Путь гангстера. Кто не рискует, тот не побеждает

Фонтейн смог спокойно выдохнуть только спустя несколько минут после того, как стих последний выстрел. У него не было сомнений, что этих копов к нему подослал Голландец Шульц. Вот уж верно говорят: вспомнишь дерьмо… Но главное, что беспокоило Джона – это наверняка не всё. Шульц вряд ли успокоится, пока не убедится в том, что Фонтейн мёртв.

Доехав до места, Фонтейн притормозил немного в стороне от входа в парк. Подумав немного, он достал из бардачка пистолет марки «Кольт 1911».

«На всякий случай», – с этой мыслью Джон достал наплечную кобуру, пристроил и засунул туда пистолет. Перед выходом француз добавил последний штрих: взял из бардачка сложенное вдвое разрешение на оружие и положил в карман.

В Центральном парке было достаточно людно. Многие предпочитали проводить субботний день поближе к природе. Джон решил особо не углубляться в парк и присел на ближайшую скамейку. Почему-то его сразу охватила какая-то нега. Солнце не слишком сильно припекало: атмосфера для отдыха самая подходящая.

Он хотел было уже начать думать о том, как же ему поступать дальше, как вдруг Фонтейн услышал знакомый женский голос. Он повернул голову в сторону и увидел Сандру. Это была молодая, двадцатилетняя девушка, ростом чуть выше среднего. Её ярко-рыжие волосы были аккуратно заделаны и по длине напоминали каре. Одета она была в тёмное платье чуть ниже колен, подчёркивающее стройную фигуру и длинные ноги, туфли на невысоком каблуке и чёрные перчатки до локтя. Портрет сексапильной красотки дополнял броский макияж: подведённые веки, длинные чёрные ресницы, подкрашенные и подрисованные брови и, наконец, тёмно-красная помада. Посмотрев на неё, Джон тут же забывал обо всём. Однако сейчас чувство восхищения сменилось недоумением и, даже, злостью.

Рядом с ней шёл какой-то парень. По виду человек состоятельный: иссиня-чёрный костюм, бледно-жёлтая рубашка, чёрные лакированные туфли, все эти вещи, казалось, были только что из магазина. Сам парень был высоким, темноволосым, худощавым. Кожа смугловатого цвета давала понять, что корни у него не американские, а его лёгкая, надменная улыбка вызывала восторженный взгляд Сандры, что в свою очередь очень нервировало Джона.

Француз не стал долго на это смотреть и направился прямиком к этой парочке. Уже на подходе он встретился глазами с Сандрой. Она ничуть не смутилась, увидев его, лишь мило улыбнулась.

– Привет, Джон, – томным голосом проговорила Сандра. Ещё большее очарование речи девушки придавал её британский говор, благодаря которому все слова звучали немного надменно. Даже застав её с другим, Джон не мог перестать ей восхищаться.

– Привет, милая, – ответил Фонтейн спокойным тоном, слегка ухмыльнувшись, чтобы не выдать своего гневного настроя. – Вижу, ты даром времени не теряла.

– Ну, что поделать, – Сандра знала, что спокойствие Джона напускное, и это не могло её не радовать. – Ты больше месяца ко мне не заходил. Мне стало скучно. Не с кем поговорить, не с кем провести тёплые летние вечера… и ночи.

После этих слов француз нервно шевельнул скулами. Это не ускользнуло от взгляда спутника Сандры, и он посмотрел на Джона прямым, холодным взглядом, не прекращая при этом слегка ухмыляться. Фонтейн знал этот взгляд. Так смотрит человек, чувствующий себя хозяином положения, и, надо сказать, этот парень смотрит так не безосновательно.

– Познакомься, это Эйдриан, – представила Сандра своего спутника.

– Очень приятно, сэр, – деланным вежливым тоном произнёс Эйдриан. Джон уловил в его речи лёгкий итальянский акцент, и потому сразу насторожился.

