Кто я? Туда я успею

То же самое он услышал, позвонив, переведя дух, в милицию.

Страшно хотелось курить. В голове опять не было ни одной мысли. Нет, одна была: воспользоваться велосипедом и поехать в надежде кого-нибудь встретить по дороге.

***

Ему показалось, что он услышал гул подъехавшей машины. Он подошел к окну и увидел бежавших по двору к дому людей в милицейской форме с автоматами и пистолетами в руках, а за воротами стояли две машины.

Он повернулся к двери и стал ожидать. Она распахнулась, и в дом один за другим ворвались несколько милиционеров.

– Лицом на пол! Руки за голову! – раздался суровый крик.

Так как он продолжал стоять, его ударили автоматом по пояснице и ногам, повалили и придавили к полу.

Когда он попытался подняться, его стали бить ногами, дубинками и автоматами, отчего у него на миг помутилось сознание.

– Взяли? – услышал он хрипловатый голос заядлого курильщика.

– Чисто сработано, – ответил рядом молодой и веселый голос.

– Сопротивление оказывал?

– Не успел. Мы б ему, говнюку, дали.

– А морда отчего разбита? Ваша работа?

– Обижаете, товарищ майор. Мы свое дело туго знаем. – Голос был другой, блеющий. – Это, наверное, лесник, товарищ майор, постарался, оказывая сопротивление.

– Оружие проверили?

– Я проверил – все чисто. – ответил молодой.

– Поднимите его.

Его подхватили под руки и поставили. Он увидел перед собой коренастого багроволицего усатого кривоносого человека лет пятидесяти в черной кожаной куртке, который пристально его рассматривал колючими желто-зелеными глазами в красной оболочке. Ничего хорошего для себя в этом взгляде Мч не увидел.

Наглядевшись, майор приказал, ни к кому не обращаясь:

– Каждый занимается своим делом, а я с ним поговорю. – Трое вышли. – А ты посади его и поищи пистолет в коридоре. Если не найдешь, скажи, чтобы обыскали двор и за воротами.

Только сейчас Мч увидел, что его правая рука была в наручнике в пару с огромным милиционером. Тот подвел его к стулу, усадил и, пристегнув наручник к ножке, направился к двери.

Майор, устроившись напротив, представился:

– Я майор милиции Безусяк. Сам все расскажешь, и я оформлю добровольную явку, что тебе зачтется на суде? Или будешь упорствовать?

Буду упорствовать, потому что засчитывать мне ничего не надо. Я их не убивал.

– Значит, отказываешься. Тебе же хуже. Тогда скажи, кто их убил, если не ты?

Мч рассказал, как все было, рассказал, как на духу, за что Безусяк, обнажив в улыбке крупные неровные желтые зубы, похвалил его:

– Очень правдоподобно и складно, почти, как стих. Прямо писатель Мичурин. А на самом деле, ты кто?

– Я тоже хотел бы это знать, пожалуй, больше, чем вы.

– Эту лапшу ты будешь вешать на уши судьям. А я взял тебя на трупах, понял? – Майор поднялся и крикнул в коридорную дверь. – Позови девчонку!

Тот же большой милиционер привел костлявую веснущатую девушку с сумкой почтальона через плечо. Она с испугом смотрела на Мч.

– Ты его видела? – спросил ее Безусяк, делая ударение на «его».

– Его, его, – закивала девушка.

– Когда и при каких обстоятельствах ты его видела?

– Полчаса назад я подъехала на велосипеде к их дому со стороны реки и вдруг услышала два выстрела. Я слезла и посмотрела в дырку. Он стоял посреди двора с пистолетом, а дядя Федя лежал на земле. Потом он пошел к дому и выстрелил в тетю Любу, которая выбежала на крыльцо. Я до смерти испугалась и уехала.

– Хорошо. Молодец, что позвонила нам. Повторишь все это на суде. Можешь идти. – Майор поднялся. – Веди его в машину.

