Философия массовой коммуникации

Исследователи творчества Маклюэна критикуют его за абсолютизацию воздействия технических средств массовых коммуникаций, за то, что он не считает эти средства нейтральными при передаче информационных сообщений, хотя практически никто (особенно психологи), в принципе, не отрицает того факта, что сообщение, переданное по разным информационным каналам, по-разному психологически воспринимается аудиторией. Ещё до Маклюэна Лассуэлл в своей, ставшей классической, схеме коммуникативного акта выделил звено «По какому каналу прошло сообщение», обратив, таким образом, внимание на важность средства коммуникации. На наш взгляд, методологический просчёт Маклюэна заключается в том, что он наделяет само средство качествами субъекта. Средство в процессе массово-коммуникативного воздействия действительно не нейтрально, но только в том, оговоренном нами, смысле, что различные средства, в силу различных своих технических характеристик, по-разному влияют на восприятие информации и, в конечном счёте, на конечный результат воздействия.

Представим себе, что кому-то нужно преодолеть расстояние в N километров за X часов. В зависимости от того, каким средством передвижения – велосипедом или автомобилем – он будет пользоваться, зависит многое: успеет ли он к намеченной цели в срок, сколько для этого потребуется затратить сил и т. д. Аналогичной выглядит ситуация в процессе массово-коммуникативного воздействия на аудиторию: у телевидения таковых возможностей несравнимо больше, нежели, например, у еженедельной газеты. Иными словами, в процессе достижения цели от средства зависит многое, при этом оно нейтрально только в одном – в системе целеполагания, ибо выбор цели – это исключительная прерогатива субъекта той или иной деятельности. В этом плане конечный результат – это достигнутая цель, поставленная субъектом. Таким образом, могущество телевидения – это могущество не технического канала, а того, в чьих руках он находится. Говоря о том, что при помощи телевидения можно будет контролировать целые культуры, Маклюэн, на наш взгляд, вряд ли предполагал, что этот контроль может осуществлять куча проводов, антенн и телеэкранов, а не люди, стоящие за всем этим, то есть субъекты, в чьи интересы входит контроль за мировыми культурами.

Во второй половине двадцатого столетия наряду с социологическим анализом массово-коммуникативной деятельности получил распространение структуралистский подход, то есть анализ массовых коммуникаций с позиции лингвистической парадигмы. Структуралисты сформулировали теоретическую модель объяснения мира на основе абсолютизации языковых структур, которые, по их мнению, обладали системообразующими функциями и осуществляли управление различными информационными потоками, циркулирующими в обществе. Структурно-языковые процессы были признаны господствующими в процессе формирования типов сознания, норм поведения и образцов культуры. С точки зрения автора этой концепции – Терри Иглтона – любые объекты социальной действительности «мифы, фильмы, литературные тексты, спортивные матчи, экономические формации и даже ресторанные меню – могут стать материалами для структуралистского анализа», если к ним подходят как «к знаковым системам или «текстам», для трактовок которых применяются соответствующие концепции (код, грамматика, синтаксис), извлечённые из науки о языке»[26]. В этом ключе структуралистами делается вывод о причинах влияния на массовую аудиторию информации, распространяемой по каналам массовой коммуникации и воздействующей на людей посредством определённых языковых структур, формирующей в восприятии человека представление о том или ином типе культуры.

Акцентируя внимание на особенностях языкового влияния коммуникации на аудиторию, структуралисты исследовали важнейший с точки зрения лингвистики и психологии пласт массово-коммуникативного воздействия, однако абсолютизация формы информации в ущерб её содержанию явилось основанием для критики данной концепции учёными различных направлений в исследовании массовых коммуникаций.

В шестидесятых годах группой учёных во главе с Джорджем Гербнером были проведены исследования в направлении, противоположном структурализму – это были исследования содержания телевидения как канала массовой коммуникации. Определяя отношение аудитории к телеинформации как потребительское, авторы разрабатывают «теорию культивирования», согласно которой постоянный просмотр телесообщений приводит к выработке у аудитории искажённых представлений о социальной реальности. Этому способствует тот ракурс, который навязывается выпусками новостей, кинофильмами и различными развлекательными передачами. Телевидением культивируется не просто взгляд на мир. Воздействуя на сознание общества, телевидение культивирует различные социальные роли и ценности[27]. Это происходит посредством той селекции идей, которая проводится телевидением с целью наиболее полного воздействия на аудиторию. Содержание ценностей, культивируемых телевидением, внедряемых и закрепляемых при помощи последнего в общественном мнении, Гербнер связывает с развитием общей структуры социальных отношений того или иного общества, а также с типом и уровнем развития индустриальной организации и контроля. В своих работах авторы «теории культивации» указывают на актуальную в сегодняшней российской действительности проблему – культивацию посредством телевидения насилия и агрессии, которая формирует у массовой аудитории культ страха и желание подчиниться силе, что, с точки зрения авторов, является историческим инструментом социального контроля.

