Простор последнего полёта. Книга стихо-творений

Стихи о Тамбове

На лице азиатская мета,И славянская грусть на лице.Пламя белое знойного лета,Божий храм в золотистом венце.Погуляет душа на просторе!Во все стороны синяя гладь…Далеко тебе, город, до моря,А до поля – рукою подать.Ты любовью мне сердце поранил.Приворотным вином опоил…Тянут в небо подъёмные краныЖуравлиные шеи свои.Птицы спрятали в дупла свирели,И у лета на самом краюПо обычаям русским приселиПеред дальней дорогой на юг.Я и сам в вайсенфельдских рассветахО тебе тосковал неспростаВ гимнастёрке защитного цветаВпереди пограничных застав.Заиграет гармошка «Страданье»,Запечалятся волны на Цне…Ах, какое у речки названье,Словно твой поцелуй в полусне.Пусть сквозит азиатская метаНа открытом славянском лице…Белый пламень усталого лета.Белый храм в неприступном венце.

Утро в городе

Осень поздняя в парках хлопочет,С каждым днём, становясь, всё щедрей.Просыпается город рабочий,Протирая глаза площадей.Облака над стальной телебашнейНаливаются соком зари…Ночь уходит по листьям опавшим,Потушив за собой фонари.Свет из тьмы бытиё сотворило,И раздвинулся мир – будь здоров!Мчит троллейбус, держась за перилаБесконечных своих проводов.А по городу, ждущему снега,Люди шли в предвкушении дел.Птицы дня окликали их с неба —В хладном воздухе звук леденел.Что я птицам прощальным отвечу?Помашу – вот и весь интерес…Как по улице, людям навстречуПробежала улыбка небес.

Бабье лето

След на болоте лосиный,Неба высокая синь,Солнечный трепет осины,Бабьего лета теплынь.Поздняя ласка и милость,Радости чистый родник…Как же такое случилось,После дождей затяжных?Светом объят и покоемДумаю думы свои.Видится сквозь золотоеТёмная зелень хвои.В душу до самого донцаЧёрная смотрит водаЛето пройдёт и вернётся, —Не возвратятся года.Тихо на солнышке греясь,Я счастлив случайной строкой,Всё, на удачу надеясь,Словно мальчишка, какой.

Ещё раз о Тамбове

Не сказать бы мне лишнее всуе,Продираясь сквозь уличный шум…Город мой, я тебя нарисую.Город мой, я тебя опишу.Снег ползёт под ногами подталый.Башни кранов ушли в небеса.Там, где белые встали кварталы,Я на стройках горбатился сам.Только старый мне город роднее,Он утеха для русской души.Чья-то юность там новая зреет,И опять на свиданье спешит.Не имел я с подонками дело,Хоть кричал, задыхаясь: «Ура!»Моё бедное детское телоКоммунальная грела дыра.Я молюсь, хоть и это не ново:«Сохрани, Боже мой, и спасиМузучилище – гордость Тамбова,Зоин памятник – гордость Руси».Где театр изогнулся подковой,Где есть Дом под чиновную рать,Чёрный идол на камне суровомТщится Бога за бороду взять.Там, где облак весёлый клубится,Где Господь указует перстом,Небеса перелётные птицыНад соборным прошили крестом.Каждый вечер сюда залетая,С тех краёв, где неведомо зло,Боборыкина тень золотаяОпускает на город крыло.

Велосипедные прогулки

Плетни, заборы, переулки…Любовь и молодость при мне.Велосипедные прогулкиВдоль по деревне при луне.И однокласснице не тесноМежду моих весёлых рук,Той, что теперь уже профессорАстрономических наук.Она сидит на жёсткой раме.Волос – лавина у лица.И мне не слышно в этой драмеПро Козерога и Тельца.Вот только – руки на руле.И ткань тугая на бедре…И сердце прыгает в груди.Вся жизнь смеётся впереди.Ах, эти знаки Зодиака!Я нажимаю на педаль.И тень, как чёрная собака,Бежит за нами по пятам.

