Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Материалы архива Л. Леончини. Том 2

Анатолий Соломонович Гейнцельман

Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Материалы архива Л. Леончини. Том 2

Водолей

Università di Pisa

Pisa – Москва, 2012

Порто Венере. 1950

Стихотворения

1917

Руина

Я древний храм. Безжалостное времяИ человек преступной пятернейЦарапают мне паросское темя,И выжигает мне метопы знойПолуденный немеркнущего солнца, —И раскрошился царственный фронтон,Что окровавленного зрел КолоннцаИ дочери-сестры невинной стон.Я периптер дорийский на вершинеЧервонным дроком крытого холма,А подо мной бесплодные пустыниИ океана синяя кайма.Две сотни раз сменялись поколенья,И вереницей долгою века,Как корибанты, с хриплым песнопеньемНеслися вдаль, как вечная река.Но никогда еще Дианы жрицыИ Аполлона пастырь не всходилВо глубь моей мистической светлицыВ пьянящих облаках своих кадил;Но никогда святое АллилуйяЧерез меня к далекому творцу,Как звуковая, мечевая туя,Не поднималась к звездному венцу.И храм, и бог, и песнь, и пророки —Цветы пустыни, желтоликий дрок;И их целует в пламенные щеки,Кто навсегда остался одинок;Кто только истины своей минутнойЧуть-чуть в словах предвидит волшебство;Кто, уходя из жизни многотрудной,Улыбки детской ведал торжество.Руина я, руина в желтом дроке,Маяк, оберегающий моря, —И только Музы строгой и высокойМолилась тень под сенью алтаря;Да ласточек стрельчатые короныСо щебетанием мне нижут грудь,И плющ по обезглавленным колоннамВсё выше к небу пролагает путь.

20 января

Феодосия

Нетленность

В безбережном просторе водМеня благословил ГосподьНезапятнимою мечтойНевоплотимости святой,Которую не сотворилПо слабости среди могилМой нерасчетливый творец,Алмазно-радужный венецНадвинувший на горький лоб,Но зла не водворивший в гроб.И я, открыв алтарь зениц,Влюбился в белоснежных птицНеукоснительный полет,И в Розы пурпуровый рот,И в колокольню над селом,В ее торжественный псалом;И я поклялся никогдаЛицеприятного судаНе быть слугою, а нестиСвятым невольником мечтыФантазии и нищетыНедонесенные кресты.И я, как ты, мой брат, Христос,Носил с утеса на утесВенец завороженных роз,И не угас ХризостомосПод натиском враждебных силУ окровавленных могил,Меж злобных поросячьих рыл,И не угаснет никогдаДо гласа Страшного Суда,До торжества, до торжества!

28 декабря 1916 – 30 января 1917

Феодосия

Часовые

У меня небылицыУкрашают столицыБеспредельных империй;И дворец суеверий,И чертоги фантазийНе чертенок чумазый,И не сам Люцифер,И не ратники сфер,Шестикрылая братья,От людского проклятья,От хихиканий злых,От глупцов головныхОхраняют: цветыБез шипов и без яда —У пустыни ограда,Через пропасть мосты.Да, цветочки простые,Но зато голубые,У меня часовые, —И никто не прошел,И никто не прочелУ поэта скрижалиЛикованья, печали!И у библий раскрытых,Красотою залитых,Вдоль коралловых литерПроходил лишь ЮпитерВ ореоле лучей…Я ничей! Я ничей!У границ часовыеУ меня голубые;Голубые ж глаза,Что твои небеса:Только рыцарь крестаИх целует в уста!А наемник простойЗа чертой, за чертой!Только Розу однуНавсегда в синевуПропустили вчераЧасовые царя,И навстречу ониЕй подъяли в тиши,Как войска на картинке,Золотые тычинки,И лазурным венцомКоролевну потомУвенчали…

