Путь. рассказы и притчи

Утром просыпаться рядом с ней, вместе завтракать, делать свою работу. А вечером рассказывать друг другу как прошёл день.

И так дни, месяцы, годы… и всегда хочется быть рядом с ней. Да, такой женщины Александр пока не встретил. Все женщины, которых он знал, чего-то требовали от него, чего-то просили. Только сейчас он понял это.

Размышляя, дошёл до скал, осталось по тропинке между ними подняться и там до гостиницы – рукой подать!..

Вдруг взгляд его коснулся существа в белом: белое платье, белая шляпка, рядом маленькая, тоже белая сумочка.

Александр остановился.

Она повернулась к нему, и он увидел смеющийся, лукавый взгляд. Она сидела на большом валуне.

– Как сегодня жарко, не правда ли? – смеясь, спросила она.

– Да, жарковато, – согласился Александр, подходя ближе и, осмелившись, спросил:

– Можно Вас сфотографировать? Я – профессиональный фотограф. Очень удачный ракурс – Вы в белом на фоне моря. Позвольте! Меня зовут Александр.

– Сфотографировать разрешаю. Меня зовут Анхела, – она мило улыбнулась.

– Красивое имя! – он начал фотографировать.

Фотографировал много, с разных точек. Она то смеялась, то была серьёзна, то изображала кокетство, то – испуг, то снимала шляпку, опять её одевала.

Ему было радостно. Хорошо. Наконец, он присел с ней рядом, и они немного поговорили. Александр рассказал ей о том, что завтра уезжает. Об отпуске. И как он доволен этим отдыхом.

– А я уезжаю сейчас. Вот пришла попрощаться с морем… – просто сказала Анхела.

– Надо же! Александр удивился и досадливо заметил, – жаль, что мы не встретились раньше.

– Не думайте так! – Анхела успокаивающе посоветовала, – не жалейте, вы ведь знаете, что всё происходит в своё время. Не бывает преждевременных родов и преждевременной смерти, поздних детей и поздних браков – всё происходит в свой срок. Вы согласны? – она внимательно посмотрела на него.

– Согласен! – Александр утвердительно кивнул и попросил её рассказать (что можно!) о себе.

Чуть задумавшись, она поведала ему о том, что живёт одна. Давно. Рассказала о своей работе, связанной с экологией, о том, чем любит заниматься в свободное время. Оказывается, они живут в одном городе.

Ему было приятно с ней разговаривать. От неё исходило необыкновенное спокойствие, какого он никогда не встречал прежде.

Она смеялась тихо и, будто, одними глазами. Говорила не спеша, часто спрашивая его: «Вы согласны?» или «Как Вы считаете?»

Александр был очарован.

– Мне уже пора, – Анхела встала. Он тоже. Подала ему руку. Он тихонько пожал её.

– Могу ли я Вам позвонить? – Александр пристально смотрел ей прямо в глаза, ожидая положительного ответа, – мне бы хотелось встретиться с Вами, увидеть вас ещё.

Она улыбнулась, но в глазах, будто, мелькнула грусть. Может, ему показалось, но что-то неуловимое мелькнуло в её глазах.

– Хорошо! – легко сказала Анхела, – но, если вы не против, я напишу Вам свой электронный адрес, а не телефон. Хорошо? Мне кажется, это даже лучше. Вы не против?

– Конечно, нет! Спасибо, – Александр улыбался.

Анхела достала из маленькой сумочки записную книжку и написав свой электронный адрес, вырвала листок и подала ему со словами:

– Всё ли Вам понятно?

Александр внимательно посмотрев, сказал:

– Да, всё ясно. Очень просто запомнить. Значит, до встречи? Я Вам обязательно напишу…

По её лицу опять мелькнуло что-то неуловимо-грустное, что-то такое, что Александр не мог объяснить ни сейчас, ни потом.

