Между небом и гаражами

– Нет. Мы их сжигаем.

– Сжигаете? Зачем?

– Чтобы их чертово отродье знало, кто здесь главный! Мужик сплюнул.

– Но нападения же не прекратились? Другие волки нападают?

– Нет, нападает один – Черный Дьявол. Один и тот же почерк: не ест, просто потрошит и выкидывает на дорогу.

Мужик вздохнул и продолжил шепотом:

– Настоящий дьявол! Мстит нам за каждого убитого волка!

– То есть как это – мстит?

– А вот так: наутро после охоты всегда находят тело кого-нибудь из семьи охотника.

– Какой ужас! Но, может, если вы прекратите охоту, нападения прекратятся?

Охотник покрутил в руках топор, бросил на меня короткий презрительный взгляд и прошипел куда-то в сторону:

– Вот сожрут твою дочь или мать, тогда и поговорим.

Дальше мы шли молча, с трудом пробираясь сквозь густые лесные заросли. Растянулись в линию по одному. Каждый высматривал в лесном сумраке зверя и был предельно собран.

Вдруг в кустах что-то зашевелилось. Охотники вскинули ружья, но вместо волка обнаружили лишь странного на вид зверька.

Мой сосед разочарованно отвернулся и продолжил путь.

Я остановился: никогда раньше не доводилось мне видеть такое животное, хоть и объехал я полмира.

Зверек представлял собой что-то похожее на помесь дворняги и бобра. Чудное создание: ростом не выше полуметра, передние лапы были короче задних и при передвижении едва заметно касались земли.

Задние – мощные, с большими когтями. Глаза его слезились, шкура была огненно-рыжей. Хвост длинный, баранкой. Морда была похожа на собачью и даже чем-то на морду гиены. Единственное, что было нормальным у этого существа, – развитые мощные челюсти. Все остальное было карикатурой на нескольких животных – несуразное существо!

Зверь замер в нескольких шагах от меня. Я топнул ногой, и нескладное существо скрылось в кустах, только пятки сверкнули.

Я улыбнулся. Лес перестал быть таким страшным.

Мужики ушли вперед, откуда через некоторое время раздались выстрелы. Я со всех ног побежал на звук, но когда примчался на место, все уже было кончено: на земле лежало тело настоящего монстра. Это был невероятных размеров черный волк. Несколько мужиков добивали его вилами и топорами, хотя никакой надобности в этом уже не было – волк был мертв. Дальше действовали по привычной схеме: распотрошили, развели огонь и сожгли. Запах горелого мяса и шерсти распространился по всему лесу.

И хотя с ужасным монстром было покончено, домой возвращались с тяжелым сердцем: все прошло слишком легко и просто. Темнее тучи шел охотник, выстреливший первым, – теперь Проклятие нависло над его семьей.

Он знал, что так будет, но не выстрелить не мог. Волк был ближе к нему, чем к остальным. Еще секунда – и зверь бы ушел. Такого бы друзья не простили. Каждый из них уже потерял кого-то из близких: кто жену, кто отца, кто детей.

Раз черный дьявол мстит убийцам волков, то я решил подкараулить его у дома охотника. Забрался на крышу сарая, взвел курок и стал ждать.

Просидел до глубокой ночи. Глаза уже слипались, и я чувствовал, что вряд ли смогу дольше продержаться, подспудно успокаивая себя мыслью о том, что проклятый зверь уже не появится: ведь скоро рассвет. Как вдруг вдоль забора скользнула немая тень. Сердце заколотилось, руки задрожали. Вот оно, попался, дьявол!

Но нет: к моему сожалению, тень принадлежала какому-то маленькому зверьку. Может, еноту или барсуку. Я разочарованно вздохнул и отвел ружье. Тьфу! Зря перепугался.

Зверек же оказался настырным и не пожелал уходить со двора. Он добежал до середины лужайки и встал прямо под лунным светом. Нас разделяло метров десять, когда зверь заметил меня.

Я пригляделся и, конечно же, узнал ту несуразную помесь бобра и собаки, которую повстречал в лесу.

– Кыш, шавка! – крикнул я ему. – Брысь! Я тут на Дьявола охочусь! Я шикнул, но зверек даже не пошевелился. Замахнулся – он и с места не сдвинулся. Тогда я бросил в него куском черепицы – попал в бок, но зверь и звука не издал, даже не шелохнулся.

Да что с ним такое? Что ему надо здесь? И чего он уставился на меня, как баран на новые ворота?