6 февраля

Феодосия

Смерть привратницы

I

Визави друг от другаИ поэта лачуга,И дворец богачаНа уступах плечаИсполинской скалы,Кружевные валыКак свободная стаяАльционов встречая,Беспечально стояли,Голубые скрижалиИзучая Эвксина.Но дворца-исполинаУкрашали газоныЭйхиверий фестоны,Хризантемы и астрыИ богов алебастры;А в ионийской ротондеНа лазоревом ПонтеАфродиту МилосаБез перстов и без носа,Украшая дворец,Заострожил купец.У лачуги поэтаПоскромней этикетаЦеремонный устав:Не Венера на стражеИз Милоса и дажеНе квартальные в будке,Стародавние шутки,Но Фемиде родня:Мой привратник – свинья!Из Вестфальи германка,Воспитаньем хохлуша,Для голодных приманка,Здоровенная туша!Сколько хлеба сожрала!Два вершочечка сала,Да колбасок фестоны,Фрикандо, салтисоныИз нее под СочельникСотворит он, бездельникИ владелец берлогиПсалмопевца убогой!Нежно-розовый цвет,Нет особых примет,И кругла, как аббат,И молчаньем мудрец,И лавровый венецКак захрюкает ейЗа величье идей,За гражданскую цельПоложи на постель!Ах, бродячее салоМне привратницей стало!Пустяки! У меня,У поэта, свиньяСпозараночку голымСтало жизни символом,Но воздушные замкиНе Вестфалии самкиКараулят поэту:В белый мрамор одетаАфродита Милоса,В голубое с утесаПокрывало глядит.У купца же в душонкеИ Вестфальский синклит,И родимой сторонки,И текущего дняМатерая свинья!

II

Ах, завистливы богиИ жестоки подчас,Как разбойник с дорогиСтолбовой. В тарантасДребезжащий душиТопоры и ножи,Только радостно взвизгни,Только хрюкни светлей,Запузырят и жизниЗапаленных конейС олимпийским поличнымПо келейкам отличным,По кишкам разместят!Там насмешник Сократ,Обстоятельный Кант,Там тщедушный АтлантБудет скоро мечты,Там исчезнешь и ты,Матерая свинья!На свинячий ОлимпЧрез желудочный лимбТы должна вознестисьВ заповедную высь,Где Священный Кабан,Повелитель свиней,Приготовит вам жбанЗолотых трюфелей!

III

Свершено! Поутру,День забрезжил едва,По мелодий ковру,Пробудясь, головаНачинала мячиЗолотые со снаПеребрасывать словИ созвучий мечиРассыпать. И волнаПеснопенья вокругЗаплескалась, но вдругУмолкает язык:Отвратительный крикВ подорожную пыльПовергает мне быльПаутинную слов!Омерзительный рев!Предагонийный страхИсстрадавшийся прахНа подобное forteИногда сподобит.Словно нож по аорте,Словно шкуру скоблитьИ срывать со святогоПринялися ab uovo!И, словесные пяльцыОбронивши, я пальцыВ оглушенные ушкиПогрузил, но старушкиЯ услышал смешок:– Закололи, сынок!Закололи спросоньяМы девицу Хавронью!Сколько чистого шмальца,Сколько хлебного сальца,И печенки, и почек:Уж горшочков и бочекМы наполнили ряд! —И так хищно горятУ старушки глазенки,Словно куцый скелетИ сморчочки-печенкиНикогда для котлетНе назначены былиЧервячонку в могиле.А за стенкою хрящИ костишки дробят.Я, в шутовский свой плащЗавернувшись, назадНе взирая, пошел.Окровавлен был пол,И висели кишочки,И лежали кусочкиНеповинных мощей,И с десяток чертейИз девичьего мясаМастерили колбасы.Я бежал без оглядки,Но подсчитывал, гадкий,Сколько сальных рублейНа прелестницы салоОбменять мне скорей,И решил, что немало.

Февраль

Феодосия

Яблочко. Молитва

Закатятся когда-нибудь бельмаОкровавленных дедушки глаз;Императора будут ВильгельмаКатафалк выставлять напоказ.Мой папаша – наследный кронпринец,И я сам буду скоро как он;Принеси мне, Христосик, гостинец,Оловянных солдат миллион.Я к тебе обращаюсь, бедняжка,На соломе родившийся в свет, —У меня на атласике шпажкаИ отличий висел винегрет,Я к тебе обращаюсь, малютка,Потому что таков этикет;Да и старому Богу не шуткаПриказать, – я покамест не дед!Положи же мне, грязный мальчишка,На Сочельник под царскую ельДля обстрела с людьми городишкоИ соборов высокую цель.И заполни саженный подносикНесожженных еще государств,И жестоких, жестоких, Христосик,Принеси мне пилюль и лекарств;Принеси мне мортиры, Спаситель,Но в четыреста двадцать модель, —Я пороков земную обительИскуплю, превратя в вермишель!