– Взаимно, – Фонтейн отвечал тем же тоном.

– Неплохой ствол, – всё тем же тоном сказал итальянец, оглядывая пистолет, торчавший из-под мышки Джона.

– Спасибо, – поблагодарил Фонтейн. Эйдриан всё меньше ему нравился. Хотя не сказать, что изначально этот итальянец производил лучшее впечатление.

– Зачем тебе пушка? – поинтересовалась Сандра, умело скрывая взволнованность.

– Издержки профессии, – отмахнулся Джон.

– Ты опять куда-то вляпался?

– Никуда я не вляпался.

– Тут, кстати говоря, пробежал слушок, – ввернул Эйдриан. – Вроде как, Голландец Шульц ищет, как он выразился, ублюдка, который его обокрал.

– Ну и? Я-то здесь причём? – невозмутимо спросил Фонтейн.

Итальянец продолжал смотреть на Джона, не отрываясь.

– Говорят, что парень, который его обокрал, был французом, – вкрадчиво, не торопясь, продолжал Эйдриан. – По крайней мере, акцент у него был очень сильный.

– К чему ты клонишь? – Фонтейн не выдержал и спросил напрямик.

– К тому, что этот француз полнейший придурок.

– И почему же? – Джон уже едва сдерживал злость.

– Ты можешь оскорбить девушку Голландца, плюнуть ему в лицо, ударить, его это только позабавит. Но даже не пытайся украсть хотя бы доллар с его стола. Сделал это – ты покойник.

Джон не сомневался, что итальянец знает о том, что именно этого француза он видит перед собой. В противовес Фонтейну, Эйдриану сложившаяся ситуация очень нравилась. Прежде всего, тем, что итальянец по-прежнему смотрелся в разы выгоднее, нежели его оппонент. А неприязнь Джона по отношению к Эйдриану всё так же росла. Больше всего его напрягала осведомлённость итальянца в криминальном мире, в частности то, что он каким-то образом узнал о связи француза с Шульцем. Фонтейн сделал неприятный для себя вывод: Эйдриан, скорее всего, принадлежит итальянской группировке – Коза Ностре.

Фонтейн также лишний раз убедился, что копов послал Голландец Шульц. Джон знал о чрезмерной скупости Шульца. Фонтейну показалось, что Голландец слишком сильно преуменьшил заслуги француза. Джон знал и о том, что скупердяй Шульц платит своим людям очень мало, но когда он увидел насколько именно, то сразу решил ретироваться. Заодно француз прихватил с собой некоторую часть денег, которую он считал честно заработанной. По сравнению с общей прибылью – это была мелочь. Фонтейн понадеялся, что Шульц, всё-таки, не будет поднимать много шума по этому поводу. Теперь он понял, что очень сильно ошибался. В какой-то момент у Джона промелькнула мысль, что надо бы и вовсе скрыться из города, но тут же возник вопрос: а на какие деньги он уедет? Заначка у него была, но на новую жизнь в другом городе её хватило бы с трудом. Да и времени, чтобы освоиться, потребуется много, и деньги, скорее всего, уйдут много раньше, чем у Джона это получится.

Так или иначе, выход оставался только один: остаться в Нью-Йорке и разгребать то, что натворил.

– Не думаю, что у того вора не было запасного варианта на случай разоблачения, – произнёс Джон после секундной паузы.

– Несомненно, – саркастично кивнул Эйдриан.

После этого итальянец достал золотые часы из нагрудного кармана.

– Оу, – вскинул он брови, посмотрев на время. – Прошу меня извинить, друзья мои, мне пора. Не у всех сегодня выходной, знаете ли, – Эйдриан покосился в сторону Джона.

Француз мысленно вздохнул. Он был уверен, что видит итальянца не в последний раз. По крайней мере, Сандра уж точно долго не забудет Джону месячную отлучку. Эйдриан попрощался и напоследок стрельнул глазами в девушку. Та в долгу не осталась и игриво улыбнулась.