«Вечерами сентябрь соломенный…»

Вечерами сентябрь соломенный…Через речку дощатый мост.О, автобусы межрайонные,Как печален ваш бывший лоск!У дорог, знать, крутые горки.У шофёров – крутые плечи.Пахнут шины далёким городомИ асфальтом, и близкой встречей.

Командировочные стихи

ироничное

Сахару… Чаю… Хлеба…Длинной очереди карусельТам, где Шуховской башни неводЗвёздных черпает карасей.Общежития гость случайныйЯ брожу по ночной Москве,Никому – сам себе начальник,С ветром мартовским в голове.Сигарета в губах молодки…Подошёл. А чего терять?Потихонечку взял под локоть,Приглашая в Большой театр.Подняла свои глазки ясные.Сигаретка в губах дрожит:– Топай ломом ты подпоясанныйДо деревни своей, мужик!Поперхнувшись, застыл я немо,И лицом всё краснел, краснел,Там, где Шуховской башни неводЗвёздных черпает карасей.

К юбилею Александра Акулинина

элегическое

Поздравляю друга и собрата.День приходит с чашею зари,Ну, а солнце в сторону закатаУплывает, что не говори.Ты чужие не носил одежды,Не искал окольного пути.Выручали вера и надежда…Жизнь прожить – не поле перейти.На краю, у берега крутого,Ты скажи мне, кто же виноват,Что не видно храма золотого, —Только скверна каменных палат.Я искал и не нашёл ответа,Хоть судьба зачитана до дыр.Впереди все дали без просвета.Дай мне руку, Шурка Поводырь!Мой Пегас, о камни, сбив копыта,Тихо ржёт ночами при луне…Пусть чиновник не глядит сердито.Видно всё же, истина в вине.Вот тебе рука моя и слово!Коль застолье нынче не в чести.Не прошу я, милый мой, хмельногоТы чайком заморским угости.

Ужин комиссара

подпись пол картиной

Стекало сало по сусалам,Дрова облизывал огонь.Дымил в глазах у комиссара,Сжигая разум, алкоголь.Российских пахарей рубакаКрыл подкидного дурака…Как вошь возилась под рубахойБабёнки пьяная рука.Сидел от пули бережёныйС лицом подобным кумачу.Глухой отрыжки дух тяжёлыйГасил подталую свечу.А ночь дождями моросила.Плечо оттягивал наган.У ног безумная РоссияК дегтярным жалась сапогам.

На свадьбе

Дух народный, очнись и воскресни!Над застольем глаза подними.Забываются русские песниВ наши смутные горькие дни.Я в деревне на свадьбе колхозной,Там, где ломится стол от еды,Где снежок осыпается звёздныйУ крыльца двухэтажной избы.Время спеть бы про месяц багряный,Про кольцо, что на белой руке,Только ящик орёт окаянныйНа заморском своём языке.Чья вина? Мы не слышим друг друга.Вот сосед, он не ест и не пьёт,Я кричу ему громко на ухо,Я смеюсь, ну а он не поймёт.Хлещет бич одичавшего звука.Что случилось с деревней моей?Где напева сердечная мукаПод мелодию русских полей.Красен дом и хозяин спокоен,И посуду не бьёт молодёжь,Но утрачено что-то такое,И названья чему не найдёшь.Попросилось на улицу тело.Коль душе всё равно не запеть…Ах! Хорошее, милое делоНа морозе снежком поскрипеть.Звёзды в небе стоят. Как иголки.Не уйти. Не свернуть от судьбы.На луну, как голодные волки,Телеграфные воют столбы.