Во дворе к Безусяку подбежал рыжий с бараньей головой парень и протянул пакет с пистолетом.

– Вот. Нашел в канаве за воротами, – радостно проблеял он.

Майор перевел на Мч повеселевшие глаза.

– Твой?

– Нет. Его, наверное, выбросил убийца, которого видели я и девушка.

– Возьми прямо сейчас у него отпечатки пальцев, – приказал Безусяк барану, – и пусть в лаборатории срочно сличат их с отпечатками на пистолете.

Мч усадили в Уазик, где сняли отпечатки пальцев.

Из окна машины он видел, как вносили в «Скорую» накрытые простыней трупы и опечатывали дверь дома. Первой уехала «Скорая», за ней Безусяк на «Волге» и последним тронулся их «Уазик».

По дороге они остановились у поста ГАИ и проверили Мч на алкоголь. По тому, как довольно ухмыльнулся в усы майор, Мч понял, что результат проверки его удовлетворил. Мч показалось, что майор сам был немного пьян.

Такого поворота событий он не ожидал даже с учетом нелестного отзыва лесника о милиции. У него оставалась лишь надежда на суд, который должен был во всем разобраться. На то он и есть. Однако хотелось верить, что до суда дело не дойдет, – ведь он ни в чем не виноват.

В отделении милиции его сфотографировали и провели в комнату без окон. Там его пристегнули наручниками к замурованной в стену вертикальной стойке и оставили одного.

Ему хотелось сесть, но ни стула, ни скамейке в камере не было. Он опустился на пол, прислонившись спиной к стене. Только сейчас он почувствовал боль от побоев. Особенно ныла спина. Он не понимал, за что его били, ведь он не оказывал сопротивления.

Наконец дверь открылась, и в ней появился Безусяк с листом бумаги в руке.

– Это протокол твоего допроса. Прочти и подпиши, – сказал он голосом, не допускавшим возражения. – И вставь свою фамилию.

– Спросите ее у тех, кто бросил меня в лесу без памяти. Я вам буду за это благодарен.

– С благодарностью подождешь. Сначала насчет памяти. Ты не помнишь, что было до того, как ты будто бы очнулся. Но ты должен помнить, что было после, например, как оказались отпечатки твоих пальцев на пистолете, который нашли рядом с местом преступления.

– Моих пальцев? – Мч был поражен. – Я его, честное слово, не касался.

– Понятное дело, не касался. Было бы глупо с твоей стороны признать пистолет, отрицая убийство. Поэтому запишем, что назвать себя ты отказался, а насчет отпечатков пальцев на пистолете возразить не можешь.

– Возразить, если они там есть, я, естественно, не могу, но я настаиваю на том, что я не убивал лесника и его жену. Насчет того, как оказались отпечатки моих пальцев на пистолете, могу предположить, что их воспроизвели, когда я был без сознания, до того, как я очнулся в лесу.

Безусяк приложил лист к стене и, что-то написав, протянул лист Мч.

– Прочти и подпиши. Сними с него наручник, – приказал он стоявшему у двери все тому же огромному милиционеру.

– Как же я подпишу, если не знаю свою фамилию, подумал Мч, потирая руки. Разве что крестик поставить? Он поднялся и взял у майора протокол допроса. В нем он сознавался в том, что убил с целью ограбления Иванова Федора Николаевича и его жену Любовь Степановну, завладев деньгами в сумме 370 рублей, мобильным телефоном и позолоченной брошью, которые в момент задержания оказались при нем. Упоминались тут и девушка – почтальон и найденный пистолет. Заканчивался протокол словами: «С моих слов записано верно».

– Я не подпишу, – сказал Мч, возвращая протокол. – Вы прекрасно знаете, что никаких денег и никакой броши при мне не было, а по телефону я пытался дозвониться к вам, чтобы сообщить об убийстве.

