Там, где тепло

– В машине нормально, – пригладил тот ладонью волосы и предупредил: – Почти приехали.

– Да ну?

Мысли путались, и я с удивлением осознал, что больше не в состоянии с помощью предвидения определять, где именно мы находимся. Ясно только, что «Нива» свернула, так и не доехав до проспекта Терешковой.

Куда это нас занесло?!

– Вылезай, – неожиданно распорядился Линев, остановив автомобиль на следующем перекрестке.

– Чего еще? – насторожился я, разглядывая улицу в наспех откорябанную от изморози щелочку на боковом стекле.

– Вылезай, тебя ждут.

– Ну ладно тогда…

Я со вздохом распахнул дверцу и, выбравшись на обочину, сразу по колено увяз в глубоком снегу. Огляделся по сторонам в ожидании комитета по встрече, но так и не увидел никого подходящего на эту роль. Попытался воспользоваться даром и тут же раздраженно поморщился: голова закружилась, а легкий скрип фонаря, качавшегося над воротами выстроенного у перекрестка особняка, жутко раздражал и никак не давал сосредоточиться.

Будто нарочно, блин…

– К воротам подходи! – крикнул мне Линев и захлопнул дверцу. А потом и вовсе преспокойно уехал.

Я только выругался себе под нос и, перебравшись с обочины на расчищенный от снега тротуар, вновь попытался пробежаться ясновидением по ближайшим дворам. И опять ничего этим не добился.

Ну, если не считать результатом очередной приступ головокружения.

На какой-то неуловимый миг показалось, будто я стою на раскаленной южным солнцем арене и откуда-то издалека горячий ветер доносит крики беснующейся толпы, но наваждение тут же сгинуло, словно его и не было вовсе. И лишь по спине заструилась струйка теплого пота.

Мысли путались, трехэтажный особняк то проявлялся перед внутренним зрением, то пропадал, а укутавшее его обитателей ослепительное сияние никак не давало понять, кто именно ожидает меня внутри. Нечто непонятное игралось с магическими полями, заставляя энергию колебаться и дрожать, повинуясь воле неведомого дирижера. Это была не монолитная неподвижность, столь обожаемая Гадесом, это была коррида. И, как ни печально признавать, со мной в роли быка.

Осознав, что сумею уловить лишь то, что соизволят показать хозяева особняка, я помотал головой, выкидывая из нее дар предвидения, и подошел к воротам. Только постучал, и сразу распахнулась неприметная калитка, над которой, несмотря на полное отсутствие ветра, продолжал раскачиваться странный фонарь.

Фигура в груботканом коричневом балахоне шагнула в сторону, приглашая меня войти, и при виде столь странного одеяния я немедленно догадался, к кому именно на встречу привез меня Линев.

«Несущие свет»!

Но этим-то шарлатанам от религии что могло от меня понадобиться?

Хотя… шарлатанам ли?

От ясновидения они закрывались просто мастерски, а учитывая сотрудничество с контрразведкой, картинка складывалась довольно неоднозначная. Да и у привратника балахон явно не просто так топорщится. Сразу видно, что под него бронежилет пододет, а сбоку еще и рукоять пистолета выпирает.

– И куда теперь? – повернулся я к захлопнувшему калитку парню, лицо которого скрывал капюшон хламиды.

– Через центральный, – весьма лаконично подсказал тот и указал на крыльцо особняка. – Вас ждут.

Я кивнул и зашагал в указанном направлении, не забывая внимательно поглядывать по сторонам. А посмотреть было на что – с внутренней стороны забор оказался оборудован лесенками и переходами, предназначенными, несомненно, вовсе не для ремонтных работ.

От пристроенного сбоку флигеля на миг потянуло пронизывавшим до самых костей ледяным ветерком, и сразу стало как-то совсем уж не по себе. Странные ощущения. Будто вновь через границу между областями Приграничья перехожу. Там похоже морозило…

Невольно поежившись, я взбежал на крыльцо и, распахнув усиленную железными полосами и уголками дверь, заскочил внутрь. Холод немедленно разжал свои объятия, но справиться с желанием выпить чего-нибудь горячительного и непременно пробирающего до костей удалось вовсе не сразу.

– Позвольте вашу одежду.

Невысокий худощавый паренек в сером балахоне вынырнул из темной ниши и забрал у меня дубленку и шапку. Аккуратно сгрузил верхнюю одежду на стоявший в углу диван и указал на лестницу.