7 февраля

Феодосия

Гороскоп

С великой и счастливою планидоюТы обручен навек, младенец Толюшка!Пустое, что продрог ты под хламидоюИ что гниет твое грудное донышко,Пустое, что питаешься акридою,Что не видна в гряди твоя коронушка:Ты пощажен кровавой Немезидою,Тебя баюкают Эвксина волнышки,Ты обойден бесплодия обидою,Тебя благословил, простое звенышко,Господь псалтырью. Завтра ж над АвлидоюОн навсегда тебе даст Деву-Солнышко!И ты за ней на розовые лестницыПойдешь с мечтой, нетленною прелестницей!

9 февраля

Феодосия

Очищения!

Как глаза у блядующей девки,Изрубцован полозьями, мутенЛедяной камилавок у Невки,Но тебе он, Григорий Распутин,Золотая, атласная саржа!Ты – символ отвратительной язвы,Горностаем покрытой, – и баржаВыгребная гордилась бы развеКатафалком тебе и клоаке,Для которой пророком АстартыИ блядующим фетишем мракаСправедливости жалкие картыТы, ханжа и преступник и шулер,Передергивал в годы проклятья!А! святая возмездия пуля,А! поэта священная братья!Не впервые мы терпим шпицрутен,Не впервые нас гонят сквозь строй,Но чтоб символом был нам Распутин,Нет, палач, лучше в землю зарой!Пусть никто не виновен в обмане,Пусть виновных не знает мудрец,Но в невинном разбойничьем станеМы, казненные духом, Отец,Очищенья, очищенья в ХанаанеОжидаем за великое страданьеВ искупителей священном Иордане!Мы боролись до последнего дыханья, —Ниспошли же нам предтечу Иоанна,Пусть крещением залечит наши раны,Пусть врачует преисподние изъяны,Пусть поставит серафимов для охраны.Очищенья! Очищенья в Ханаане,Заслуженного за долгое страданье!Мы явленья ожидаем у ИорданаДолгожданного Мессии. Осианна!

9 февраля

Феодосия

Смерти

Ну, полно угрожать, Старуха,Окровавленною косой,Нирваны адской повитуха,Я уж не заинька косой!Прибавится лишь жалкий колосВ твоем чудовищном снопу,Но вечности нетленный голосНе увязать тебе в снопу.Ине один на смертном ложеВозляжет солнца аколит:С ним рядом на него похожийЛюбви прострется аколит,Денницы сын, душисто-алый,Цветами избранный царем,И заглушишь ли ты кимвалыНад умирающим царем.Веди же рать туберкулезаВ мою расшатанную грудь,Неувядающая РозаПокроет стынущую грудь.Счастлив, счастлив я, знай, я в счастьи,Меня не режет адамант,И потому я в черной пастиНе растворюсь, как адамант.Счастлив, счастлив я на отходе,Я царское дитя люблю,Свободнее во всей природеНе сыщешь бега кораблю!И потому иди же, сводня,С бессмертной Розой серафимИз-под косы взлетит сегодня,Шестокрылатый Серафим!

10 февраля

Феодосия

Торжество Феба

За горами Мегера-Зима прикорнула,Знать и ей соглядатаем быть надоест,И не целится в грудь из студеного дулаПочему-то озлобленный вечно норд-ест!Бирюзовою мантией венчанно небо,А у моря хитон – голубая яшма,У коней же, подкованных золотом Феба,На попоне пурпуровой пряжи кайма.Как влюбленная девушка нежен возница,Повелитель небес неустанных коней,И цветы золотые летят с колесницыНа усталую грудь и на жемчуг морей.И ликуешь невольно, как будто бы жизниНе испита унылая чаша до дна,И покажешься сам себе радостным крыжнемИли чайкой, что где-то далеко видна!И поверишь невольно, что дикие руныТы неверно в свитке заповедном прочелИ что скоро развеется ужас заструнныйИ вернутся мечты на отцовский престол!