«Теория культивации» нашла своё продолжение и развитие в трудах последователя Гербнера, голландского учёного МакКуэйла, который поддерживает методологический принцип Гербнера, основывающийся на обосновании культивационной роли телевидения, формирующей общественное мнение и образ жизни современного общества. Он отмечает, что деятельность массовых коммуникаций протекает не стихийно, большую роль в этом процессе играют политические и идеологические факторы, актуализирующиеся в массово-коммуникативном воздействии на аудиторию и исходящие вовсе не из потребностей аудитории. МакКуэйл пишет: «На различных уровнях социальной жизни, от деревни до государства, наблюдается усиление требований, заявляемых от имени культурной автономии или государственной целостности, которым также угрожают тенденции современного развития средств массовой коммуникации. Говоря кратко, институты массовой коммуникации не отражают культуру и условия жизни целевой аудитории и могут оказывать негативное влияние на язык и подрывать культурную идентичность в результате транснациональных потоков содержания»[28].

Одним из активных сторонников точки зрения о доминирующем влиянии массовых коммуникаций на общественное мнение является немецкий социолог Э. Ноэль-Нойман, разработавшая концепцию «спирали молчания». В основе её теории лежит анализ взаимосвязи массовой и межличностной коммуникации, опирающейся на соотнесение индивидом своего мнения с мнением других людей[29]. Автор считает, что из боязни одиночества каждый человек стремится присоединиться к мнению своего окружения, ведущую роль в формировании мнения которого играют средства массовой коммуникации. Они актуализируют ту или иную тему, расставляют те или иные акценты и, тем самым, определяют доминирующую на каждый конкретный момент времени ту или иную точку зрения. Так как массовые коммуникации навязывают определённую точку зрения по поводу конкретных событий или процессов, то она постепенно замещает собственные представления индивидов по этому поводу.

Ноэль-Нойман полагает, что между средствами массовой коммуникации, аудиторией и социальной структурой общества существует определённая взаимозависимость, заключающаяся в том, что наряду с социальными группами и индивидами СМК являются полноправным компонентом любой социальной ситуации. Индивиды и группы попадают во всё возрастающую информационную зависимость от СМК в силу необходимости, возникающей при ориентации в тех или иных окружающих их социальных ситуациях. Степень этой зависимости определяется двумя факторами: во-первых, уровнем нестабильности общества и, во-вторых, положением массовых коммуникаций среди других источников информации. Чем менее стабильно общество, тем больше его потребность в массово-информационном ориентировании, способствующем процессу установления приоритетов и ценностей. При этом, чем выше уровень развития массовых коммуникаций, тем большее значение они играют в отдельных социальных процессах и в развитии общества в целом, и, тем самым, во всё большую зависимость от них попадает массовая аудитория. Сформулированные теоретические положения Ноэль-Нойман подтверждала результатами эмпирических исследований общественного мнения, которые в течение многих лет проводились ею в ФРГ.

Подводя итог обзору некоторых направлений и концепций в зарубежных исследованиях массовой коммуникации, следует отметить, что в процессе анализа сферы деятельности массовой коммуникации различными зарубежными учёными было акцентировании внимание практически на всех сторонах и проблемных моментах данного социального процесса, чему, вероятно, способствовала более разработанная (по сравнению с исследованиями отечественных учёных) собственно социологическая теория, дающая возможность наиболее эффективного развития социологии массовой коммуникации.

