Волна и Камень

Езда не отнимала сил. Машиной она управляла почти автоматически, так как опыт вождения у нее был солидный – более двадцати лет. В том числе годы, когда она увлекалась автотуризмом и объездила полсвета.

Как же так получилось, – думала она, – что Софка, лучшая студентка своего курса, закончившая один из лучших университетов в стране, продает пищевые добавки и живет в таком захолустном месте, о котором Ольга даже никогда не слышала…

При встрече Софа заплакала, обнимая Ольгу. Да и Ольга почувствовала приближение слез, но заставила себя сдержаться.

Они занесли вещи Ольги в маленькую квартирку Софы. Ольга переоделась в домашнее платье, и они сели за накрытый в кухне стол. Выпили Ольгиного коньяку, попробовали легких закусок.

– Я часто вспоминала тебя, – мечтательно произнесла Софа. – И всегда знала, что ты богата и успешна.

– Я не богата, – уточнила Ольга. – Но вполне обеспечена. Ведь я финансист. И не бездарный. Было бы удивительно оставаться без средств, когда их инвестирование и оборот – твоя профессия.

– Все равно ты молодец! – настаивала Софа. Она снова обняла подругу и крепко прижалась к ней. – И выглядишь, как и раньше, отлично.

Ольга поняла, что пока не сможет рассказать ей о своей болезни. Не только из-за уязвленной гордости, но и из-за опустошенных глаз Софы. Подруга была и без того несчастна и сломлена. Даже начинать расспросы казалось непросто.

Поэтому она начала бегло рассказывать о своей прошлой жизни. О том, что трижды была замужем. И много раз жила с мужчинами, не оформляя брака. И все это были поиски чего-то такого, чего у самой Ольги не имелось. Обе ее дочки – от первого мужа. Очень любят друг друга. И, пока она искала свою судьбу, привыкли обходиться без мамы. А теперь живут в Лас-Вегасе, обе замужем за американцами.

– Хочешь внуков? – спросила Софа.

– Кто ж не хочет, – ответила Ольга. – Но дети не спрашивают об этом.

– А родители как поживают? Я ведь папу твоего отлично помню, – заметила Софа.

– Родители давно умерли. Сначала отец. От инфаркта. В том же году и мама умерла. Не смогла жить одна. —

Глаза Софы снова наполнились слезами.

– Мои мама и папа тоже уже умерли. Вернее, погибли. Поехали на машине в Крым, в Судак, и разбились в горах. Я тогда чуть не умерла от горя. У меня выкидыш случился. Депрессия. Мы с мужем переехали жить в этот город, чтобы я забыла поскорее о трагических событиях. Купили квартиру. Я устроилась на работу в гимназию. Учителем иностранных языков. Постепенно положение стало поправляться. Я даже диссертацию по лингвистике начала готовить, в аспирантуру поступила. А потом муж пропал. – Рассказывая все это, Софа наполняла бокалы.

– Как это пропал? – удивилась Ольга.

– Да вот так: пришла с работы, а его нет. Ни вечером, ни на следующий день утром. Не появился он и в последующие дни. Где он? Не имею даже представления об этом. Искала, но безрезультатно. – Ольга молча смотрела на подругу – была шокирована историей.

Хмель постепенно притуплял разум. Мысли усмиряли свой бег. Чувства обволакивали, умягчали душу. Закончив застолье, они снова обнялись. Теперь уже обе плакали, но не такими горючими слезами.

Внезапно плач Софы усилился, она запричитала.

– Ты чего? – удивилась Ольга.

– Меня Курошьян боится, – рыдала она.

– Кто такой Курошьян? – еще больше удивилась гостья.

– Это наш подрядчик по договорам. Он как увидит меня, убегает во все лопатки. В мой кабинет никогда не заходит. А в коридорах прячется от меня. Такую пантомиму показывает! Зато других женщин-менеджеров окучивает, носит им цветы и конфеты, а потом заключает с ними выгодные сделки. И так уже не один год!

– Да наплюй ты на него. Дался он тебе! – посоветовала Ольга.

– Я пыталась наплевать. Сто раз пыталась. Наплюю, а потом как увижу его испуганное лицо, меня прямо накрывает.