– Да… Мне пора. Всего доброго! Я знаю, что Вы напишете мне, – сказала Анхела, повернулась и лёгкой походкой очень быстро исчезла за скалами.

Он спрятал листок в футляр с фотоаппаратом и направился в гостиницу.

Приняв душ, прилёг и предался размышлениям о том, что его уже сильно тянет домой. Хочется быстрее приехать, увидеть мать. Сказать ей, что он, наконец, ВСТРЕТИЛ и, как можно быстрее написать Ей… Анхеле…

Александр задремал счастливый, умиротворённый, улыбаясь во сне обаятельно и неповторимо и, наверное, мечтая о том, как всё будет хорошо, ощущая радость от того, что он её ВСТРЕТИЛ.

Александр открыл дверь своим ключом, и мать, выбежав из своей комнаты и обхватив его, радостно воскликнула:

– Какой загорелый! Красавец! Сашенька! Вылитый отец!

Они обнялись.

– Я тебе расскажу что-то, – Александр загадочно улыбнулся и обнял мать ещё крепче.

– Знаю, – она чуть отстранилась и посмотрела в самую глубину его глаз, – знаю, сынок. Ты влюбился.

– Это что заметно? – Александр удивился.

– Да, сынок, это всегда заметно. Сразу. Я так рада за тебя!

Они обнялись ещё раз, и мать хлопотливо побежала на кухню, а Александр, так и, оставив вещи в прихожей, хотел было сразу пойти к компьютеру, но решил всё-таки сначала принять душ, привести себя в порядок, а потом сесть и написать Ей.

Мать слушала, не сводя с него глаз.

– Я тебя никогда таким не видела! – радостно произнесла она, – даже когда был период твоего бурного увлечения женщинами, но сейчас ты совсем другой, как будто, проснувшийся. Очарованный.

Александр рассказал всё, показал матери листок бумаги, где Анхела своей рукой написала электронный адрес.

– Сейчас пообедаешь и напишешь, – мать ободряюще добавила, – думаю, эта женщина – хороший человек! Но главное, что ты, наконец, влюблён.

Александр ел с таким аппетитом, какого давно у него не было.

Всё казалось необыкновенно вкусным, родным. Поблагодарив за обед, он пошёл в свою комнату, а через несколько минут, мать, убирая со стола посуду, услышала его крик. Это был крик отчаяния, крик раненого человека:

– Мама!!!

Она вбежала в его комнату и увидела его, сидящего за компьютером, обхватившего голову руками. Без конца повторяющего:

– Что же это? Почему? Я проверил несколько раз! Такого адреса не существует!..

Мать подошла, проверила, может, действительно, где ошибся, – нет, всё так, как на листке Анхелы. Но такого адреса не существует.

Александр встал и начал ходить по комнате.

– Почему? Почему? Только имя… – повторял он.

– Настоящее ли оно? – мать, сердцем чувствуя его боль, не знала, чем помочь.

– Фотографии!..– осенило Александра.

Он бросился к фотоаппарату, начал рассматривать сделанные снимки…

Каждый листик на дереве, каждый камешек на берегу. Всё получилось невероятно чётко, всё было видно на снимках… Но не было Анхелы – в белом платье, белой шляпке, с маленькой сумочкой в руке.

Снимки получились очень красивые, чёткие, с прекрасной перспективой. Они успокаивали и очаровывали красотой природы, цветом морской воды и цветом неба, зеленью южных деревьев и элегантностью скал… Их было очень много – качественных, красивых фотографий, но ни на одной не было ЕЁ – той, которая позировала ему, смеясь и пугаясь. Со шляпкой и без, улыбаясь и кокетничая.

Её не было ни на одном снимке.

– Кто ты? – даже не голосом, а сердцем. Даже не сердцем, а Душой выдохнул он, разглаживая пальцами единственное, что осталось от неё – листок с электронным адресом и подписью – Анхела…

Кузен и кузина

– Жюли, беги сюда! Посмотри, какая бабочка!