– Пошел прочь! Не смотри на меня так своими слезливыми глазками! И только я это произнес, в тот же миг глаза его переменились – вспыхнули!

Нет-нет, я не преувеличиваю! Они не отражали света луны, как это часто бывает у диких зверей в ночи. Нет, эти глаза буквально загорелись!

Я попятился.

Но не успел я вскинуть ружье, как зверь прыгнул на меня, в считаные секунды преодолев разделявшее нас расстояние. От ужаса я выронил из рук карабин и повалился на спину. Через мгновение чудовище оказалось на моей груди и вцепилось бы в мою шею, не успей я вовремя подставить руку.

Дьявольски сильные челюсти сомкнулись, раздался хруст, и моя рука повисла словно плеть. Я взвыл от боли, но продолжал бороться. Скинуть монстра никак не удавалось.

В пылу борьбы мы скатились с крыши сарая на землю. Даже после падения убийца не разжал свою пасть, напротив, он с остервенением продолжал вгрызаться в мою бедную руку, причиняя мне жуткую боль.

Я не сдавался. Нет, только не я! Я не мог себе позволить умереть от зубов такого несуразного существа! Я охотился на тигров и львов, на горилл и аллигаторов, и все это не для того, чтобы быть съеденным полусобакой-полубобром!

Схватка продолжалась несколько минут. Но и этого времени было достаточно для того, чтобы я обессилел. Я был измучен, разодран. А эта тварь даже не устала!

Конец. Я больше не чувствую боли. Значит, все очень плохо.

Зажмурившись, я услышал рядом с собой выстрел, затем еще. Открыв глаза, увидел, что зверь слетел с меня и закружился волчком. Прибежали жители деревни и начали добивать монстра лопатами, вилами и всем, что попадалось под руку. Стреляли в упор, рубили топорами, пока на земле не осталось бесформенное кровавое месиво.

Меня подняли и отнесли к врачу. К сожалению, руку спасти не удалось – ее ампутировали. Про мотоцикл мне пришлось забыть: так он там, в деревне, и остался. Я же, придя в себя и набравшись сил, уехал в город на рейсовом автобусе.

Часто я рассказываю эту историю в новых компаниях, в красках описывая те памятные для меня события, и с гордостью демонстрирую протез. Не скрою: бывает, я излишне бравирую и преувеличиваю размеры хищника, с которым мне довелось сразиться в той смертельной схватке. В моих рассказах я – герой, но сам я так и не нашел смелости вернуться в ту деревню, навестить добрых стариков.

Только из новостей слышал, что мост там наладили. А через некоторое время каньон под мостом исчез. Удивительно! Словно рана на теле земли зажила, и даже шрама не осталось.

На месте, где заново срослась земля, не было перешейка из скал или болот. Рельеф повторился в точности и стал таким же, как и прежде. В привычное русло вернулась река, по ее берегам зазеленели леса. Чудо! Уже ничто не напоминало о тех страшных событиях. Как будто природа сама хотела побыстрее стереть все следы.

И только мой старый мотоцикл выбивался из общей картины. Его, конечно же, не починили. Но зато приспособили под клумбу: украсили горшками с вьюнами, что расползлись по железному корпусу Красиво! О Черном Дьяволе старались не вспоминать и даже легенд о нем не слагали: уж слишком много зла принес он бедным жителям.

Маленький взрыв

Сегодня 21175-й день Алешиной жизни. Хотя сам он об этом, конечно, не догадывается. Но даже если бы и догадался, то какая в том польза? Подумаешь, 21175-й – что в нем особенного? Так думают все. Так думал и Алеша. Думал…

От такого рода знаний пользы, конечно, никакой, но зато особенности хоть отбавляй. Все дело в том, что Алеша родился 2 ноября

1975 года, сокращенно – 21175. И поэтому сегодняшний день пригото-

вил для Алеши необычайный подарок, а именно – новую жизнь. Как он ею распорядится, зависело только от его трезвой головы и жаркого сердца.

Утро

Все не заладилось с самого начала. Утро не стало церемониться со спящим Алексеем и вместо привычного яркого солнца решило разбудить его противным запахом. Почти вонью.

Не приученный к такому обхождению с собой, Алеша вскочил с кровати. Даже не потянулся со сна, а сразу же настежь раскрыл окно: «Блин, надо всегда регулярно выкидывать мусор. Что за привычка – откладывать до последнего, пока вся квартира не провоняет! Это ведь нетрудно. Нетрудно… нетрудно!»

