Полная версия
Сердолик без оправы
Но выросшая Аннабел, несмотря на затворничество, тотальный контроль и рабский труд за компьютером, начала пользоваться успехом у большой части холостяцкого контингента и даже части женатых мужчин.
Как-то незаметно дочь погибшего шерифа превратилась из худенькой невзрачной малолетки в девушку какой-то нездешней, даже пугающей красоты.
Темно-зеленые глаза, которые местный поэт в своем блоге окрестил русалочьими.
Блестящие каштановые волосы – идеальные для рекламы любого престижного шампуня.
Стройные ноги – хоть сейчас на подиум.
Мужчины городка и его ближайших окрестностей дрогнули.
Но непреодолимым барьером, непроходимым заграждением стояла на пути потенциальных женихов непреклонная мать и образцовая вдова, придававшая главное значение правильному выбору мужа.
Слишком дорого заплатила она за собственный неудачный выбор, так рано став вдовой человека, посвятившего жизнь ежедневному риску.
Единственная дочь не повторит ее ошибку. Дочери должна достаться золотая середина. Но где ее найти?
Мужа подобрать намного сложнее, чем мебель для гостиной или вечернее платье для светского раута, считала Джоан Кловер. Намного сложнее. Поэтому этот вопрос следует всесторонне и тщательно обдумать.
Все более и более встревоженная непрошеной красотой дочери, Джоан, как и во всех других делах, принялась выстраивать четкую схему, по которой следовало действовать.
Для начала она составила оценочный реестр потенциальных жеников, куда входили многие параметры, включая профессиональную деятельность, уровень интеллекта, социальный статус, образование, состояние здоровья и наличие счета в банке.
Хотя некоторые из этих пунктов никак не стыковались между собой.
Отсутствие диплома престижного колледжа никак не влияло на мужские достоинства.
Мужские достоинства, в свою очередь, никак не хотели совпадать с кредитной историей.
А занятие бизнесом не зависело впрямую от склонности к облысению и ожирению.
Но главным критерием отбора для партийной активистки оставалась приверженность ухажеров к демократическому ослу.
Поклонники республиканского слона отметались без раздумий и прикидок.
Прочая политическая мелочь игнорировалась полностью.
Материнские расчеты не были секретом для Аннабел. Наоборот, эта тема обсуждалась за каждым ужином.
Ограничиваясь короткими невнятными поддакиваниями, Аннабел мрачно терзала серебряным ножом жилистый бифштекс, ясно сознавая, что если не удастся, судьбе вопреки, хотя бы ненадолго выбраться в горы, то настырная матушка отыщет в конце концов жениха на свой вкус и лад.
Но пока, к радости девушки, никто из претендентов на Аннабел не смог набрать у привередливой вдовы необходимую сумму баллов.
Неожиданно на кукурузном горизонте объявился приезжий защитник экологической чистоты пищевых продуктов: двадцатипятилетний мистер Огден Хакен, рыжеволосый веснушчатый мужчина с прекрасной родословной – и мгновенно пал жертвой роскошных каштановых волос, зеленых глаз и стройных ног.
Начинающий партийный функционер прибыл в городок с миссией представителя экологического фонда, занимавшегося выяснением конкретного влияния геномодифицированных початков на рождаемость детей, беременность женщин и мужскую потенцию.
Эти темы мистер Хакен обсуждал так горячо, словно неприятности с беременностью грозили ему самому.
Впрочем, Огден Хакен вообще близко принимал к сердцу человеческие неприятности и готов был помогать любому делу, которое считал добрым.
Весьма скоро к нему прилип титул «председатель Всемирной лиги милосердия».
Авторство приписывалось меткому красноречию миссис Кловер, после первой аудиенции, которой она удостоила юного чиновника.
Сам Хакен слышал о прозвище, но не возражал и не проявлял ни малейшей обиды.
Тем более что через несколько дней после аудиенции Джоан Кловер внезапно взяла молодого человека под неусыпную опеку и даже, на удивление местной общественности, ввела рыжеволосого функционера в свой дом, куда после гибели шерифа не допускался ни один мужчина.
Вскоре, однако, стало известно, что Джоан Кловер все рассчитала правильно. Оказывается, у заезжего умника, вознамерившегося понизить доходы фермеров неумеренной борьбой против геномодифицированной кукурузы, у городского хлыща, не знающего, как пахнет навоз и откуда берется молоко, у сноба, злоупотребляющего пугающими научными терминами, у наивного резонера отец был кандидатом то ли в Сенат, то ли в Конгресс – разумеется, от демократов.
