По ту сторону чувства

– Мне нужно подумать, – сказала Ирина.

– Думайте, – согласился Василий.

В кабинет постучались, вошла пожилая женщина и сказала:

– Василий Анатольевич, обед готов.

Женщина ушла.

– А почему она обращается к вам по имени и отчеству? – спросила Ирина.

– Наверное потому, что я её работодатель.

– Так у вас и прислуга есть! – удивилась Ирина.

– Помощница по дому. Ведь я не женат, а Мария Дмитриевна избавляет меня от домашних хлопот. Вы не против пообедать со мной? – спросил Василий Ирину.

– Не знаю, – сказала Ирина.

– Вы не голодны или вам не хочется со мной обедать?

– У меня мысли сейчас другим заняты, – призналась Ирина.

– Бросьте, – сказал Василий. – Это всего лишь деньги. Нужно мыслить стратегически, а для мыслей будет время после обеда.

Они переместились в столовую, где уже был накрыт стол. На первое был украинский борщ. Очень вкусный.

– Как хорошо у вас, – сказала Ирина. – И очень уютно.

– Уютно, но не радостно. Вы думаете, что жизнь моя – это бесконечные радости? Нет, это я только вид создаю. Всем говорю, что жизнь прекрасна, а на самом деле всё далеко не так. Иногда мне снится чёрная пустая площадь, а на ней маски. И знаешь, где находится эта площадь?

– Нет.

– Она внутри меня. Странно да?

– А почему маски?

– Потому что все люди носят маски. Выходят из дома и надевают маску. Возвращаются домой и снимают маску. Люди наводят на меня тоску. Вот так и живу с тоской в сердце. Жизнь наша посредственна, она полна материальных хлопот и ей нет дела до высоких материй. Есть один способ любить людей – не узнавать их поближе. И я твердо придерживаюсь этого принципа.

– Но вы же талантливы, – возразила Ирина. – Без таланта не достичь всего этого.

– Талант есть у каждого человека, а счастье только у избранных, – возразил Василий. – Вот Мария Дмитриевна – это талант, так готовить, как она, никто не умеет. И она счастливый человек. У неё прекрасная семья. И я ей завидую.

– Вы тоже можете завести семью, – заметила Ирина.

– Это ничего не изменит.

– Почему?

– Счастье оно внутри человека живёт. Одни рождаются красивыми, другие счастливыми, а я вот родился успешным, но не счастливым. Счастье – это дар и самый редкий талант.

После обеда они часа два обсуждали кандидатуры будущих акционеров.

Только то, что произошло далее одновременно испугало, взволновало и озадачило её. Они занялись любовью. Все случилось естественно. Само собой. Её охватила страсть, а у него, наверное, возникло желание. Он почему-то знал все тайны её тела, которые неизвестны были даже ей самой. С этого дня они стали любовниками.

Восточная мудрость гласит: «Нет времени, нет места, нет пожелавшего – и чиста женщина». Но это не её случай. У Ирины были и место, и время, и пожелавший. Было непонятно одно – почему она пожелала? Или не воспротивилась? Впрочем, между не воспротивиться и пожелать нет большой разницы.

И ничего в этом мире не изменилась. Теперь в её жизни было двое мужчин, но никаких душевных мук она не испытывала.

А затем случилось то, что и должно было случиться. Быть может, где-то в глубине души у неё жило чувство вины, которое наблюдало за ней, поэтому в тот вечер она была особенно нежна с Иваном, а затем страсть захлестнула её. Ещё никогда она так неистово не любила Ивана.

Она лежала, блаженствуя, а Иван ушёл в ванную и слишком долго не возвращалась. Ирина забеспокоилась. Вышла из спальни и обнаружила Ивана в кухне. Перед ним стояла бутылка коньяка, пустая на треть. Он курил и о чем-то думал.

– Ты что это удумал? – спросила Ирина.