Алеша еще не проснулся, и поэтому голову немного клинило. «Нетрудно… совсем, совсем нетрудно…» – повторял Алексей, направляясь на кухню и придерживая рукой трусы с ослабшей резинкой. По всей квартире раздавалось шуршание его тапочек. На кухне его ждал первый сюрприз: пустое мусорное ведро. Почесав себя чуть ниже спины, Алеша начал думать. А чтобы легче думалось, почесал еще разок. Но мысли были недоступны. Поэтому он решил вернуться в объятия одеяла, дабы доспать свои законные субботние часы.

Прошло время.

Алеша вновь проснулся, потянулся в лучах полуденного солнышка, принюхался. Вони не было.

– Здорово, утро! – радостно поприветствовал он это погожее утро нового дня.

Утро не ответило, потому что к тому времени находилось уже в другом временном поясе. А сюда пришел тот самый 21175-й день, который немедля послал Алексею воздушный поцелуй. Алеша закрыл окно.

«У-у-у, сквозняк какой! Так и простыть недолго», – подумал Алексей и съежился от холода.

День насупился.

Алеша глянул в окно: «Да, погодка не ахти. Сегодня не позагораешь. Фигово».

– Тьфу на тебя, – ответил день и заглянул в чужое окно на другом конце города.

«Ну вот, уже и дождик моросит. Лето называется!» – подумал Алексей и пошел на кухню. За столом собралась вся семья: жена Марина, дочь Алена и сын Максим.

– А что сегодня утром так воняло? – спросил Алеша, намазывая масло на бутерброд.

– Не знаю, я спала, – ответила дочь.

– Вроде ничего, – сказал Максим, после чего прожевал и продолжил:

– Я как раз в инете себе курсовую искал, блин, чуть комп не разбил от злости. Нигде нет нужной инфы, везде бред какой-то.

Теперь была очередь жены Марины, но она промолчала.

– Странно, – подумал вслух муж, – я ведь от запаха-то и проснулся!

– Наверное, на улице канализацию прорвало, – подсказал сын.

Работа

У Алеши на работе была девушка по имени Света. Красоты невероятной. Чем и славилась в компании. Алексей не раз оказывал ей знаки внимания и, надо отметить, всегда оставался поощренным ее милой улыбкой. Можно сказать, она ему нравилась, а еще можно сказать, что на работу он ходил только из-за нее. А еще можно сказать, что он с радостью бы изменил своей любимой жене с этой особой. Словом, картина вырисовывалась следующая: Алеша был без ума от Светиной красоты, от ее личика и соблазнительных форм. Не проходило и дня, чтобы он не желал ее, однако сегодня все было иначе.

Сегодня от Светы так и несло тухлой рыбой. Казалось, будто где-то совсем рядом помер гигантский кит или даже два, а то и целый косяк китов. И всех их забыли похоронить.

– Привет, – улыбнулась Света, а ведь всегда говорила «здравствуйте».

– Здорово, – бросил ей Алеша и побежал в туалет, где ему стало плохо. То есть нет: поплохело ему сразу, а в туалете, напротив, полегчало. «Это ж надо так! – переживал он, вытирая от рези слезы. – Здесь и то пахнет лучше! Неужели она не чувствует? Пойду-ка я домой, а то, чего доброго, совсем кони двину».

Выбежав через черный выход, Алеша пошагал домой. Его потряхивало. Последний раз подобное он испытывал классе в пятом – когда сжег дневник.

Алексей направлялся в сторону дома.

Но дойти до дома ему было не суждено ни сегодня… уже никогда. Дело в том, что в этот день сбылась Алешина мечта: с ним случилось чудо. Но не зря мудрые предупреждают, что надо быть осторожным при выборе желаний. Алеша мечтал о чуде, и оно свершилось. Чудо совсем уж необычное. Чудо из чудес. Не банальное какое- нибудь вроде того, как научиться летать, останавливать время или стать невидимкой. Нет. Он начал чувствовать запахи человеческой души. Теперь он мог за версту учуять, кто есть кто. Вот эта дама пахнет приятно, лютиками. Значит, она хорошая. А вот от этого несет, как из садового туалета. Значит, он подлец. Все очень просто. Смертельно просто.

И чем, интересно, вы думаете, закончилась эта история?

Все намного проще, чем вы себе представляете: Алеша просто задохнулся. Едва зайдя в метро, он упал замертво. Правда, сначала подергался немного.