10 февраля

Феодосия

Колокольцы

Зазолотились колокольцевЗвончатые в груди звонницы,Волшебно трельные подольцы:Пасхальные взвилися птицы…И откровенье СердобольцаВ студеные сердец бойницы,Не пораженное позором,Ласкалося, – но каркал воронНад плащаницами с укором…

12 февраля

Феодосия

Гетера и поэт

I

Не будь ликующим тевтоном,Гетера-Жизнь, и осмотриВнимательнее по притонамДобычу: подлинно ль цариСдались твоим грудям сурьмленным?Цари Мечты, а не тиранТупоголовых, заярмленныхНедокрамольничавших стран.И, если ты найдешь подобных,Хоть до мозга костей ликуй!Холопов же пустоутробныхСтрастями плотскими прикуйК давно заплеванному ложу!Как избранный тобой тевтон,Ты мира сброшенную кожуИ колоссальный легионБезоборонных победишь!Родительницей только мышьПо праву назовет тебя,Ушко лапчонкою свербя.

II

Мне любовь и большие страданьяПрекратили глубинных корнейРоковое всегда содроганье —И направили в царство теней.Говорят, я еще существуюИ, одетый в шутовский наряд,Посещаю гетеру больнуюИ циничный ее маскарад,Но ответствен ли я за улитку,За жемчужинки домик пустой?Не бездушное ль тело за ниткуЖизнь-Гетера тереблет рукой?Оттого, что когда-то по грязиВ зипунишке худом и с кошевкойОтправлялось за пищей в лабазыИ ругалось с базарной торговкой,Только горнее слово осталось,Беспредельности Девичьи Зори,Вдохновенья нетленная алость,Аллилуйное синее море!

12 февраля

Феодосия

Анемоны

Благовестителей бесплодныхКрылящий шелестами крыл,Экстаза слов багрянородных,Марий смиренных Гавриил,Оставя голубой оазис,Пришел в Бастилию людей,Где, опираяся на базисТелесный, правил Асмодей.У окровавленного тронаАлели хищные цветы,о только робко АнемоныХранили образ чистоты:На белоснежной колыбелиОни в метелях родились.И на безволненной свирелиНебес серебряный нарциссИм ангелов великий образВ Эдеме Божьем показал, —И совратительница кобраПоползла в подземельный зал,А Гавриил собрал малютокИ, кудрем перевив букет,От Асмодея мерзких шутокВскрылил в преображенный свет,Вскрылил к заоблачной вершине,Где, искупая дольний срам,Стоял в незыблемой пустынеГолубоглавый белый храм.И, блеском райским обливаясь,Уста беззвонные звонницРазверз он: стаи задыхалисьТам меди звонкокрылых птиц.И с алтаря часовни древнейОн сбросил беззастежных книгСухую ересь, и ЦаревнуМечту избавил от вериг:Поэт ее в горах последнийПред тем, как броситься на дно,Приворожил, смертельно бледный,На голубое полотно.Затем коленопреклоненнойЛик закрывающий серафС хитона ткани позлащеннойСнял белолепестный аграф,И тихо, тихо анемоныЕй улыбнулися тогдаИ к основанию короныЕе приникли навсегда.И купола тогда раскрылись,И белоснежная четаВ лазури вечной зазыбилась:Архангел Божий и Мечта!

13 февраля

Феодосия

Плащаница

Ты одна за моей плащаницей,Как Мадонна с Голгофы, пойдешь;И забрызгает грязь колесницу,И подол твой, и блески калош.Простынями больной потаскушкиВсё увешает небо февраль;И лабазы, трактиры, избушкиПлощадными словами печальБезысходную встретят малютки,Что рыдает за гробом навзрыд;И булыжник дорожный для шуткиЕй в подошвы вопьет свой гранит.И не будет цветочков на крышке…И в наемной карете пасторИ босяк в шутовском сюртучишке,С треуголкой и факелом, взорНенадолго от черных шалевокОтвлекут, меж которыми спит,Как и в жизни смирен и неловок,Беспредельности жалкий пиит.И не станут звонить колокольни,И венков с эпитафией нет,И старушке протявкает школьник:То непризнанный, видно, поэт!Ты одна за моей плащаницейПоплетешься на тесный погост;Но не будь там подбитою птицейИ скажи мне с улыбкою тост.И скажи мне: Как рада я, Толя,Как я рада теперь за тебя,Что твоя прекратилась неволя,Что ушел ты безумно любя.Ты расскажешь лазоревой маме,Что оставил сестрицу одну,И за мною она с василькамиГолубыми отправит весну.И ты выйдешь мне к двери навстречуЛучезарным серафом Отца,Поцелуем тебе я отвечу, —И блаженству не будет конца!

