Франсуа и Мальвази. III том

Мальвази отбила это место, закрыв вдоль рукой и налегши. Она оказалась с тем, беззащитно лежащей ниже, на грудях и вверх своей смугленькой резной задницей, вызвавшей восторженное желание восторжествовать над ней.

Мальвази вызвала в нем самые большие восхищения тем как покорно далась и как приятно приняла все от него идущее.

Он встал с нее и завязав тесемку прикоснулся рукой к ее личику, которое заставил повернуться взглянуть на него.

– Меня сегодня весь день не будет. И что бы черной и чичисбея то же не было! Распорядись порубить змею на части поджарить в масле и подать им этот деликатес прямо в постели, или там где их можно будет застать. Меня будешь ждать вечером на греческой площадке. Ты все запомнила?

Мальвази согласно кивнула головой, и от этого зарделась в стыдливом смущении. Что касается того что бы говорить с ним она вообще казалось не могла, но у нее уже появилось к нему то трепетное чувство, которое чуть не заставило ее при виде удаляющейся спины броситься за ней и прижаться.

Амендралехо перед тем как выйти за дверь у окна уже почувствовал что сюда уже заходили и открыв дверь точно увидел что в будуарчике находиться Марселина с тазами ожидавшая княгиню для купания. Марселина встретившись с ним взглядом, бесшумно прыснула отведя лицо прикрытое рукой в сторону и затем снова с восхищенностью девочки-подростка восторженно взглянула на всего него.

Амендралехо улыбчиво потеребил ей пальцами как кошечке под подбородком.

Марселина смешливо заскочила в спальню, сразу бросившись к Мальвази, которая не стыдилась того что она нагая, но почти всхлипнула от того что та о ней знала. Марселина подбежав облокотилась в присяде на край постели и игриво чмокнула Мальвази в щечку.

– Наконец-то он до тебя дорвался! Я так всегда хотела что бы между вами случилась любовя. Ну, рассказывай?!

– Пошла отсюда! – отвернулась Мальвази на спину.

– Да ладно, чего уж там стесняться, все я это знаю. Я была в этом сама.

– У французов?

– О, это были настоящие франки. Это были варвары, варвары, варвары! Представляешь меж трех сразу попасть, что это такое? А ты от одного стесняешься. Или этот один троих стоил?… Ой дура! У тебя же время-то какое? Как ты могла забыть?!

– Какое там было помнить! – испугавшись запричитала она – Это ужасный насильник, ты сама ему в тазу не попадись!…Что нужно сделать?

– Вызвать своего доктора!

– Он в Палермо лечит раненных!

– А ты не раненная?!

– Давай скорее неси горячую воду!

– Ты что не вздумай сама, а то сделаешь себя калекой!

* * *

Амендралехо медленно сходил вниз к морю при лучах закатного солнца. Тишина и сумеречные тени на белесо-сероватых плитах только способствовали его безмятежному успокоившемуся состоянию духа, склоняя к еще большему угасанию всяких мыслей и эмоций. Усталь овладела им абсолютно, но и эта же усталь питала его тлетворным здоровым чувством, которое приятно было ощущать в себе. Белогипсовая или мраморная площадка, оформленная под вид древнегреческий, находилась еще далеко ниже и правее. На нее вышла и в ожидании остановилась она; в синем платье глядя на него, а он на нее, хотя и не различая в ясности черты лица друг друга. Что думал он тогда? – он ничего не думал, его просто наполняло еще большее спокойствие и удовлетворение от того, что она была там и ожидала его такой, какой он надолго ее запомнит – потому что случилось в следующие мгновения такое что заставило его ошеломленно остановиться: откуда-то выскочивший черный рослый бербер схватил Мальвази как пушинку за пояс и перекинув на плечо опрометью бросился влево. За ним показалось еще несколько пестро-черных фигур… Марселина с испуганным криком, кинувшаяся в сторону и затем схватившаяся за камень что спугнуло похитителей бросившихся за ней…

Амендралехо только после этого пришел в себя, когда реально понял что происходит! И прокляв раздраженно все на свете и самого себя за промедление бросился вниз, да не свернул на левую отходящую дорожку, пробежав прямо, отчего стал давать напрасный крюк, когда как похитители уже скрывались из виду. Выбежав на ровное песчаное пространство у берега, он из-за инерции затруднительно завернувшись бросился со всех ног догонять, но так же стремительно остановился начав подыскивать глазами что бы ухватить под руки потому что у него с собой решительно ничего не было и он рисковал угодить под безжалостный ятаган африканского корсара.

Остановившись он бессильно махнул руками, он ничего не мог, он ничего не мог поделать с пустыми руками и без времени, совершенно без времени. Он было подумал побежать на конюшню что бы найти что-либо подходящее, взять коня, может собрать людей и нагнать!… Но одного взгляда на береговую полосу было достаточно, что бы понять корсары на лодках быстро отплывали.