– Ну и какого хрена? – спросил Джон, как только Эйдриан скрылся из виду.

– Ты о чём? – невозмутимо удивилась Сандра, доставая мундштук и пачку сигарет.

– Хорош юлить, дорогая, – оборвал её Фонтейн. – Давно ты с этим макаронником?

– Не очень, – уклончиво ответила девушка. – Познакомилась с ним через пару дней после того, как ты не пришёл на нашу встречу. Дай прикурить.

Джон достал спички, а заодно и свою пачку, поджёг сначала свою сигарету, потом протянул зажжённую спичку Сандре. Оба с наслаждением затянулись. Однако сигарета не помогла Джону успокоиться, внутри него по-прежнему полыхала ярость.

– Дорогой, не обижайся, – Сандра лукаво улыбнулась. – Ты же тоже не был мне верен.

– Какое это сейчас имеет значение? – раздражённо отмахнулся Джон.

– Ну, раз не имеет, значит, Эйдриан ещё пару раз сводит меня в ресторан, – просто сказала девушка и выпустила очередную струю дыма. – Тем более, итальянцы никогда не изменяют своим женщинам.

– Давно ли ты стала его женщиной?

– Всё впереди, мой милый, всё впереди.

Джон решил больше не испытывать своё терпение.

– Ладно, мне пора, – произнёс он и кинул окурок в урну.

– До дома меня не подбросишь? – спросила Сандра.

– Если только ты готова ехать в машине с двумя следами от пуль, – ухмыльнулся Фонтейн.

Он знал, что Сандра ни за что на свете не поедет на такой машине. Подвергать свою жизнь опасности она очень не любила. Исключением являлись мимолётные романы с гангстерами. Она стала так делать после того, как застала Джона, стреляющего глазами по проходящим мимо девушкам. И, надо признать, Сандра попортила Фонтейну гораздо больше нервов.

Они распрощались, и Джон поехал по направлению к бару «Лайк ин Итали». В голове у него эхом отзвучали последние слова Лекса.

– И вот ты снова здесь, – констатировал бармен, видя входящего француза.

– Да, – кивнул Джон, садясь рядом с Лексом. – Уже успел соскучиться?

– Если бы, – усмехнулся Лекс и тут же сменил тон на серьёзный. – Тут, кстати, слушок пробежал, что кто-то обокрал Голландца Шульца.

Бармен выдержал небольшую паузу, давая возможность Джону самому всё рассказать. Он догадывался, что этим кем-то был именно Фонтейн.

– И? – Джон не желал сам признаваться в воровстве.

– У тебя совсем крыша слетела? – Лекс решил обойтись без лирических отступлений. – Вот, значит, где ты пропадал. Ты не от копов прятался, а от Голландца. Ты чем думал вообще, когда воровал у Шульца? Ты понимаешь, что он тебя теперь из-под земли достанет?

– А ты откуда узнал об этом? – спросил в свою очередь Джон. – Каких-то несколько часов назад ты об этом даже не догадывался.

– Знакомый один поведал, – уклончиво ответил Лекс. – Ты же знаешь, здесь люди о разном болтают, – и добавил после небольшой паузы. – Вот от кого, от кого, а от тебя такого не ожидал.

– Сделай одолжение, заткнись, а, – Джон уже начал уставать от того, что все вокруг считают его идиотом. – Скажи-ка лучше, Эшли до сих пор одна живёт?

Спросив это, он покосился взглядом на одну из официанток. Эшли была высокой, симпатичной девушкой. Косметикой она пользовалась не слишком броской, но это придавало ей только больше шарма. Единственное, что Джона не очень привлекало, это округлые бёдра и выступающая грудь. Однако с этим можно было мириться.

– Заселиться к ней хочешь? – ухмыльнулся Лекс. – А как же Сандра?

– Ну её нахер, – зло сказал Фонтейн. – Видел её сегодня, шлялась с каким-то макаронником.

