Дерби госпожи Крулевской

Додумать эту мысли до конца ей не удалось. Мелодия из известного советского кинофильма «Следствие ведут знатоки» сообщила, что звонит её не кто иной, как Виктор Викторович Половинкин.

«Легок на помине», – подумала Марго, – и нажала кнопку приёма звонка.

Половинкин подробно рассказал женщине о похоронах Ивана, не забыв упомянуть о словах сына Дениса: «А папу лошадка не убивала, я точно знаю. Она его любила и до сих пор любит. Его дядя убил колючий, синий». Марго взяла-таки блокнот и записала: «Проверить, есть ли у Тыртысчного одежда синего цвета и бреется ли он или ходит с многодневной щетиной?»

Глава 11

– Тая ты с Кирилом Тыртычным встречалась? – спросила Марго у девушки. Они сидели в кафе неподалёку от ипподрома и ожидали приезда Половинкина. Викторович обещал появиться с минуты на минуту.

– Нет, ещё не успела, я в отделе кадров застряла. Там такая словоохотливая начальница оказалась, пока обо всех не рассказала – не отпустила.

– Понятно. Тогда давай, излагай, что нарыла. – Марго посмотрела на сидящую рядом дочку, которая обхватила своими ручонками большущий стакан с молочным коктейлем, шумно всасывая в себя пенящуюся белую жидкость.

– Понимаете, Маргарита Сергеевна эти конюшни, эти денники самая настоящая коммунальная квартира, если не сказать точнее – террариум. Рядом конкурирующие лошади стоят. И хозяева их все люди известные, можно сказать публичные, раскланиваются при встрече, но гадость друг другу организовать, так это раз плюнуть. Мне на ипподроме столько подобных случаев рассказали.

– Тая, – перебила её Крулевская, – не трать время, я уже в курсе. Ты лучше скажи, мог кто-то посторонний в денник, арендуемый Ройсманом войти и Ивана убить?

– Полностью исключить такое нельзя, – потупившись ответила Таисия. Там ведь все конюхи и жокеи друг друга хорошо знают, зачастую даже дружат, конечно, за пределами ипподрома. Сегодня ты на одного босса работаешь, а завтра может случиться так, что и на его прямого конкурента.

– Понятно, – снова прервала девушку Марго, – конкретных фамилий возможных подозреваемых у тебя нет. С кем именно дружил и с кем враждовал Иван Кравец, ты на настоящий момент не установила. Плохо. Но, тем не менее, сильно из-за этого не расстраивайся, такое и у профессионалов случается. Такова уж специфика нашей работы. Никто не лезет к нам, чтобы душу излить, мы же не священники, к нам на исповедь не приходят. Приходится всё по крупицам собирать, вынюхивать, выспрашивать иногда сразу пруха наступает, но, как правило, бывает с точностью до наоборот. Это как золото добывать: кучу пустой руды, то есть словесной шелухи, перелапатить, чтобы искомое доказательство засверкало. Она ещё что-то хотела сказать, но к их столику уже подходил Виктор Викторович Половинкин.

Даша расправилась с коктейлем, убежала в другой конец зала, где рассматривала большие фотографии известных лошадей и жокеев, украшающие стены кафе. Она водила пальчиком по изображениям и беззвучно шевелила губами.

– Дорогие мои «сыскари», – продолжила Марго, – мне нужна подробная информация прежде всего по двум людям. Оба имели полный доступ к этому злосчастному деннику, оба насколько мне известно не имеют стопроцентного алиби и не имеют серьёзных мотивов. Или имеют, но мы о них не знаем. И самое главное, мой прокурорский нюх подсказывает, что рядом с этими людьми весьма вероятно крутится наш неуловимый Директор. Поэтому повторяю уже в который раз: будьте предельно осторожны. Это в первую очередь касается тебя, Таисия. Без Викторовича никаких резких телодвижений, тебе понятно?

***

Директор не мигая смотрел на Тыртычного. Тот стоял как сомнамбула, медленно перемещая вес своего тела с пятки на носок.

– Бери листок бумаги, пиши, – произнёс директор, – делая упор на шипящие звуки.

– Кравеца убил я. Он мне занял много денег, я проиграл их в тотализаторе, отдать не смог. Поэтому убил. Каюсь. Прощайте.