– Следуйте за мной.

– Следую, следую, – пробурчал я себе под нос и направился за пареньком.

А тот, как выяснилось пару минут спустя, легких путей не искал и принялся нарезать круги по темным коридорам особняка. В обычных обстоятельствах попытка подобным образом запутать ясновидящего заведомо обречена на фиаско, но сейчас ниши, боковые ответвления и лестничные пролеты свились в голове в единое целое. И вычленить из этой каши правильный маршрут оказалось просто-напросто невозможно.

Изрядно поплутав, проводник подошел к неприметной двери, распахнул ее и жестом пригласил пройти внутрь. Подспудно ожидая какого-нибудь подвоха, я переступил через порог и, скользнув взглядом по висевшему на стене ковру с неплохой коллекцией колюще-режущих игрушек, во все глаза уставился на находившихся в комнате людей. Стоявшее в углу рядом с торшером и журнальным столиком кресло оккупировал моложавый светловолосый парень, а у выходившего во двор окна спиной ко мне стоял мужчина в длинном черном халате с вышитыми золотом драконами.

Первый увлеченно читал потрепанную книгу, второй отрешенно разглядывал белоснежные узоры изморози, затянувшие нижнюю половину оконного стекла. Ни тот, ни другой на появление гостя никак не отреагировали, а мне на глаза попался хрустальный шар, зависший над стоявшим посреди комнаты круглым столом. Я попытался получше рассмотреть переливавшиеся в глубине прозрачного камня зеленоватые искорки и немедленно, что называется, «залип».

Сзади мягко захлопнулась дверь, но теперь это уже не имело никакого значения. Игра света и теней превращала хрусталь в самую прекрасную драгоценность на свете, и угодившее в ловушку ясновидение намертво прикипело к этому магическому подобию магнита.

Чувствуя, что еще немного, и самостоятельно освободиться уже не смогу, я полностью погасил дар предвидения и, закусив губу, оторвал взгляд от хрустального шара. Вытер с лица пот и, не скрывая раздражения, поморщился:

– Зря вы так.

Мужчина в халате пожал плечами и усмехнулся:

– Ничего личного.

– Все так говорят, – буркнул я и без приглашения повалился на отодвинутый от столика стул. С заблокированным даром ясновидения висевший передо мной шар превратился в обычный кусок хрусталя, но некая странная притягательность сохранялась в нем и сейчас.

– И, разумеется, бессовестно врут, – отложил книгу на подлокотник сидевший в глубоком кресле крепыш лет тридцати пяти с насквозь славянской внешностью. Русые волосы, голубые глаза, широкое лицо. Из особых примет лишь то ли красноватый шрам, то ли родимое пятно на щеке.

– Да неужели? – отвернулся от окна мужчина в халате. Черноволосый, темноглазый, с горбатым, немного загнутым вниз носом. И вместе с тем совершенно не похожий на кавказца. Скорее уж жгучие испанские доны на ум приходят.

– А то! – ухмыльнулся сидевший в кресле парень и закинул ногу на ногу.

– Как скажешь, как скажешь, – не стал спорить черноволосый и представился: – Отец Доминик.

Я слегка приподнялся над стулом и улыбнулся:

– Евгений Максимович.

– Мстислав. – Светловолосый крепыш с плохо скрываемой усмешкой глянул на нас и добавил: – Просто Мстислав.

– И чем обязан знакомству? – спросил я, с трудом заставляя себя отвести взгляд от глаз самозваного «отца», которые гипнотизировали ничуть не хуже магического шара.

– Чашку чая? – ничего не ответив по существу, предложил Доминик.

– Не откажусь, – поежился я, припомнив тянувшую от флигеля стылость, и в тот же миг за спиной распахнулась входная дверь.

Зашедший в кабинет послушник выставил на стол небольшой заварочный чайничек и блюдце с фарфоровой чашкой, серебряной ложечкой и двумя кусочками сахара. Все так же молча он покинул комнату; я хмыкнул, налил себе чаю и принялся размешивать сахар. Потом с наслаждением отхлебнул и вновь повторил свой вопрос:

– И все же – чем обязан?

– Мне было видение, – на полном серьезе заявил отец Доминик, – что ты можешь быть нам полезен.

– Видение, говорите? – переспросил я и неожиданно понял, что собеседник сказал чистую правду. Да, ему было видение. И это вовсе не пустяк, уж мне ли не знать. – И как в этом видении я отреагировал на ваше предложение?

