Смерть за наш счет (сборник)

Гуров заглянул в санузел, осмотрел раковину, унитаз и ванную. Все было чисто вымыто, висело свежее полотенце. Подозрения Гурова усилились, когда он и здесь уловил запах парфюма, причем гораздо более явный, чем в комнате.

Полковник напряг свою ассоциативную память… Точно! Такие духи года два назад Мария привезла из гастролей по Франции. Гуров, конечно, не помнил их названия, но вот сам аромат отчетливо запечатлелся в его памяти. Тот, что неуловимо витал в номере, полностью ему соответствовал.

Вернувшись в комнату, Гуров, не обращая внимания на Полянского, который буквально буравил сыщика глазами, принялся ходить по номеру, после чего неожиданно заглянул под кровать и провел там рукой. Он хотел убедиться, что там еще остался слой пыли. На эту мысль его натолкнули влажные полы… И не ошибся: под кроватью было вымыто не столь тщательно. Но главное – рука полковника вдруг наткнулась на что-то твердое. Гуров осторожно, двумя пальцами, извлек предмет из-под кровати. Это была губная помада.

Теперь Гуров убедился окончательно: в этом номере совсем недавно была женщина. А по словам Полянского, его никто не занимал в течение нескольких дней.

Гуров повернулся к директору гостиницы:

– Владимир Игоревич, когда этот номер убирала горничная?

– Когда съехал последний постоялец, – ответил Полянский.

– А когда это было?

– Точно я не помню. Можно посмотреть в журнале.

Стоявшая за спиной директора администраторша тут же услужливо протянула журнал. Полянский нервно выхватил его из рук женщины и, нахмурив брови, принялся листать.

– Вот, седьмого декабря, то есть четыре дня назад. Номер занимал Лебедев Игорь Николаевич, приезжий из Самары.

– То есть горничная убиралась здесь восьмого декабря, после его отъезда, – предположил Гуров.

– Да, – ответил Полянский.

– Можете поставить ей на вид, оштрафовать или… я не знаю, как вы поступаете с нерадивыми сотрудницами, – насмешливо сказал полковник.

– Это почему? – вскинул брови директор.

– А вот почему, – с готовностью ответил полковник и показал губную помаду, осторожно держа тюбик за края. – Она убиралась здесь не далее как сегодня, причем крайне халатно. Но это, полагаю, не ее вина. Просто ее заставили убраться и сделать это очень быстро. Вы заставили, Владимир Игоревич. Убиралась она прямо перед нашим приходом, наспех, вымыть под кроватью не успела и не заметила закатившийся туда тюбик губной помады. Дальше. Хоть она и извела, наверное, не один литр дезинфицирующих средств, ей не удалось перебить запах дорогих духов. А это значит, Владимир Игоревич, что совсем недавно этот номер занимала какая-то женщина. Кстати, не подскажете, когда она ушла? Сегодня утром? Сразу после того, как стало известно о смерти Олега Никонова? Конечно, может быть, это губная помада Лебедева или самой неряхи-горничной, но я что-то не очень верю ни в то, ни в другое…

Брови директора снова сдвинулись над переносицей.

– Может, пригласим горничную? – предложил Гуров.

Полянский был в шоке. Он ничего не ответил. Повисла пауза, которую поддержали все участники осмотра – растерянная администраторша Света, гордый за свою прозорливость инвалид Дима и не знавшие, как на все это реагировать, его родители.

Наконец директор гостиницы, понизив голос, заговорил:

– Лев Иванович, давайте я вам объясню ситуацию. Только… – Полянский обернулся и сделал знак администраторше удалиться.

Света вышла в коридор.

– Нам лучше поговорить наедине, – добавил директор.

Гуров обратился к родителям Димы:

– Пожалуйста, пройдите в свой номер.

Те сразу же закивали, отец развернул коляску сына, направляясь в номер. Гуров задержал их, улыбнулся и протянул руку Диме.

– Спасибо тебе.

Парень с готовностью пожал руку Гурова. Вскоре вся семья скрылась за дверями номера, причем мать Димы кинула напоследок недовольный взгляд и на Гурова, и на Полянского.

Полковник прикрыл дверь. Полянский глубоко вздохнул, приложил руки к груди и заговорил хорошо поставленным и, как ему казалось, вполне убедительным голосом, стараясь придавать интонациям оттенок искренности:

– Лев Иванович, в этом номере действительно жила женщина.