Написал. Положи записку в карман. А теперь ступай. Пойдёшь на самый верхний ярус ипподрома. Запомни, на самый верхний. Оттуда прыгнешь. Повтори.

Кирилл молчал.

– Я сказал: повтори.

В голову Тыртычного влетела дикая всепоглощающая боль.

– П-п-п-пойду на верхний ярус и прыгну, – заикаясь и глотая слюну произнёс конюх.

– Чётче повтори, я не расслышал! – почти крикнул Директор.

– Пойду и прыгну, – еле слышно повторил Тыртычный, сжимая обеими руками голову.

– Уходи и делай, что я велел. Немедленно уходи. Ни с кем не разговаривай. Отныне ты немой, ты не можешь говорить. Всё пошёл.

Кирилл, пятясь задом и мыча себе под нос покинул помещение.

А Директор устало опустился в кресло и тоже, как совсем недавно его посетитель охватил голову руками. «Старею, теряю силу», – подумал он и погрузился в тяжёлый сон.

***

– Маргарита Сергеевна, я всё узнала! – почти кричала в трубку Таисия. – Послушайте, только не перебивайте, хорошо?

Тыртычному дали воспитывать жеребёнка, дорогого, чистопородного. Он ходил за ним как за собственным ребёнком, даже ночевал рядом с ним в деннике. На заездах двухлеток призы начал брать, всё хорошо было. Но потом конь стал хворать, ну и Кирилл на соревнованиях его и придержал. Явно так придержал, заметно. За это совет ипподрома его дисквалифицировал на год. Ну, Тыртычный и стал попивать, потом вроде бы всё наладилось, но случилась эта злополучная травма ноги. Короче Кирилл через подставных людей точно играет на тотализаторе и ещё вроде бы приторговывает инсайдерской информацией. За руку его, понятное дело, не ловили, но косвенные факты у меня есть. Я вам в отчёте вечером всё подробно изложу. Мы сейчас с Викторовичем попытаемся его разыскать и по возможности задержать, если вы дадите на это добро.

Марго молчала, она анализировала полученную информацию. «Достаточно ли оснований для задержания Кирилла Тыртычного? Ведь только косвенные улики. Однако где-то рядом обитает Директор. Лучше конюха задержать. Целее будет». Она потянулась к трубке стационарного телефона и набрала номер генерала Романца.

Глава 12

– Ольга Ивановна, голубушка, ну, послушайте меня ещё раз, – Половинкин был сама любезность. – Вы же не меньше нашего хотите, чтобы убийца Ивана оказался за решёткой. Так помогите нам. От вас ведь мало что требуется. Наши люди всегда будут рядом с вами, подстрахуют обязательно. Безопасность я вам гарантирую, стопроцентную. Будете ходить по трибунам смотреть в лица посетителей и более ничего. С вами будет пара наших сотрудников. Только обязательно наденьте солнцезащитные очки и в глаза никому не всматривайтесь. Просто скользите взглядом по лицам.

– И не уговаривайте меня, – негодовала тренер, – мне по контракту запрещено там появляться. Ройсман узнает меня, в две секунды отсюда вышвырнет, а я своей работой ещё как дорожу.

– Ну, а если я принесу вам письменное согласие Эраста Генриховича? – не унимался Викторович, – тогда пойдёте?

Ольга Ивановна молчала, потом нерешительно кивнула головой и спросила. – А очки-то зачем? Я их сроду не носила, буду там как пугало огородное. Меня что в очках, что без них всё одно узнают.

– Так это же и хорошо и пусть узнают, голубушка. – Половинкин не отрывал взгляда от экрана телефона, отправляя СМС Ройсману.

– И никакая я вам не голубушка, тоже мне нашли голубя. – Ольга Ивановна устало опустилась на стул. – И откуда вы свалились на мою голову. – У меня вон кобыла захромала, лошадям прививки делать надо. Соревнования, «Большой приз» на носу. Дел невпроворот, а вам всё едино, шастай по трибунам и всё тут.

