Битвы за Кавказ. История войн на турецко-кавказском фронте. 1828–1921

В Стамбуле движение Шамиля было понято неправильно. Турки считали его детищем своей собственной политической пропаганды и не понимали мистических аспектов мюридской ереси. В британских кругах газават Шамиля расценивался как национальная и политическая борьба против Российской империи, сходная с различными антиимпериалистическими движениями в разных частях Европы и Ближнего Востока, которые в то время вызывали симпатию и энтузиазм у английских либералов. Отдельные личности, которые поддерживали дело черкесов, лелеяли надежды, что можно будет координировать оба движения в западных и восточных районах Кавказа. Путешественники Лонгворт и Белл совершили несколько поездок на побережье Черкесии, где завязали отношения с вождями племен и (совершенно напрасно) лелеяли надежду, что британское правительство начнет оказывать им материальную помощь и дипломатическую поддержку. Был организован тайный подвоз оружия и боеприпасов из Трабзона, а некоторые влиятельные турки вместе с британскими тюркофилами вроде Дэвида Уркварта[26] создали в Стамбуле Черкесский политический центр, во главе которого встал некий Сефер-бей, получивший образование в России. Турецких мулл, совершенно не знавших местные условия, отправили проповедовать газават среди черкесов.

В 1837 г. вожди черкесских племен, вдохновленные, вероятно, недавним визитом Лонгворта и Белла, отправили русским властям на Кубани ультиматум. Они требовали прекращения работ на новой укрепленной линии, которая строилась от Ольгинского моста на Кубани до Геленджика и после своего завершения должна была окружить все северо-западные земли черкесов.

В то же время император Николай I решил принять энергичные меры, которые должны были положить конец Кавказской войне. Осенью 1837 г. он проехал по своим кавказским владениям: высадился сначала в Геленджике, а потом – в Редут-Кале, откуда отправился в Кутаиси, Тифлис и Ереван. Шамилю было послано приглашение явиться ко двору императора в Тифлисе, чтобы получить царское прощение. После некоторых раздумий имам отклонил это предложение, отказавшись получить личное спасение, поскольку идея газавата запрещала прекращать борьбу. Следующей весной генерал граф Граббе получил приказ императора взять оплот Шамиля в Ахульго и положить конец движению мюридов.

На Западном Кавказе уже начались полномасштабные военные действия согласно плану, составленному Паскевичем семью годами ранее. В июне 1837 г. в Адлере, в устье реки Мзымта, высадились 3 тыс. солдат с 16 орудиями. Одновременно русские продолжали строить крепости на побережье Черного моря южнее Геленджика.

В апреле и мае 1838 г. сильные русские соединения были высажены в Сочи и Туапсе, где после нескольких стычек с черкесами началось строительство фортов. На следующий год основные бои шли между Геленджиком и Туапсе, где в долинах Шахе и Псезуапсе располагалось много богатых черкесских селений. В устье Шахе воевала целая пехотная бригада, которую поддерживали моряки и казаки. Все эти войска понесли крупные потери. Тем не менее русские продолжали строить форт Головинск, а также несколько других крепостей на побережье между Геленджиком и Адлером. Сооружение прибрежной Черноморской линии приближалось к завершению, однако последующие события показали, что ее легче построить, чем защитить.

Тем временем Граббе в восточной части Кавказа одержал крупную победу. После 80-дневной осады он взял Ахульго, оплот Шамиля, расположенный в ущелье Анди-Кёйсу. Тем не менее следующей весной (1840) имам, ободренный вестями, пришедшими с Западного Кавказа, снова возобновил свои набеги.

Зима 1839/40 г. оказалась для черкесов очень тяжелой. После двухлетней войны многие процветавшие когда-то селения были разрушены. Казаки увели с собой за Кавказскую линию тысячи голов скота. Все важные пункты на побережье находились в руках русских, и связь с Турцией была прервана. Черкесские земли оказались зажатыми между Кубанью, линией, шедшей от этой реки к Геленджику, и второй линией, проходившей вдоль реки Лабы.