– Ты поаккуратнее с ними, итальянцы – ребята серьёзные.

– Да, кстати, – Джон вспомнил о цели своего визита и достал сигарету. – Ты вроде что-то упоминал насчёт работы, – Фонтейн чиркнул спичкой и затянулся. – Думаю, деньги мне сейчас нужны гораздо больше, чем принципы.

Семья, работа и месть

Квартира Эйдриана; «Адская кухня»

13 сентября, 9:07

Ночь, в кои-то веки, выдалась спокойная, без каких-либо происшествий. Эйдриан, стоял на балконе, любуясь утренним видом просыпающегося города и выпуская густой дым престижных сигарет. С каждой новой затяжкой голова становилась яснее, и сон довольно быстро покидал сознание. Качественный табак оставлял приятное послевкусие на губах. Лёгкие уже давно перестали протестовать при затяжке в себя, поэтому курение больше не причиняло абсолютно никаких неудобств. Эйдриан кинул окурок с балкона и достал вторую сигарету. Он предпочитал ловить момент, когда пачка ещё свежая, а курить новые сигареты было особенно приятно.

День сегодня обещал быть долгим. Буквально через несколько минут Эйд должен будет уйти из дома, а вот когда вернётся – неизвестно. Кроме того, он сегодня хотел навестить маму и сестёр. Эйдриан не виделся с семьёй больше двух недель, они наверняка волнуются.

Докурив сигарету, итальянец закрыл балкон и подошёл к шкафу. Одеться сегодня надо было достойно. Помимо работы и визита к родным, сегодня у Эйда намечалась встреча с девушкой, а при ней нельзя показывать себя несостоятельным или неопрятным. Конечно, кто-то говорит: это, мол, не главное, но кого эти люди пытаются обмануть? Женщины, в первую очередь, любят глазами. Конечно, не так, как мужчины, нет. Если мужчины смотрят в первую очередь на внешность, то для женщин гораздо важнее поведение, которое они видят перед собой. Эйдриан всегда открыто говорил людям, которые уверены, что внешность и состояние не главное, что они идиоты. Глупо было отрицать очевидный факт.

Пока рассуждения о женщинах мелькали в мыслях Эйда, он уже застёгивал позолоченные запонки на рукавах бледно-жёлтой рубашки. Подтянув ремень на тёмно-синих брюках, итальянец надел пиджак того же цвета, подкрутил золотые карманные часы и приготовился к выходу. У самой двери ему на глаза попалась приоткрытая тумбочка, из которой виднелся поблёскивающий корпус верного пистолета «Кольт 1911». Недолго думая, Эйдриан быстро надел наплечную кобуру, затем полностью открыл тумбочку, взял оружие и сунул за пазуху. С пистолетом он чувствовал себя в разы увереннее.

Первым делом Эйдриан направился к знакомому бывшему медвежатнику, который ныне жил тем, что добывал информацию. Он должен был добыть сведения об одном персонаже. Итальянец не сомневался в информаторе – он был надёжным человеком. Добудет любую информацию о любом. Не бесплатно, разумеется. Но для Эйдриана деньги перестали быть проблемой уже давно, так что, если ему нужно было что-то знать о какой-нибудь, пусть даже неприметной, личности – Эйд всегда знал, куда идти.

Времени у итальянца было предостаточно, и он решил пройтись пешком. Благо, информатор жил не слишком далеко. Эйдриан уже порядком отвык от прогулок. В последнее время он чаще разъезжал на машинах. Своего автомобиля у него не было, а угонять ему не хотелось. Он объяснял это слишком долгой вознёй с документами.