– У тебя есть другой мужчина, – сказал Иван.

Он не спрашивал. Он все понял. Ирина слишком хорошо знала его. Он сопоставил все факты, все взвесил и пришел к выводу. Конечно, можно было все отрицать, но рано или поздно она все равно бы призналась. Лучше сразу.

Ирина тихо опустилась на стул.

– Я люблю только тебя, – сказала она.

– Если бы… – усмехнулся Иван и более ничего не сказал.

Он сидел молчаливым укором, а у неё замирало сердце. Ирина всем своим существом ощущала его боль, никогда она так не чувствовала другого человека.

Иван взглянул на неё.

– Все эти годы я пытался достучаться до тебя, но не смог. Я пытался разбудить в тебе женщину, и даже это не мне удалось.

– Прости, если сможешь, – прошептала она.

– Иди спать, – сказал он. – Я хочу побыть один.

На следующий день Иван ушёл. Она решила выждать время, а после попытаться вернуть его, но жизнь распорядилась иначе.

«Как же Иван был прав», – с запозданием признала его правоту Ирина. – Она не знала ни себя, ни жизни. Нынешняя её жизнь полностью соответствовала её представлениям о счастливой жизни, но вот только счастья в ней не было.

Глава 6

Вечером Данис решил навестить отца. Давно собирался, но все откладывал. Уже месяц, как отец ушёл из дома. И все вздохнули с облегчением. Нет, никаких скандалов не было, но все чувствовали, какая гнетущая атмосфера царит в доме. Родители по неделям не разговаривали друг с другом. От их молчания всем было не по себе. Отец ушёл так же молча, как и ссорился.

Данис шёл не спеша по улице. Погода была чудесная. Время от времени налетал ветер и приносил прохладу. Народу на улице было мало, потому что был вечер пятницы и многие уехали за город.

Данис скользил взглядом по идущим навстречу людям. И совершенно неожиданно увидел девушку, которую подвозил утром. Она была в обтягивающих джинсах, белой рубашке с короткими рукавами. И не шла, а плыла. Как же она была привлекательна!

Они улыбнулись друг другу, поздоровались, и каждый продолжил свой путь. «Какого черта!» – ругнул сам себе Данис, повернулся, нагнал её и пошёл рядом.

– Вот слышал я об одном человеке, который оставался всю жизнь холостым, потому что искал совершенную женщину, – начал он разговор.

– И конечно он её не встретил, – сказала Сания.

– Почему же встретил, но у них ничего не получилось.

– Почему?

– Она искала совершенного мужчину.

– Печальная история, – подытожила Сания.

– Мы вот второй раз встречаемся. Видимо, это судьба.

– Вы верите в судьбу?

– О да! Я даже с одной девушкой расстался из-за веры в судьбу.

– Гадалка предсказала? – предположила Сания.

Ей было непонятно, как это вера в судьбу может разлучить людей.

– Нет, я сам предположил, что судьба ведёт её к несчастью.

– Это почему? – заинтересовалась Сания.

– Она живёт какой-то своей надуманной, а не настоящей жизнью. Обычная жизнь её убивает, а она желает жить только в любви. Только красиво. Она приемлет красоту, но не приемлет безобразие.

Сания подумала, что обычная жизнь убивает всех, и все желают жить только в любви, и только красиво, но вслух сказала:

– Пройдет время и она примирится с жизнью.

– Если это и случится, то нескоро, у неё слишком сильный характер и со всеми сложные отношения: и с людьми, и с жизнью, а в любви у неё дорога не вперёд, а назад.

– Как это? – не поняла Сания.

– Если она кем-то увлекается, то это уже не человек, а небожитель. Проходит некоторое время и небожитель превращается в обычного человека, а затем – в ничто. Он перестает существовать. Сначала ураганная страсть, а затем ураганное отчаяние. Для урагана небо нужно, чтобы было, где разгуляться, а я не небо. И это при всём том, что она цинично умна. Как всё это в ней уживается?

