Игра на выбывание

– Детектив констебль Сэм Паркер.

Тишина. Сэм понадеялся, что услышит рекламную запись – скажем, рекламу страховки или что-то в этом роде. Но нет – как всегда, знакомые звуки. Борьба, крики, приглушенное пыхтение, потом вопль, прерванный пощечиной, и всхлипывания. Сэм дал отбой и сунул мобильник обратно в карман. Все это явно была запись – должно быть, взяли из какого-нибудь фильма ужасов вроде тех, которые крутят по телевидению после полуночи. Сэм относился к подобным проявлениям враждебности философски – полицейскому ничего другого ожидать не приходится. Сэм лишил многих мерзавцев заработанных нечестным путем денег, и вполне естественно, что многие точили на него зуб.

Бывало, не звонили по нескольку дней, зато потом – регулярно по четыре-пять раз подряд. Запись всегда была одна и та же. Сэм вышел из машины, рассудив, что солнечная погода поможет ему взбодриться. Снова взглянул на свое отражение и зашагал к входу в участок. На нем был строгий серый костюм, голубая рубашка и синий галстук – нарочно заскочил домой переодеться. Вырядился, будто на собеседование – впрочем, именно так Сэм себя и чувствовал.

Когда дверь за ним захлопнулась, по коридору разнеслось гулкое эхо. Сэм направился вперед по коридорам с высокими потолками, освещенными грязными, пропылившимися линейными лампами. Батареи были покрыты облупившимися слоями краски разных лет. Сэм искал, где здесь оперативный штаб расследования, но, куда ни заглядывал, везде было пусто. Большинство кабинетов использовались как складские помещения. Стоявшие друг на друге коробки возвышались до потолка, а столы были разобраны, точно их вот-вот собирались выносить. Сэм уже стал гадать, не розыгрыш ли этот вызов, но тут услышал тихий гул голосов. Он пошел на звук и, свернув за угол, увидел впереди открытую дверь, за которой собрались люди в рубашках и галстуках. Видимо, это и есть отдел убийств.

Нервно сглотнув, Сэм подошел ближе, потом постучал. Все повернулись в его сторону. Внутри теснились рабочие столы, на всех мигали экраны компьютеров, отбрасывая голубой свет на папки и блокноты. На стенах и белых досках для объявлений висели листы бумаги, на которых зеленым фломастером были торопливо записаны какие-то даты и имена. Все молчали, поэтому Сэм заговорил первым.

– Я детектив констебль Паркер. У меня назначена встреча с инспектором Эванс.

Все посмотрели в дальний угол, туда, где по телефону разговаривала женщина. Мельком глянув на Сэма, она продолжила разговор. Сэм воспользовался представившейся возможностью и принялся изучать окружающую обстановку. На стенах висели плакаты с фотографиями четырех девочек подросткового возраста, двоим не было и восемнадцати. Сэм сразу узнал эти лица – их можно было увидеть в каждом полицейском участке страны. Но здесь они как-то по-особенному бросались в глаза, особенно рядом с другими фотографиями и плакатами.

Сэм подошел ближе. Казалось, звуки в штабе стихли. Ему стало невыносимо грустно при мысли о том, что сейчас переживают родные девочек. Все четверо из разных районов Манчестера, друг с другом незнакомы. Пропали, предположительно убиты. Последняя исчезла два месяца назад. Между этими происшествиями определенно есть какая-то связь. Вопрос лишь в том какая.

Выглядели все по-разному. Две белые – одна высокая с рыжими волосами, другая – с длинными темными кудрями. Потом чернокожая девочка – всего пятнадцать лет, но из-за не по-детски кокетливой улыбки кажется старше. И наконец, индианка с густыми, блестящими черными волосами. Что же между ними общего? Что упустила полиция?

За спиной у Сэма раздались шаги. Инспектор Эванс. Сэм обернулся. Это была худенькая, миниатюрная женщина с коротко подстриженными седыми волосами и улыбкой, от которой веяло суровостью.

– Сэм Паркер?

– Да, – кивнул он, и, заметив, как у собеседницы недовольно раздулись ноздри, поспешно прибавил: – Мэм.

– Я Мэри Эванс, – представилась она. – Можно просто Мэри. Спасибо, что все-таки приехали.

– Извините, – пробормотал Сэм, досадуя по поводу своего опоздания. – У меня сегодня выходной…

– Ну ладно, главное, что вы здесь. Следуйте за мной.

Пройдя мимо Сэма, Мэри покинула оперативный штаб и зашла в меньшее по размеру помещение, расположенное дальше по коридору. Судя по всему, оно служило ей кабинетом. На столе стояли заляпанная чашка из-под кофе и фотография молодой женщины в рамке. Кабинет производил впечатление временного – возле картотечного шкафчика высилась стопка потемневших от времени папок. Видимо, принадлежали они предыдущему владельцу. Бумаги на столе были разбросаны кое-как, и Сэм с трудом подавил желание сложить их в аккуратную стопку, чтобы инспектору Эванс было удобнее читать.