Он еще убедился в том, взглянув в свою небольшую подзорную трубку, и отчаянно вознервничав, упал в страдании на песок.

Сзади подошла Марселина, но присев рядом она даже не могла найти слов которыми можно было утешить его горесть.

– Как ужасно мне сейчас Марселина, ты даже не представляешь. Марселина что делать? Куда, мне сейчас?

…

– Сейчас успокойся. Ты может не скоро, но обязательно найдешь ее!

Слова девушки сказанные со всей сердечностью подействовали на него как капли холодной воды, и успокоившись от них Амендралехо проясненно поднял голову, глядя в сторону откуда отплывали корсары. Все бы отдал, чтобы только Мальвази сейчас оказалась рядом с ним! Амендралехо так же подумал нагнать их и отдаться им в плен, чтобы только быть рядом с ней и знать куда она попадет?

Он даже встал, и сделал шаг, остановившись от испуганного вопроса Марселины, успокоившись и решив что это опрометчивый шаг. Он отступил назад и обернувшись к сидевшей на ногах девушке горячно спросил

– Где у Пакетти лодка?

– Нет у него никакой лодочки! Ты что не вздумай к ним плыть!

– Не к ним, а к ней! Что мне еще остается делать?

– Нет шальной! Потеряешь голову!

– Оставим ненужное, подружка моя. Беги поднимай крик – сеньору украли! … Прощай. Может быть больше не свидимся, – проговорил он и повернулся идти.

– Амендралехо! – нойно простонала она.

Он обернулся, обнял ее и поцеловал в щеку.

– Его лодочка в гротовой бухточке?

– Нет, нету у него никакой лодочки!

Оставив Марселину Амендралехо поспешно направился в сторону конюшен по берегу. Он еще увидел другую фелуку, отходившую из бухточки и заметную тем, что над ней в некотором подобии паруса возвышалось тело коня. Простого взгляда в трубку было достаточно, что бы узнать Фарлэпа. Увозили все дорогое его сердцу. Это был грабительский налет с моря наверное на высмотренную на берегу добычу, в которую попался и Фарлэп завязанный после поездки у конюшни.

Отплывал в море Амендралехо с колотящимся от волнения сердцем, усталый и голодный на ночь глядя, неизвестно куда, но с горячим желанием, с каким он загонял лодочку подальше в воду и запрыгивал – настичь!

Часть III. В Дебрях Магриба

* море по колено *

Оранжевый закат под завесой мглы все еще продолжал оставаться на поверхности гладкой равнины, по которой легкая лодочка гребца с весьма удобными веселками скользила от каждого взмаха. Ему очень нужно было торопиться и он налегал на весельные палки, очень удобно приноровленные к единственно возможной седелке в самом широком месте легкого быстроплавучего средства.

Черточка плывущего корабля была еще заметна над остатками голубого фона, но уже явственно очертилась оранжевая дорога заката, которая в очень скором времени должна была угаснуть, оставив в ночной мгле силуэт корабля, коего уже будет не найти. Поэтому сейчас нужно было сильнее налегать, что бы потом не пенять на себя в тщетных исканиях в бескрайних просторах мглы и воды.

Хотя нахождение посреди ярко освещенного места, как русла реки могло на первый взгляд показаться опасным, и даже показалось, но при последующем осмыслении оказалось, что уходящее судно находиться как раз на точно такой же дороге, на которую не нужно было становиться что бы не оказаться увиденным, ради того что бы держать цель на ярком свету, чего он старался достичь поначалу. Сейчас сидя лицом обращенным на темную сторону, откуда он плыл не будучи видным, после очередного просмотра назад: куда он греб, заметил, что обыкновенно ошибается, и эта вторичная ошибка была вдвойне непонятной, ведь ему казалось, что все продумано и что на пустом месте может быть?

Море не пустое место и не везде на нем едино. Ошибка его состояла в том, что если за ним не было полосы заката отбрасываемого от заходящего за воду светила, то и за судном точно также этого не было, и ему как раз нужно, в данной сложившейся ситуации, было выплыть так что бы держать цель как можно дольше на свету. Хоть на минуту дольше, хоть на последнем отблеске, которого могло хватить что бы не потерять. Кроме того нужно было определить курс уходящего судна, а это можно было сделать только на ярком свету, и свериться по звездам. На случай неудачи это могло бы еще долго потом помогать. А неудача могла произойти, если ночь будет темная, какой она обещает быть, и если ход судна самый полный. Но этого не могло быть, если только не течение.