На родине в Бондарях

Как наступит пора сенокосная!День разбудит струну шмеля…Незабудка в пустыне космоса,Неспокойная наша Земля.Капля жизни во мгле пространства,На исходе двадцатый век,Час неровен и может статься,Я последний твой человек.Свод небесный и твердь и водыЗапылают со всех концов,Коль заступница мать-природаОтворотит своё лицо.Как взметнётся огонь прощальный,Оборвётся струна шмеля,Мир вернётся на круг начальный —Станет дыркою от нуля.У меня в окне куст сиреневый…Соловьи на нём – без ума!Как услышит себя Вселенная,Коль захлопнутся свет и тьма?!Неужели по следу ложномуЧерез тыщи и тыщи лет,Пробивалась к нам искра Божия,В Хиросиме, оставив след?Расплодились вороны, – не соколы!Сточных вод тошнотворен дух.Мёртвым снегом вокруг да околоТополиный витает пух.Родничок здесь, что солнце пестал,Пересох, словно в зной гортань…Я стою на тропинке детства.Пусто в поле в такую рань.Сердце воли, простора просит,Быт натягивает удила.Наезжаю, всё реже в гости, —Если б только одни дела!..Пыль клубится, в дали продрогшей.В норах берега крутизна…Как юнцов не узнать подросших,Мест отеческих не узнать.Лишь всё тот же стрижиный говор,Да берёза, как луч пряма.А село моё, – вроде город.Крупноблочные есть дома.Городская кругом структура…Сельхозтехники корпуса,Клуб назвали – «Дворец Культуры»,Хорошо ли – не знаю сам.Громогласно отчёты пишем,Будто слово – делу венец.Соблазнённый большой афишей,Я вчера посетил «Дворец».Не ханжа я! И сам любитель…Но хотелось бы всё же знать,Как же топот под усилительДискотекою называть?Понимаю! Беги за модой…Только всё-таки оглянись,Не забыть бы, откуда родом,Речку малую – Ломовис.Чтоб окно не закрыли вещи,Не зазастили б мать-отца…Ведь у этой погони вечнойНет предела и нет конца.Соревнуясь, качаем недра,Рубим лес и пускаем дым,Пораженье зовём победой,С мощью атомной всё мудрим.Скажем прямо – хвалиться нечем.Не восполнишь былых потерь…Берега уходящей речки,Как разломы в земной коре.Что уходит с полей крестьянин, —Не про то теперь разговор!Человек на земле хозяин,А не жадный и беглый вор.Вот опять за курганом дальнимЧей-то голос мне сердце жмёт, —То ли плачет душа мирозданья,То ли ток в проводах поёт,То ль дорога гудит крутаяНепроезжая на погост…Над прощальным и страшным краемВзял с отвала я малую горсть.Плоть живая кричала от боли.Умывалась печаль слезой…В неподъёмной моей ладониУместился весь шар земной.

«Не бывает нитки без обрыва…»

Не бывает нитки без обрыва,И конец имеет всякий путь.Я стою у самого обрыва,За обрыв не смея заглянуть.Пронеслись, проехали колёса.Был мой дух и волен, и высок…Вышло так, что спелые колосьяСыплют зёрна в щебень и песок.На камнях не колосится нива,И росой не плачут зеленя…Ты со мною не была счастливой.Будешь ли счастливой без меня?!

«Не вечен я и мир не вечен…»

Не вечен я и мир не вечен.Последний круг. Последний шаг…Куда? Куда в субботний вечерЧасы с кукушкою спешат?Воды спокойное зерцало,Провинциальный вид в окне.Звезды мерцанье. Созерцанье.И конь, стреноженный во мгле.Как будто не было прогресса,И дни печали далеки,И тянет сыростью из леса,И вольным духом от реки.На ветках белые наливыИ сок холодный под корой…В косом зачёсе конской гривыИграет месяц молодой.Пусть вечен мир. Пусть я не вечен.Последний круг. Последний шаг.Нежданной радости навстречуБыть может, ходики спешат.

Меж селом и городом

Занавесочки, герани —Окна смотрят молодо.Вот они и стёрлись граниМеж селом и городом.Крупноблочный,сборный,важный.Посредине улицыДом стоит многоэтажныйНа закат любуется.Газ, вода, есть лифт,А кроме —Лоджии с балконами…Три деревни в этом домеСтали новосёлами.В латы жаркие закован,Запрокинув голову,Голосит петух с балкона —Ни к селу, ни к городу.