– Исход виделся смутно, – не поддался на провокацию хозяин кабинета.

– Оно всегда так, – не сдержавшись, хохотнул Мстислав. – Вот, бывало, спрашиваю: отче, с каким счетом игра закончится? А он: смутно это все!

– Хватит, – мягко попросил Доминик, и подавившийся смешком крепыш незамедлительно умолк.

– Что конкретно вы предлагаете? – не выдержал я.

– Предлагаю помочь друг другу.

– Каким образом?

– Нам стало известно, – хозяин кабинета уселся за стол и легонько толкнул качнувшийся в сторону и тут же вернувшийся обратно хрустальный шар, – что климат Форта стал очень пагубно влиять на состояние вашего, Евгений Максимович, здоровья. Единственное разумное в данной ситуации решение – перебраться отсюда куда-нибудь подальше. Про перспективы трудоустройства в Городе говорить не буду, а вот Северореченск в этом плане достаточно интересный вариант.

– А у вас, так понимаю, есть в Северореченске свои интересы?

– Именно. Вы решаете там наши проблемы, мы в ответ обеспечиваем контрактную базу для поставок оттуда, допустим, продовольствия. И все довольны.

– Не пойдет.

– Почему нет?

– Насколько мне известно, власти Северореченска крайне негативно относятся к правонарушителям. Особенно к наркоторговцам и шпионам. А я человек впечатлительный, как представлю, что меня могут облить водой и на морозе оставить, сразу плохо становится.

– Небольшое уточнение: плохо там относятся к спалившимся шпионам, – не смог промолчать Мстислав. – Будет стимул не попадаться!

– Перестань, – вновь одернул его внимательно разглядывавший меня отец Доминик. – А откуда взялись мысли о шпионах? Разве не могут у нас быть там частные интересы?

– С учетом того, что меня сюда привез деятель, курирующий контрразведку Дружины, – нет.

– Вы не допускаете мысли, что это он работает на нас, а не наоборот?

– Хм… – задумался я. – Знаете, отче, не знаю, кто на кого работает, но дельце это попахивает однозначно нехорошо.

– Полагаетесь на инстинкты?

– Вы не оставили мне выбора, – усмехнулся я и указал на висевший в воздухе хрустальный шар.

– Это для вашей же пользы.

– Боюсь показаться банальным, но все так говорят.

– Давайте скажу, как ситуация видится нам, – мягко улыбнулся Доминик.

– Не стоит, – покачал я головой, допил чай и решил пояснить свою позицию: – Я не создан для агентурной работы, и точка.

– Вам не придется никого вербовать, не надо будет добывать информацию или служить курьером. Мы не нуждаемся в полевом агенте, скорее нам необходим толковый аудитор, – не обратил хозяин кабинета никакого внимания на мои слова. – По сути, вы будете заниматься там тем же, чем и в Форте, – торговать и заводить нужные связи. А заодно отделять зерна от плевел.

– В смысле?

– Допустим, встречаясь с определенными людьми, вы станете задавать себе вопрос: а не продался ли этот господин местной охранке? И я уверен, вот здесь, – Доминик постучал себя пальцем по виску, – не сразу, но какое-то время спустя у вас неминуемо появится верный ответ. Никаких провокаций, простое общение по работе. С вашим даром это пустяки. Никто не сможет скрыть от вас правду.

– Кроме вас, – буркнул я, невольно начиная испытывать интерес к предложению «Несущих свет». Если придется заниматься лишь проверкой подозрительных личностей, риск разоблачения будет минимальным. Минимальным, но не равным нулю. Всегда остается шанс, что сдадут свои же. И пусть никаких доказательств моей подрывной деятельности в этом случае добыть не получится, но в таких делах никаких доказательств и не потребуется. – А если меня продаст какой-нибудь перебежчик?

– О нашем сотрудничестве будут знать только четыре человека. Вы сами, мы двое и господин Линев. И больше никто и ни при каких обстоятельствах об этом не узнает.

Я посмотрел на Доминика, потом перевел взгляд на Мстислава. Заблокированный дар ясновидения молчал, но мне представлялось маловероятным, что эти люди решат переметнуться на другую сторону. Да и Линев такого впечатления не производил. Все это вилами по воде, конечно, писано, да только стопроцентных гарантий в таких делах не бывает.

– А каким образом я буду информировать о результатах собеседований? Телепатически?