Партийный блондин полностью оправдывал доверие вдовы.
И хотя по всем признакам угадывалось, что Огден Хакен был прикован сильнее к темно-зеленым русалочьим глазам, чем к сонму стеклянных осликов, но он не проявлял чувства слишком очевидно, не засиживался, не пытался остаться с хозяйской дочерью наедине.
Аннабел поначалу встретила появление нового лица на своей территории довольно благожелательно.
Угостила гостя чаем и тостами.
Немного посидели за компьютером, составляя проект речи для выступления миссис Кловер на конференции под руководством мистера Хакена.
На удивление гостя по поводу изобилия горной тематики в девичьей комнате Энни проговорилась о мечте непременно отправиться на покорение заоблачных вершин.
А Огден Хакен был покорен тут же. Без малейшего сопротивления.
И без всякого намерения со стороны Аннабел.
Джоан Кловер все прочитала по первому взгляду мистера Хакена, брошенному на дочь. Добрые глаза хлопали рыжими ресницами так красноречиво, что ничего лучшего не оставалось желать.
Браки заключаются на небесах, но готовятся на земле.
Совсем иначе отнеслась потенциальная невеста к порядочному джентльмену с благопристойными повадками.
Огден Хакен с первого же дня раздражал Аннабел вызывающей правильностью, костюмом с иголочки, выглаженным носовым плотком в нагрудном кармане, со вкусом подобранным галстуком и даже полуботинками из буйволовой кожи на толстой подошве и высоком каблуке.
Костюм наверняка присоветовал не кто иной, как сам папочка Хакен, безукоризненно выглядевший и на обложке глянцевого таблоида, и на эране телевизора.
Над платком явно потрудилась фамильная прислуга, вывезенная еще из Англии времен короля Эдуарда.
Насчет галстука мог дать консультацию партийный имиджмейкер, которому приписывали несколько подвигов на ниве создания харизматических образов.
К тому же Огден Хакен брился дважды в день, использовал лучший дезодорант от пота и не страдал перхотью.
В общем, за этого болванчика, совокупного творения моды и традиции, могла выйти только девушка, рвущаяся или в большую политику, или в высший свет.
Аннабел Кловер не желала себе ни того, ни другого.
На примере собственной мамочки она давно и наглядно убедилась, что политика весьма дурно влияет на женский характер, уродует женскую внешность и калечит не только судьбу соискательницы, но и ее ребенка.
Ну, а высший свет казался Аннабел еще страшней политики.
Там деньги, огромные деньги заменяли собой все нормальные человеческие отношения, включая, разумеется, и дружбу, и любовь.
Единственное, что нравилось Аннабел в Огдене Хакене, так это голос: спокойный, уверенный, стабильный, с убаюкивающей интонацией, вызывающей доверие.
Особенно хорошо звучал этот голос по телефону: баритон, не ведающий ни стрессовых нажимов, ни обертонов психической неуравновешенности.
И Аннабел, сама не замечая этого, пристрастилась названивать Огдену Хакену каждую свободную минуту, названивать без видимых причин.
И когда в один не самый лучший день мистер Огден Хакен заявился в самый неподходящий час и озвучил предложение своей вялой руки, сердца, не ведающего перебоев, и громадного папиного состояния, то возник дипломатический конфликт.
Аннабел понимала, что категорический отказ сыну партийного бонзы не только безмерно огорчит Джоан Кловер, но и повлечет непредсказуемые последствия, – и поэтому, потупившись, оставила джентльмену из джентльменов чуточку иллюзии, капелюшечку надежды и микроскопическую перспективу.
– Я не готова к ответу, – заявила она. – Это слишком неожиданно. Дайте мне месяц на размышление.
За месяц жених-неудачник свыкнется с отказом, уверяла себя Аннабел. А я успею придумать какой-нибудь удачный ход, для еще одного объяснения – с мамой.
Огдену ничего не оставалось, как согласиться.
7
Кто-то учится на своих ошибках.
Кто-то – более умный – пытается анализировать чужие промахи.
Аннабел Кловер не считала себя чересчур умной, но и достаточно глупой – тоже.