– Так он тебе нравится что ли? – уточнила Ольга.

– Никто мне не нравится. Мне и не нужен никто. Просто его действия подчеркивают, как я противна мужчинам. А я не понимаю, почему.

– Подожди, вот об этом давай поподробнее. Ты хочешь нравиться мужчинам, но сами по себе они тебе безразличны? Правильно я тебя понимаю? – уточнила Ольга.

– Нет. Я не хочу никому нравиться. Но меня раздражает то, что я не нравлюсь мужикам.

– А ты не замечаешь противоречий в своей позиции? – Ольге хотелось выразиться помягче, но это плохо удавалось.

– Теперь замечаю. Но ведь я некрасивая. И ничего не изменишь. – В голосе Софы звучало полное отчаяние.

– Некрасивые только ленивые! Все остальные имеют возможность быть красивыми.

– Ты имеешь в виду пластическую хирургию? – после паузы спросила Софа.

– В том числе и ее. Если другие средства не помогают.

– Я боюсь лечь под нож ради смазливой рожицы, – тихо сказала Софа.

– Тогда давай попробуем другие средства, – предложила Ольга.

– Давай. А ты оставайся у меня подольше! Можешь? – с надеждой спросила Софа.

– Могу пожить, – согласилась Ольга, довольная тем, что ее приезд оказался нужным, и продолжила свою мысль:

– Тебе надо изменить стиль в одежде. – Ей хотелось как-то повлиять на подругу. – Юбки такой длины, как у тебя, ни одну женщину не красят. Волосы нужно окрашивать хорошими красками. И макияж в нашем возрасте обязателен. Пойдем, я тебе покажу свои юбки и платья. Примеришь. Может быть, что-нибудь понравится, подарю это. —

Софа улыбнулась сквозь слезы и заметила:

– Мне это напоминает старую кинокомедию «Самая обаятельная и привлекательная». Помнишь ее?

– Помню. Но методы, которыми действовала социолог Сусанна, помогая Наде Клюевой выйти замуж, были, по меньшей мере, странные. Поэтому так смешно было смотреть. Сейчас другое время. Всё изменилось. Мы живем в другой стране, в другом мире. Значение имеет не только красивая одежда, но весь облик женщины, в том числе внутренний мир. Самооценка, состояние психики, настрой. Мы понимаем масштабы изменений, которые требуются, чтобы женщина могла нравиться. —

Ольга открыла чемодан и разложила свою одежду на диване. Вещи были аккуратные и выглядели как новые, закреплены на плечиках. И не по отдельности, а в виде готового костюма. К каждому жакету прилагались юбка, топ, аксессуары, обувь. Много было платьев. Ольга предпочитала платья всем другим видам одежды. Но были и узкие джинсы, яркие, женственные джемпера.

– У тебя практически вся обувь на высоких каблуках, – поразилась Софа. – Я уже давно отказалась от такой!

– А я просто не могу ходить без каблуков. Мне неудобно. И кажется очень некрасивым.

– Завидую тебе, – снова заулыбалась Софа. – Сколько в тебе эффектности, ты такая красивая! И время не портит тебя. – Ольге снова пришло на ум, что ей следовало бы рассказать Софе о своей болезни. Но мимоходом об этом, казалось, говорить было невозможно. И она снова отложила этот разговор.

– Давай-ка, примерь вот это платье, – сказала она, снимая с плечиков пестрое платье из натурального шелка с длинными рукавами. – Это «Тара Бэйсик».

Разглядев его, Софа была поражена красотой расцветки, изяществом крохотных пуговичек, миниатюрной планки на лифе. Все выглядело таким женственным, что надев, его она почувствовала себя другим человеком. Платье было длиной по колено, с широким замшевым поясом и слегка расклешенной юбкой. Ольга также надела на Софу бусы из крупного янтаря и достала туфли.

– А вообще, – рассуждала Ольга, – мы делаем неправильно. Начинать нужно с нижнего белья. Потом выбираем подходящие колготки. К этому платью хорошо идут ажурные, серо-сиреневые. И туфли светло-серые, лучше замшевые – в цвет пояса. – Она достала подходящие колготки и туфли и протянула их Софе.