Я тогда, помню, стоял рядом, смотрел на него и думал: «Вот актер, кривляется еще! Точно как все: не лучше, не хуже – до последнего за жизнь цепляется». Не понимаю, зачем мы его выбрали? Наверное, случайно, хотя Ему виднее…

Ой, простите, мы же не познакомились! Я – ангел. Звать – Иль- дар. Мне 23. Рост 181 сантиметр. Глаза карие, сам шатен. Ну, кажется, всё. Вернемся в 21175-й, на станцию метро «Щукинская», где мы и оставили нашего героя.

Лежит он, в общем, мертвый, уже закоченел. А люди ходят мимо и не обращают на него никакого внимания: мол, лежит и пусть себе лежит, поди, не сто баксов упало.

Только одна старенькая-престаренькая бабушка подошла. Вся седая, как в детских сказках. И сказала: «Вот мразь».

Потом мне это надоело, и я отправился к себе.

Небо

Алешкина душа уже поджидала меня там. Алеша стоял, немного сгорбившись и наклонившись вперед. В руках у него было направление в мой кабинет – кабинет номер один. Чуть помявшись, он сказал:

– Меня к вам направили, можно? Я кивнул:

– Входите!

Он зашел и застыл на месте. Немного качался, много вздыхал. Глаза были влажные, потерянные.

Он говорил медленно, запинаясь и теребя в руках свое направление:

– Извините, меня к вам направили, Ильдар Романович. Я ничего не понимаю, не понимаю, что происходит. Где я? Сколько сейчас времени? И что мне надо делать?

Алеша, очевидно, ждал ответов, но их не последовало. Вместо этого я встал из-за стола, подошел к двери и закрыл ее на ключ, который незамедлительно проглотил на глазах у вновь прибывшего. Затем взял со стола телефон и перегрыз провод. Сам же аппарат для пущей таинственности выкинул в окно.

– Что все это значит? Что происходит? – голос у Алеши не дрожал лишь потому, что говорил он шепотом. – Это больница? Я помню, как в метро мне стало плохо!

– Плохо? Ах ты, пес! Да ты хоть знаешь, как это – плохо?! Гореть заживо под напалмом – плохо! В Африке во время засухи неделю умирать – вот это плохо! – Я вскочил на стол, пнул стопку книг, лежащих на нем. – Ты смеешь говорить, что тебе было плохо?! Да мы тебе самую безболезненную смерть предоставили, а ты, подлец, жалуешься?

Это у меня такая тактика: шок шоком снимаю. После этих сцен вновь прибывшие, как правило, собираются, концентрируются и начинают более-менее трезво оценивать обстановку.

С Алексеем так не вышло. Он все расспрашивал – как, зачем и почему. Первые полчаса я пытался как-то объяснить. Но мы все ходили по кругу.

– И чего? – начал заново Алеша, – получается, что все? Капец…

Труп… Умер.

– То-о-очно… – мне уже это надоело.

– Бли-и-ин… Это же несправедливо. Вам, понимаете, нужен был какой-то человек для эксперимента, и вы вот просто берете и убиваете меня! Да? Просто раз – и все. И нет человечишки. Для вас-то я просто кролик подопытный, а у меня, между прочим, дети, жена, работа!

– Ты бы еще вечерний онанизм вспомнил… Не парься, все здесь будут. Сиди тихо, не скули. Все вы плакать начинаете, когда околеете, а пока внизу сидите, по земле ходите – даже спасибо не скажете. Свиньи все, свиньи.

– Бли-и-ин… Мне так хорошо жилось… – Алеша начал снова реветь. Он шмыгал носом, вытирал рукавом слезы и продолжал: – Я еще столького не успел. О господи, на что я жизнь потратил?! На суету…

Все было так бессмысленно… И почему я? Я так хочу вернуться. О-о-о! Я был бы таким хорошим, я был бы таким благодарным… я бы ценил каждую секунду и любовался бы каждой снежинкой!

– Эй, друг мой, не оттого ли ты такой печальный, что подох, как пес, на грязной станции метро? – спросил я его в вежливой, поэтичной форме.

– А-а-а!

– Ну все, хорош! Надоел! Как девочка, ей богу! Ты же боец! – мне уже начинало действовать на нервы это затянувшееся нытье. Обычно такого у моих подопечных не бывало. К этому времени все уже смирялись с мыслью о своей смерти и шли дальше по кабинетам. – Давай вставай, сейчас пойдешь во второй кабинет, там тебя наладят полностью, и потом снова сюда приходи. А чтоб тебе радостней было идти, я тебе вот что скажу: по возвращении из кабинета номер два я тебе открою секрет, как обратно на землю попасть. Ну, теперь все. Иди!