Произнеся эту фразу, Полянский принял вид человека, который с достоинством готовится встретить смерть.

– Так, это очень интересно, – подбодрил его Гуров. – И это, – он указал на уже упакованную в полиэтиленовый пакет помаду, – ее?

Владимир Игоревич как-то сконфуженно опустил глаза и склонил голову набок, как бы подтверждая: «Да, ее!»

– Продолжайте, – подбодрил директора гостиницы Гуров.

– Но вы понимаете, Лев Иванович, это приличная женщина, приличная! – повысил голос Полянский и тут же, словно спохватившись, смутился: – Никто не должен был знать, что она находится у нас.

– Еще интереснее, – насторожился полковник.

– Эта женщина вряд ли имеет отношение к тому, что случилось в соседнем номере…

– Это надо проверить, – спокойно произнес Лев. – Если действительно не имеет, к ней не будет никаких претензий. Так что же это за приличная женщина и почему она жила здесь инкогнито?

– Она жена одного очень влиятельного человека, – глядя в пол, ответил Полянский.

– Какого?

– Я бы не хотел… – начал было Полянский.

– А придется… – перебил его Гуров.

Полянский закатил глаза к потолку, как бы собираясь с духом, и наконец произнес:

– Ее зовут Абрашина Людмила Николаевна.

– А муж ее, соответственно, Абрашин? – уточнил полковник.

– Соответственно, – согласился Полянский.

– А кто он такой?

– Это уважаемый человек, – ответил директор гостиницы, сделав акцент на слове «уважаемый».

– Кем же он уважаемый?

Полянский замялся.

– Бизнесмен? – продолжал выпытывать Гуров.

– Да, он бизнесмен, но чем именно занимается, я не знаю.

– Хорошо. Значит, вы приютили у себя жену этого уважаемого бизнесмена на несколько дней, причем пребывала она у вас здесь тайно. Интересно, с какой целью?

– Лев Иванович! – вновь перешел на доверительный шепот Полянский. – Но вы же понимаете, что я не стану задавать таким людям подобных вопросов! Мало ли с какими целями…

Гуров пытливо посмотрел ему в лицо.

– Ну а почему она сбежала так поспешно? Боится полиции?

Полянский длинно выдохнул:

– Я бы сформулировал это не как боязнь, а как нежелание.

– Но у этого нежелания должны быть причины, – заметил Гуров. – Откуда оно у приличной женщины?

Полянский не отвечал. Гуров задал следующий вопрос:

– Что за молодой человек посещал этот номер? Ведь именно его видел мальчик-инвалид?!

– Насчет молодого человека – не знаю! – прижал руки к груди Полянский. – Постояльцы нам платят и принимают у себя кого хотят и когда хотят.

– Понятно. Значит, молодой любовник? – хмыкнул полковник.

Полянский вздохнул и покачал головой.

– Может быть, дела любовные, может быть, деловые встречи – меня это не касается.

– А все же, Владимир Игоревич, что за молодой человек? – настаивал Гуров.

– Лев Иванович, не знаю! – снова прижал руки к груди директор гостиницы. – Я никогда его не видел.

– А кто видел? У вас камеры есть?

– Камеры есть.

– Придется записи изъять и просмотреть.

Полянский скорбно склонил голову в знак вынужденного согласия.

Гуров счел разговор законченным и, забрав пакетик с губной помадой, вышел в коридор. Там ему встретился поляк, который с папкой в руках направлялся к выходу из отеля.

– У вас ко мне есть еще вопросы? – спросил он.

– Вы видели кого-нибудь из тех, кто жил в этом номере? – Полковник указал на дверь, из которой только что вышел.

Поляк отрицательно покачал головой.

– Тогда вопросов больше нет, – сказал Гуров и пошел в номер, где возле мертвого тела Олега Никонова заканчивал свою работу эксперт.

Глава 2

Крячко лениво открыл глаза и осмотрелся. Было утро. Из домашних уже никого не было, поэтому Станислава никто и не разбудил. Поднявшись с кровати и посмотрев на часы, он увидел, что время давно перевалило за девять часов. Но полковника сейчас это не волновало. Он не сомневался, что имеет законное право опоздать на службу, поскольку накануне пережил почти хирургическое вмешательство. И вообще, можно было бы с чистой совестью взять больничный. Однако Крячко все-таки склонялся к мысли, что больничный из-за потери зуба ему никто не даст, а генерал-лейтенант Орлов будет крайне недоволен, узнав, что Стас не просто провалял дурака все предыдущие дни, а еще и претендует на дополнительный отдых. Да и перед Львом было неудобно – он и так все это время отдувался за двоих, благо, дел срочных не было. К тому же, лишившись ненавистного зуба, Стас, избавился от боли, если не считать немного саднившую ранку. Но это уже было сущей ерундой, на которую не стоило обращать внимания. Словом, Крячко решил отправиться на работу.