Мч заметил, что вернувшийся к двери большой милиционер занервничал, уставился на майора и замычал, пытаясь привлечь его внимание. Тот повернул к нему сердитое лицо и приказал:

– Зови сюда Лелькина и Громова.

Милиционер привел рыжего барана и тоже уже знакомого Мч щуплого милиционера с лисьей мордочкой и веселым молодым голосом. Этого парня в вертикально прилепленной к затылку фуражке Мч запомнил по его футбольным ударам в живот. А еще он все время матерился. Безусяк сказал им:

– Он отказывается подписывать протокол. Надо, чтобы подписал. Смотрите, не перестарайтесь.

Майор вышел, громко хлопнув дверью. Большой милиционер потоптался на месте и отправился за ним.

Мч отступил в угол, приняв стойку.

– Ты что, мудила, вздумал оказывать нам, работникам органов, сопротивление? – удивленно спросил его щуплый пижон. – Ты знаешь, засранец, какой срок тебе за это светит?

– Я никого не убивал и не грабил. Ты сам меня обыскивал и хорошо это знаешь.

– Кто? Я? Когда? – хихикнул милиционер. – Тогда говори, на кого, работаешь? На Красавчика?

– Красавчика? Кто он?

– Ну что, приступим? – проблеял рыжий не то Лелькин, не то Громов, надвигая на лоб фуражку козырьком назад. Дубинка в его руке завертелась колесом. – Сейчас во всем сознается. Не таких обламывали.

В камеру вошел большой милиционер и внимательно посмотрел на Мч. Унего было круглое почти доброе лицо.

– Вы, это, не очень и чтоб без следов, – предупредил он. Из-за басовитого раскатистого голоса ему больше других подходила фамилия Громов.

– Один разок по кумпалу можно. – Баран подскочил к Мч.

Никто из двоих, оставшихся на месте, не понял, каким образом рыжий отлетел от Мч и упал к их ногам. Дубинка осталась лежать у ног Мч. Он отбросил ее ногой в угол за спину и опять принял стойку.

Большой приподнял барана, у которого был бессмысленный взгляд, и усадил у двери. Пижон вынул из кобуры пистолет и направил его на Мч.

– Ну, теперь, говнюк, мы будем тебя не бить, а убивать мучительно и долго.

– Может, майору доложить? – спросил большой.

– Ты чо, бля, издеваешься? Чтобы над нами ржало все отделение? Ты его один своей тушей придавишь. Давай с двух сторон.

Они бросились на него одновременно. Он пригнулся, выкинул навстречу им, как при нырянии руки, затем развел их, и они оба врезались в стену, а он, подняв все три дубинки, перешел в другой угол.

Он увидел, как баран поднялся, держась за стену, и направился к двери.

– Пойду, позову борова и длинного Славика.

Вскочивший с искривленным от злости лицом пижон крикнул барану вдогонку:

– И посмотри еще Бориса во дворе. – Он воткнул в Мч бешеные глаза и снова вынул из кобуры пистолет. – На колени, говноклюй!

– Убери, – тяжело поднимаясь, проговорил большой, – нам нужна его подпись, а прикончить мы успеем.

Они отошли к двери, а Мч вернулся вместе с дубинками в первоначальный угол, где ему было сподручнее отражать нападение. Дубинки он сложил в угол.

Рыжий привел двоих, сказав, что Бориса не нашел. Боров был квадратный, что в ширину, что в высоту, с круглой головой и расставленными под углом в стороны мощными ручищами. Длинный Славик возвышался над боровом на целую голову. Соразмерно росту был его нос, свисавший до верхней губы.

Господи, где таких уродов набрали, тоскливо подумал Мч. Лишь один более или менее нормальный, бросил он взгляд с надеждой на большого..

– В чем проблема? – спросил весело Боров, оценивая Мч бесцветными глазками. – Да я его одним пальцем обработаю. За пузырь, конечно. – По бокам его верхних зубов сверкнули железные клыки.