– А при чему тут судьба?

– Судьба – это характер. Характер – это душа, а душа – это мысли и чувства человека. Судьбу нельзя изменить, не изменив свою сущность.

– Вот как! – задумчиво сказала Сания.

Некоторое время они шли молча.

– Завтра в десять, в Театральном сквере, – сказала Сания.

– В десять утра? – уточнил он.

– Да, – сказала Сания. – Я все свидания на утро назначаю.

– Почему?

– Если утро не задастся, то целый день ещё впереди, чтобы всё исправить, – улыбнулась Сания.

– А если утро задастся, то ещё целый день впереди, – сказал Данис. – Как вас зовут?

– Сания.

– Данис.

– Ну, вот наконец-то и познакомились, – рассмеялась Сания. – До завтра.

– До завтра, – попрощался в свою очередь Данис.

И каждый пошёл своей дорогой к завтрашнему дню.

Отец был дома. На звонок сразу же открыл дверь.

– Привет, – сказал отец. – Чаю будешь?

– Здравствуй, папа, – в свою очередь поздоровался Данис. – Нет, чай не буду.

– Ну как знаешь, – сказал отец.

Данис прошёл вслед за отцом в зал, сел на диван. Телевизор был включен на каком-то музыкальном канале. Исполняли джазовую музыку.

– Ты стал меломаном?

– Нет, но всё остальное раздражает, а это лишь фон, не мешает работать. Как твои дела?

– Все без изменений, – ответил Данис.

– Жениться ещё не надумал? – спросил отец.

– Да рановато мне, – ответил Данис.

– Ну да, – сказал отец. – Вот Бернард Шоу до двадцати девяти лет хранил полнейшее целомудрие.

– Папа, ну зачем ты мне об этом говоришь?

– Ну я к тому, что есть достойные примеры для подражания. А женился Шоу в сорок три года. Прожил в браке с благоверной сорок пять лет и между ними никогда не было супружеской близости.

– Но ведь это ненормально, – сказал Данис.

– Безумие всегда рядом с человеком, – заметил отец. – Сегодня прочитал, что Ньютон пережил два безумия, страдал от жестокой бессонницы и мании преследования, был крайне чувствителен в личных отношениях.

– Ты сейчас об этом пишешь? – спросил Данис.

– Нет, сейчас я пишу о плохих дорогах, – ответил отец. – Всего лишь читаю книги из серии «Жизнь замечательных людей». Всегда неплохо примерить на себя чужую судьбу, чтобы понять самого себя.

– Разве ты самого себя не знаешь?

– Люди вообще плохо знают самих себя. Особенно то маленькое, несчастное «я», живущее внутри человека. Попробуй обидь его и взрослое, большое «Я» отомстит за маленького, – пошутил отец.

– Скорее наоборот, – не согласился Данис. – этот потаенный человек потаенного мира души огромен, а человек слишком мелок перед ним. В моей диссертации целая глава об этом.

– Вот как!? Не знал, – сказал отец. – Ну тогда ты понимаешь, о чем я. Ум – это то, что у нас внутри, а наша жизнь – это ум, видимый снаружи. Человеческий мозг имеет собственную программу, а сам человек – свою. На самом деле мозг и есть человек.

– И какова же программа у мозга? – спросил Данис.

– Как у всего живого – выжить. Человек служит машиной выживания для генов. Гены создают копии самих себя. И все люди – копии. Они не так уж сильно отличаются друг от друга. Смерть одного не есть гибель человечества. Главное, что ген бессмертен. Сколько бы знаний и мудрости человек ни накопил в течение своей жизни, ни одна капля не переходит к потомкам генетическим путем. Каждое новое поколение начинает на пустом месте. Гены используют тело для того, чтобы оставаться неизменными.

– Хитрый у них план, – сказал Данис.