Он опустил ноги на пол, с первого раза попал в тапочки (это еще больше подняло настроение) и пошлепал в кухню.

Готового завтрака там не было, поэтому пришлось готовить самому. А всерьез заниматься приготовлением пищи Станислав не любил. Он достал из холодильника толстый ломоть сала с розовыми прожилками, щедро настрогал его на сковороду и поставил на огонь. Разбив два яйца о край этой же сковороды и умудрившись при этом уронить еще одно яйцо на пол, Крячко принялся ждать, когда будет готов его кулинарный шедевр.

Вообще, к кулинарному делу Крячко подходил своеобразно. В отличие от педантичного Гурова, который все делал строго по рецепту, Крячко исповедовал «творческий подход», как сам его называл. Заключался он в том, что Станислав, не заморачиваясь, просто вываливал в сковородку все, что находил в холодильнике, перемешивал, поливал яйцами и зажаривал. Правда, порой он мог смешать совершенно несочетаемые продукты, как, например, колбасу и дольки ананасов, но все равно в итоге получалось очень даже вкусно. Однажды он, за неимением майонеза, сметаны и кетчупа, полил свой шедевр ряженкой. Нежная консистенция необычного блюда тогда просто восхитила Стаса. Но сегодня набор продуктов был классическим – сало и яйца, – и соответственно блюдо получилось традиционным.

Позавтракав и выпив чашку кофе, Крячко с довольной улыбкой отправился на работу. Машину он решил не брать, так как вчера, вернувшись из аптеки исцеленным, на радостях изрядно «принял на грудь».

Добравшись до отдела, сыщик с довольным видом и горячим желанием включиться в процесс проследовал в свой кабинет. К великому сожалению, своего боевого товарища Льва Гурова Стас на месте не обнаружил. Сидеть одному было скучно, к тому же очень хотелось похвастаться счастливым выздоровлением, и он решил отправиться к Орлову.

Постучав, Крячко вошел в кабинет:

– Здрасте, Петр Николаич! – громко известил он начальство о своем визите и вальяжно уселся на диване.

– Станислав, какими судьбами? А мы тебя и не ждали… – ехидно проговорил генерал-лейтенант, листая бумаги.

– Что значит – не ждали? – искренне удивился Крячко.

– Ну, ты на работу ходить перестал, мы думали, тебе неинтересно стало. Я уж и приказ об увольнении Верочку попросил подготовить.

– Как? Да я же это, зуб лечил.

– А потом? – грозно посмотрел на него Орлов.

– А потом поправлялся!

– От лечения?

– От лечения! Как вылечился – сразу на любимую работу! А где Лева?

– А Лева уже давно работает.

– Где?

– На месте происшествия, – кратко ответил Орлов.

– Ну так давай я к нему поеду, помогу…

– Не нужен ты ему со своей подмогой, он и сам справится! – решительно возразил Орлов.

– А мне что делать? – растерялся Крячко, но тут же перешел в атаку: – Сразу предупреждаю – писанину вашу я разгребать не намерен! Это вообще не мое!

В этот момент у Орлова зазвонил телефон. Закончив разговор, генерал многозначительно обратился к Крячко.

– Значит, не намерен. Что ж, хорошо, тогда ты, Станислав, отправляешься в Москвореченск.

– Куда-а-а? – протянул удивленно Крячко.

– В Москвореченск. Городок такой, неужели не знаешь? Там жил убитый, Лев только что позвонил и сообщил.

– Какой убитый? Кто он? – Крячко начал строчить вопросами.

Орлов ввел Стаса в курс дела, рассказал все, что знал по этому делу сам. Крячко согласно кивал, однако, когда Орлов закончил, заявил:

– Как же я поеду? На чем?

– Что значит – как? Берешь машину и едешь.

– А я без машины сегодня!

– Станислав, ты все время без нее, – устало напомнил генерал-лейтенант.