Но та уже застегнула пуговички на платье и не замечала ничего вокруг. – Смотрелась в зеркало и любовалась собой. Потом надела туфли, которые поставила перед ней Ольга, задумчиво причесала волосы, оглядела себя несколько раз, прошлась по комнате. И со вздохом стала снимать платье.

– Иди завтра в этом платье на работу, – предложила Ольга. – К нему есть приталенный жакет в тон. Правда, к таким цветам подходят светлые волосы. Надо сходить в салон красоты. Хочешь, прямо сейчас поедем туда? На такси? – Но Софа обняла подругу и задумчиво покачала головой.

– Нет, дорогая, – это будет потом, после. Дай мне принять решение. И пойдем к столу. Выпьем еще. Да и горячее мы не начали есть. – И Софа повела гостью в кухню.

– Но ты не посмотрела остальных вещей моего гардероба! – сопротивлялась Ольга. – Надо примерить еще легкий костюм, узкие черные джинсы с рубашкой и жилетом. А духи, косметика?

– Спасибо. Это будет в другой раз. – Софа налила им выпить и достала из духового шкафа запеченные стейки лосося.

Подруги не спеша поели, потом долго пили чай с десертом, привезенным Ольгой из Москвы.

Спать легли поздно. И когда на следующее утро Ольга проснулась, Софы уже не было дома.

Ольга осмотрелась. Потом навела порядок в кухне, прошлась пылесосом по квартире, выбросила мусор.

Во время уборки в квартире она обнаружила рекламные буклеты о пищевых добавках с адресом и контактной информацией о работниках фирмы. Прочла их, не найдя для себя ничего интересного. И решила покататься по городу. Настроение у нее было хорошее.

После легкого обеда в ресторане, она на электронный адрес Софы отправила письмо о том, как провела день, чем занимается, спросила, что приготовить на ужин и когда Софа возвращается с работы.

Софа прислала ответ, что сегодня она домой не приедет, поскольку ложится в клинику пластической хирургии на изменение формы носа.

Ольга ахнула и стала в сообщениях отговаривать её. Но Софа ответила, что какой бы нос ни получился, он будет лучше её теперешнего. Кроме того, она уже договорилась и оплатила операцию. Обратного пути нет. И еще она просила Ольгу не уезжать в ее отсутствие и обязательно дождаться ее возвращения домой.

Ольга огорчилась. Ей казалось, что это она так повлияла на подругу, что Софа пошла на операцию. Она отправила ей электронное письмо с одним словом: прости!

Ответа на него не пришло. Ольга стала звонить Соне по мобильному. Но та не ответила, вероятно, ее уже готовили к операции.

Ольга весь остаток дня просидела за компьютером Сони. Изучала в Интернете всё, что касается пластических операций по изменению формы носа.

Оказалось, что это одна из самых востребованных операций. В Сонином случае воздействие на хрящи носа, мягкие ткани и структуры концевой части носа требовалось минимальное. В таких случаях хрящи рассекаются, иссекаются, потом сшиваются с целью получения новой формы носа. Область над собственно кончиком носа суживается, повышается проекция кончика. Выписывают из клиники на второй день. Повязку снимают через два дня, если нет кровотечения. А заживление наступает через две недели.

Проблема была только в одном. Некоторые пациенты через пару месяцев приходили к этому же хирургу и требовали восстановить им прежнюю форму носа. С совершенным носом они просто не умели жить.

Поэтому Ольга углубилась в изучение психологических аспектов изменения внешности. Ей хотелось подготовиться к возвращению Сони из клиники. Чтобы во время поддержать подругу.

Приготовившись ко сну и лежа на неудобном Сонином диване, она отправила ей сообщение с пожеланиями удачи.

И только теперь заметила, что за последние дни о своей болезни она вспоминала только при звонке таймера, когда наступало время принимать лекарства. И чувствует себя превосходно. Она улыбнулась и заснула сном довольного человека.

Она заспалась допоздна. Разбудил ее телефонный звонок.

Звонила Соня, сказать, что операция прошла успешно, сделана на лазерном оборудовании. Повязку, у нее еще не сняли. Разрезы минимальные. Скоро ее выпишут домой. Пока надрезы заживут, она побудет дома. И снова попросила Ольгу не уезжать в Москву.