Развитие социологии массовой коммуникации в отечественных исследованиях. Если отечественная социология коммуникации развивалась в основном в рамках психологии и лингвистики, изучающей языковую коммуникацию, то социология массовой коммуникации развивалась в двух направлениях: во-первых, в направлении социометрии, то есть велись исследования общественного мнения и социальных общностей как сфер, на которые непосредственно оказывает влияние деятельность массовых коммуникаций (Б. А. Грушин, Б. М. Фирсов, В. А. Ядов, Т. М. Дридзе и другие); во-вторых, в направлении разработки теоретических аспектов массовой коммуникации. Первое направление, исследующее массовую аудиторию, является достаточно разработанным как с точки зрения методов исследований, так и с точки зрения значимости результатов для последующего анализа социальных процессов. Однако изучение конкретных проявлений общественного мнения не полностью относится к социологии массовой коммуникации в строгом значении этого понятия, а относится также к статистике и социометрии, которая, несомненно, имеет точки пересечения с социологией массовой коммуникации, но не совпадает с ней.

Реализации этой задачи в большей степени соответствует второе из ранееобозначенных направлений в развитии социологии массовой коммуникации, которое осуществлялось в основном в русле наук, изучающих журналистику. Это предопределило содержание, формы, уровни и категориальное наполнение данного научного направления социологического знания.

Одним из актуальных вопросов, ответ на который пытаются найти исследователи массовой коммуникации, является вопрос о роли массовой аудитории, то есть в каком качестве она выступает – в качестве объекта или субъекта информационного воздействия?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Дризде Т. М. Социальная коммуникация в управлении с обратной связью // Социс. 1998. № 10. С. 44.

2

См. Тавокин Е. П. Массовая коммуникация: сущность и состояние в современной России. М.: URSS, 2012; Назаров М. М. Массовая коммуникация и общество: введение в теорию и исследования. М.: URSS, 2010; Корнилов Е. А. Массовые коммуникации на рубеже тысячелетий. М.: Флинта, Наука, 2013; Иванов В. Ф. Массовая коммуникация. Киев: Акад. украинской прессы, Центр свободной прессы и др., 2013.

3

Добреньков В. И., Кравченко А. И. Социология. М., 2001. С. 7.

4

Там же. С. 23.

5

Деннис Э. Мэррил Д. Беседы о масс-медиа. М., 1997. С. 137.

6

Lippmann Walter. The World Outside and the Pictures in Our Heads // Mass Communications. University of Illinois Press, Urbana, 1960, P. 484.

7

Lasswell H. Describing the effect of communication // Propaganda, communication and public opinion. Prinston University press 1946. P. 114–115.

8

Adorno T. Resüme über Kulturindustri. – Massenkommunikationsforschung. Hrsger Prokor D. von. Frankfurt an M., 1973. Adorno T.W.: Television and the Patterns of Mass Culture // Mass Communications, 1960.

9

Назаров М. М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований. М., 2002. С. 43.

10

Дэннис Э., Мэррил Д. Указ. соч. С. 137–138.

11

Lazarsfeld Paul F. and Merton Robert K.: Mass Communication, Popular Taste and Organized Social Action // Mass Cоmmunications, Ibid. P. 492.

12

Ibid. P. 425–438.

13

Lazarsveld Paul F. and Merton Robert K.: Mass Communication, Popular Taste and Organized Social Action // Ibid. P. 503.

14

Berelson B. Communications and Public Opinion. Ibid. P. 528–529.

15

Ibid. P. 529.

16

Ibid. P. 530.

17

Ibid. P. 534.

18

Ibid. P. 535.

19

Schramm W. Responsibility for Mass Communication // Ibid. P.585.

20

Сиберт С., Шрам У., Питерсон Т. Четыре теории прессы. М., 1998. С. 16.

21

Там же. С. 113.

22

Засурский Я. Н. Предисловие редактора. Там же. С. 8.

23

Более подробный анализ исследований этого периода изложен в работах: Землянова Л. М. Современная американская коммуникативистика. М., 1995; Назаров М. М. Массовая коммуникация в современном мире. М., 2002; Терин В. П. Массовая коммуникация. Исследование опыта Запада. М., 1999.

24

Мcluhan M. Understanding Media. N. Y., 1964.

25

Ibid. P. 41.

26

Цит. по: Землянова Л. М. Современная американская коммуникативистика. М., 1995. С. 26.

27

Gerbner G. Toward a general Model of communication // Audio-Visual Communication Review. 1956. № 14.

28

МакКуэйл Д. Массовая коммуникация и общественный интерес: к вопросу о социальной теории структуры и функционирования медиа // Назаров М. М. Указ. соч. С. 183.

29

Ноэль-Нойман Э. Общественное мнение. Открытие спирали молчания. М., 1996.