– Ну и что, а сейчас я за ней не поеду.

– И не надо. Выделим тебе служебную, не переживай.

Но Крячко продолжал сопротивляться.

– А мне за руль нельзя! – категорически отказался он.

– Это как?

– А так! Я же лечился вчера, вот и нельзя.

– Хорошо ты лечился, я смотрю! – насмешливо произнес Орлов.

– Но вылечился же! – не без гордости парировал Крячко. – Давай мне водителя – тогда поеду!

– Стас, ну какого водителя, все заняты, кто тебя повезет?

– А я без водителя не поеду. Я не собираюсь подвергать риску свои и чужие жизни! – упирался Крячко.

– Тогда садись и разгребай писанину! – разозлился Орлов.

– И писанину разгребать я не собираюсь, я только с больничного вышел и не намерен заниматься рутиной!

– Да что же ты как маленький, Стас! – возмутился Орлов, но, зная про непробиваемое упрямство Крячко, все же сдался: – Ладно, будет тебе и машина, и водитель.

Удовлетворенный Крячко направился в кабинет ждать водителя и пить чай. Через пятнадцать минут в дверь постучали.

– Здравствуйте! – поздоровался с Крячко молодой лейтенант.

– Ну привет! – откинувшись на спинку кресла и положив ноги на гуровский табурет, бросил Станислав. – Сейчас я чай допью, и поедем.

– А куда едем?

– В Москвореченск! – важно сказал Стас.

– Понял. Я вас внизу в машине подожду, – сказал парень, подозревая, что чаю ему здесь никто не предложит.

Крячко ничего не ответил, махнул рукой, внутренне радуясь понятливости водителя. Он не спеша допил чай, оделся и вышел на улицу. Открыл дверцу машины, сел, вальяжно развалившись на сиденье.

– Заводи! – скомандовал Стас и начал тыкать кнопки магнитолы в поиске подходящей музыки.

Водитель завел мотор, и машина покатила по заснеженной улице. Салон очень быстро прогрелся, и довольный Крячко уткнулся подбородком в воротник куртки.

* * *

Москвореченск – типичный райцентр Подмосковья – в середине декабря представлял собой зрелище весьма несимпатичное. Грязные кучи снега, серые невыразительные хрущевки, народ в одинаковых куртках-дубленках невзрачных расцветок с капюшонами.

Водитель вел машину по навигатору. Путь лежал на улицу Советскую, которая находилась в квартале, ограниченном улицами Первомайской, Кирова и Горького. Эти улицы были похожи друг на друга, как и их названия, которые можно встретить практически в любом городе России.

На улице Советской находился офис интернет-издания moskvareka.ru, в котором трудился убитый Олег Никонов. Офис располагался в двухэтажном доме и занимал маленькое помещение, вход в которое едва угадывался в торце здания. Впрочем, это Крячко предстояло еще обнаружить, поскольку с фронтальной стороны дома не было никаких указателей.

Крячко прошел через предбанник, открыл дверь, на которой висела бумажная табличка с названием интернет-издания, и оказался в очень тесной комнатке, где стояло три стола с компьютерами. За одним из них сидел долговязый худой мужчина средних лет, в очках на вытянутом лице, имевшем унылое выражение. За дальним столом сидела молодая коротко стриженная брюнетка.

– Здравствуйте, – произнес Крячко и полез в карман за удостоверением.

Мужчина в очках подозрительно, как показалось подполковнику, на него посмотрел.

– День добрый, – настороженно сказал долговязый, придав своему лицу серьезное выражение.

Он встал со стула и вытянулся прямо перед Крячко на все свои сто восемьдесят пять сантиметров.

– Я из Москвы, из полиции, по поводу Олега Никонова, – обстоятельно объяснил Стас, раскрывая удостоверение.

– А что с ним случилось? – насторожился собеседник, косясь на удостоверение. Крячко захлопнул «корочки» и быстро убрал документ в карман.

– Об этом чуть позже, – пообещал полковник и без приглашения взял стул от соседнего стола. – Для начала ответьте на мои вопросы. Первый: какую должность у вас занимает Олег Никонов?

Худощавый слегка растерялся, поправил очки и сел на свое место.

– Он вообще-то владелец нашего интернет-ресурса.

– А вы кто?

– Я старший редактор, Антон Дубнев, – мужчина подчеркнул слово «старший».

– Хорошо, Антон, значит, Олег – ваш непосредственный начальник, – резюмировал Крячко.