Слабый оранжевый шар на глазах опускался за воду, но обещал еще несколько минут продержаться и за это время нужно было совершить из последних сил невозможное. Амендралехо нажимал, он даже отказался от того что бы дать крюк ради определения курса, потому что очертания корабля уже начали помаленьку увеличиваться – а это верный признак приближения. Не нужно было ни ради чего не терять ни секунды. В целях нахождения удобного положения спина его стала слепо искать новые положения для размятия заендевелостей и нашла, когда он полностью на нее улегся, облокотившись шеей с головой на маленькую перекладину. Так стало гребсти во много раз лучше и легкая лодочка казалось еще быстрее понеслась по воде. Веселки, оканчивающиеся ковшиками с крутой сливной сторонкой, только цепко ухватывались за поверхность воды и почти незаметно отцеплялись. Все в этом утлом на первый взгляд челноке, было ради скорости и только скорости, отчего можно было подумать не гонял ли куда частенько на ней Пакетти в Марсалу или еще куда?

Лежа он мог ориентироваться на закат. Когда же он почувствовал что закат начинает угасать, продолжая гребсти, приподнялся, что бы удобнее оглянуться. Как же приятно для души было вознаградиться вполне близким видом корабля в последних закатных лучах, считай догнанного предпоследним рывком, проведенном на едином духу.

Последний рывок оставалось сделать осторожно, не спеша, когда стемнеет, в смысле совсем даже от тех проблесков. Предстоящее отрывалось ему заманчивой неизвестностью.

Во тьме уже, он, стараясь потише гребсти веслами приближался к задней части корабля, очень рискуя попасться на глаза вахтенному с юта. С этим обошлось, или может быть его невозможно было заметить, да всю темную картину нарушали заметные белые паруса.

Амендралехо осторожно загребал под борт уже одним только левым веслом, да и то крайне заглубляя и работая им как рулевым. Другой рукой он насколько мог помогал, отталкиваясь, но больше наоборот стараясь задержаться, потому что корабль хоть медленно но плыл, а его одного весла было не совсем достаточно.

Амендралехо неясно себе представлял что ему делать под бортом дальше и как вообще быть с тем что бы удержаться надолго! Его стремление достигнуть киля приняло упорядоченность и осмысленность когда он нашел на носу лодочки подвязанную веревку с острым захватистым крючком. Утыкая крючок в борт и теперь уже помогая веслом он сноровисто стал продвигаться все далее вперед, и достигнув килевого бруса, уцепил его крючком. Все, можно было немножко передохнуть. Амендралехо улегся головой на перекладину, посмотрев на накрывавший его в лодочке брусчатый свод борта, под которым почувствовалось даже уютно. Нужно было немножко переждать пока там, на палубе, ночь окончательно всех утихомирит. Слышались голоса, по-видимому команды, подаваемые матросам, на коих не нужно было обращать внимания потому что им предстояло нести вахту всю ночь. Необходимо было только как можно ближе подходить к их виду, если они только там вообще не все черные. Что там могли быть за люди, и что это за корабль? Не монсеньорский ли Ариман? – Потом узнается, пока же Амендралехо заметил выше за головой якорную цепь, по которой очень легко можно было залезть наверх и так же легко слезть, и прямо в лодочку.

Как хорошо, что была лодка, удачно сокрытая под навесной носовой частью борта, словно по заказу подошедшая ему для невозможного дела, кое он делал возможным. Корабль не связывал по рукам и ногам все его помыслы и деяния.

Буксируемую лодочку плотно прижавшуюся к мягкой от водорослей заводненной части борта иногда подкидывало свободным краем, и одновременно с этим, как от этого, в голову думавшему Амендралехо приходили мысли одна лучше другой. Наконец он не выдержав этой муки томительного ожидания с роем раздумий резко приподнялся в сидячее положение. Он снял рубашку, конечно же несмотря на то, что было холодно, в том намерении что нужно было как можно больше соответствовать по виду, исключая прочие несоответствия. Белая рубашка как раз и делала его белым среди черных.

Но сняв ее он становился еще более белым, истинно белым по коже, а не по виду, несмотря даже на загар. На это Амендралехо сделал так – надел на грудь снятый во время гребли свой темный короткий камзол закрыв воротником на пуговицу все тело до самой шеи. Засучил рукава, что-то наподобие халата. А на голову напялил последней белизны ту самую рубашку, став накручивать ее в тюрбан. Несмотря на некоторые навыки в этом, из рубашки у него получилось накрутить только на простенькую чалму, а оставшиеся висеть части сунул за шею под воротник, что-то наподобие арабского платка, если конечно он, будучи белым —не преступление, черт его знает, но бело-крахмального оттенка видеть ему не доводилось, а это могло оказаться важным.

Ну, а что касается лица, то оно и так должно быть черным, от пережитой беды, да и где такое у негров могло быть возможно что бы без белых, хотя бы арабов.