– Дело не в обработке, а в его подписи, – пояснил большой. – А он уперся, как партизан на допросе.

– Нет крепостей, которые большевики не брали. Вперед!

Он отбрасывал их руками и ногами, сколько смог, но камера была слишком мала для такого неравного поединка. В конце концов, его повалили и стали жестоко избивать, забыв о предупреждении майора. Он прижал к животу колени и обхватил голову руками. Рыжий выполнил свое обещание, но, очевидно перестарался. От его ударов по голове Мч отключился.

***

Очнулся он оттого, что ему лили на голову воду из пластиковой бутылки. Большой совал ему в руку ручку, умоляя:

– Подпиши ты этот протокол, ну его к лешему, а то ведь, ей-богу, убьем. А на суде откажешься и все расскажешь, как было.

Мч качнул головой и выдавил:

– Я не убивал и не грабил.

Милиционер вздохнул и громко выпустил воздух, оттопырив толстые губы.

– Курить будешь?

Мч кивнул. Милиционер сунул ему в рот сигарету. Он опустился на одно колено, и, дождавшись, когда Мч, перевернувшись на бок и приподняв голову, сделал несколько глубоких глотков, откашлялся, спросил:

– Ты сказал майору, что видел похожего на тебя убийцу. Это тебя ни на что не навело?

– Откуда, если я ничего не помню?

– С перепоем это не связано?

– Нет. В лесу я очнулся абсолютно трезвым. Правда, голова была, как не своя. А выпил я позже с лесником.

– С убитым?

– С ним. Он удивился, что там, где я очнулся, была прилеплена картонка с надписью «Лесник», и предположил, что ее повесили специально для меня, чтобы вывести на него. А зачем, ни он, ни я не поняли. Он был уверен, что они обязательно к нему придут.

– Не сказал, кто?

– Не сказал. Возможно, он имел в виду владельцев особняков, незаконно построенных в заповедной зоне, против чего он возражал. За что его избивали и грозили убить. Тогда причем тут я?

– Это-то мне как раз понятно. Чтобы убить их и свалить на тебя. А отпечатки твоих пальцев на пистолете могли сделать, когда ты лежал в лесу без сознания, тут ты прав. Как теперь докажешь, если у тебя нет памяти?

– Памяти у меня нет до того, как я очнулся. После есть. Я их не убивал. Они меня приютили и обещали найти моих родных. – Мч загасил пальцем окурок и положил на пол у стены.

Милиционер сморщил маленький курносый нос и, приподняв фуражку, почесал затылок.

– На тебе чистую бумагу и напиши, что сейчас мне рассказал и тогда майору, иными словами, все, что помнишь и думаешь об этом. Отдашь завтра мне или майору. Я тебя перезастегну, чтобы тебе удобно было писать правой. И вот что. О майоре дурно не думай. Он неплохой. Его затюкали из-за глухарей.

– Это что такое?

– Нераскрытые убийства. Каждый день кого-нибудь убивают. Не потому, что не можем раскрыть, а не дают.

– Кто?

– Кто-кто…. Кто наверху над нами. Все, мне пора.

– Спасибо вам. Как вас звать?

– Мелешкин. Василий. Но ты пока о нашем договоре никому не говори, особенно Лелькину.

– Это кто?

– Лелик. Который тебя обыскивал. Маленький такой. У него фуражка висит на затылке. Он тоже неплохой, только бить любит. Его самого недавно до полусмерти избили. Вот он теперь как бы отыгрывается. Думает, что ты на них работаешь.

– Он у меня про какого-то красавчика спрашивал. Кто он такой?

– Есть тут один авторитет.

– Авторитет в какой области?

Скрытую улыбку Мелешкина выдали появившиеся в уголках глаз морщинки.