Бабочка, действительно была необыкновенно красива, Она сидела, будто, задумавшись, на цветке и удивляла красотой.

Мальчик, широко распахнув свои серые глаза, с восторгом смотрел на это чудо природы – бабочку.

Девочка тихо подошла и тоже замерла от восторга.

Какое-то время жизнь перестала для них существовать. Только они и бабочка. Дети старались тише дышать, чтобы не спугнуть её, чтобы подольше рассмотреть рисунок на крыльях, усики, глаза.

Через несколько мгновений бабочка вспорхнула и улетела. Дети запрыгали, захлопали в ладоши, крича «ура! ура!»… Белокурые локоны Жюли, как пружинки, прыгали по плечам.

– Какая красивая! – воскликнул Анри, – хорошо, что ты успела посмотреть!..

– Да… хорошо… – мечтательно ответила Жюли.

– Дети! – донеслось до них со стороны дома, – дети, обедать!..

– Ты хочешь обедать? – спросила Жюли.

– Нет, не хочу, совсем не хочу, но надо идти, – вздохнул Анри.

– Надо, – согласилась девочка, а то опять будут ругаться как вчера!..

– Пойдём! – Анри взял Жюли за руку, и они быстро пошли, а потом и побежали в дом.

Им было по десять лет.

Кузен и кузина. Их матери были родными сёстрами, и каждое лето семьи проводили вместе. Жюли и её родители приезжали к родителям Анри, и до осени дети могли наслаждаться природой, бегать по лугам, читать, сочинять стихи, играть, и им всегда было грустно расставаться в конце лета на целый год.

На чердаке они устроили себе комнатку, где собрали все свои любимые игрушки. У всех игрушек были имена. Даже у кенгуру и бегемота. Дети придумывали и разыгрывали разные истории. У каждой игрушки был свой домик – коробок из-под обуви, или из-под шляпки, или из-под печенья…

Взрослые никогда не мешали детям. Только когда нужно было обедать и ужинать, дети слышали зов:

– Обедать! Идите обедать!..

Иногда кузен и кузина не слышали и не шли или не шли специально- не хотелось, и тогда получали взбучку от взрослых. После обеда детей разводили в их комнаты, запирали на час – два, а то и на три. Такое было наказание. И оно действовало.

В наказании Жюли обычно рисовала для Анри цветы или животных, или дом с большими окнами, а Анри сидел и сочинял стихи для Жюли. У него получалось это не очень хорошо, но Жюли была в восторге. И опять её белокурые кудряшки, как пружинки, прыгали по плечам. Девочка хлопала в ладоши и радовалась.

Когда дети расставались на год, то писали друг другу письма и отправляли их по почте.

– Мамочка, папочка, я получил письмо от Жюли! – ликовал мальчик, держа в руке яркий конверт, подписанный детским, старательным почерком.

– Передавай ей и её родителям привет, когда будешь отвечать! – говорили отец и мать Анри.

– Хорошо, передам! – радостно кричал мальчик, убегая в свою комнату, чтобы быстрее аккуратно распечатать конверт.

Часто дети посылали друг другу марки, красивые открытки или свои рисунки, которые собирали каждый в свою сокровищницу или тайник.

Они оба родились зимой. Анри до Рождества, а Жюли – несколькими днями после Рождества, и всегда поздравляли друг друга с днём рождения.

И, конечно, дети с нетерпением ждали лета. Когда же, когда же придёт лето? Когда же можно будет быть вместе и бегать по окрестным лугам, играть в мяч с соседскими детьми?!

Иногда кузен с кузиной озорничали. Однажды они подсыпали дедушке Анри в чашку с чаем соль, а не сахар.

Дедушка так ругался!

Он кричал, что надерёт уши обоим и не посмотрит, что Жюли – девочка! Она получит не меньше Анри!