– А ты думал, природа вручит жизнь человеку, – заметил не без сарказма отец. – Человек слишком глуп, чтобы даже своим телом распоряжаться. Вот так и живем: тело само по себе, человек сам по себе, только в болезни встречаемся.

– В какой болезни? – не понял Данис.

– В болезни тела или души. А ведь мы могли бы избежать эту встречу, но не слушали жизнь. Жизнь всегда говорит с человеком на языке тонких чувств. И откликается человек своими чувствами. Если душа поет, то на правильном пути. Если тревожно, то жди беды и неудачи. Жизнь говорит с нами на языке чувств, а отвечает нам на языке событий нашей жизни. Если человек не понимает языка тонких чувств, то жизнь не церемонится. Она переходит к следующему, более грубому способу общения. Заводит человека в тупик, погружает его в глубокую депрессию, насылает на него болезни. С совсем непонятливыми разговор прекращается – наступает смерть. В общем, не следует грубо с жизнью разговаривать. У неё аргументов побольше.

– Отныне внимательно буду прислушиваться к своим чувствам, – сказал Данис. – И к чувствам других людей.

– Полагайся, Данис, на интуицию потаенного человека.

– Непременно. Как ты сам-то, папа? – задал Данис вопрос, ради ответа на который и пришёл.

– Все хорошо, – ответил отец. – За меня не переживай, вполне разумный и самостоятельный человек, даже двух сыновей вырастил.

– Ну я пойду, если что, то звони, – сказал Данис.

– И ты звони, если что, – сказал отец.

Данис вышел на улицу. Он воспроизводил в памяти разговор с отцом, чувствуя, что-то неуловимое ускользало от него. И вдруг его озарило: он совсем не знает своего отца, какой жизнью он живёт, о чём думает. Человек всегда занят собой настолько, что ему не до других людей. Живёт в своем мире, считая его самым уникальным. И в погоне за собственным счастьем, не замечает других, путешествует лишь по собственной вселенной мыслей и чувств, да ещё пытается других заставить жить по своим принципам. Этакие все атланты, истомленные необходимостью держать вселенную на собственных плечах. «Ведь именно поэтому отец ушёл из дома, – вдруг озарило Даниса. – Они с матерью стали друг для друга совсем чужими». Открытие не порадовало Даниса.

Глава 7

Сын ушёл. Багиш посмотрел на часы: шёл седьмой час. Гриша должен был приехать в шесть часов, но он никогда не приезжал в назначенный час, потому что был человеком-хаосом и жизнь его была хаосом. Единственное, что скрепляло все части его мира – бесконечные дела. Причем Гриша никакого плана не придерживался, полагаясь на случай и все события в его жизни складывались в причудливую мозаику.

Багиш лёг на диван и уже засыпал, когда раздался звонок. Он встал, открыл дверь. Гриша вошёл шумный. В руках у него были пакеты. А следом вошла красивая женщина.

– Вот познакомься, Багиш, – сказал Гриша. – Надя.

– Здравствуйте, – сказала она.

– Здравствуйте, – поздоровался Багиш.

– Извини, я опоздал, – сказал Гриша.

– Если бы ты пришёл вовремя, то я бы удивился, – сказал Багиш.

Сразу же прошли в кухню. Гриша стал доставать из пакетов то, что принёс: копченую курицу, помидоры, огурцы, водку.

Копчёную курицу разделал сам Гриша, а Надя тем временем приготовила салат из помидоров и огурцов. Багиш же расставлял тарелки, вилки, достал стопки. Как только Надя приготовила салат, сели за стол. Гриша разлил водку по стопкам, поднял свою.

– За Сталина, – произнес он тост.

– Я не буду пить за Сталина, – сказала Надя.

– Почему? – спросил Гриша.

– Он столько людей погубил?

– Тогда не пей, – сказал жестко Гриша, чокнулся с Багишем и они выпили.