Дорога до информатора заняла у Эйдриана около пятнадцати минут. В течение всего пути итальянец думал о работе, которую ему поручил дон Бользано. В девять часов вечера он должен встретиться с одним ирландцем – человеком Бена Даумана. Эйд в последнее время всё чаще слышит об этом ирландском главаре, причём не слишком добрые слова. В основном они, конечно, идут от Кампанеллы, который ведёт с ними войну вот уже около трёх недель. Лично Эйдриан очень не хотел влезать в эти дела, потому что нейтралитет, которого дон Бользано пока умудрялся придерживаться, его вполне устраивал. Если Бользано вмешается в войну, то в любом случае у его семьи появится новый враг: либо в лице сильного мафиозного клана, либо в виде нескольких ирландских банд. В том, что за смерть Даумана будут мстить не только его люди, итальянец не сомневался. Но приказы не обсуждались, и Эйд будет сегодня в девять в ресторане «Британс делишес».

Эйдриан поднялся на нужный этаж и позвонил. Информатор жил в обычной многоэтажке. Он предпочитал не выделяться из толпы, и Эйд его понимал. Так гораздо меньше шансов, что тебя найдут, и в случае чего всегда есть пожарная лестница, как путь отступления. Наконец, скрежетнула щеколда, и дверь распахнулась. На пороге стоял невысокий, полноватый человек. Серые, непреклонные глаза смотрели на пришедшего поверх очков-половинок. Он был одет в красную рубашку, рукава которой были закатаны до локтя, и светлые брюки на подтяжках.

– Всё узнал? – вместо приветствия спросил Эйдриан.

– Угу, – кивнул информатор. – Заходи.

Эйд вошёл в квартиру вслед за хозяином. Обставлено всё было небогато, да и само помещение было однокомнатным. Основная часть мебели находилась в гостиной, которая по совместительству являлась и спальней. Книжный шкаф, занимавший одну из стен практически полностью, был забит в основном толстыми папками. Эйдриан понятия не имел, что в них находится. При нём информатор ещё ни разу не обращался к содержимому шкафа. Однако Эйд был почти уверен, что в сейфе, который был встроен в стену, рядом со шкафом, находились что-то вроде досье на самых известных людей Нью-Йорка. Со стопроцентной вероятностью можно было сказать, что оба мафиозных дона занимали почётное место в этом сейфе.

Эйдриан сел на диван. Ему на глаза попалась какая-то бумага с печатью, которая лежала на столе, стоящем рядом с диваном. Эйд взял её в руки и прочёл. Это были поддельные документы на машину, на имя Адама Гриваса, очень высокого качества сходства. Информатор всегда небрежно относился к документам на собственное имя. По правде говоря, итальянец бы ни за что и не догадался, что документы липовые, если бы не знал, что Адам занимается поддельными бумагами.

– Напомни-ка имя чувака, которого ты искал, – попросил Гривас, выходя из кухни с двумя чашками чая.

Эйдриан взял чашку и отпил немного, прежде чем ответить.

– Джон Фонтейн, – наконец произнёс итальянец.

Эйдриан уже многое знал об этом человеке, благодаря тому же Адаму, но сейчас ему требовались более свежие сведения. Гривас пошарил в небольшой стопке бумаг и, спустя некоторое время, вытащил нужные листы, соединённые скрепкой. Пробежав глазами по бумагам, удовлетворённо кивнул и протянул их Эйдриану.

– Сколько? – спросил Эйд, беря скреплённые листы.

– Восемьсот, – не замедлил с ответом Адам, попивая свой чай.

Эйдриан полез во внутренний карман, достал деньги, пересчитал и протянул Гривасу. Тот их принял, вновь пересчитал и убрал в бумажник.

– Где он сейчас? – спросил итальянец, изучая бумаги, вручённые информатором.

– Должен быть дома, – ответил Адам, вновь делая глоток. – Вроде как собирался сегодня в бар заглянуть. Большего не знаю.

– Какой бар?

– Лайк ин Итали.

«Так, а вот это хорошо, – подумал Эйдриан. – Этот бар мы знаем».