– Он вообще начальник, – ответил Антон. – Нас всего тут четыре человека, то есть Олег, я, Наташа, – он кивнул в сторону молодой брюнетки, – и еще Ольга, но ее сейчас нет на месте.

– А скажи, Антон, – по своему обыкновению Крячко перешел на фамильярный стиль общения, – когда ты последний раз видел Олега?

– Видел несколько дней назад, потому что он уехал в Москву по делам. А слышал – вчера вечером, мы созванивались. И все-таки, что случилось? – насторожился Дубнев. – Я звоню ему сегодня с утра, но телефон недоступен. И… ваше появление здесь…

– Оно не случайно, – подхватил Крячко, – сегодня утром ваш начальник был обнаружен мертвым в номере московского отеля.

Глаза Дубнева широко раскрылись, это было заметно даже сквозь очки. Сидевшая за соседним столом Наташа вскрикнула, прикрыв рот рукой.

– И в связи с этим у меня к вам есть вопросы.

– Его убили? – уточнил Дубнев. При этом лицо старшего редактора как-то даже вроде окаменело.

– Вот это пока непонятно. Не сам же он отравился…

– Вот как? Отравили, значит… То есть вы пришли к нам узнать, кто бы мог это сделать? – спросил Дубнев, но, не дождавшись ответа, снял очки, покачал головой и воскликнул: – Поверить не могу!

– Тем не менее поверить придется, – серьезно произнес Крячко. – Ну и, естественно, учитывая вашу профессию, я сразу же отрабатываю версию, как это у нас говорится, «связанную с профессиональной деятельностью» убитого.

Выражение лица Дубнева приобрело оттенок праведного гнева.

– Разумеется! – закивал он. – С чем же еще это может быть связано? Я это предвидел.

– Вы провидец? – уточнил Крячко без тени улыбки на лице.

Нарочито серьезный вид его сбил с толку Дубнева, принявшего высказывание полковника за чистую монету.

– А тут не нужно быть провидцем, – сухо сказал он. – Это очевидно!

– Правда? – заинтересовался Крячко. – Может быть, вы и имя убийцы можете назвать?

– А здесь не надо далеко ходить! – развел руками старший редактор. – Как бы печально это ни звучало, но здесь не обошлось без участия мэра нашего города Валерия Андреевича Галактионова, – сказал он. – Не лично, конечно. Но у него целая свита лакеев, которых можно использовать в любой роли.

– Отчего так? – поднял бровь Крячко, не ожидавший столь категоричного суждения.

– Оттого, что Олег готовил серьезный материал о коррупции в нашей администрации.

– Ворует? – прямо спросил полковник. – Этот ваш мэр – ворует?

– Сейчас много кто ворует! – не снижая градус гнева, отреагировал журналист. – Но у нас это приняло беспрецедентный характер! В городе ничего не развивается, творится бог знает что… И после этого принимается решение о том, что Валерий Андреевич должен пойти на повышение в московскую областную администрацию! Да его надо снимать и отдавать под суд. И вообще воровство – это бич нашей страны. Оно существует испокон веков. Об этом еще Карамзин говорил!

– А где эти материалы? – прервал Антона Крячко и кивнул в сторону компьютера. – Здесь?

Дубнев скорбно покачал головой:

– Олег ничего здесь такого не хранил. Только дома.

– Поехали туда, – сразу же среагировал Крячко. – Где он жил?

– Здесь недалеко, пятнадцать минут ходьбы.

– Это его квартира?

– Нет, он снимает… Снимал, – поправился Антон. – Он ведь не местный, из Пензы, сюда приехал несколько лет назад. Сначала хотел в Москве обосноваться, но там не получилось, вот и приехал к нам.

– Это он организовал вашу газету или… как это сейчас называется – интернет-издание?..

– Электронное СМИ, – с важным видом поправил полковника Дубнев. – Да. Вернее, у меня давно была такая идея, а после нашей встречи она практически реализовалась.

– То есть идея была твоя? – Крячко продолжал общаться на «ты», что, впрочем, было ему свойственно.

– Можно сказать и так, – ответил Дубнев. – Дело в том, что у нас сейчас так много людей, набивающих карманы за счет других и делающих это так нагло и бесцеремонно, что идея о противостоянии подобному злу просто витает в воздухе. Конечно, не всякий решится на противоборство – а вот мы с Олегом решились. Теперь его нет…

– То есть ты остался единственный противоборец? – Реплика Крячко прозвучала не к месту иронично. Дубнев с укором посмотрел на Стаса и сухо заметил:

– Напрасно вы иронизируете. Мы стараемся защищать интересы простых граждан.