***

Директор полулежал в кресле. Головная боль отступила, но не ушла совсем. В ушах звенело, наверно, подскочило давление. Усилием воли он поднялся и занялся йогой. Несколько упражнений окончательно взбодрили его. – Надо уезжать, немедленно делать ноги. Здесь оставаться опасно – чутьё его ещё не подводило. Но куда уезжать и на что уезжать? Деньги почти закончились. К блатным ни в коем случае обращаться нельзя. У них информационные каналы работают чётко и печальная участь Гриба, да не только его одного уже всем давно известна. Конечно, можно подойти к какому-нибудь толстосуму и просто потребовать у него кошелёк, отдаст как миленький, на такую простую процедуру силы у него ещё вполне хватит. Но, во-первых, нынешние толстосумы уже почти полностью перешли на пластиковые карточки, а во-вторых без охраны даже в туалет не ходят, а в нынешнем его состоянии он со всеми сразу уже не справится. Попробовать перед закрытием магазина взять выручку из кассы, но в крупных супермаркетах всегда куча охранников крутится, а в мелких магазинчиках овчинка выделки не стоит. Вот и выходит, что остаётся ипподром, опять этот чёртов ипподром. Тем более, что там совсем скоро серьёзный чемпионат, значит, и люди с серьёзными «бабками» будут. Должно же ему в конце концов повезти. Не может не повезти. И на Дальний Восток, далеко-далеко. «Отлежусь, подлечусь, а там даст бог, махну в Японию или Корею, только меня и видали». Его размышления прервала возвратившаяся головная боль. И Директор не имея более сил с ней бороться потянулся в карман за ненавистными, но всё же сильнодействующими таблетками, производимыми одной известной фармацевтической компанией.

***

– Гражданин, остановитесь. Это я вам говорю. Остановитесь и предъявите документы. – Молоденький полицейский, дежуривший по ипподрому начал демонстративно расстёгивать кобуру. Он ещё сомневался точно ли перед ним человек указанный в ориентировке или нет. Но поведение последнего его насторожило. Дёрганный какой-то, ни слова не говорит, только мычит как-то странно, немой что ли. Про это в ориентировке ни слова не сказано. «Ладно задержу, проверю документы, доставлю куда следует, а там пусть уже другие разбираются. Извинятся, если что не так, подумаешь ошибочка вышла, с кем не бывает».

Но гражданин, вместо того, чтобы предъявить документы, рванул вверх, перепрыгивая как заяц через спинки кресел.

– Полицейский даже растерялся от такой прыти, но затем быстро включил рацию, доложил обстановку, как и полагается по инструкции, попросил подмогу, и лишь после этого побежал догонять немого. Несмотря на то, что убегающий был уже довольно далеко, расстояние между ними постепенно сокращалось. Немой всё чаще и чаще стал припадать на одну ногу. Ещё минута-другая и бег с преодолением препятствий будет закончен. Полицейский уже потянулся в задний карман, доставая оттуда наручники, но в этот момент его подопечный неожиданно взобрался на невысокую преграду, сооружённую позади последнего верхнего ряда кресел, неуклюже взмахнул руками, словно собирался поймать восходящий поток воздуха и взлететь, и камнем рухнул вниз.

Спустя полчаса пожилой седовласый следователь, вытерев пот со лба диктовал своему помощнику:

– Труп лежит в неестественной позе, одет в синий форменный комбинезон с эмблемой «Конюшни Эраста Ройсмана». Запаха спиртного не наблюдается. В кармане самоубийцы имеется записка следующего содержания: «Кравеца убил я. Он мне занял много денег, я проиграл их в тотализаторе, отдать не смог. Поэтому убил. Каюсь. Прощайте». Записка приобщается к делу. Факт самоубийства полностью подтверждается показанием дежурного по ипподрому полицейского и тремя свидетелями. Пофамильный список которых прилагается. Помощник оторвал голову от протокола и глядя в глаза старшему товарищу спросил.

– А то, что самоубийца имеет как минимум трёхдневную щетину, писать?

– Пиши, – устало махнул рукой дежурный следователь. – Хуже не будет. Ему теперь уже всё равно, а с нас, сам понимаешь, максимально точный протокол начальство требует.

Глава 13

Настроение у все «сыскарей» было паршивое. Казалось надо бы радоваться. Убийца найден, собственноручно признался в содеянном, мотив преступления налицо, хотя и проверить его практически невозможно. Марго позвонила Романцу:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Де́рби – главный приз в скаковых и беговых испытаниях лошадей на ипподроме. (Википедия)