Однако именно нужда помогла сплотить черкесские племена; весной 1840 г. в Черкесии вспыхнуло общее восстание, которое вскоре приняло угрожающие размеры. Мощные отряды, по 10 и даже 12 тыс. человек, атаковали русские линии обороны и укрепленные прибрежные крепости. Форты Лазаревский, Вельяминовский и Михайловский были взяты штурмом, а их гарнизоны вырезаны. Однако русские вскоре оправились и усилили оборону. Атаку на Головинск отбили. Черкесы объединили свои силы, намереваясь овладеть фортом Абинск, ключевым пунктом новой линии, прикрывавшим дорогу от нижнего течения Кубани в Геленджик. Небольшой русский гарнизон, состоявший из четырех пехотных рот, некоторого числа казаков при 12 орудиях, оказал отчаянное сопротивление и отбросил черкесов. В последней атаке, стремясь преодолеть глубокий ров, прикрывавший главный редут форта, черкесы потеряли 685 человек убитыми. Это поражение, а также прибытие русских моряков, которые должны были оборонять прибрежные крепости, охладили черкесский пыл. В западных горах ситуация более или менее стабилизировалась, однако партизанская война продолжалась. Некоторые русские форты пришлось эвакуировать, другие – укрепили, а их гарнизоны сильно увеличили. Черкесы утратили веру в обещания турецких и британских властей, и это разочарование очень сильно повлияло на развитие событий на Кавказе во время кампаний 1853–1856 гг. Русские, со своей стороны, не смогли до конца усмирить Западный Кавказ, во-первых, потому, что Шамиль в восточной части Кавказа продолжал одерживать победы, а во-вторых, из-за того, что международное положение в странах Причерноморья, с точки зрения России, сильно ухудшилось.

С 1840 по 1842 г. русские войска в многочисленных стычках с мюридами потеряли около 5 тыс. человек, потери экспедиции Граббе против Ахульго довели это число до 9 тыс. В 1843 г. Шамиль снова взял инициативу в свои руки и перенес свои набеги из Чечни в Дагестан. К нему присоединились тысячи новых бойцов, включая знаменитого Хаджи-Мурата, которого обессмертил в своей повести Лев Толстой. Потери русских в этот год возросли до 12 тыс., а мюриды сумели захватить в боях два десятка орудий. У них было множество хорошо обученных артиллеристов, которые дезертировали из русских крепостей, так что пушки пошли в дело. Восстание охватило всю Чечню, а в Дагестане русским пришлось эвакуировать многие важные форты. Восстание мюридов вызвало серьезную озабоченность в Петербурге, и император Николай I приказал перебросить на Кавказ весь V армейский корпус. Операции в Черкесии приостановили и против грозного имама сосредоточили не менее 30 тыс. солдат с многочисленной артиллерией. Такая концентрация сил была максимальной – большей ограниченные коммуникации того времени позволить не могли. Весной 1845 г. командование этими войсками было поручено князю Воронцову.

Воронцов отлично понимал, что завоевать восточную часть Кавказа можно только систематическими действиями. Необходимо было выдвигать вперед оборонительные линии; строить форты, дороги и мосты; вырубать леса и лишать горцев доступа к пастбищам. Концепция многолетней осады естественной кавказской крепости была разработана еще 15 лет назад, во времена Ермолова, генералом Вельяминовым, однако позже, после успешных боевых действий Паскевича против турок, правительство решило, что в длительной осаде нет нужды. В ответ на стремительные набеги мюридов устраивались плохо подготовленные походы на аулы, в которых укрепились имамы. Император не хотел расставаться с надеждой, что войну в горах можно закончить одним ударом, направленным на захват самого Шамиля; и во время подготовки кампании 1845 г. ему удалось навязать свое мнение Воронцову.