Алеша ушел, а я остался.

«Да, – думал я, – это действительно немного дико, – там, наверху, точно сдвинулись. Зачем надо было эту легенду придумывать? И смерть придумали какую-то ненормальную: умереть от сбывшейся мечты. Нет чтобы по-простому, традиционно: инфаркт, СПИД, чума… Что, зря это все выдумывали что ли?

И зачем Главному понадобилось новую планету заселять? И почему для первого эксперимента выбрали именно этого доходягу Алешу? Ничего не понимаю».

Вот такие мысли кружились в моей голове, пока нашего мальчика готовили к новой жизни. Кстати наш архдоктор – просто маг, из таких квазимод красавцев делал. И словно в подтверждение этой мысли в дверном проеме появилось совершенно новое, красивое и лучезарное лицо; это была наша секретарша:

– Ильдар Каквастамович, еще раз выкинете телефон в окно, сами следом полетите! Вам понятно?

В качестве восклицательного знака девушка захлопнула за собой дверь с такой силой, что штукатурка посыпалась и стекла задрожали.

– Эх, товарищи, дожили: заслуженного работника рая отчитывает какая-то вертихвостка. И ладно бы за дело, а то за какой-то паршивый телефон! Куда небо катится! Эх…

Тут вошел наш герой с дурацким именем Алеша. Он подошел вплотную ко мне (выглядел он уже, надо сказать, весьма неплохо) и твердым голосом начал говорить:

– Изложите, пожалуйста, цель моего здесь пребывания. Я хочу знать, зачем вы меня убили!

Ну вот, началось: все по новой. Пятый раз объясняю, а ему хоть бы хны.

Я втянул побольше воздуха и затараторил:

– Во-первых, не убили, а вызвали. Во-вторых, цель ваша уникальна. О ней мечтают миллионы, да что там – миллиарды! Вы будете участвовать в грандиозном эксперименте по созданию жизни на новой планете в соседней галактике. Вы – избранный. Вам выпала непостижимая честь, потому что ваша энергия будет использована как стартовая. То есть вы будете отцом всего живого на той планете. – Я вдохновенно ткнул пальцем вверх. Алеша зачем-то поднял голову вверх и посмотрел. Увидев лампочку, он посмотрел на меня, и я продолжил:

– Когда-то давным-давно такой же человек, как вы, дал старт жизни на Земле. И теперь во всем живом есть частица того мужчины. Так будет и с вами. Вы станете душой мира, вы будете во всем: в деревьях, камнях, белках и других людях. Вы сможете ощущать абсолютно всю биосферу. Вы сами станете биосферой! Теперь вам понятно?

Алеша слушал без интереса, все это он уже знал наизусть. Единственное что он хотел, так это спросить:

– А я могу не согласиться участвовать в этом шикарном эксперименте?

«У-у-у, достал, ей-богу, достал. Все, точно перевожусь в другой отдел. Я теряю терпение».

– Да, можешь, но помни: ты все равно придешь к нам. Но тогда может быть уже поздно. И ты не сможешь стать избранным. Не выполнишь свое предназначение. Тебе следует сделать выбор: на одной чаше весов твоя мелкая земная жизнь, на второй – целая планета. Но если ты так ценишь свою прежнюю бытовуху – на, съешь вот эту таблетку, и ты вернешься к семье.

С этими словами я протянул Лехе капсулу конского слабительного. Несчастный заулыбался и расцвел. Дрожащими руками он схватил допинг и, даже не запивая, проглотил.

Подготовка

На следующий день уволилась наша уборщица. Еще через день приехала бригада сантехников. Прошло три дня, и мы снова встретились. Алеша был хмурый и полуголый – в медицинской сорочке.

Я решил начать диалог по-дружески ненавязчиво:

– Ну что, Нео, следуй за белым кроликом, да?

Леха драться не полез и даже не шелохнулся. Значит, слабительное еще действовало. Медленно, как будто боясь спугнуть диких птиц, Алеша отвернулся.

Я ушел. Зачем добивать человека? Не такой уж он и плохой. Даже немного милый.