14 февраля

Феодосия

Розовые лестницы

По розовым лестницам небаСрывать голубые фиалкиВедешь ты меня из Эреба,И жизни прошедшей не жалкоМне радостей творчества скорбных;Ты жить не хотела у прялки,Я долга верблюдом двугорбымВ подданстве не мог быть у палки.Пустая гнела нас беседа,Унылые каркали галки,И горек был ломоть нам хлеба,Как будто седой приживалке.И в неба граненого словаОт скуки я долго метал кий,И тело казнил я суровоИ жил наподобье весталки.Но ты златорунного ФебаПризнала в верижнике жалком.По розовым лестницам небаСрывать голубые фиалкиВедешь ты меня, и в гирляндыСвиваем мы небо без прялкиИ скачем, как встарь корибанты,В лазурных фиалок скакалки.

15 февраля

Феодосия

Рыбкины куплеты

Люби, твори и будь спокоен,И не катайся на изнанке,Не наноси себе, мой воин,В сердечный пряничек твой ранки!И чтобы вес твой был удвоен,Стань хоть пасхальным поросенком!И обжирайся! Чтоб утроенБыл пай, указанный Розенком!Будь хоть привратницы достоинСферичной, царственной осанкой,Будь отрубями хоть напоен,Но стань племянником германки!Твоя же золотая рыбкаК тебе вернется без приманки,Без ритма шаловливой зыбки,Без слова сахарной баранки!Теперь ей круглая улыбкаЛица и пухленькие ручкиВажней всего: устала рыбкаЛечить братишкины колючки!

16 февраля

Феодосия

Три осколка

I

Сплетем из наших душ венкиУ тихо дремлющей рекиЗабвенья, а тела, спалив,Насыпем в глиняный ликиф,Где птица вечности – павлин,И Агнец Божий, и дельфин,И между лозами АмурХитро сокрыты под глазурь;И драгоценный черепокПоставим смело на челнок;Раздастся колокольный звон,И тихо тронется Харон.

3 февраля

II

Как дикий Иоанн Предтеча,Пророк – пустынник и теперь,Но не приходит издалечеГрехами отягченный зверь,И в синеструйном ИорданеНе омывает плоти явь,И Агнец только в ИоаннеУзрит поруганный устав.

III

Нет истины нерукотворнойИ ложен творчества Завет,Но, слову вечности покорный,Священнодействует поэт.И потому алтарь Господень,Где раздается плотский войЦиничного познанья своден,Он очищает бечевой!

18 февраля

Феодосия

Голубой пир

I

Сегодня опять благосклонноРоняют вокруг чудесаМечты голубые затоны,Зовущие вдаль небеса.Сегодня опять в небосклоныВоздушный кузов корабляУносит на юте «Беллоны»На пир голубой короля.Овечек едва лишь рожденных,Кудрявых, атласных руна,Из бледных кораллов кессоны,Фестоны червонного льна,Громадные, страстные грудиКрасавиц в лазурной фате,Жерла озлобленных орудий,Мессии на алом кресте,Колонн голубых канелюры,Луга золотых орхидей,Твердынь грозовых амбразурыИ радуги пестрых цепей, —Державному нищему нужныВ очей ненасытливый трюм:Без них он, калека недужный,Как сокол в неволе, угрюм!