Отец

Слово – отец перекликается с больничной палатой,С тяжёлым казённым зданиемНавечно впитавшим в себя запахи лекарств и страданий.Вот он идёт маленький и тщедушныйПо огромному бесконечному коридору.Он так долго идёт, что я устал ждать и бегу к нему.Но мы никак не можем встретиться…Отец – надёжная крыша и стены,запах морозного хлеба и табака.Отец – крепкое верное слово.Отец, вот мы и встретились…Отец!!!Скорбная тишина…

Отец и сын

Дымит картошка отварная.Сверкает лук сольцой.В родной избе, забот не зная,Пирует сын с отцом.Огонь вприсядку в печке пляшет,Видать, он тоже рад.Отец молчит. Не ест, а пашет,Как леший бородат.Его не словишь на мякине.Он держит речь в узде.За встречу чарку опрокинетИ – снова в борозде.А сын сияет. Бровь подковой.Лицом – интеллигент.Всё тычет вилкой бестолковоВ лиловый винегрет.Он тянет шею, как в аркане,В галстуке с каймой,Пристав к отцу: «Ну, спой, папаня!Папаня, песню спой!»Запел отец, рванув гармошку —И где конец и край?!В пустом стакане звякнет ложка,Как в городе трамвай.И, правда песни, как отрава,Посередине дня…«Ох, канава, ты канава.Ты канавушка моя!»Он пел отец. Уже смеркалось.Лез месяц из щелей.Звезда вечерняя держаласьУ сына на щеке.

У колодца

Чтобы пить и не напиться —Только дух перевести,Попросил отец водицыИз колодца принести.А колодец тот под дубом,Пол двухскатным шеломком,Как изба с осевшим срубом,Без дверей и без окон.За рекою птичья стаяРепетирует отлёт…Тает, тает – не растаетНа щеке колючий лёд.Расплясались видно нервы,Иль шаги мои не в лад,Что же так на всю деревнюДва пустых ведра гремят?!Цепь холодную сжимаю.Сердце ухает в груди.– Поднимись, вода живая,Из неведомых глубин!Вижу я во тьме колодцаСвет забрезжил, как в окне…То ли плачет, то ль смеётсяТам лицо моё на дне.

Старик

печь не уведут…

поговоркаУвели из дома печь.Негде старому прилечь.Негде сесть и негде встать —Крыта кружевом кровать.На столешницу стеклаВаза чешского стекла.Вон сервиз на сто персонУлыбается, как сон.Где хрусталь в алмазных жалах,Там невесткина держава.Громыхает неспростаВседержательница та.Как с ровестником-годком,Старый, – с Богом – шепотком:«Ты забыл меня, как есть,Вот он, Господи, я здесь!»Нет иконы, – Бог не слышит.Бес невестке грудь колышет.Старика она корит.И печалится старик.Клонит голову с плечаДогоревшая свеча…

Памяти матери

В отчий дом возвратился нежданный.Сокол ясный на крыльях летел…Почему же, как гость нежеланный,Он стоял и молчал, и смотрел?Перевидано всякое в жизни,Но земля, как известно, кругла…Вот она, дорогая отчизна! —Два окна и четыре угла.Печь к стене одинокая жалась.Серый пепел. Огонь не горит.Может, где-нибудь мать задержалась?Надо двери в сенях отворить.Он потрогал железо щеколды.Отодвинул холодный засов…Пролетели счастливые годы —Вспять не движется стрелка часов.Только бросился ветер под ногиУ плетёной кривой городьбы.Только вьюга на белой дорогеИ его засыпает следы.

Песня о старом доме

Опустело крыльцо под весёлою белою вишней,Заколочены рамы. Пустынно кругом.И оторванной жестью бьёт о воздух беспомощно крыша,Как весенний подранок перебитым крылом.Горла труб водосточных пересохли от горя и жажды.Птицы в небе высоком летят и летят.К молодому хозяину возвратятся былые надежды,И заставят однажды помолчать у крыльца.Молодого хозяина будет мучить далёкая память,Зов родимой земли и весенних певучих полей…Печь гудела в ночи, и металось по горнице пламя,Словно сняты уздечки с горячих и рыжих коней.Прошлогодняя осень ни в чём не хотела скупиться:Вязли в лужах дожди, и дорога была тяжела…Но сегодня весна! И хозяину только за тридцать.Под весёлою вишней стоит молодая жена.На лесах новостроек хозяину мнилась дорога.У дороги – деревня и дом на краю…И его ли вина, что ходил он со временем в ногу.Пел в бараках те песни, что нынче уже не поют.Не печалься изба,Дай приют воробью и вороне…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.