Поздней весной того же года две колонны числом 18 тыс. пехотинцев вместе с казаками, имея при себе 50 орудий, под личным командованием Воронцова совершили тяжелый переход по горам и вторглись в долину верхнего течения Анди-Кёйсу. Имам, узнав об этом, снова ушел в леса Ичкерии и сосредоточил свои силы в районе аулов Веден и Дарго. Уже испытывая нехватку продовольствия, Воронцов решил последовать за ним, взяв с собой большую часть своих войск. Форсировав горы, располагающиеся севернее Анди-Кёйсу, он вошел в район Дарго. Шамиль, стремясь избежать сражения, позволил русским захватить аул Дарго.

Не сумев навязать имаму битву, Воронцов решил вернуться на свою базу в Грозный. Он пошел через буковые леса Чечни, где за каждым деревом русских ожидали мюридские снайперы. Лошадей и поклажу пришлось бросить; число раненых непрерывно возрастало. Воронцов ушел из Дарго 13 июля, и ему потребовалась целая неделя, чтобы пройти по лесам 30 миль и добраться до Грозного. Он потерял 4 тыс. человек, включая трех высших офицеров и 200 офицеров других званий.

Шамиль, чей престиж резко возрос, а войска наполнились новыми бойцами, появился в районе Владикавказа и начал угрожать Военно-Грузинской дороге. Его горные банды совершили набеги на Кабарду; казалось, что ему удастся установить прямой контакт с черкесами.

Однако генерал Фрайтаг, руководивший войсками в районе Сунжи, и казацкий генерал Слепцов сумели отбросить Шамиля. Его движение лишилось своего импульса; кабардинцы, традиционно дружественные русским, пришли под руководством своих вождей к ним на помощь, а черкесы, жившие за пределами верхней Кубани, не ответили на призывы имама. Шамиль опасался, что его линии связи с Чечней будут перерезаны, и, повернув назад, во время переправы через Терек чуть было не попал в окружение.

В 1845–1846 гг. движение мюридов достигло своей кульминации, а потом пошло на спад, что, впрочем, стало заметно не сразу.

Книга вторая

Кавказский театр военных действий во время Крымской войны

Глава 4

Операции на границе осенью 1853 г.

Во время революционного кризиса в Европе 1848–1849 гг. была организована русская военная интервенция в Австро-Венгрию. Император Николай I стремился подавить всякое движение, направленное против существующего правительства. Благодаря появлению русской армии в долине среднего Дуная и демонстрации мощи огромной славянской державы, в Австро-Венгрии активизировались славянские национальные группы. Казни, которые вскоре после этого начались в соседних турецких провинциях Босния и Герцеговина, а также война в Черногории стали свидетельством широкого распространения и усиления брожения среди славян Восточной Европы.

Император Николай, несмотря на его нелюбовь ко всем разрушительным движениям, не мог игнорировать эту ситуацию, и его политика – в противовес порожденной договором в Хункар-Искелези в самом начале его правления – теперь была направлена на мирный раздел, с согласия всех ведущих европейских держав, территорий Османской империи.

В то же самое десятилетие Англия, встревоженная усилением влияния России на Ближнем и Среднем Востоке и в Центральной Европе (примером которого стала интервенция русских войск против революций 1848 г.), стремилась проводить более решительную политику в Восточном Средиземноморье. Эта политика нашла поддержку в Париже, где новый император Наполеон III стремился затушевать свой недавний путч попыткой возродить славу наполеоновской Франции.

Русско-турецкая граница в 1853–1856 гг.

Турецкий двор и имперская бюрократия, находившиеся на гребне движения за модернизацию страны, начатого султаном Махмудом II, увидели в сочетании европейских амбиций возможность добиться, при поддержке западных держав, стабилизации своей позиции на Балканах и Ближнем Востоке и положить конец стремлению России установить господство своего флота на Черном море.

Когда летом 1853 г., после провала миссии Меншикова, русские оккупировали румынские княжества, турки, уверенные в поддержке западных держав, решили объявить войну России и ввели свои войска в Валахию, где они 1 ноября одержали победу в битве при Олтенице. Одновременно началось наступление и на Кавказском фронте, и перед тем, как русский флот разбил турецкую эскадру в Синопской битве (30 ноября), на Кавказе шли тяжелые бои. Разгром турок в Синопе спровоцировал вступление в войну Великобритании и Франции.