Это не совсем приятное возвращение в недавнее прошлое усугубило и так отвратное настроение именинницы.
Кажется, мама угадала мои намерения, сокрушенно констатировала Аннабел. Не будет никаких объяснений – и никаких подарков.
Ну что ж, переживем и это.
– Ну почему Огден Хакен не имеет никакого отношения к горам? – спросила виновница несостоявшегося торжества свое мутноватое изображение. – Совсем никакого.
Тщательно вытерла зеркало от разбрызганной зубной пасты, чтобы не оставлять следов досады.
Быстро смыла не очень обильные слезы и промокнула лицо махровым полотенцем.
Освежила кожу тоником.
Нанесла самый легкий крем, хотя нежная кожа не особенно в нем не нуждалась. Но Энни любила ощущение бархатистой гладкости и мягкости, свойственной именно этому крему, и баловала им себя по особенно торжественным дням.
Провела кисточкой по ресницам – черная тушь мягко и изящно удлинила и подчеркнула необычный контур глаз.
Легкими штрихами нанесла на веки тени: посветлее кверху, потемнее книзу.
Тронула губы помадой.
Подщипнула край левой брови, превратив ее в аккуратную стрельчатую дугу.
И принялась старательно расчесывать волнистую густую лавину роскошных волос.
Это ежедневное занятие всегда придавало Аннабел особую душевную гармонию и внутреннее равновесие, похожее на предощущение счастья.
Вскоре зеркало подтвердило, что зеленоглазая русалка может смело встречать любого визитера.
– А вдруг сейчас вновь в неурочное время заявится Огден Хакен? – спросила Аннабел заметно похорошевшее отражение. – Уж он-то мог бы обо мне вспомнить в такой день. И явиться не с пустыми руками и не с цветочком, а с золотым кольцом, с бриллиантом на двадцать каратов.
Кто знает, может, такое появление вызовет совсем иные чувства и даже…
Беззвучную беседу с зеркалом прервал материнский голос, неожиданно прозвучавший за дверью ванной комнаты:
– Энни, дорогая, ты где?
Появление Джоан Кловер в это время было не менее сенсационным, чем отсутствие подарка.
Вдова, усвоившая партийную дисциплину, никогда не позволяла себе пропускать ни одного заседания комитета по связям с общественностью.
И вот устоявшийся график – побоку.
К тому же материнский голос был преисполнен какой-то необычной ласки, щедро сдобренной нежностью, как яблочный пирог – сахарной пудрой.
– Энни, милая, скоро ли ты закончишь водные процедуры?
– Пара минут! – ответила дочь сквозь дверь – Пара минут!
– Поторопись, дорогая, у меня для тебя сюрприз.
Аннабел начала догадываться, что приторный, не свойственный матери тон предвещает какой-то грандиозный подарок.
– Сейчас, ма, сейчас!
Выход похорошевшей дочери Джоан Кловер встретила громким:
– «С днем рожде-е-енья те-бя-я!»
Аннабел замерла посредине гостиной и надула щеки, как будто приготовилась гасить двадцать свечей на праздничном торте.
Мать угадала смысл движения:
– Дорогая, к вечеру доставят огромный торт, исполненный по эксклюзивному рецепту.
– С марципанами?
– Увидишь, дорогая, увидишь!
Джоан Кловер протянула дочери большой пухлый конверт.
– А пока – держи подарок.
С грустной улыбкой добавила:
– От меня и папы.
Аннабел, не раскрывая, прижала конверт к груди.
Вот оно! Наконец!
– Смелей, дорогая, смелей!
Аннабел осторожно заглянула внутрь.
– Кредитная карточка?
– Да, за двадцать лет набежало немало процентов.
Джоан Кловер снова улыбнулась – по-прежнему грустно.
– Настала пора истратить эти деньги.
– На что?
– Смотри дальше, милая, дальше.
– Вау, авиабилет!
– Да, в бизнес-класс.
– И когда рейс?
– Завтра, дорогая, завтра!
– А куда?
– Ну, там же еще имеется кое-что, кроме билета.
– Точно!..
Аннабел извлекла из конверта объемистый буклет, на глянцевой обложке которого был изображен красавец-мужчина на фоне прекраснейших скальных вершин и синего-пресинего неба.
– Не может быть!.. – у девушки перехватило дыхание.