– Да у меня и в мыслях не было! А девушка у него была? – продолжил расспросы Крячко.

– Я лично не видел. Вернее, видел, но лично незнаком, – уточнил Антон. – Сюда она не приходила.

Крячко уловил едва заметное движение в их сторону Наташи, которая с влажными глазами сидела на своем рабочем месте. Однако этот порыв был настолько мимолетным, что Крячко вскоре забыл о нем.

– А родители его где? В Пензе? – спросил полковник.

– Да, конечно, где же им еще быть, – ответил Дубнев.

– Ну а друзья? Круг общения – с этим как? – Крячко окончательно вошел в роль сыщика.

– Круг общения для Олега – это в основном его работа. Вот мы с Наташей. Ольга есть еще, но она совсем недавно здесь появилась.

– А вы здесь, значит, все единомышленники? Оппозиционеры, как я понимаю?

– Оппозиционеры бывают разными, – серьезно заявил Антон. – Всю эту шваль с белыми лентами мы и сами не любим. Но и таких чиновников, как Галактионов, жаловать не будем. Этих людей надо уничтожать как класс. Неосвоенных пространств в стране предостаточно, нужны люди, чтобы их осваивать. И мы это сделаем! – с убежденностью закончил свой монолог Дубнев.

– Мы – это кто? – поинтересовался Крячко, бросив взгляд на сидевшую в углу девушку.

Стас задал этот вопрос скорее по инерции, он догадывался, что подразумевает под местоимением «мы» Дубнев.

– Есть определенные люди, – важно заметил журналист. – Я общаюсь с некоторыми из них… Капитан ФСБ, армейские офицеры, производственники. Понимаете, это люди дела! Кстати, полиции мы не очень доверяем. – Журналист посмотрел на Крячко с укором.

– Почему? – опять же по инерции спросил Крячко.

– Среди вас слишком много людей, которые, кроме своего кармана, не видят ничего. Это без обид и ничего личного, – тут же поправился он. – А армейцы и гэбэшники – это как раз те люди, которых я уважаю.

– Ну, я тебя разубеждать не собираюсь, – примирительно ответил полковник. – Собирайся, поехали, покажешь, где квартира Никонова.

Антон от неожиданности растерялся, попросил несколько минут на сборы и вышел в туалет. Вернулся еще более окаменевший, но с живым огнем в глазах. Было похоже, что он собирается закрыть своей грудью амбразуру.

Они доехали до нужного адреса буквально за несколько минут. Крячко приказал водителю ждать его здесь и вместе с Дубневым вышел из машины.

Перед ними была типичная пятиэтажная хрущевка. Стены изрисованы шпаной, снег у подъезда никто не убирал.

– Какой подъезд? – обратился Крячко к Дубневу.

– Вон тот, – оторвавшись от своих мрачных дум, махнул рукой журналист.

Крячко приложил к домофону специальный универсальный ключ, замок щелкнул, и они прошли внутрь.

– Пятый этаж, – подсказал Дубнев, и Крячко, мысленно чертыхаясь, стал подниматься по лестнице.

– У тебя ключ есть? – спросил он Дубнева.

– Не-ет, – немного растерянно отозвался тот и остановился.

– Ну чего замер-то? – недовольно повернулся к нему Крячко.

– У меня нет ключа, – повторил Антон, переминаясь с ноги на ногу.

– Ну и что?

– А как же мы попадем внутрь? – осторожно поинтересовался старший редактор.

В ответ на это Крячко лишь самодовольно хмыкнул.

– У меня есть телефон квартирной хозяйки Олега, – услужливо подсказал Дубнев. – Может быть, стоит ей позвонить? Ну, чтобы не портить замок?

Крячко снова хмыкнул, однако телефон взял. Набрав номер, он представился и коротко рассказал о случившемся. Женщина заахала и тут же пообещала немедленно приехать, умоляя Крячко не вскрывать замок подручными средствами. Крячко снисходительно согласился подождать и убрал телефон в карман.

– Во люди, а? – обратился он к Дубневу. – Человека убили, а они о своем имуществе беспокоятся! Чтобы дверь им не попортили!