За время, пока мы не виделись, я даже соскучился по нему. Со мной Леха не разговаривал. И даже с начальством не особо. Ничего не ел, все сидел и думал. Ну да, есть о чем пофилософствовать: как-никак новая жизнь! Подарок. Надо решать, что с ним делать. Правда, не люблю я все эти размышления, да и мыслителей в целом. Ну и ладно, мне главное – рассказать все как было. Не забыть и не соврать.

Прошло три дня, и появился Алеша. Исхудавший и болезненный. Я подошел к нему и извинился.

– Да ладно, – по лицу пробежала улыбка. Мимолетная, но заразительная. – Чего уж там, бывает! Но ты все-таки засранец.

С этими словами Алеша отвесил мне дружеский подзатыльник и ушел к Главному.

Он клевый парень.

Солнце блеснуло прямо в глаз:

– Чего тебе? – из-под облака на стену прыгнул солнечный зайчик.

– Ну нет, не время для игр, не обижайся, у нас серьезные дела. Солнце лизнуло в щеку. Я смягчился, но продолжал отпираться:

– Давай потом поиграем. Обещаю, как все закончим, я займусь тобой.

В комнате появился еще один солнечный зайчик и сразу же погнался за первым.

– 12 миллиардов лет – а все еще ребенок, – усмехнулся ветер.

– Молчал бы.

И тут же с моего стола взмыла в воздух пачка документов. Точно переведусь, так работать невозможно.

Событие

Все прошло как-то совершенно тихо. Без пафоса. Я-то думал, что мы Леху на каком-нибудь огромном астероиде доставим, а оказывается – нет. Он своим ходом полетел.

Долетел нормально и сразу же за дело: пошел сливаться с биоритмом планеты. И вот через 15 минут в привычном понимании Леха перестал существовать. Он превратился в единую планетарную душу. Во как! Не каждому такое дано, а ведь он еще и отпирался!

Чуть позже появились первые бактерии. Вот начальство тогда обрадовалось! А Главный пуще всех: целый день тыкал фигой в книжки советской России, приговаривая: «Шиш вам с маслом!»

На данный момент планета практически готова. Осталось только людей заселить. А старую – на реконструкцию. Вот только мы с названием еще не определились, но Главный думает именовать ее Смаэлира, что в переводе с нашего означает «Благоухание». И это справедливо, ведь говорят, что там не будет ни одного неприятного запаха. Что, мол, там очень много цветов. И что даже воздух там пахнет очень вкусно. Хотел бы я туда на отпуск сгонять! Но это мечты, еще столько дел…

Ну, вот, кажется, и все.

Увидимся!

Купаясь в рыжем небе

Обычно в сказках рассказываются истории о далеком прошлом. Мне же поведали о том, что произошло буквально вчера. И предупредили: история эта еще не раз повторится.

Пуще того, в то время, пока ты будешь слушать наш рассказ, всё, что описывается в нем, и сейчас происходит в реальной жизни сплошь и рядом.

Может быть, даже в твоем подъезде.

Если в вашем доме живет мальчуган двенадцати-тринадцати лет, то наверняка он узнает себя в этой истории.

Может быть, и вы не настолько стары, чтобы успеть забыть себя в этом возрасте, и помните, как нечто подобное происходило и в вашей жизни.

А если так, то было бы очень интересно: какой путь выбрали бы вы? Тот же, что и наш герой – мальчишка по имени Берд?

Берд родился и жил в королевстве, где люди стали настолько сильными, что перестали верить. Вера была признаком слабости. Зачем во что-то верить, когда все знаешь наверняка?

И тот, кто оберегал людей всю их жизнь – с пеленок до седых волос, но никогда не показывался на глаза, сильно заболел. Без веры тот, кого не видно, – умирает. Он таял. Но разве можно было уйти, оставив людей без присмотра, по-настоящему наедине с собой? Нет, тогда жди беды: крестьяне захотят стать вельможами, вельможи – королями, короли – богами.

«Что можно оставить вместо себя? То, что люди любят всем сердцем. То, на что любят смотреть, в чем никогда не разуверятся». Нескоро, но размышления все-таки привели его к ответу. «Камни! Вот что завораживает людей, вот что придает им силы! Вот что они любят всем сердцем – камни!» Казалось, это верное решение. «Их отчетливо видно, они магически блестят, их можно потрогать, а значит, нельзя усомниться в том, что они есть. Вот они – перед тобой!»

И умирающий оставил людям Волшебный Камень, который должен был следить за порядком в государстве.

Он передал Камню все свои знания, всю мудрость и опыт, но наградить способностью чувствовать не смог. А ведь то, что мы чувствуем, тоже является знанием.