– Это уже чисто технический аспект, – улыбнулся Мстислав. – Просто при формировании очередного обоза в Форт включишь в состав груза определенные товары. Нам останется только поднять таможенную декларацию.

– Как у вас все просто, – поморщился я. – А не боитесь, что я вас продам?

– А ты продашь?

– Не в этом дело. Мне интересна причина вашей странной уверенности в моей порядочности.

Отец Доминик только улыбнулся и покачал головой:

– Сын мой, задай себе вопрос: а смогу ли я продать за тридцать сребреников этих людей?

Я хотел было съязвить, потом задумался и не на шутку удивился – не смогу. Не из какой-то врожденной порядочности, а вот не смогу, и все. Хоть на куски режьте, но и слова не вытянете.

– Это вы мне так мозги запудрили? – чувствуя странный озноб, спросил я у хозяина кабинета.

– Небольшая страховка для нашей общей безопасности. Просто этого разговора никогда не было, и мы, Евгений Максимович, вам ничего не предлагали. И ни один телепат, сколько ни копайся он в вашей памяти, ничего оттуда не вытянет.

– Занятно…

В этот момент вновь распахнулась входная дверь, и тихонько прошмыгнувший в комнату послушник выставил на стол поднос с двумя чашками и еще одним заварочником. Все так же молча служка покинул комнату, а поднявшийся из кресла Мстислав налил себе чая и предложил мне:

– Еще чашку?

– Или вина? – улыбнулся отец Доминик. – Есть замечательный херес…

– Благодарю, – отказался я. – Лучше чаю.

– И это правильно, – согласился с выбором Мстислав, передал мне вновь наполненную чашку и вернулся к своему креслу.

Доминик чай пить не стал и опять толкнул висевший над столом искрившийся шар. Задумчиво глянул на него и спросил:

– Полагаю, пора переходить к финансовым условиям нашего сотрудничества?

– Пожалуй, пора, – кивнул я.

А куда деваться? Без поддержки мне точно не обойтись. С нуля, без подъемных, дело в Северореченске начать просто нереально. А на чужого дядю горбатиться желания нет. Да и риск, если разобраться, не слишком велик. Пообщаюсь с людьми, не проблема.

– Могу предложить десять тысяч, – сразу перешел к делу отец Доминик. – И ежемесячные закупки товара на пять тысяч золотом.

– Подъемные устраивают, а вот величину закупок надо бы повысить.

При таком объеме я самое большее десять процентов с общей стоимости товаров иметь буду, а ведь еще накладные расходы неизбежны. С одной стороны, неплохо, но особо не пошикуешь.

– Со временем поднимем, постепенно. Проводить сразу слишком большие объемы товара будет подозрительно. И потом, никто ведь не запрещает тебе искать клиентов на стороне.

– Логично, – кивнул я. – С кем конкретно надо будет повстречаться?

– В прошлом месяце оказалась сорвана одна чрезвычайно важная сделка, о которой информацией располагали всего три человека. Самая тщательная проверка не выявила ни малейших следов утечки информации, поэтому возникла необходимость в вашем, Евгений Максимович, содействии.

– Излагайте, – вздохнул я.

– В первую очередь необходимо будет встретиться с Куренковым Альбертом Ивановичем.

– Заместитель главы представительства Торгового союза в Северореченске? – с трудом припомнил я, где слышал это имя раньше. Как поговаривали, Альберт Иванович был конченым пройдохой, но за руку его поймать еще никому не удавалось. И вот оно как – шпион.

– Он самый.

– Не проблема. Мне в любом случае в представительство Торгового союза по прибытии зайти придется. Там и пообщаемся. Кто еще?

– Роберт Нагаев.

– Это кто такой?

– Хозяин охранной конторы, которая обеспечивает транспортировку товаров в Форт. Они работают не только с Торговым союзом, но и с клиентами со стороны, так что твой визит к нему никого не удивит.

– Ясно. А третий?

– Казанцев Виктор Борисович, – лишь на самую малость замявшись, ответил отец Доминик.

– Мне кажется или вы уверены, что он в этом не замешан?

– Будь он в этом замешан, сработал бы тоньше. Но проверить его все же придется.

– Кто он и где его найти?

– У него достаточно известная в Северореченске оружейная контора. Моховая, дом семь.

– Оружейная контора? – поморщился я. – Это сложнее. Чтобы составить какое-то мнение о человеке, надо с ним пообщаться достаточно продолжительное время, а с оружейником мне и поговорить особо не о чем.