Надя так и осталась сидеть с поднятой стопкой, несколько растерявшись. Багиш решил прийти ей на помощь.

– Надя, выпейте за то, что сами желаете.

Она благодарно взглянула на него.

– Пусть люди живут в мире и дружбе, – сказала она и выпила.

– Не получится, – возразил ей Гриша.

– Что не получится? – не поняла Надя.

– Жить в мире и дружбе, – уточнил Гриша.

– Почему?

– Жизнь – это постоянная война людей, смыслов, идей, мужчины и женщины и, наконец, человека с самим собой. Ты могла бы, Надя, изменить мировоззрение взрослого человека, – спросил Гриша.

– Нет, конечно, – ответила Надя.

– Вот тебе и объяснение всего, – сказал Гриша. – Братоубийственная война в России перешла в войну за умы. Старое мировоззрение вступило в схватку с новым. Ни одна религия не приходила в мир бескровно, только с мечом и огнём. Православие в России проникало веками, а у Сталина не было вечности, но со своей задачей справился.

– Разве коммунизм – религия? – усомнилась Надя.

– Конечно, – сказал Гриша. – Иисус Христос и был первым коммунистом. Правда, он не обещал материального рая, а только духовного, но уже при жизни. Вот за это и выпьем.

– За что именно? – спросил Багиш.

– За счастье при жизни.

– Вот поэтому Иисус потерпел поражение, что только духовность обещал, – сказала Надя.

– Великие не терпят поражения. Поражение терпим мы, – сказал Багиш. – Каждый человек творит свою вселенную, в которой и живет. И терпит поражение, если нет в его жизни любви.

– Если воюет, вместо того, чтобы жить и радоваться жизни, – добавил Гриша.

– Мужчина, какие вы умные, – воскликнула Надя.

– Если взглянуть на историю с точки зрения денег, – сказал Григорий, – то все предстоят в ином, но более правильном свете. Миром правят деньги и идеи. Идеи – объединяют людей, а деньги – разделяют. Ведь так, Надя?

– Так, – подтвердила она.

– И вот над этим парадоксом, а лучше сказать – извечным несоответствием материального и идеального денно и нощно размышлял Натан Ротшильд. Однажды его озарило, как свести воедино деньги и идеи. Пригласил он к себе К. Маркса и говорит ему: «Умный, ты человек, Карл, – говорит он Марксу. – Напиши-ка простую и ясную книжонку, где обоснуй, что развитие человечества лежит через борьбу пролетариата с буржуазией. И что свобода и всеобщее счастье наступит только тогда, когда не будет частной собственности». Вот так и появился на свет «Манифест коммунистической партии».

– А зачем это нужно было Ротшильду? – внутренний протест заставил Надю задать такой вопрос.

– Видишь ли, Наденька, к этому времени практически всё золото мира принадлежало клану Ротшильдов. Вот он и решил ввести во всех государствах золотой стандарт, золотой фунт, марку, рубль, то есть чтобы деньги имели обеспечение золотом. И у кого золота больше, у того и больше власти. Его идеей было создать не коммунистический, а финансовый интернационал, во главе которого он станет и будет править миром.

– И все равно не понимаю, что в этом плохого, – сказала Надя.

– Многие не понимают, не только ты, Надя, – вступил в разговор Багиш. – При поверхностном взгляде действительно кажется, что Маркс прав, ибо в каждом государстве были и есть две силы, противостоящие друг другу: рабочие и капиталисты, эксплуататоры и эксплуатируемые. Но это только на первый взгляд. Людям ещё предстоит осмыслить, в какую ментальную ловушку попало все человечество. Ведь Маркс и Энгельс призвали к насилию, к убийству одними людьми других ради денег. Иным учением должны были руководствоваться те, кто решил изменить общество.

– Каким же? – спросила Надя.

– Вы о Авеле и Каине слышали? – спросил Багиш.

– Ну я же не ребенок, – с некоторой обидой сказала Надя.