– Дорогая, это двухнедельная поездка в горы парка Йосемити.
Улыбка Джоан Кловер посветлела.
– Тур от фирмы «Роза ветров».
– Фантастика, – осторожно прошептала Аннабел, боясь, как бы сказочная реальность не обернулась всего лишь пригрезившейся иллюзией. – Фантастика…
– Ну как, Энни, я тебе угодила?
– Вау!
– У тебя всего день на сборы. Впрочем, кажется, фирма не требует особой подготовки. Все включено в тур. Он какой-то особенный… Впрочем, ты ведь знаешь, я не разбираюсь в этих штуках.
– Я не верю!
Дочь осыпала мать градом искренних поцелуев.
– Не верю!
– Энни, ты заслужила эту награду.
– Как я счастлива!
– Ты столько сделала для пополнения партийной кассы…
– А как же ты, ма?
Аннабел умерила неуемный восторг.
– Целых две недели без помощника?
– Дорогая, об этом как раз не стоит беспокоиться.
Джоан Кловер достала платочек, чтобы стереть с щек помаду, оставленную не в меру расчувствовавшейся дочерью.
– Мистер Огден Хакен любезно согласился временно исполнять твои обязанности.
Аннабел поняла, что сегодня не только день рождения, а еще и день самых невероятных сюрпризов.
– Вау! – только и смогла произнести потрясенная дочь.
Джоан Кловер избавилась от следов помады.
– А мне надо срочно выполнить одно важное партийное поручение.
9
Иногда жизнь задает весьма непростые задачи, а решать их надо без промедления.
Вот и Аннабел Кловер, после окончания праздничного дня, вместо того, чтобы лечь спать, устроилась поперек любимого мягчайшего велюрового кресла с глянцевым туристическим буклетом в руках, раздумывая о произошедших событиях и пытаясь решить уравнение с тремя неизвестными.
Благодаря чему казавшаяся несбыточной мечтой поездка в горы стала реальностью?..
Тут инструктор в фирменном облачении, призывно улыбавшийся с обложки, переключил внимание на себя.
Аннабел придирчиво сравнивала взглядом белозубого загорелого, сияющего здоровой молодой свежестью красавца и мрачно-упертого горновосходителя на постере.
Вдоволь наглядевшись на обложку, аккуратно отрезала ее и поместила нового героя между портретом шерифа и гением альпинизма.
При взгляде на отца мысли вернулись в прежнее русло.
Сегодняшняя вечеринка продолжила серию загадок и сюрпризов.
Известие о предстоящей поездке в горы не вызвало ни малейшего ажиотажа.
Гостей куда больше привлекло внезапное изменение имиджа матери именинницы. Новое платье, тонкий грим и разнообразно осветленные волосы явили присутствующим новую женщину – не убитую горем вдову шерифа, не ярую функционершу – а великолепную даму, торжествующую, блестящую. Ее дочь, в черных джинсах и коричневой майке, была почти незаметна на общем фоне веселья, которым Джоан управляла с такой же энергией, как партийными делами.
С какой стати матушка решила сменить имидж тоскующей вдовы на бренд женщины, пышущей желанием?
А самое странное – почему Огден Хакен не пришел на торжество?
Взглянула на часы. Почти полночь.
Нет, по крайней мере, на один из поставленных вопросов надо получить ответ.
Аннабел отправила смс-сообщение Хакену в надежде, что тот еще не успел заснуть.
Шериф смотрел на происходящее строго, но понимающе.
Восходитель-одиночка иронично улыбался, пряча взгляд за черными очками, – после одиночного покорения самых неприступных восьмитысячников героя не смогла бы удивить и попытка связи в четыре утра.
А инструктор-красавчик призывно смотрел в упор.
– Да, спит Огден, – произнесла Аннабел немного разачарованно. – Спит.
Прошла в душ, вернулась в нарядной ночной рубашке, принялась уютно устраиваться в постели.
Протянула руку к ночному столику – выключить мобильник.
В ответ раздалась сегодняшняя мелодия «С днем рожденья тебя!»
Вздрогнула, ткнула кнопку вызова.
– Добрый вечер, Энни!
Как всегда, бодрый тон идеального молодого человека подействовал завораживающее.
– Как прошел праздник?
– Прекрасно.
– Я рад. Поздравляю вас. Вы что-то хотели узнать?