– В бандитской, в какой еще? Это он велел Лелика избить. Тот всех и подозревает в связи с ним. Но я ему и другим сказал, чтобы тебя больше не били или только для вида. Но они, хоть я у них как бы старшой, могут не послушаться. Если бы я остался, я бы проследил.

– Спасибо вам. Будут бить, я потерплю. И никому не скажу о нашем разговоре.

Мелешкин перезастегнул наручник на левую руку Мч и ушел.

Мч тут же начал писать. Но не успел он закончить, как в камеру ворвались Лелькин, Громов и Боров.

На этот раз он пришел в себя от взрыва в мочевом пузыре. Застонав и приоткрыв глаза, он увидел рядом нечищенные стоптанные ботинки, мышиного цвета брюки с тонкой красной полоской и мотавшуюся вдоль ноги черную дубинку.

– Вставай, зассанец. К тебе твоя смерть пришла, – услышал он голос Лелькина. – Смотри, какая красивая.

Мч перевел в сторону взгляд и увидел у двери женские ноги, прикрытые чуть выше колен черной юбкой, и сразу подумал о Кате. У той тоже были такие же стройные сильные ноги, не спички, которые ему не нравились. Подняв глаза, он увидел, что не ошибся. В двери стояла изменившаяся до неузнаваемости Катя в черном, по-монашески надетом, платке. Ее карие глаза были совсем черными и стали еще крупнее. В них он прочитал и ненависть, и проклятие, и немой вопрос, но все это покрывало, как пеленой, страшное непоправимое горе.

– Катя, – пересилив боль в паху, ее слышно, с предыханием прошептал он.

– Очнулся, мудила, – весело констатировал Лелькин или Лелик. – Подойди к нему ближе, не бойся. Он на цепи, как собака. – Послышался смех.

Катины ноги сделали два робких шага и остановились. Теперь Мч пришлось приподнять голову, чтобы опять увидеть ее глаза. Встретив их взгляд, он быстро, вкладывая все силы в голос, заговорил:

– Катя, поверь мне, я их не убивал. Зачем? Ты же знаешь, что они мне стали как родные. Из своих я никого не помню, но думаю, что моя мама похожа на твою. Я видел убийцу. Я найду его. Меня силой заставляют подписать признание, что я убил из-за денег и какой-то броши. Я скорее умру, чем подпишу. Но теперь я не хочу умирать, чтобы найти убийц и чтобы ты обо мне плохо не…

Удар дубинкой по шее оборвал его на полуслове. Однако он успел заметить, что выражение Катиных глаз смягчилось, а это было для него сейчас самым главным.

– Ты его, мудозвона, больше слушай. Он тебе так мозги засрет.

Лелькин занес ногу для удара. Неведомая сила подбросила Мч. Он ухватил стоявшую на полу ногу и рванул ее к себе. Тело милиционера перевернулось в воздухе. Фуражка слетела с головы, и звук удара затылком о цементный пол походил на треск расколотого арбуза. Не дав ему опомниться, Мч подтянул его к себе и навалился всем телом. Но, увидев, что тот лежал неподвижно и не сопротивлялся, Мч крикнул метнувшейся к двери Кате:

– Катя, постой! Ничего с ним не случится, он скоро очнется. Я должен выйти отсюда, чтобы найти убийцу и снять с себя подозрение. Кроме тебя на этом свете я больше никого не знаю. Помоги мне. От тебя ничего не требуется, только молча уйти, а я выйду чуть позже, чтобы не заподозрили тебя. Подожди меня на улице или скажи, где тебя найти.

Мч отыскал в кармане Лелика ключи и, отстегнув наручник со своей руки, стал подниматься, держась руками за стойку. Встав, он потряс головой, сбрасывая боль, повернулся к Кате и увидел нацеленный на него крохотный пистолет, который она держала двумя трясущимися руками.