Дети, смеясь, убегали, придумывали что-то ещё, не сильно обидное, но смешное.

В тот год, когда им было по тринадцать лет, они впервые покурили. Анри стащил у родителей сигареты: у отца – для себя, у матери (дамские) для Жюли.

– Почему у меня в пачке сигарет меньше, чем было? – потом возмутилась мама, – Анри ты не брал?

– Нет, – соврал мальчик и почувствовал, как это нехорошо – врать. Ему стало как-то неуютно, нерадостно. Тогда он решил, что больше никогда в жизни не будет лгать, и не будет воровать ничего. Никогда. Нигде.

Кузен и кузина закрылись в своём убежище – на чердаке – и впервые в жизни попробовали покурить. Оба сильно закашляли, и им совсем это не понравилось.

– Ничего хорошего в этом нет! – заявила Жюли.

– Да, – согласился её кузен, – ничего приятного…

Годы летят быстро.

Один за другим… Один за другим…

Когда Жюли и Анри было по пятнадцать лет, они впервые поцеловались. Это было накануне отъезда Жюли домой.

Повзрослевшие дети вдвоём бегали, как и прежде, по окрестным лугам. Погода была замечательная!

Жюли захотела сорвать букет полевых цветов, чтобы, засушив их, увезти с собой.

Кузен и кузина начали собирать цветы, как вдруг (откуда ни возьмись!) налетела туча, и грянул гром. Дождь влил такой, что в мгновение ока волосы и одежда подростков стали мокрыми.

До дома было далековато.

– Жюли, бежим! На том холме – полуразвалившийся домик, помнишь, в котором мы вызывали духов! – крикнул Анри.

– Помню! Бежим! – согласилась Жюли, и, взявшись за руки, они побежали к домику.

Гром гремел ещё яростнее, дождь лил ещё сильнее, но домик, действительно, был недалеко и, вбежав в него, Жюли и Анри смогли перевести дух.

Белокурые кудри Жюли прилипли к мокрой кофточке, к мокрым плечам, вода с одежды капала на пол. Рубашка Анри прилипла к телу, обозначив подтянутый торс юноши. Опытный тренер обучал Анри борьбой вот уже несколько лет. С ресниц Анри тоже капали капли дождя. Они быстро бежали по щекам, как слёзы.

Красивые серые глаза юноши казались ещё больше и ещё красивее.

Жюли стояла, тяжело дыша от быстрого бега, и смотрела в серые глаза своего друга. Анри тоже стоял и смотрел в глаза Жюли… Потом наклонился и поцеловал её в губы… Первый раз в жизни…

Он тихо поцеловал её, но Жюли вдруг почему-то побежала в дождь.

– Жюли! – кричал её вслед юноша, – Жюли, подожди, Жюли!..

Девушка побежала так быстро, так быстро, что, потеряв её из виду, Анри догнал её только около своего дома.

Жюли плакала.

Она так сильно плакала, что не могла остановиться. Анри взял её за руку.

– Ты обиделась? Жюли, скажи, ты обиделась?..

Они забежали не веранду.

– Нет, с придыханиями ответила Жюли, – нет, – ещё раз повторила она. Потом поднялась на носки, поцеловала Анри в щёку и убежала в свою комнату.

В ту ночь Жюли долго не могла уснуть. Анри не спал до рассвета, а на утро Жюли с родителями уехала домой до следующего лета.

Отец Жюли был дипломатом, и семья жила далеко от Франции, от местечка Труа и его окрестностей, от Анри.

Весь год кузен и кузина писали друг другу письма. Весь год было всё так, как раньше. Было столько счастливых писем, открыток, марок, рисунков, стихов, столько всего!..

Приближалось лето.

Оставалось подождать совсем чуть-чуть.

Совсем немного.

Анри получил письмо.

Жюли писала о том, то в это лето она не приедет. Родители приедут без неё. А она встретила парня. Ему тоже шестнадцать лет. И она влюбилась.

