С. 248; Насонов А. Н. Монголы и Русь. М.; Л., 1940. С. 75–77.

Тамже. Т. 18. С. 83; Приселков М. Д. Троицкая летопись. С. 346–347.0 дате см.: Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. М., 1963. С. 290.

ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 1. С. 248; Т. 6. Вып. 1. Стб. 363; Т. 1. Стб. 527.

Последнее предполагали A.B. Экземплярский и В. А. Кучкин (Экземплярский A.B. Указ. соч. Т. 2. С. 130–131; Кучкин В. А. Формирование… С. 120).

Перечень одиннадцати взятых городов определенно присутствовал в «своде 1305 г.», и его достоверность не вызывает сомнений (см.: Горский A.A. Политическая борьба на Руси в конце XIII века… С. 88, примеч. 54).

ПСРЛ.Т. 1. Стб. 526.

Тизенгаузен В. Г. Указ. соч. Т. 1. С. 106–108; Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. 2. С. 83–84.

Известие о вокняжении Александра Константиновича в Угличе приводится в летописях вместе с сообщением о вокняжении Федора Ростиславича в Ярославле: «се де на княжении в Ярославле Феодоръ князь, а Олександр Костянтиновичь на Углече поле» (ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 1. С. 248; Т. 6. Вып. 1. Стб. 363; Т. 1. Стб. 525). Летописи, восходящие к т. н. «своду 1305 г.», сообщают, что Федор после похода Дюденя сел в Переяславле (Там же. Т. 18. С. 83; Т. 25. М.; Л., 1949. С. 157), при этом в Лаврентьевской летописи вместо Переяславля назван, явно ошибочно, Ярославль (Там же. Т. 1. Стб. 483; о правильности чтения «в Переяславли» свидетельствует известие, имеющееся и в Лаврентьевской, что в 1294 г., после того как был заключен мир между Дмитрием и Андреем Александровичами, Федор Ростиславич «пожже Переяславль»: это было явно сделано в отместку за вынужденное оставление города). Но повлиять на летописи, в составе которых дошло сообщение о вокняжениях Федора Ростиславича и Александра Константиновича (а это своды, содержащие ростовский летописный материал), данная ошибка не могла, так как Лаврентьевская летопись с этими памятниками не связана (см.: Лурье Я. С. Указ. соч. С. 196, 199); к тому же известие о посажении Федора в Переяславле помещено в летописях перед сообщением о приходе Андрея Александровича в Новгород, а запись о вокняжении Федора в Ярославле и Александра в Угличе – после (ср.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 483; Т. 18. С. 83 и ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 1. С. 248; Т. 6. Вып. 1. Стб. 363; Т. 1. Стб. 527). Это явно разные известия: первое (о Переяславле) восходит к «своду 1305 г.», второе является ростовским по происхождению; великокняжеского летописца в первую очередь интересовала судьба Переяславля, столицы Дмитрия Александровича, ростовского – судьба княжений потомков Константина Всеволодича. Таким образом, следует признать, что после похода Дюденя, зимой 1293–1294 гг. Федор Ростиславич занял как переяславский, так и ярославский стол. Следовательно, накануне похода он в Ярославле не княжил. Это является дополнительным аргументом в пользу высказанного выше предположения об обмене в 1288 г. княжениями между Федором и Андреем Александровичем. Очевидно, Ярославль оставался за Андреем в течение всего периода 1288–1293 гг.; теперь же, когда Андрей приобретал великое княжение, и благодаря этому преимущества Ярославского княжества над Городецким перестали играть существенную роль, произошел обратный обмен.

<1 2 3 >

На страницу:

Перейти

2 из 3