Получив негативный опыт в войнах с русскими и египтянами в 20–30-х гг. XIX в., имперская османская армия находилась в процессе преобразования из отсталого азиатского войска, характерного для XVIII в. (вроде того, что воевало с Паскевичем), в армию, отдаленно напоминавшую европейские вооруженные силы, появившиеся в Европе после Наполеоновских войн. В течение двух десятилетий десятки европейских офицеров занимались подготовкой кадров для турецкой армии. Среди них были такие выдающиеся деятели, как прусские полковники фон Мольтке (который позже стал фельдмаршалом) и фон Кущковский, британский полковник Фенвик Уильямс; храбрый авантюрист, сражавшийся в венгерской войне, полковник Гийон и польский генерал Хржановский. Одновременно британские морские офицеры занимались реорганизацией турецкого флота.

К 1837 г. в турецкой армии насчитывалось уже 100 низамских (регулярных) батальонов, более или менее обученных, шесть полков сювари (регулярной кавалерии), три полка полевой артиллерии и 40 батальонов редифов (пехоты резерва). В 1842 г. для всех мусульманских подданных султана служба в армии, по прусскому образцу, стала обязательной, и к 1850 г. число регулярных батальонов удвоилось, а количество резевных батальонов выросло в 4 раза. Хотя в турецком батальоне было не более 500–600 человек, численность регулярной османской армии приблизилась к 250 тыс. человек. Ее могли пополнить примерно 150 тыс. человек нерегулярных военных образований, большинство из которых набирались в Азиатской Турции. Решено было также усилить полевую артиллерию шестью полками по 72 орудия в каждом, однако осуществить это намерение до 1853 г. не удалось.

Запланированная организация шести армейских корпусов столкнулась с трудностями, связанными с отсутствием подходящих высших офицеров, которые смогли бы их возглавить. Несколько прекрасных офицеров можно было найти в артиллерии; кроме того, турецкую армию усилили многочисленные венгерские эмигранты, бежавшие из своей страны после событий 1848–1849 гг., но главная слабость этой армии по-прежнему заключалась в отсутствии командных кадров и в особенности офицеров высшего звена. Эта армия не способна была совершать маневры и потому не могла провести ни одной наступательной операции. Зато она хорошо показала себя в обороне, что было доказано в битвах на берегах Дуная.

В Османской империи построили современные фортификационные сооружения в Трапезунде, Эрзеруме и Батуме, много внимания уделили Карсу, который, под руководством полковника Уильямса, превратился в хорошо укрепленную крепость с самыми современными фортификациями. Были составлены планы укрепления Ардагана, но, когда началась война, они еще не были осуществлены.

Турецкий военно-морской флот в Черном море уступал по тоннажу, огневой мощи и обученности моряков русскому.

Летом 1853 г. турки постепенно сосредоточили на кавказской границе значительные силы. В Армении должен был расположиться IV армейский корпус, который, однако, существовал только на бумаге. Турецкая армия в октябре 1853 г. имела несколько подразделений по 15–20 тыс. человек, стоявших в районе Эрзерума, Карса, Ардагана и Батума.

Если рассматривать события с политической точки зрения, то Турция стремилась начать боевые действия до наступления зимы, желая воспользоваться благоприятными тенденциями в мировой политике и сочувственным отношением к ней Англии и Франции, а Россия, наоборот, пыталась оттянуть начало войны как можно дальше. Поэтому военные действия начались в форме турецкого наступления и сравнительно пассивного русского сопротивления на границе.

Внимание России было сосредоточено на Дунае, где находились основные силы турок и ожидалась интервенция ее союзников. Кроме того, было не совсем ясно, каково отношение к войне австро-венгерского правительства. Поэтому в Кавказской армии было оставлено минимальное число войск, необходимое лишь для обороны.