Он – не француз, но это не мешает им общаться, так как он хорошо знает французский.

Жюли писала о том, как сильно она влюбилась. Как сильно она хочет быть рядом с этим парнем, как сильно она хочет провести лето вместе с ним!.. Поэтому на лето она остаётся дома с дедушкой и бабушкой.

Анри прочитал письмо до конца. Его серые, необыкновенно красивые и глубокие глаза сначала увлажнились.

А потом он их закрыл, и полились слёзы. Как тот дождь, когда они с Жюли забежали в старый, полуразвалившийся, заброшенный домик.

Слёзы бежали быстро. Капали на грудь, на руки Анри, на письмо… Они текли непрерывными ручейками, обозначая то, что детство, беззаботное детство осталось позади. Дверь в него закрылась в тот миг, когда Анри дочитал письмо Жюли.

Дверь в детство закрылась безвозвратно.

У каждого человека это происходит по – разному, но дверь в детство всегда закрывается, оставляя только Память о нём.

Оставляя рисунки, стихи, письма, марки, игрушки, открытки.

И только Память способна на время открыть эту дверь, подарив сокровенные воспоминания о детстве…

…Анри последние несколько дней почти не спал. Ему так хотелось быстрее доработать свой новый рассказ! Чего-то не хватало. Он мучился. Концовка выходила не так, как бы ему хотелось.

Что-то главное оставалось несказанным, недописанным.

Анри посмотрел в окно. Деревья, газон, бегающая по нему болонка Фрида, садовник, машина, чуть вдалеке от дома.

– Папочка, папочка мой родной, посмотри, какую я поймала стрекозу! Мы с Мишелем поймали!

Девочка лет десяти вбежала в комнату, осторожно держа пальцами за крылья красивую большую стрекозу.

Анри с улыбкой посмотрел и назидательно сказал:

– Очень красивая, но, Жюли, её надо отпустить на улицу! Пусть она живёт там, где хочет! Хорошо? Ты отпустишь её?..

Анри посмотрел девочке в глаза.

– Отпущу, папочка, только немного ещё посмотрю!..

– Умница! Беги, детка, папе ещё нужно поработать, – мягко сказал Анри, и Жюли, подарив отцу радостную улыбку, побежала на улицу, где её ждал соседский мальчишка Мишель.

Темно – каштановые кудри, словно пружинки, весело прыгали по её плечам…

Дар или любовь?

Том третий день сидел дома взаперти и размышлял. Ему исполнилось сорок пять. Позавчера. Он встретил эту дату один, уединившись ото всех. Так ему захотелось.

Нет, конечно, он мог бы позвать своих университетских друзей с их семьями. С друзьями Том периодически созванивался и встречался. Мог бы позвать родственников, но ему захотелось быть одному целый день.

И уже третий день он находился дома и размышлял. Том был переводчиком, сотрудничал с несколькими издательствами. Работал он дома, и был этим доволен. Но кроме переводов, Том зарабатывал на жизнь и своим Даром… Он был Ясновидящим…

Когда ему исполнилось шесть лет, машина, в которой он находился вместе с родителями (отец был за рулём) попала в аварию. Родители погибли – мать сразу же, отец скончался через сутки, а Том получил всего несколько царапин. Его воспитывала бабушка, и после той трагедии мальчик начал «видеть» картинки будущего и Ангелов. Он разговаривал с ними, иногда вслух, иногда – мысленно, как если бы он разговаривал с людьми.

Бабушка, однажды увидев это, повела внука к очень хорошему доктору.

Доктор, улыбнувшись, успокоил:

– Ничего страшного! Ваш внук – ясновидящий и яснослышащий! Он общается с Ангелами, они ему помогают, но сколько это продлится – я не знаю, может, всю жизнь, а, может, как только мальчик окрепнет после трагедии на дороге, они его оставят… Я не знаю, но, думаю, Вам не о чем беспокоиться.