Он был готов и стал присматриваться как бы ему поудобнее добраться до цели, которая лишь на первый взгляд была совсем рядом, но нужно было за ней сильно наклоняться, чтобы дотянуться, не имея ничего за что бы можно удержаться рукой. Но подтянув лодку за веревку ближе к килевому, брусу вяло разрезавшему воду, он встал и взялся за звено цепи. Якорная цепь держалась основательно. С трудом, а не легко, как он предполагал, подтянувшись до цепного вырезка в борту он взглянул в него, может быть выдавая себя белой чалмой которая наверное выглядывала поверх борта. Никого не было видно и Амендралехо принялся залазить на кормовую палубу, которая благо не была открытой и на ней черт ногу мог сломить от множества канатов. Залезая, он подумал что ему первым делом нужно залезть к коку и подкормиться, что бы и силы вернулись и голова поумнела, и из кухни уже начать свой вояж, предварительно запасаясь кормом в обратный путь… вообще что называется обнаглев от шустрой смелости первых успехов. Эх, если бы он состоялся, как бы это было прекрасно вернуть ее почти сразу же! Но кто знает чем кончится его вылазка и найдет ли он здесь хотя бы кухню?

Потихоньку пробираясь около борта, Амендралехо внимательно вглядывался во все окружающее. Ничего особенного он пока не замечал и даже не видел никого из матросов, словно на корабле все вымерли и это ему попалось судно-призрак. Нужно было идти в трюмы. Все спали и даже команда может быть за исключением единиц рулевого и вахтенного. Возникшую мысль воспользоваться этим обстоятельством и привести корабль обратно, да не куда-нибудь, а прямо в порт, он тут же с недовольством откинул и еще раз твердо решил насытиться чтобы впредь в голову не приходило столь дурных мыслей.

Нужно было идти в трюмы и каюты, она должна была быть где-то там. Амендралехо так потянуло к ней, что твердое решение если не забылось, то осталось только ввиду. Осталось ввиду и заглянуть в люк, который был открыт, темен, и обещал быть тем чем нужно, хотя… мог быть и пороховым складом.

Он чувствовал что начинает съезжать, то есть действовать не по стержню, оставляя неосмотренными тылы, отдаваясь необузданному желанию «скорей»…

На той стороне корабля было кажется как раз то что Амендралехо предполагал. Он спрятался за перегородкой и стал наблюдать. Самая задняя часть корабля была высоко приподнята так, что ютовая палуба оказалась крышей богатых кают, украшенных и охраняемых двумя черными стражниками у дверей. Там она и должна была быть, там она только и могла быть и нигде иначе. Конечно он мог проникнуть вовнутрь, например дождавшись когда один из стражников сходит помочиться, но нужно было прежде чем что-либо делать всегда осмотреться. Это истина давно замеченная подошла и к данному положению вещей. Восходила луна и своим светом возможно давала возможность заглянуть в окна. А в окна он заглядывать собрался сверху вниз с ближайшей реи.

Через несколько минут это произошло. Стоя ногами на веревочной лестнице и держась руками за рею, нижнюю – толстую как порядочное бревно он осторожно выглядывал из-за паруса. Белый свет через окна давал в левом из них видение некоего подобия железного ящика и сидящего прислоненным спиной и головой к дверце какого-то человека. Что это было сначала, он не мог себе даже и представить. Потом лишь ему в голову пришла идея, конечно же если хочешь провезти на пиратском корабле женщину в сохранности, то ее нужно держать в ящике с охраной. И ящик был следовательно надежно закрыт и сам надежен. Сбить замок возможно не имело места быть. Но если там был замок который можно было сбить, то это было вполне перспективно: подплыть и прицепить лодку сзади, далее совершить налет, достаточно небольшого увесистого предмета. До этого конечно пробить днище фелукам. Если не получиться с замком взять железный ящик целиком с ней – эту мысль он отверг с ужасным разъедающим чувством опасности перед пожирающей все тяжелое пучиной. Но опустить этот ящик в приспущенную фелуку уже было неопасно. Нужно было обязательно осмотреть фелуки и решить вопрос с ними.

А для этого обязательно поесть и набрать провианта в обратный путь, потому что его покидали силы после такого сильного нервного потрясения.

Множество мыслей и мелких идей приходило ему в голову, вплоть до того что бы взорвать пороховницу, если она была или устроить пожар, воспользовавшись всеобщей суматохой, главное он решил себе ни с чем не торопиться, время так все существенно меняет и может днем ее уже выпустят погулять, да и вообще освободят.

Кроме того, не нужно было бездействовать ни мыслью, ни действием, ведь вполне могло оказаться так что он ошибается с ящиком. А она тогда находиться… во глубине кают?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.