– Не подходи. Я выстрелю, – дрожавшим от волнения звонким голосом пригрозила она. – Ты все врешь. Девушка видела, как ты их убивал. А они тебе поверили. Маме было так жалко тебя. – Она еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Дуло пистолета ходило вверх – вниз. – За что ты их убил? Что они тебе сделали плохого?

– Катя, убить ты меня всегда успеешь, никуда я не денусь, потому что без памяти я, как слепой котенок. Девушка-почтальон видела не меня, а убийцу, который почему-то был очень похож на меня. Я думаю, это не случайно, и он имеет отношение к потере мной памяти. Поэтому он и мой враг. Дай мне шанс найти его и попытаться вернуть память. Но главное, он – убийца твоих родителей. Ты обязана мне помочь его найти и предать суду. Если ты убьешь меня и не поможешь мне выйти отсюда, ты всю жизнь будешь жалеть об этом, потому что когда – никогда, а обязательно выяснится, что я не убивал твоих родителей. Катя, мы теряем время. Тебе нужно уходить. В случае чего скажи, что ты ушла, когда он стал бить меня. В коридоре много народа?

– В этом крыле, кроме охранника, никого не было, – ответила она, все еще держа направленным на него пистолет. – Все находились в другом крыле коридора. А у входа сидел один дежурный и рассматривал журнал.

– Поблизости отсюда есть переулок?

– Есть слева от входа метрах в ста.

– Жди меня в нем на той стороне улицы.

– Но при условии, что ты выполнишь одну мою просьбу. Какую, я скажу тебе после. Обещаешь?

– Обещаю, если она вообще выполнима.

– Выполнима. А сейчас я буду ждать тебя в синей «Волге» с Колей.

– Федор Николаевич говорил мне о нем.

Катя вздрогнула, и ее глаза опять заблестели от слез. Она сердито вытерла их платочком.

– Дежурный у входа такой огромный. Ты с ним справишься? Ты еле стоишь на ногах.

– Попробую справиться. Ты иди. Спасибо тебе.

Вдруг она подошла к нему и протянула пистолет.

– Возьми.

– Нет, – отвел он ее руку. – Я не хочу тебя вмешивать. Не теряй время. – Он коснулся ее плеча и легко подтолкнул к двери.

Когда она ушла, он приподнял веки Лелькину, после чего, держась за живот, быстро прошел в дальний угол, где стояла пластиковая бутылка, из которой его поливали водой. Она еще осталась на дне. Больше терпеть он не мог. Вода быстро покраснела. Несмотря на указание Безусяка, они явно перестарались.

Поставив бутылку, он вздохнул с облегчением и прислушался у двери. В коридоре было тихо. Вернувшись к Лелькину, он пристегнул его руку к наручнику, засунул дубинку себе в рукав и приоткрыл дверь.

Ему показалось, что дверь напротив дернулась, но коридор был пуст. Он ухватил покрепче рукоять дубинки и, не спуская глаз с двери напротив, направился к выходу.

Дежурный сидел необъятной спиной к нему. По сравнению с ним большой Мелешкин был худым, как перед ним самим Лелькин. Мч на цыпочках подошел к спине и ударил дубинкой по шее, вернее, где она должна быть. Голову он бережно опустил на голую женщину в журнале.

***

На улице он глянул украдкой по сторонам и пошел налево. В переулке напротив виднелись габаритные огни машины. В ней сидели двое. Когда он приблизился, из машины вылез невысокий черноусый парень, миниатюрней, пожалуй, Лелькина, и спросил хмуро:

– Оружие есть?

Мч подал Коле дубинку, приподнял сначала свитер, затем штанины джинсов и вывернул карманы.

Взяв дубинку, Коля указал на переднюю правую дверь. Садясь в машину, похожую на «Волгу», Мч взглянул на Катю на заднем сидении.

– Все хорошо получилось? – спросила она.

– Даже лучше, чем ожидал.

– Ты имеешь в виду, что трупов после тебя не будет? – спросил Коля, трогая машину.