Ольга поинтересовалась, как ей удалось так быстро лечь на операцию. Соня пояснила, что очень просто. – У нее есть дисконтная карта этой клиники. В ней она лечила обширный ожог на ноге, который получила в те тяжелые времена, когда страдала от исчезновения мужа, была очень рассеянной и нечаянно обварилась бульоном. Потом проходила клиническое обследование по совету врача. Периодически обращалась к специалистам. О пластике она думала уже неоднократно. Но так и не решалась – даже в тот раз, когда хирург клиники разработал план операции на основе компьютерного моделирования формы носа. Так что технически почти все было готово. Еще она сказала, что когда узнает о времени выписки, сразу позвонит Ольге, чтобы та спокойно собралась и приехала за ней. Ольга с удовольствием согласилась.

Убирая квартиру, она выстирала все, что сочла необходимым освежить. Съездила в супермаркет, купила полезных продуктов и приготовила овощной суп и мясо индейки под горчичным соусом. Кусок свежей семги засолила. На десерт купила мороженое и фрукты. Включила хлебопечку и испекла цельнозерновой хлеб. Доставая румяную буханку, она вдруг вслух произнесла:

– Господи, сделай так, чтобы Соня быстро поправилась. И чтобы она могла есть то, что я приготовила.

Она завернула теплый хлеб в чистое полотенце и снова занялась компьютером.

Теперь её занимал вопрос о пропавшем муже Сони. Ей казалось, что она сможет разыскать его следы. И, по крайней мере, найти объяснение того, как он пропал и по какой причине.

Прочитав в интернете много историй о найденных и ненайденных пропавших, она узнала, что причина пропажи человека, если его не похитили насильно, часто кроется в его психологии. А чтобы понять психологию Сониного мужа, нужно его узнать.

Тогда станет возможным сделать предположение о том, пропал он по независящим от него причинам или просто покинул Соню.

Она изучила все документы, которые нашла в секретере Сони, внимательно рассмотрела фотографии, прочла письма, хранившиеся в альбомах и папках.

О том, что хозяйка квартиры не дала ей разрешения на такие действия, она не думала. Просто определилась, что даже спросить разрешения в такой ситуации не представляется возможным. Соня будет травмирована психически. Снова начнет думать о муже и страдать. И будет ждать конкретного результата и надеяться. А результат может оказаться таким….

Еще Ольга успокоила себя тем, что вся информация, которую она соберет, не будет разглашена. И репутация, честь и достоинство Сониной семьи не пострадают.

В итоге она узнала о Сонином муже следующее. Гнездилов Вилен Романович, лысоватый брюнет невысокого роста. По образованию инженер-системотехник.

По должности – преподаватель физики в местном техническом колледже. Не без способностей. Мастерил с учениками рабочие модели движущейся техники с дистанционным управлением, как то: гусеничный трактор, мусороуборочная машина, автоманипулятор – машина со специальной платформой на подставке, которая поднимается и опускается с помощью пульта.

На выставках Вилен получал за свои модели дипломы разного достоинства, занимал какие-то места.

Потом колледж был закрыт, работники уволены. Сведений о последующей работе Вилена она не нашла. Либо он был без работы, либо перебивался случайными заработками.

Очевидно, дистанционное управление весьма интересовало Вилена. В Сониной квартире жалюзи все еще опускались и поднимались автоматически, с помощью пульта. Так же раскладывался диван, опускалась спинка кресла.

Все это не впечатлило Ольгу. Ей казалось, что время таких самоделкиных давно прошло. В ее московской квартире в настоящее время почти вся бытовая техника управлялась дистанционно, с помощью специальных программ. Имелись таймеры отсроченного включения. И сейчас поделки Вилена не кажутся ни забавными, ни, тем более, чудесными.

Она предположила, что Вилен Романович вероятно исчерпал свои изобретательские возможности и в настоящее время должен был бы искать новые увлечения.

И задумалась о психологии этого человека. Попыталась представить его личность.

Достиг среднего возраста и не самореализовался. Ольга отметила, что пропал он вместе с документами, мобильным телефоном и машиной отечественного производства. Никаких документов о том, что Соня обращалась в полицию, и Вилен был объявлен в розыск, она не обнаружила.