Бабушка и не стала беспокоиться.

Жили они в достатке.

Бабушка была очень хорошей переводчицей. Она безумно любила свою работу, и с внуком с детства разговаривала на разных языках.

Не удивительно, что, повзрослев, и Том стал хорошим переводчиком. Он прекрасно владел несколькими иностранными языками и неплохо зарабатывал.

После окончания университета к нему стали часто обращаться люди с просьбами применить свой Дар. И Том стал зарабатывать ещё больше. К своим тридцати годам он сколотил приличное состояние и ни в чём не нуждался.

Влюблялся Том три раза, и два из них очень серьёзно, один раз дело уже дошло до женитьбы, но всё почему-то вдруг расстроилось по непонятной причине.

То ли избранница Тома не любила его, то ли Дар « держал» Тома в одиночестве, не подпуская близко к нему никого.

Том долго переживал разлад со своей пассией, но время успокаивает, и Том успокоился.

Бабушка тогда ещё была жива, и он с радостью заботился о ней.

Нашёл себя в работе, в увлечениях. Без ума любил горные лыжи, плавание и боевые искусства.

Так он и дожил до возраста сорока четырёх лет, поставив на своей личной жизни жирный крест. Да и не очень-то он и переживал об этом. Путешествия, друзья, встречи, спорт, работа – некогда было скучать.

Ангелы всегда были с ним.

В свой прошлый день рождения Том пригласил к себе нескольких университетских приятелей, двоих из них видел очень давно. Крис должен был приехать один, а Роберт со своей невестой, с которой недавно был помолвлен, и дело шло к свадьбе.

Роберта, своего университетского приятеля, Том очень уважал, но они давно не виделись, только иногда переписывались по электронной почте.

Роберт сам поздравил тома с наступающим Днём Рождения и спросил:

– А не встретиться ли нам?..

Инициатива встречи исходила от него, от Роберта.

Том согласился. Ангелы промолчали.

Он ничего от них не услышал на этот счёт.

Роберт очень обрадовался и сказал, что приедет со своей невестой. Её зовут Джина, и, возможно (Роберт думает об этом!), что после женитьбы, они с Джиной переедут и будут жить недалеко от Тома.

Друзья попрощались.

Том поговорил с одним из Ангелов.

«Хорошие ребята!..» – сказал Ангел…

…И в свой сорок четвёртый День Рождения среди гостей Том встретил Роберта с Джиной.

Она была невысокая, хрупкая и рядом с атлетически сложенным Робертом, выглядела беззащитной и нежной… Тёмные волосы, собранные в причёску, красивое платье, со вкусом подобранные украшения.

Джина, улыбнувшись, подала Тому руку. Он слегка пожал её.

У Джины был негромкий, спокойный голос.

Том улыбнулся и почувствовал, что что-то произошло с его сердцем.

Нет, оно не заболело, но что- то произошло. Такого с ним не было сорок четыре года его жизни.

День Рождения прошёл отлично, весело. Расставаясь, Роберт и Джина пригласили Тома на свою свадьбу через месяц, Том не смог пообещать, но поздравил.

– Всё – таки постарайся быть!..– попросила Джина.

– Постараюсь, – улыбнулся Том.

Гости разошлись. Том присел в кресло. Алкоголь он принимал редко и немного. Немного хорошего вина.

Он понял, что влюбился. Не так, как раньше, совсем не так. И он ничего не мог сделать.

Том попросил Ангелов поговорить с ним, спросил, верно ли он понял, что Джина – это Женщина-Ангел, и Ангелы подтвердили, что, да, такое бывает, если очень нужно, и что Том верно уловил её ангельскую суть.

– Но почему я не вижу её будущее? – спросил Том.

– Наверное, – ответил Ангел, – тебе предстоит разгадать тайну, загадку. Что-то раскрыть в себе.