– Вы – красивая женщина, – примиряюще продолжил Багиш. – И правда, трудно найти человека, кто бы о них не слышал, но так же трудно найти того, кто бы знал, почему же Бог отвергнул жертву Каина. Дары Каина исходили не от сердца, а истинно жертвовать – это жертвовать от сердца, ибо суть жертвы – испытание любви. Вот любви-то ни к Богу, ни к ближнему не было в сердце Каина, а свято место пусто не бывает, ненависть и зависть заняли пустующее место. И убил Каин брата своего Авеля.

– А Бог одновременно и наказал, и защитил Каин, – вступил в разговор Григорий. – Обрек его на вечное скитание, но защитил его от людской мести, известив всех, что всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро, ибо насилие всегда порождает насилие и этот процесс бесконечный. Вот этот-то основной постулат христианства «не убий» презрели Маркс и Энгельс в своему учении о классовой борьбе.

– Убийство Авеля – это разделение человечества на два лагеря и возникновении двух противостоящих друг другу цивилизаций, – продолжил Багиш. – В жизни существуют два основных типа людей: человек, для которого высшую ценность имеют деньги, который не остановится ни перед каким преступлением в своем служении деньгам, это каиновая линия. Второй тип – это человек, для которого священна заповедь «не убий». И разделяют людей по расовым, национальным, социальным признакам люди каиновой цивилизации, ибо принцип их существования: разделяй и власти. Люди же авелевой цивилизации призывают к братству, объединению людей. И эти две цивилизации непримиримы. Раскольников вот пытался объединить эти две цивилизации, но только погубил свою душу и сделал несчастными всех тех, кого любил.

Григорий наполнил стопки и сказал:

– Помянем Авеля.

Выпили.

– Пусть так, – сказала Надя, – но какое отношение все это имеет к Сталину?

– Все это имеет отношение к России, – ответил Григорий. – Единственное государство, которое реально препятствовало созданию финансового интернационала, была Российская империя. А победа в Первой Мировой войне и вовсе превращала Россию в могущественное государство. И этого никак нельзя было допустить. Россия лишь должна была участвовать в войне, но никак не победить. С помощью своих агентов влияния Великобритания и США свергли царя и привели к власти правительство, которое должно было служить им, но человек предполагает, а Бог располагает. Далее все пошло по-божьему плану. К власти пришли большевики. И в результате в мире появилась новая могущественная сила, которую ещё не знало человечество, внушающее ужас и страх людям, поклоняющимся деньгам.

– И народ сам выбрал правителей, – заметил Багиш, – тех правителей, за кем была правда. Выборами была братоубийственная, кровопролитная гражданская война.

– История России знает только трех правителей, которые круто изменили развитие российского государства: Иван Грозный, Петр Первый и Иосиф Сталин, – продолжил Григорий. – Что же такого делал Пётр, чего не делали Иван и Иосиф? Очень простую вещь: позволял верхушке воровать в особо крупных размерах, был либерален к «проказам» именно этого слоя. Иван Грозный и Сталин боролись с верхушкой, с Каинами. «Проклятая каста!» – говорил он о них. Всю свою жизнь у власти Сталин противостоял «проклятой касте», не позволяя ей превратиться в класс. Он прекрасно понимал, как по мере этого превращения «каста» будет сопротивляться строительству социализма. И Сталин прекрасно знал, как должна развиваться Россия. Он считал, что реформы неизбежны и что все преобразования в обществе должны опираться на традиции при постепенном восстановлении православного самосознания. И что все будущие войны будут не за территорию, а за ресурсы и энергию.

– Незадолго до смерти в дневнике писателя Достоевский написал. «Я знаю, надо мной посмеются, и всё-таки последнее моё слово в главном споре, споре между христианством и социализмом будет такое: им необходимо соединиться во имя идеи русского социализма» – сказала Надя.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.