Бедная Соня, думалось ей, как её угораздило выйти замуж за такого фрукта?

Ответ нашелся довольно быстро. В одном из писем, написанных когда-то Соней своим родителям из дома отдыха в Крыму, говорилось о том, что она обдумала мамины советы и согласна выйти замуж за сына Гнездиловых. Очевидно, Соня и вышла за него по настоянию родителей. Она всегда была послушной дочерью. Решения принимала только с помощью мамы.

Ольга вспомнила Сонину маму, Валентину Игнатьевну. Это была величественная женщина, умевшая взять любого «за жабры». Она была проницательной, по своему мудрой и правила своим домашним царством достаточно умело. Но Ольга и дня не смогла бы прожить рядом с ней. Деспотов она совсем не переносила.

Итак, Валентина Игнатьевна, очевидно, пристроила свою дочь «за хорошего человека» – сына своей знакомой. Поженились они довольно поздно. Соне было уже почти тридцать. А Вилену чуть больше сорока лет.

Сонечке удалось родить здорового ребенка. Теперь их сын Матвей служит на Камчатке офицером флота.

Второго ребенка Соня потеряла, не доносив, когда погибли ее родители. В то время Матвей уже учился в нахимовском училище. На фотографиях он выглядел весьма симпатичным и крепким молодым человеком с маленькими усиками. В настоящее время был уже женат. Но детей не имел.

Она задумалась о том, какова была Соня в семье как жена и мать? Была ли она лидером, как ее мама? А если не была, то какой была женой и матерью, откуда брала примеры для поведения?

Общаясь с ней, как в годы учебы, так и теперь, Ольга не чувствовала властности ее характера. И решила, что Соня не могла быть лидером в семье.

И другие факты также подтверждали этот вывод. Не так уж много у Сони было силы воли, уверенности в себе, твердости характера, чтобы подчинить мужчину и устоять под ударами судьбы.

Да и муж достался такой, что не очень-то на него обопрешься.

Ужасно, о чем думала Валентина Игнатьевна, когда свела свою дочь с этим Виленом? – рассуждала Ольга. – Скорее всего, она просто хотела выдать ее замуж, считая, что возраст для замужества дочери проходит.

И надеялась, что дочь так же приберет к рукам своего мужа и детей, как это сделала она сама. Может быть, она и не знала, или не признавала других сценариев семейной жизни. Ведь их поколение принадлежит совершенно другому времени, когда были другие нравы и другие ценности. Но, скорее всего, Соне не удалось подчинить себе мужа.

Осмыслив всю собранную информацию, Ольга пришла к неожиданному выводу. Для Сони совсем не так уж и плохо, что ее муж исчез. Для нее это шанс пожить по-другому, исключительно своим умом и волей.

И где-то в самой глубине её сознания ворочалась маленькая мыслишка о том, что муж Сони просто-напросто одиозный тип и недостоин поисков и страданий по нем.

А если он попал в неприятную историю, с ним случилась беда, несчастный случай? – из недр мыслишки вдруг вырос такой нежелательный вопрос. – Пусть это будут проблемы самого Вилена, ведь он, в конце концов, мужчина, решила она.

Ольга вполне осознавала свои мысли и не смущалась. Гуманисткой и совестью человечества она себя никогда не считала. Да и смущаться уже давно не умела.

В данном случае она руководствовалась необходимостью вывести Соню из того жизненного тупика, в который подруга угодила из-за перипетий жизни и, в немалой степени, из-за действий Вилена.

Она пересмотрела привезенную с собой одежду, украшения, духи. И решила, что именно подарит Соне. Эти вещи были новыми. Она повесила их в Сонин гардероб, имевшийся в спальне, а духи поставила на туалетный столик.

Ей так хотелось помочь подруге всем, чем можно, что она решила подарить ей свою прежнюю автомашину, которую так и не удосужилась продать.

То был маленький японский кроссовер, который долго служил Ольге и был ей привычен. Она так привязалась к нему, что с трудом привыкала к новой большой машине. И теперь была рада, что не отдаст свою любимую машинку в чужие руки.