Через месяц Роберт и Джина поженились. Роберту было сорок пять, Джине – тридцать четыре года. Детей у них от прежних связей не было. Роберт очень хотел детей, Джина была спокойна на этот счёт.

Поселились они, действительно, недалеко от Тома. Общались часто.

С того момента прошёл почти год. Позавчера Тому исполнилось сорок пять, и он никого не позвал, захотел быть один целый день.

Но вот уже третий день Том сидел взаперти в своём доме и не отвечал на звонки, сказав друзьям, что уехал.

Но кто-то всё равно звонил.

Том раскрыл тайну, о которой тогда сказал ему Ангел. Всё было очень просто. Том влюбился всем сердцем, всем своим существом.

Но, конечно, он не мог разрушить союз Джины и Роберта.

А неделю назад Роберт поделился с Томом радостью – Джина ждёт ребёнка, и скоро Роберт станет отцом, и ему всё равно, кто родится – сын или дочь. Абсолютно всё равно.

На следующий день том позвонил Роберту и близким друзьям, сказав, что уезжает на несколько недель. Возможно, День его Рождения они отметят позже, когда том вернётся. Друзья согласились.

Том сходил на могилу бабушки.

Он понял, что нужно решить – видеть дальше Джину, Роберта, их ребёнка или нет, но не видеть Джину совсем – это было очень тяжело для Тома.

Он сказал Ангелам, что должен решить и попросил их помощи.

Ангел начал с того, что Тому предстоит, как они сам понял, сделать выбор. Но выбор непростой.

ДАР ИЛИ ЛЮБОВЬ?..

Это очень непростой выбор. И Том увидел будущее Джины.

У неё родится сын. Мальчик будет очень похож на неё. Но Роберта рядом нет…

– Его время скоро выйдет. Таков его путь. Это неизбежно, – сказал Ангел.

– Ничего нельзя сделать? – спросил Том.

– Нет, ответил Ангел, – ничего.

– Джина будет сильно страдать? – голос Тома дрогнул.

– Не по силам не даётся, – ответил Ангел, – тебе нужно решить.

– Что я должен решить? – взволнованно спросил Том, чувствуя, что он подходит к самому важному решению в своей жизни.

– Выбор «Дар или Любовь» состоит в следующем, – начал Ангел, – это – твой выбор, и ты можешь не спешить, надо очень хорошо подумать… Если ты хочешь сохранить свой Дар, то тебе нужно будет вскоре, буквально через несколько дней уехать отсюда навсегда. Ты больше никогда не увидишь Джину. Никогда… Ты не должен будешь общаться с ней, с Робертом, пока он будет жив. Тогда ты сохранишь свой Дар. Ты и дальше будешь ясновидящим… Любовь к Джине, страдания, когда ты видишь её, отвлекают тебя, рассеивают… Особенно, когда ты видел, как Роберт обнимал её.

– Я не ревнив, – возразил Том.

– Ты очень ревнуешь Джину, – спокойно произнёс Ангел.

– Разве это так? – усомнился Том.

– Да, это так, – ответил Ангел и продолжил, – другой Путь – ты остаёшься здесь. После смерти Роберта, через какое-то время, конечно, ты сможешь стать Джине не просто другом, а очень близким человеком. Её сын сможет полюбить тебя. И она сможет полюбить тебя. Твоей Любви будет достаточно для сильной взаимной искры, но, приняв этот путь, ты навсегда лишишься Дара, ты не будешь видеть будущее, видеть и слышать нас, ты будешь полагаться только на себя. Ты будешь, как и все люди. Поначалу будешь отказывать людям в консультациях по ясновидению, но вскоре всё уляжется. Ты будешь зарабатывать переводами, причём, очень хорошо. Изобилие никогда не уйдёт из твоей жизни. И тот, и другой – Пути Изобилия. Ты никогда не будешь нуждаться в чём- либо, но тебе нужно решить: Дар или Любовь?..