– Не стоит прибедняться, у вас легко найдется тема для разговора, – усмехнулся отец Доминик и жестом фокусника выложил на стол подаренный мне Селиным револьвер. Ну, или другой, похожий на него как две капли воды.

– Откуда? – опешил я и вдруг вспомнил, что оставил «носорог» в кармане дубленки. Но когда они только успели?!

– Ловкость рук и никакого мошенничества, – усмехнулся допивший чай Мстислав.

– Таким образом, – пододвинул ко мне револьвер отец Доминик, – у вас есть замечательный повод заглянуть в оружейный магазин. Скажем, для установки лазерного целеуказателя или покупки патронов. В Северореченске с легкой руки Казанцева «носороги» не являются чем-то необычным, а вам его…

– Подарили, – кивнул я, только сейчас сообразив, зачем понадобился весь этот фарс с подарком на день рожденья. Револьвер – это нечто материальное. Нельзя сделать так, что в натуре он присутствует, но появился словно из воздуха. А так мне и врать не придется, смело могу чистую правду говорить. И это весьма кстати – многие обученные люди ложь ничуть не хуже ясновидящих чувствуют, да и телепат ничего не увидит, кроме заявившегося на день рожденья Селина.

– На редкость удачно получилось, – заулыбался Мстислав.

Я сунул револьвер за пояс.

– Ладно, какую легенду мне использовать?

– Никакой легенды, – покачал головой Доминик. – И как ты будешь добираться до Северореченска, нас тоже совершенно не волнует.

– А деньги?

– Получишь от своего компаньона по производству колючей проволоки.

– Но это же мои деньги! – нахмурился я. Мои деньги, выведенные из оборота по мере закрытия сделок!

– А как по-другому их легализовать? – пожал плечами хозяин кабинета. – Не беспокойся, постепенно мы компенсируем твоему поверенному эту сумму.

– Э нет, – отказался я. – Десять тысяч вы вложите в предприятие Маркова еще до моего отъезда. Иначе никакой сделки не будет.

– Не проблема, – легко согласился на это условие Доминик. – Что-то еще?

– Как будем поддерживать связь?

– Мстислав!

– Да?

– Проводи Евгения Максимовича на выход. За ним приехали.

– А…

– Пойдем, – поднялся из кресла светловолосый крепыш. – По дороге схему обрисую.

– Как скажете. – Я допил чай и направился к двери. – Всего хорошего.

– Да пребудет с тобой свет, – заявил на прощанье отец Доминик и вдруг как-то слишком уж неуверенно поднялся из-за стола. – Можно тебя… на секундочку?

– Да?

– Если ситуация выйдет из-под контроля, скажи Казанцеву… – Глава «Несущих свет» наклонился и очень тихо прошептал на ухо три слова. – Не перепутаешь?

– Нет.

– Идем, – потянул меня за собой Мстислав в коридор.

Я вышел и только потом сообразил, что не удосужился прояснить смысл высказывания о вышедшей из-под контроля ситуации.

Пока спускались на первый этаж, помощник Доминика наскоро обрисовал основные способы поддержания связи, а внизу я с удивлением обнаружил, что совершенно не запомнил обратную дорогу. Будто затмение нашло. И ведь не скажешь по безмятежной физиономии этого белобрысого здоровяка, что он так мозги запутывать горазд. Вот ведь!

Наскоро распрощавшись с вышедшим на крыльцо Мстиславом, я выскочил за ворота и сразу заметил дожидавшегося меня Дениса Селина, который сменил привычный микроавтобус на запряженные парой лошадей сани.

– Слушай, ты чего-то совсем как лох, – пробравшись через сугроб, уселся я на козлы рядом с Денисом. – На бензин денег не хватает?

– Конспирация! – заявил парень, вырядившийся в тулуп, меховую шапку, теплые штаны и зимние ботинки, и махнул вожжами. – Н-но! Пошли, родимые!

– Конспиратор ты наш, – усмехнулся я.

– Чего у этих забыл? – пропустив мою реплику мимо ушей, оглянулся Селин на оставшийся позади особняк «Несущих свет».

– Да сам не понял, честно говоря.

И это было чистейшей правдой: стоило выйти со двора, как день будто съежился, закрывая созданные магией проповедника лакуны, и пришедшийся на один из этих пробелов разговор практически полностью выветрился из памяти.