– Извините, Огден, что потревожила вас так поздно…
– О, Энни, я как раз досматривал фильм.
– Интересный?
– Не очень.
– Тогда будем считать, что я на этот раз поступила правильно.
– Еще как правильно.
– А вы – нет.
– В чем дело?
– Огден, я на вас очень и очень сердита.
– Догадываюсь.
– Почему вы не пришли?
– Заболел.
– Серьезно?
– Слегка.
– Но я прощаю вас и благодарю.
– За что?
– Вы ведь согласились заменить меня на время моего отсутствия.
– Ах да.
В голосе Огдена послышалась неуверенность.
– Совсем запамятовал.
Аннабел посчитала за лучшее немного помолчать.
– Энни!
– Да, я слушаю.
– Как вам материнский подарок?
– Какая же я дура!..
– В каком смысле?
– В прямом!
Аннабел отвесила свободной рукой резкий хук зазевавшейся подушке.
– Как же я не догадалась сразу!
– О чем?
– Это же вы натолкнули матушку на идею отослать меня в горы! Без вас она вряд ли сподобилась бы на такой щедрый подарок, нарушающий все установки!
– Не совсем так.
– Огден, и не вздумайте отпираться.
– Понимаете, Энни, я сыграл в этом определенную роль, но…
– Не скромничайте.
Подушка снова схлопотала увесистую оплеуху.
– Пожалуйста, не скромничаете.
Собеседник в ответ лишь тяжко вздохнул.
Аннабел снова поняла, что необходимо взять паузу.
Наконец Огден вернулся в диалог:
– Ладно, Энни, возьму грех на душу.
– Вы меня пугаете?
– Ни в коем случае. Просто…
– Ну договаривайте, договаривайте!
– Просто я знаю причину, по которой вас отправляют в горы.
Хакен опять мучительно замолчал. Аннабел взъярилась:
– Мамочка мечтает, чтобы я упала в пропасть и сломала шею?
– Нет, конечно, нет!
– Тогда выкладывайте всю правду, и поскорей.
– Просто Джоан Кловер…
– Ну!
– Джоан Кловер, мне кажется…
– Что кажется, что?
– Джоан Кловер влюбилась.
– Не смешите.
– Просто влюбилась.
– Огден, вы не шутите?
– Мне не до шуток.
– Этого не может быть.
– Да, Энни, да.
– Вы хотите сказать, что…
Аннабел не смогла закончить фразу.
– Джоан Кловер влюбилась – и, боюсь, что… в меня.
Чтобы не терзать дальше несчастного молодого человека, Аннабел отрубила связь.
Одна фраза открыла все неизвестные в уравнении.
Огден тоскует по Аннабел.
Аннабел надеется найти суженого в горах.
Ну, а Джоан Кловер возжелала Огдена.
И сменила скромный классический твидовый костюм на фривольное платье с широким вырезом.
И сделала модную прическу.
И прибегла к услугам визажиста и маникюрши.
Аннабел вдруг припомнился контраст радостной улыбки матери и ее внезапно потемневших глаз, когда Аннабел объявила: «Ну вот, все в сборе, можно начинать!» и выхватила у нее из рук стаю разноцветных воздушных шариков, чтобы запустить их в темнеющее небо. В веселом галдеже и суматохе некогда было задуматься об этой случайности. Теперь все стало ясно.
Вся комбинация была затеяна, чтобы оставить скромного молодого человека без предмета обожания.
Добрый Огден Хакен, милый Огден Хакен пожертвовал собой ради того, чтобы сбылась заветная мечта зеленоглазой девочки.
Придется ему на себе испытать жесткость руководящей длани неукротимой миссис Кловер.
Правда, ему больше ничего и не остается…
Аннабел еще раз пролистала буклет, лишенный обложки.
Страницы не скупились на заголовки:
«Навыки горного туризма».
«Приемы скалолазания».
«Как правильно разбить бивак».
«Техника разжигания костра».
Программа тура предлагала самые разнообразные походные и прогулочные варианты. Аннабел со вкусом проставила галочки напротив пунктов, включающих в себя обучение основам скалолазания, недолгое и нетрудное горное восхождение и экскурсии по интересам. Наблюдения за лесной жизнью со смотровых площадок! Походы к горным озерам! Спуск в пещеру! Ботанические и минералогические экскурсии! Осмотр места съемки знаменитого блокбастера! И еще, и еще, и еще – гибкая программа учитывала, казалось, все возможные туристические заморочки.