«Лайк ин Итали» был весьма значимым местом для итальянца. Именно там Эйд получал свои первые задания. Именно там ему сообщили, что его принимают в мафиозный клан. Именно там он провёл полтора года почти безвылазно, получая заработанные деньги, узнавая последние новости и любуясь симпатичными официантками.

Кроме того, Эйдриан хорошо знал тамошнего бармена, Лекса Картера, хоть и не видел его почти три года. Какое-то время они даже вместе работали, но их пути разошлись, когда Эйд поступил на службу к дону Бользано. Лекс не мог туда вступить, потому что у него не было сицилийских корней, и некоторое время он работал на крёстного отца Бользано, но потом он резко решил завязать с криминалом. Эйдриан отчего-то думал, что к уходу Картера приложила руку его девушка Кэтрин, с которой он, вроде бы, до сих пор встречается. Но итальянец не судил бармена за это. Эйд понимал, что Лекс не хочет подвергать свою девушку опасности.

– Он обокрал Шульца? – удивлённо произнёс Эйдриан, читая второй лист. – Серьёзно что ли?

– Да, – кивнул Адам. – Типа разозлился, что Шульц ему ни хрена не платит.

– Да он бессмертный, по ходу, – сказал итальянец, возвращаясь к чтению. – Совсем долбанулся.

– И не говори. Голландец его убьёт нахер. А перед этим трахнет.

Эйдриан усмехнулся и продолжил читать. Пожалуй, факт ограбления Голландца Шульца был самым интересным из всей информации, что добыл Гривас. Надо сказать, что полным идиотом Фонтейн не был, потому что сразу после этого он залёг на дно и целый месяц нигде не светился. Разве что, выходил пару раз в ближайший магазин. Выходит, что сегодня первый день, когда Фонтейн открыто выйдет из дома.

– Разреши вопрос, – проговорил Эйдриан, откладывая прочитанные бумаги в сторону, и, получив безмолвный кивок, продолжил. – Как ты узнал, что Фонтейн сегодня собрался в бар?

– У него очень болтливая соседка, – ответил Адам, допив свой чай. – Она вчера его встретила, спросила что-то насчёт квартплаты. Короче, они разговорились, и он мимолётом обронил, что собирается сегодня заглянуть в бар «Лайк ин Итали».

– Угу, – пробормотал Эйд и опустошил свою чашку. – Спасибо за информацию, Адам. По гроб жизни обязан.

– Да нет проблем, – ответил информатор. – Любой каприз за твои деньги.

Итальянец пожал Гривасу руку на прощанье и покинул квартиру. С одним делом было покончено, впереди встреча с девушкой, и это, пожалуй, самая трудная задача на сегодня. Даже ирландцы Эйда волновали в разы меньше, нежели предстоящее свидание. От ирландцев он, хотя бы знал, чего ожидать. Убивать его они точно не будут: даже ирландцы не настолько тупы, чтобы застрелить солдата мафиозного клана, с которым они не воевали. Если нападения одного крёстного отца они худо-бедно отбивают (по крайней мере, Кампанелла несёт бо́льшие потери по сравнению с Дауманом), то два босса их просто раздавят.

Несмотря на сложность предстоящего свидания, по дороге к девушке Эйдриан думал больше о встрече с ирландцами. Хотя, скорее всего, ирландец будет один. Итальянец даже не мог объяснить, откуда взялось это предположение. Наверняка, дон Бользано заранее обговорил это условие, потому что иначе Эйдриан вряд ли отправился бы на встречу в одиночку. Эйд не думал о том, что он будет делать, если ирландцев окажется больше, чем один. Но одно он знал точно – шанс того, что они договорятся, будет очень невелик.

Подойдя к нужному дому, Эйдриан купил букет цветов в магазине, что находился неподалёку. Итальянец уже не раз отмечал удобство расположения этого магазина. Эйд не знал, догадывается ли получательница цветов о том, что закупается он буквально перед самым приходом. Наверняка она подозревает это, но довольную мордашку всегда делает очень умело.