Словно выбравшись из «Нивы», я сразу пересел в сани Дениса. Но при этом где-то в глубине сознания запечатлелось каждое произнесенное отцом Домиником слово.

Будто шизофреник, блин…

– Куда сейчас? – поинтересовался Селин.

– Не знаю, – задумался я. – Тебя просто меня забрать попросили?

– Ну да.

– Поехали тогда на промзону, – решил я первым делом прояснить финансовые вопросы. Деньги счет любят и все такое. – А потом перекусить куда-нибудь заскочим. Мне морговская кормежка уже в глотку не лезет.

– Если перекусить, тогда это к нам. – Денис направил сани к проспекту Терешковой мимо обшарпанных зданий складов и пояснил свой выбор: – Мне как раз в клуб заскочить надо.

– К вам так к вам, – не стал спорить я. В «Ширли-Муры» кормили очень даже неплохо. И, что немаловажно, совершенно бесплатно.

До промзоны добрались без приключений. С неба сыпался легонький снежок, коняги размеренно бежали по краю дороги и споро тащили за собой легкие сани. Позевывавший Селин выезжать на проспект Терешковой не стал и к видневшимся за двухэтажными развалюхами серым махинам цехов свернул уже на следующем перекрестке. Вскоре бараки остались позади, а стоило пересечь Донецкое шоссе, как вдоль обеих обочин потянулись зиявшие прорехами бетонные заборы. Слева – Часового завода, справа – Механоремонтного.

– Как-то ты слишком извилисто нас везешь, – поежился я из-за забравшегося под дубленку ветерка и пошевелил начавшими потихоньку терять чувствительность пальцами ног. Холодно, блин. Отвык, в Морге сидючи. А ведь еще в Северореченск тащиться!

– Нормально везу, – в очередной раз зевнул Денис и пояснил: – Если с Терешковой заезжать, замучаемся в очереди стоять.

– Промзону окончательно огородили?

– Какой там! Въезды перекрыли и копаются потихоньку. – Селин достал откуда-то из-под ног термос и протянул мне: – На, хлебни.

Я задрал маску, свернул крышку и с наслаждением глотнул горячего сладкого чая.

– Хорошо!

– А ты думал! – пробурчал Денис, немного отпил сам и вернул термос на место.

– Чего-то ты сегодня конкретно не в духе, – присмотрелся я к парню. – Проблемы?

– Проблема рядом со мной сидит. – Селин вытер варежкой под носом и покачал головой. – У меня дел невпроворот, а приходится с тобой по Форту мотаться!

– Да какие еще у тебя дела? Так и скажи, что задницу морозить не хочешь!

– И это тоже, – не стал спорить Денис, направляя сани через дворы затесавшихся меж заброшенных цехов жилых домов. – А вообще у меня на сегодня планы были! Нашли, блин, мальчика на побегушках!

– Не мальчика на побегушках, а водителя кобылы. Даже двух кобыл…

– Иди ты! – ругнулся парень и остановил сани перед шлагбаумом, перегородившим служебный въезд на промзону.

Из караулки на улицу неспешно вышел мужик в облезлой ушанке, огромных валенках и тулупе с пустыми красными петлицами. Глянув на пропуск Селина, рядовой взмахом руки велел поднять шлагбаум и отправился обратно, но Денис поспешил его окликнуть:

– Служивый! Как к цеху, где колючку делают, проехать?

– А кто там за главного? – задумался мужик и поправил свисавший с плеча СКС.

– Марков! – подсказал я.

– Сейчас прямо, на втором перекрестке налево. И до упора.

– Благодарю!

Селин уселся на козлы и взмахом вожжей заставил лошадей вновь тронуться в путь. За спиной у нас со скрипом вернулся на место шлагбаум, и я с интересом начал озираться по сторонам. Впрочем, за время, прошедшее с моего последнего сюда визита, тут ровным счетом ничего не изменилось. Караулку на въезде поставили и все. А так и цеха полуразвалившиеся никто не ремонтирует, и дороги не чищены. Ладно хоть нам пока по сугробам пробираться необходимости нет. Иначе только на снегоходах, сани вмиг увязнут.

Внимательно поглядывавший по сторонам Денис, как и подсказал караульный, свернул на втором перекрестке налево, и уже минут через пять мы уткнулись в свежеокрашенные ворота, ярко-зеленым пятном выделявшиеся на фоне грязно-серого снега, ржавчины и замызганного бетона стен.