Ночь стюардессы. призрак прозы

В один прекрасный день я увидела прикрепленный к входной двери бумажный листок. На нем написано: И номер телефона. Да, дружочек, это я.

Обвал.

Счастье труднее написать – живописать! – нежели несчастье.

Ну, предположим, это Моцарта. Сороковая

Либо сильный запах жасмина в саду.

Либо щенок, облизывающий тебе лицо.

Либо, когда в солнечный день летишь на лыжах с горы, и все кругом сверкает брильянтовой крошкой.

Либо вот умираешь хочешь по-маленькому и не знаешь, добежишь или нет, и, слава Богу, добежала.

Ночь (3)

В моем дипломе о высшем образовании, полученном на филологическом факультете Ленинградского университета, записано: филолог-романист.

Романистика – наука, изучающая романские языки. Но романистика – также и словесность, то есть собственно создание литературных произведений. Романист – писатель.

Сама запись в университетском дипломе указывала путь, на который раньше или позже мне следовало встать.

Жизнь щедро одарила переменами. Сколько их было в моей жизни!

Та, что ожидает, ни с чем не сравнима.

Мне нужно было обрести хоть какое-то равновесие, занявшись чем-то, что могло бы отвлечь и увлечь. Храбрая мысль сесть-таки за роман толкалась в моем мозгу, как ребенок толкается во чреве матери.

У меня выйдет. У меня всегда все выходило. Почти всегда.

Сидя возле меня на постели, он сказал:

Я хотел тебя попросить завтра причепуриться и все такое. – 

– Ты хочешь сказать, это будет завтра? – изо всех сил сохраняя спокойствие, спросила я.

Он кивнул:

– Да .

И хотя не он, а я была инициатором всего, сердце заныло, как ноет больной зуб.

Пожалуй, я ни в чем не уступала ему по характеру. Мы оба были рождены под знаком лидерства. Я сознательно выбрала позицию уступок – не хватало нам еще бодаться друг с другом.

В немногочисленных своих интервью я не уставала подчеркивать, что это был он, тот, кто решал все в нашем союзе. А между тем, я еще когда писала родителям, что познакомилась с человеком, за которого хочу выйти замуж.

Обычно говорят: мужчина ухаживает за женщиной. Я, смеясь, говорила в компании друзей, что три года ухаживала за ним. Я была активной стороной, скрывая это от самой себя. Ухаживала я, а возможность решать предоставляла ему, зная, что только так могу его заполучить. Он, со своей стороны, три года не только проверял, но и приручал, приучал меня к себе.

Приучил и приручил. Мы прожили вместе тридцать лет. Тридцать лет и три года. Как в сказке.

Сказка кончилась.

У меня все было готово. Новый костюм, новые туфли, новая сумочка. Туфли и сумочку я выбирала долго и тщательно, костюм мне сшил мой замечательный дизайнер. Я не объясняла ему, для какой цели он шьется, только подробно обсудила каждую деталь, вплоть до пуговиц. Пуговицы, конечно, играли едва ли не главную роль. Он предложил мне сделать высокую отрезную талию. Я с сомнением покачала головой: ? Он знал все особенности моей фигуры с навек утраченной талией и слишком высокой грудью, и я могла ему доверять., сказал он,. Насчет прежних форм он, ясно, преувеличил. Он был хороший мальчик и хорошо ко мне относился. Он предложил синий цвет, белые отвороты, белые же продольные вставки у плеч и большой белый бант на груди. Я люблю синий цвет и сразу догадалась, что он хочет сделать отсылку к моей летной форме. Может быть, и он догадался? Но все-таки, подумав, я настояла на черном цвете. Мне показалось, черный будет более уместным. слегка поморщилась я. сказал он. ты уверен