Поднявшись на нужный этаж, Эйдриан немного поправил воротник и позвонил. Он не смотрел на часы, но знал, что пришёл точно вовремя. В квартире послышался торопливый стук каблуков и спустя несколько мгновений дверь открылась.

Она стояла у самого порога, прекрасная, как и всегда. Когда Эйдриан впервые увидел Сандру Тёрнер, у него даже не возникало вопроса: почему Фонтейн выбрал именно эту девушку. Её ярко-рыжие волосы едва касались плеч, но в распущенном виде они опустились бы ниже. Тёмно-красные губы соблазнительно улыбались. От этой улыбки можно было просто сойти с ума. Но игривый взгляд ярко-синих глаз, окаймлённых длинными чёрными ресницами, притягивал Эйдриана больше всего остального. Когда он смотрел Сандре в глаза, ему хотелось утонуть в них. Эта девушка было красива не только лицом. Её стройную фигуру прекрасно подчёркивало тёмное платье до колен, открывающее вид на соблазнительные, длинные ноги, обутые в туфли на невысоком каблучке. Ещё большую элегантность придавали чёрные перчатки до локтя – последний штрих её сегодняшнего портрета. Хотя Эйдриан мог бы описывать эту девушку вечно.

– Это тебе, – улыбнувшись, проговорил Эйд, протягивая Сандре букет.

– О, спасибо большое, – лёгким, томным голосом поблагодарила девушка на британском английском. Родной говор, из-за которого речь Сандры казалась слегка надменной, придавал ей ещё больше шарма. – Правда, не стоило.

«Ещё как стоило, – подумал про себя Эйдриан. – Знаю я вас. Не подаришь один раз – всё, финита ля комедия. До секса точно дело не дойдёт».

Кто-то мог сказать итальянцу, что он преувеличивает. Отчасти так оно и было, но девушки стали очень привередливо относиться к своим кавалерам. Сейчас именно девушки выбирали себе спутников. Много ли надо, чтобы соблазнить мужчину? Порой одного лукавого взгляда хватает с лихвой. Но с женщиной – ситуация совершенно другая. Им иногда даже самых геройских подвигов бывает недостаточно. С другой стороны, есть ли сейчас эти самые «герои», чтобы совершать «геройские» подвиги? Эйдриан предпочёл не отвечать на этот вопрос. Да и нужен ли был этот ответ?

Сандра поставила цветы в вазу, взяла сумочку, и они, наконец, могли выйти из дома. Эйдриан предложил ей на этот раз просто прогуляться. Как ни странно, она согласилась. Возможно, ей тоже надоели походы в рестораны. Другой причины Эйдриан просто не мог придумать. Хотя она могла быть абсолютно какой угодно, за последние годы итальянец убедился, что от женщин можно ожидать всего.

Эйдриан повёл Сандру в Центральный парк. Он считал это лучшим местом для прогулок. Эйдриан в очередной раз ловил себя на мысли, что просто смотрит на Сандру, не отрываясь. Она была само очарование. Эйд не мог сопротивляться её магии, но он заставлял себя не поддаваться. Его целью была месть Джону Фонтейну, а влюбляться в Сандру в его планы не входило. Но эта девушка была ослепительна. Её речи хотелось слушать снова и снова, а в её глаза смотреть неотрывно. Ради её улыбки итальянец был готов на всё, даже встать на сторону ирландцев.

Одного Эйдриан никак не мог взять в толк: зачем это нужно Сандре? Фактически молодой человек у неё был, пусть даже они и не виделись целый месяц. Похоже, что её это не особо волновало. Более того, Эйдриан буквально чувствовал, что Сандра получает удовольствие от их встреч. Возможно, конечно, она была превосходной актрисой, но итальянец верил ей. А может быть, ему просто хотелось верить этой красотке-сердцеедке. Эйд долгое время думал о Сандре, о том, что же она всё-таки значит для него… и не приходил к окончательному ответу.