Ей стало интересно узнать, умеет ли Софа водить. Она еще порылась в ее документах и нашла свидетельство о праве собственности на гараж, просроченные водительские права Сони. И никаких сведений, есть ли у нее сейчас машина.

Ольга решила, что машины нет. Но теперь они будут ездить друг к другу часто, и личный транспорт Софе просто необходим.

И долго ли им удастся так ездить, с учетом Ольгиной болезни? – почему-то эта мысль в тот момент не ранила её. «Пока моя смерть не разлучит нас», – подумала Ольга. И усмехнулась, разглядывая себя в большом зеркале.

Она снова задумалась о том, как ей хочется, чтобы операция прошла успешно и Соня быстрее вернулась домой.

И пусть новый нос будет выглядеть органично на лице Сони и впишется в ее облик.

Новый нос Сони не выглядел совершенным. Увидев его, Ольга облегченно вздохнула.

Хирург изменил только кончик носа. Теперь он был ровным, без прежнего загиба вниз. И только.

Врач не сделал кончик носа идеально округлым, или слегка вздернутым. Не изменил форму крыльев носа и его толщину. Изменение было минимальным по объему операции.

И грандиозным – по эстетике лица. Этот нос шел Соне. Выглядел естественно, как будто был её собственным, природным. Как будто врач просто дал ему возможность проступить в облике Софы в своем настоящем виде, убрав нечто лишнее, случайное. И другие черты лица выглядели теперь по-иному.

Стали видны густые брови Софы, пушистые ресницы, высокие скулы, с крохотными, едва заметными впадинками под ними, делавшими лицо очень женственным. И открылись Сонины полные губы, которые часто изгибались в легкой улыбке. При этом лицо выглядело милым.

А Соня, снова надев на нос повязку, вдруг сказала:

– Ну, теперь-то ты, наконец, можешь рассказать мне, что с тобой случилось?

Ольга замерла. Нет, так внезапно она не могла всё рассказать. Боялась, что расплачется от жалости к себе. А это непростительная, можно сказать – позорная, слабость.

Она глубоко вздохнула и сказала:

– Я уволилась с работы. Живу одна. Вспомнились мне наши юные годы, и я решила встретиться с тобой…

– Прости, – обняла ее Софа. – Ты когда-то была такая рациональная. Вот я и подумала, что только нечто экстраординарное может заставить тебя приехать в гости. Вижу, что ты изменилась. А я повела себя нетактично.

– Да ладно, давай лучше о другом. – Ольге было неловко. Она поискала новую тему.

– А с Инкой Крониной ты контактируешь?

– О-о! Мы общались, пока она не закосила совсем, – невесело рассмеялась Соня.

– Поясни, что это значит, – улыбнулась Ольга.

– Месяц назад я ее видела по местному телевидению. Она сидела на заборе с транспарантом в руках. И её стаскивал вниз полицейский. Это был несанкционированный митинг. Да, спасибо тебе за помощь. – Она чмокнула Ольгу в щеку. – Мне приятно, что ты приготовила еду и убрала квартиру.

– Так Инна ушла в политику? – удивилась Ольга.

– Не ушла, а ударилась, – снова улыбнулась Софа.

– А отчего это? – поразилась Ольга.

– Ну, с годами, у нее выработалась такая потребность. В итоге жизни, так сказать.

– Хобби такое, что ли? – Ольга не могла понять, как можно тратить жизнь на митинги и сидение на заборе с транспарантом. – Может у нее жизнь тяжелая? Бедность, неустроенность, нет любимого дела?

– Бедности точно нет. Она живет со своим Веничкой вполне обеспеченно. Работает в администрации города. Сын у них программист, работает по контракту за границей. Сама Инна ездит на дорогой машине. Выглядит, правда, не очень. Не ухаживает за своей внешностью. Носит смешные очки и не стрижется, не красится. С Веничкой у них договор о совместной жизни. Чувств, мне кажется, не было никогда, а привычка так сильна, что не могут расстаться. Она посещает всякие сборища, критикует власть. И при этом сама к ней принадлежит. Вот такой парадокс.

– И за критику власти её не увольняют? Разве лояльность не обязательна при такой работе?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.