Войска разбросали по обширной территории, а их обязанности и проблемы оказались весьма многочисленны. В западной части Кавказа необходимо было оборонять от черкесских нападений Кубанскую и Лабинскую линии, а также прибрежные посты, и одновременно не допустить высадки турецких или союзных им войск. На Восточном Кавказе было важно сохранять гарнизоны в Чечне и Дагестане и защищать Кахетию от набегов мюридов, которые, как предполагалось, могли вступить в союз с турками.

Осенью 1853 г. на Кавказе располагались пять пехотных дивизий (гренадеры, 13, 19, 20 и 21-я), из которых 19-я и часть 20-й и 21-й были оставлены в горах для поддержки казаков, служивших на оборонительных линиях и в Дагестане. Подразделения другой дивизии находились в мусульманских районах Восточного Закавказья и вдоль персидской границы. Поэтому в распоряжении Воронцова имелись менее двух дивизий, десять казачьих полков, некоторое число драгун и нерегулярные образования грузин, имеретинцев и гурийцев, а также мусульманское конное ополчение – всего около 23 тыс. человек, с которыми он должен был защищать русскую территорию Закавказья. Говорят, что он несколько преувеличил свои возможности, заявив императору, что для борьбы с турками пригодны лишь несколько батальонов.

Ситуация на Западном Кавказе оказалась более благоприятной, чем можно было бы ожидать. В августе Шамиль, собрав под свои знамена около 10 тыс. горцев, перешел Главный хребет Кавказа и напал на Кахетию. Однако князь Аргутинский форсировал горную цепь со стороны долины Самура и создал угрозу для тылов армии Шамиля, который поспешил отступить, не нанеся Кахетии серьезного урона. Турки сильно преувеличили значение этого набега, который внушил им надежду, что имам поможет им разгромить русских. Тем не менее он повлиял на расположение русских войск и заставил осторожного Воронцова оставить в Кахетии и районе Тифлиса большие резервы, несмотря на известия о том, что на границе сосредоточены турецкие войска.

Защита границы была очень слабой. На побережье Черного моря, напротив форта Св. Николая[27] и севернее реки Риони в Редут-Кале стоял всего лишь один батальон пехоты и небольшое число казаков. Старые турецкие фортификации в Ацхуре, Ахалцихе и Ахалкалаки оставались в том состоянии, в каком они были в 1829 г. Сооружение новых укреплений вокруг Александрополя еще не было завершено.

Оборону границ предоставили полевым войскам – и правильно сделали, поскольку русские хорошо знали, что турки не способны к маневру. Кроме того, русские не ожидали осенней атаки турок, и в начале ноября основная группа войск на границе, в городе Александрополе, еще не сконцентрировалась.

Распределение русских войск, предназначенных для обороны границы, показано ниже.

В ночь с 27 на 28 октября войска Ахмет-паши, командира крепости Батум, неожиданно напали на русский форт Св. Николая, захватили его и взяли гарнизон в плен. Русский батальон с двумя орудиями, посланный на помощь из Озургети (сейчас Махарадзе), прибыл слишком поздно и столкнулся с большими силами турок – около 5 тыс. человек. В течение последующих нескольких дней турки, численность которых была увеличена до 15 тыс., перешли пограничную реку Чолок; в связи с этим гурийские полевые войска вынуждены были покинуть Озургети и отойти в Марани на реке Риони, чтобы прикрыть дороги на Кутаиси. По приказу из Тифлиса гарнизон Редут-Кале был также эвакуирован, и морские коммуникации Закавказья с Крымом через Поти были брошены без боя. Тем не менее турки, опасаясь приближающихся дождей, не пошли дальше Озургети. В конце месяца уничтожение турецкой эскадры в Синопе адмиралом Нахимовым показало, что в поспешной эвакуации русских прибрежных фортов не было никакой необходимости.