II

Вот, вот он, синий, синий, синий,Слегка колышимый ковер,Разостлан до незримых линий,Что отуманивают взор!Лишь слева пояс пурпуровый,Из глины низкая коса,Врывается стрелой суровойВ лазоревые чудеса,Да в синей чаше серебристойСтруей влюбленная камсаКипит и блещет, как монисто,Как лунной пряжи полоса,И серебристая чуларкаФонтаном плещется вокруг,Но ни одна рыбачья баркаНе простирает смертный круг.Зато, о Боже, снег крылатый,Вихрясь на миллионах крыл,Оставил синие палатыИ всё подоблачье покрыл;Зато, о Боже, покрывалоЛегло на свежую лазурьИ мерно в волнах колыхалось,Как незастывшая глазурь;Зато, о Боже, диадемыТы обронил из чайных роз,Цветочной пылию ЭдемаПокрылся голубой наркоз!

III

Нет, не покрывало БожьеИ не блестки диадем,Не снежинки синю ложуПопадаются в ярем:То крылатой, хищной братьиРаспростерлись тенета,То последнее объятьеПред потерей живота.Острокрылые могилки,Двухклинковый ятаган,Альционы, звонокрылки,Черноперистый бакланЗавихрились, запрудилиБирюзовы небесаБриллиантовою пылью,Как метелиц волоса.Сколько их! Считай-ка звезды,И червонный колосок,И усопших на погосте,И зыбящийся песок!Ах, с алчбою человечьейАльционы в сереброПогружаются по плечи,И священное нутро,Цель разбойничьих крылений,Цель, быть может, и всего,Туком дышащих мгновенийНаполняется легко!

IV

Не подобен ли белым пиратамНеобъятный Создателя мир,И не правит ли туком проклятымМирозданье нелепейший пир,И не мне ли назначен символомАльбатрос, проглотивший кефаль,Что трепещет в кишечнике голом,Альбатрос, уносящийся вдаль;И не я ли в груди, как Везувий,Создают от тоски и огня;И не я ли в искривленном клювеУношу золотое агня;И не я ли всю рать альционов,И сребристую в волнах камсу,И земных и забережных троновДрагоценности в гроб унесу;И не я ли, как хищник вселенной,Поглощаю из края и в крайИ прошедший, и мир нерожденный,И крылатыми созданный рай,Поглощаю в грязи у дороги,Ненасытный, голодный всегда,Но уж насмерть усталые ногиНе расправит иллюзий узда!

17–18 февраля

Феодосия

Верста придорожная

Один, как верста придорожная,Стою я в краю гололедицы,Но жизнь мне постыла острожнаяИ ласки седые метелицы,Но песнь надоела мне горькаяПлетущихся мимо острожников,И жду не дождуся лишь зорьки я, —Забыл меня, бедного, Боженька!..Настанет весна, это знаю я,Приходит нередко болезная,Зачем-то душою оттаю я,Польется и песнь безнадежная!Ах, сколько допето напраслиныНад миром, холодным покойничком!Ах, сколько в игольчатом пасленеСожгло мотыльков моих солнышко!Не лучше ль забиться мне в петлице,Как окунь, висящий на удочке,Не лучше ли Деве-МетелицеНавеки склониться на грудочки?!

19 февраля

Феодосия

Ризы

Кольцо яремное на шею не ложитсяТому, кого Господь по странному капризуОдел уже с утра в серебряную ризу.Пускай он навсегда израненная птица:Ему печали явь сокроют занавескиЛазоревых небес и слова арабески.И даже под бичом надсмотрщиков тюремных,И даже на дыбу, без чести и без шлема,Ему не изменить видение Эдема.Вся грязь вселенной, весь позор деяний темныхНе захлестнут лазурь и не повергнут внизУшедшего туда в мерцаньи Божьих риз!