– Как получилось с одним, Катя видела. А дежурного я ударил дубинкой по шее. От этого не умирают, тем более с бычьей шеей.

– Почему не взял пушки?

– Хотел, чтобы у милиции ко мне было меньше претензий.

– Не думаю, что они это оценят, – усмехнулся Коля, – а нам бы они пригодились. Давай рассказывай все с того момента, как Катюха уехала из лесничества. Что было до этого, мы знаем. Предупреждаю, я, ёклмн, – не она и сразу усеку, где ты будешь лепить горбатого, понял? Начинай, а там мы решим, что с тобой делать.

Коля вынул из кармана куртки пачку сигарет и закурил. Не в силах оторвать от огонька взгляд, Мч попросил:

– Не угостишь?

Коля достал из ящичка на передней панели непочатую пачку с зажигалкой и протянул. Мч с наслаждением закурил и стал рассказывать. Они слушали молча, лишь Катя изредка тихо всхлипывала, когда он упоминал по имени отца или мать. Когда он закончил ее приходом в камеру, Коля спросил:

– Номер или марку той машины не запомнил?

– Номера на ней, по-моему, не было, а марку такую я не знаю. Похожа на пикап, только обтекаемый. По-моему, зеленый.

Впереди них послышался вой сирены, затем еще один чуть в стороне и еще один сзади. Коля притормозил, а когда навстречу им на огромной скорости пронеслась милицейская машина, остановился и проговорил сердито:

– Выходит, ёпрст, трупы после тебя там все-таки остались.

– Я их не оставлял, – возразил твердо Мч, но ему стало не по себе. – Давай вернемся и узнаем, в чем там дело. Я бы не хотел, чтобы между нами были недомолвки.

– Я тоже так думаю. – Коля развернул машину и поехал назад.

Когда они подъехали к месту их недавней встречи, по дороге в сторону отделения милиции проехал микроавтобус с надписью «Телевидение».

Выключив двигатель, Коля сказал Мч:

– Мы вдвоем сходим туда, а ты сиди здесь. Дождись, понял? Если ты не убивал, бояться тебе, ёклмн, нечего. – Он вынул из замка зажигания ключ, поднял с пола дубинку и, выйдя, спрятал ее в багажник вместе с Катиным пистолетом.

Дорогу они переходили, держась за руки. Если не считать, что Катя была чуть повыше, то со спины они походили на близнецов-подростков, скорее девушек из-за узких плеч и тонких шей. Да и зады у них были почти одинаковые, разве что у Кати покруглее. Мч опять пожалел ее: как же она, бедная, будет рожать с такой маленькой попкой. А о том, что без родителей, он даже не хотел и думать. Но не думать об этом не мог, чувствуя за собой вину в смерти ее родителей.

Я обязан заменить их ей, думал он, глядя на удалявшиеся фигурки. Он опять обратил внимание на Катину походку, которая, несмотря на страшное горе, попрежнему была царственной.

Оставшись один, он курил одну сигарету за другой. Ему было видно все происходившее на площади перед зданием отделения милиции. У самого входа стояла «Скорая», а по бокам было много машин, которых не было, когда он выходил из отделения. На крыльце и возле него толпились люди. Туда и направился Коля, оставив Катю в стороне. Однако стояла она в одиночестве недолго. Возле нее остановилась милицейская «Волга», из которой вышел Безусяк. Подойдя к Кате, он что-то ей сказал, и они вдвоем направились в отделение. Коля попытался присоединиться к ним, но майор отстранил его. Однако Коля оказался настырным и вскоре проскользнул в пару с кем-то.

Совсем скоро из двери вынесли носилки с накрытым темной простыней телом. Судя по тому, как они изогнулись под тяжестью, Мч догадался, что на них лежал дежурный. Он не знал, что и думать, так как был уверен, что его удар по шее не мог оказаться смертельным.