Али-паша, командующий войсками Ардагана, оказался менее удачливым. В начале ноября, имея под своим началом около 18 тыс. человек, половину из которых составляли лазы и другие нерегулярные части, он начал наступление на Ахалцихе и Боржомское ущелье. Однако атаки нерегулярных войск на Ацхур и Ахалкалаки были отбиты. 13 ноября Али начал концентрацию своих сил в районе деревни Суфлис, расположившейся на правом берегу Пософ-Чая, в 5 км от Ахалцихе. Али принялся обстреливать город, но атаковать не стал, ожидая подхода новых подкреплений. Князь Андроников, который недавно прибыл в Ахалцихе, сам решил атаковать Али, хотя его силы были более чем в два раза меньше, чем у турок.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Тау и хох являются индоевропейскими (осетинскими) топонимами. Вершины Главного хребта ниже вершин Бокового: Ушба (4697 м), Тетнулд (4958 м) и Шкара (5182 м).

2

Сравните с работой Ключевского, которая показывает, что в населении Волжского бассейна и Северной России присутствует ярко выраженный финский элемент.

3

Именно мамлюки первыми разгромили монголов в сражении при Айн-Джалюте (1260), одной из решающих битв всемирной истории.

4

Осетины называли себя «осами» или «асами» («железными»). Слово «осете» происходит от грузинского названия места их проживания «Ос-ети» («Земля особ»). Осы дали свое имя морю Асов (Азовскому), а их средневековое название «аланы» вошло в название Дарьяльского ущелья (от персидского «Дар-и-Алан», «Аланские Ворота»).

5

Автохтонный – образовавшийся на месте нахождения.

6

В начале XIX в. грузин было не более 700 тыс. человек. Черкесов, численность которых сильно уменьшилась из-за эпидемий чумы, а позже – за счет миграций, насчитывалось примерно 600 тыс. человек. Численность племен Восточного Кавказа во времена мюридских войн составляла около 500 тыс. человек. Сейчас грузин – более 3 млн, а число армян увеличилось с менее миллиона до двух.

7

Классическое название «Кардухой» («Кард-ух-ой») Ксенофона состоит из грузинского корня «Карт», к которому добавлены армянский и греческий суффиксы множественного числа. Те элементы среди курдов, которые не относятся к индоевропейской семье, представляют собой остатки преиндоевропейских и несемитских народов, которые когда-то населяли весь Кавказ и Малую Азию, а также всю территорию до Персидского залива.

8

Цитата взята из книги У.Э.Д. Аллена «История грузинского народа».

9

Проникновение тюрко-монгольских элементов в Анатолию и на Кавказ началось еще в глубокой древности.

10

Низами (1140/41 – ок. 1198), один из многих азерских поэтов, обогативших персидскую культуру, родился в Гяндже. Он прославился в то же самое время, когда и знаменитые грузинские поэты Шота Руставели и Саргис Тмогвели, находившиеся под влиянием персидской литературной традиции. Фузули (? – ок. 1556), один из наиболее лиричных турецких поэтов, одинаково хорошо писал на азербайджанском и персидском языках, как и его современник, Исмаил Первый.

11

Тифлис, Гянджа, Ереван и Нахичевань тоже входили в состав владений Ираклия.

12

Баталпашинск, теперь – Черкесск.

13

До 1744 г. пашалык Ахалцихе был наследственным владением семьи Яге ли – грузинских мусульман, которые происходили от древних атабегов средневекового Грузинского царства.

14

В 1828 г. Ахалцихе, главный невольничий порт на Кавказе, был самым большим городом в Восточной Турции после Эрзерума и Трапезунда. Гамба оценивал его население в 40 тыс. человек. В основном это были турки или грузины-мусульмане и несколько тысяч армян-христиан.

15

Русской эскадрой командовал адмирал А.С. Крейг (шотландец по национальности). Эта победа избавила Паскевича от опасения, что черкесы и турки, согласовав свои действия, ударят ему в тыл, как это случилось в ходе войны 1787–1791 гг.

16

Кёзе Мехмет – это «Киосса» Монтейта у русских авторов. Кёзе означает «безбородый» – совершенно неслыханная вещь для паши того времени. Кёзе Мехмет, вероятно, был евнухом, как и его ближайший современник, Ага-Мухаммед-хан, властитель Персии.

17

В Карской области профессор Кафероглы обнаружил деревни Каракойунлы, Дюнбюллю, Касар, Байат и других хорошо известных турецких племен.