С собой не требовалось брать ничего, кроме минимально необходимого. Фирма гарантировала прокат обмундирования и качественное питание. Что еще нужно для полного и безоговорочного счастья?
Утомившись от наслаждений, Аннабел сунула буклет в сумку, где томился билет на завтрашний авиационный рейс.
Может быть, только опытный инструктор?
Аннабел погасила хрустальное бра.
Шериф в темноте встал на стражу порядка.
Гений альпинизма отправился тренировать ночное восхождение.
А красавчик-инструктор из фирмы «Роза ветров» светил в темноте белозубой улыбкой, обещая самую теплую встречу, самое дружеское покровительство.
Аннабел нежно обняла подушку, настрадавшуюся от ударов с левой.
Глупо осуждать матушку за внезапный любовный порыв.
Аннабел поуютнее укуталась в одеяло.
А тем более – жалеть Огдена Хакена.
Аннабел устроилась на правый бок.
Может быть, им будет хорошо сидеть рядом перед монитором, близко общаясь под стук клавиш и кликанье «мышки»?
Поудобнее прижала ладонь к щеке.
Поскорей бы сбежать в горы, как можно скорей!
10
Еще только светало, а Аннабел Кловер вышла на крыльцо с туго набитым рюкзаком.
Будущая покорительница вершин и сердец не стала будить мамочку.
Может быть, именно сейчас ей снится самый сладкий сон, с участием доброго молодого человека.
Аннабел Кловер десятки раз бывала в аэропорту, то провожая Джоан на очередной политический шабаш, то встречая.
Но предполетная строгая процедура досмотра, как и восхождение на борт, уж не говоря о самом полете, оказалась в новинку.
Когда самолет набрал высоту и повел равномерное, плавное, монотонное движение на Сан-Франциско, Аннабел уткнулась в иллюминатор.
Она не хотела пропустить самый захватывающий, самый волшебный, самый желанный момент – появление там, внизу, под крылом, гористой местности, с вершинами, пропастями, отрогами, скалами, темнохвойными куртинами.
Но сплошная облачность напрочь испортила первое свидание.
Все, что Аннабел то и дело принимала за хребты и кручи, оказывалось лишь нагромождением туч, посылавших на землю обильные ливни и шумные грозы, с громом и молниями.
Самолет, невзирая на погодные катаклизмы, совершил посадку точно по расписанию.
Аннабел, слегка ошалевшая после первого в жизни перелета, не сразу заметила в толпе встречающих высокого темнокожего парня, державшего над собой плакатик с эмблемой фирмы «Роза ветров».
Но менеджер знал свое дело, наточенным глазом вычислил неопытную путешественницу и бодро присоединил ее к группе собратьев по приключениям, представив им знакомиться за столиками кафе в ожидании других рейсов.
Строгая дама в очках, сходная в своем черном походном облачении с морским пехотинцем, протянула руку Аннабел:
– Кэтрин Ли, преподаватель географии. Я приехала первая и долго опасалась, что останусь в единственном числе. – И кивнула на огромное окно.
Хотя все фотографии в буклете представляли яркие солнечные картины, в реальности все оказалось иначе.
Дождь шел не переставая, и туман затянул всю округу.
Но настроение Аннабел оставалось по-прежнему солнечным.
Горячий кофе скрасил наружную сырость, вернул голове свежесть и ясность.
А заварные пирожные, облитые взбитыми сливками, да свежая клубника отлично помогали поджидать давно ожидаемое рандеву с мечтой, пока в кафе являлись новые и новые любители приключений.
С бурным тарахтеньем прибыла к месту встречи троица женщин преклонного возраста, в разношенных походных ботинках и видавших виды альпинистских пуховиках.
Одетая в бело-синий комплект, объявилась элегантная леди. Улыбнулась тонкими губами, подала ближайшей соседке, учительнице географии, тонкую руку с золотым браслетом. Отвесила обществу изящный поклон, устроилась на кончике стула.
Шумно ввалившийся толстяк в клетчатой куртке сорвал шерстяную шапочку, явив остатки шевелюры на лысеющей голове, приветственно помахал ею перед дамами и был встречен восторженными возгласами как долгожданный представитель мужского пола.