19 февраля

Феодосия

Облаками крылящий

I

Себе я дважды, трижды первый,Себе я Альфа и Омега,Хотя мои больные нервыГотова черная телегаВезти на краюшек могилы,Где смерти ящик шутовской,Встряхнув расползшиеся жилы,Опустят в яму на покой!Пустое! Уж не раз на донцеЯ опускался почему-то,И почему-то краше солнцеОпять всходило чрез минуту,И почему-то я всё то жеБезумие благовещу,И, сызнова на то похоже,Я крылья в вечность опущуИз подземельной колыбелиИ двинусь обновленным в путь,И бирюзовые свирели,Которых жизненная муть,Которых скорбь еще ни разуВ веках коснуться не могла,Опять священному экстазуОтпустят смело удила,И светлозарнейшая песньСожжет действительности плесень,И я немеркнущую душуВолнам безбережным отдамИ плача ритмом не нарушуГолубокрылый Божий храм!Надежд ожившие гирляндыОбветрившиеся акантыПолуразрушенных аркадВ том храме Божьем озарят,И небожителей великихЯ узрю пламенные лики,Те лики, что, когда я замерВ агонии, мне бледный мраморВ предсмертья блекнущих рельефахПовыявлял в лазурных нефах:Лик Мамы Вечности нетленной,Лик Божества несовершенный,Творца вертящихся стихийИ темно-синих литургий!Ах, нет, я не конечный прах,Меня не жалует гробница;Забрызжет в зреющих векахОпять немеркнущая птицаНеобычайности моей,Вселенной серый соловей!Да и теперь еще не мертвыйВлачится по снегу и по льду,Еще фантазии когортыПодвластны нищему кобольду,Еще из гроздий наслажденьяЯ муку творческую пью,Еще великое твореньеИз небылицы создаю.

II

В иллюзий замок я намеренУйти до страшного судаИ увести в лазурный теремМое печальное дитя!Не бойся, замок мой не тесен,Он был всегда отчизной песен,И теремок его не страшенСреди кольца лазурных башен.Не знает золоченых рамокМечты волшебный этот замок,Не знает рабского ярма,Хотя и он моя тюрьма!Подъемли взор: дом необъятныйЛазури тысячепалатныйТы видишь там, – то терем твой!То нам завещанный покой!Там вечный, чистый и пригожийНа маем постланное ложеПридет к избраннице жених.И псалмопевца райский стихДитя земли обворожит,Что в пухе розовом лежит,Что тучек алых покрывалоОт взоров жениха скрывало.Но он, склонясь к ее плечу,Поднимет легкую парчуИ, рядом опустясь легко,Устами красное ушко,Плененное волной кудрей,Освободит и скажет ей:– Я неиспепелимый Феникс,Царевна, твой смиренный пленник!И я люблю неугасимой,Рожденной долгой-долгой схимойЛюбовью милую тебя!Верижник нищий бытияДля изначального напеваК Эдема голубым садамТебя, искупленная Ева,Привел, как праотец Адам.Души возлюбленной напитокИспей: она святой Грааль,Очей неизъяснимый свитокЧитай: в них умерла печаль!Неугасимые лампадыМы перед ликом Божества,И, опьяненных от услады,Нас рая свежая траваСокроет от очей завистных,Познанья горечью нечистых.Но прародителями тленуВозлюбленных не выдаст рай;Его колеблемую стенуВороний не пронижет грай:Познанья дерево с корнямиМы вырвали из белых тучИ с ядовитыми плодамиСкатили по уступам круч!Еву создал для АдамаЗодчий мира Саваоф,Мир же – радужная рамаЭроса священных строф!

20 февраля

Феодосия

Псалтирь

Псалом II

Господь меня сделал недужным,Чтоб шел я по пажитям южнымИ в солнце влюбился, и в розы,И в схимников чистые грезы.Господь меня сделал калекой,Чтоб вертелом грудь человекаНе мог я пронзить ради гривныИ долга комедий противных.Господь меня сделал и нищим,Чтоб жил я по людным кладбищам,С живых мертвецов ожерельяНе крал я, как все, от безделья.Господь меня сделал парящим,Чтоб мог я до гроба любящимЕму в голубом фимиамеСлужить в непостроенном храме.Господь меня сделал безумцем,Чтоб стал я опять вольнодумцемИ, в старый уйдя монастырь,Там новую создал псалтырь!

19 февраля

Псалом III

Не пора ль в голубую могильницуБезнадежный зарыть вертоград,Не пора ли седую родильницуОтрешить от озлобленных чад?Не возмездья прошу я Иеремии,Не заслуженных ада наград,Но бесплодье последней анемииДля людских запаршивевших стад!Бесполезно Христовой им кротостиПриобщаться загробных услад,Бесполезно сечение по кости:Неизменен природы уклад!Ахинею вселенной бесплодиемТы в нирвану воротишь назад,И развеется вмиг по угодиямОмерзительный брашенный чад!И опять города не гороженыБудут всюду и тих вертоград,И в пещере навек заостроженныйОколеет познания гад!

21 февраля