– Садитесь. – Она указала на стул, который, казалось, вот-вот готов был развалиться. По крайней мере, ножки уже начали разъезжаться в разные стороны. И точно – стоило Сэму сесть, и стул опасно качнулся. Несколько секунд инспектор не сводила с него внимательного взгляда, от которого так и хотелось ерзать на сиденье.

– Собираетесь поговорить о четырех пропавших девушках? – предположил Сэм. – Я видел фотографии в штабе.

– Нет, – ответила инспектор Эванс. – Слышали про Ронни Бэгли?

Сэм мысленно перелистал папки в собственном картотечном шкафчике. Так люди просматривают адресную книгу. Однако не мог припомнить никого с таким именем и стал перебирать мошенников и растратчиков, с которыми имел дело на протяжении предыдущих лет. Наконец покачал головой:

– Нет, мэм.

– Это клиент вашего брата.

От неожиданности Сэм растерялся:

– Джо?

– Да, Джо Паркера. Он ведь адвокат по уголовным делам, верно?

– Да. Раньше работал в «Махоунс», теперь – в «Ханиуэллс», – Сэм нахмурился. – Только при чем здесь я?

Эванс ответила не сразу. Она молча смотрела на Сэма, будто хотела поставить на место и напомнить, кто тут главный.

– Нужно, чтобы вы узнали у него кое-какую информацию, – наконец произнесла инспектор Эванс.

– О чем?

– Об одном из его клиентов.

Сэм округлил глаза:

– Предлагаете шпионить за братом?

– Ну, если предпочитаете такую формулировку…

Сэм шумно вздохнул. Вряд ли продолжение беседы окажется более приятным, чем начало.

Глава 8

Джо заехал за Моникой в офис, и оттуда они сразу отправились в тюрьму. По дороге Джо пытался поддерживать разговор, чтобы отвлечься от нахлынувших мыслей о смерти Элли, и у него получилось. Моника, как и многие начинающие юристы, фонтанировала энтузиазмом – Джо и сам когда-то был таким. Ему нравились бойкие вопросы девушки, ее жизнерадостность и улыбчивость.

Однако по мере приближения к тюрьме Стрэнджуэйс настроение испортилось снова. Это было старинное здание из красного кирпича, огороженное высокими стенами. По сравнению с прежними временами тюрьма сильно изменилась. Раньше она была переполнена, вдобавок заключенных постоянно сажали в карцер, и закончилось дело тем, что они захватили власть в тюрьме и удерживали ее двадцать пять дней. Конечно, теперь порядки были не такие суровые, однако здание угрюмой тенью нависало над главным шоссе, ведущим в город. Корпуса расходились в стороны от центра, точно спицы на велосипедном колесе, а снаружи стены обложили новыми кирпичами, дабы придать строениям современный вид. Около дороги построили специальный новенький центр для посетителей. Но все это был лишь поверхностный слой глянца – внутри оставалось все так же по-викториански мрачно. Башня и корпуса, располагающиеся подальше от главных ворот, сохранили прежний исторический облик. Потрескавшаяся, поцарапанная кирпичная кладка хранила воспоминания о былых казнях и бунтах.

В последнее время Джо редко приходилось бывать в тюрьмах. Эту обязанность почти целиком взяла на себя Джина. Но горький опыт научил, что, разговаривая с заключенным, нельзя верить ни слову. Как-то клиент заявил, что готов признать себя виновным. Оказавшись за решетками и замками, этот человек готов был на все, лишь бы поскорее вырваться на свободу. Известили прокурора, свидетелям сообщили, что их присутствие на процессе не понадобится. Но, пообщавшись пару дней с юристами-самоучками из соседних камер, клиент передумал и вдобавок сменил адвоката. В тот раз судья глядел на Джо с откровенным пренебрежением. Впрочем, все адвокаты совершают ошибки. Но настоящие профессионалы не повторяют совершенную однажды ошибку.

Однако этот визит отличался от других. Джо должен был не только выслушать историю Ронни Бэгли, но и постараться удержать клиента. Ронни уже отказался от услуг одной фирмы. Джо не должен был допустить, чтобы то же самое повторилось и с ним.

– Жуткое место, – пробормотала Моника, обводя взглядом стены. – Даже когда на автобусе проезжаешь, мурашки по коже. Терпеть не могу.

Джо взглянул на нее. Интересно, что ей так не нравилось – архитектурные особенности или тот факт, что здесь находится в заключении столько народу?

– Ничего не поделаешь, привыкай, – ответил Джо. – Тебе частенько придется здесь бывать. – Он улыбнулся: – Тут разворачиваются любопытнейшие драмы, сама увидишь. И вообще, почти все, кто сюда попал, получили по заслугам. Поверь, в судах редко встретишь невиновных, вопрос только в степени вины.

Проходя через сканер и проверку охраны, сверлившей всех посетителей суровыми взглядами, Джо и Моника сохраняли молчание. Потом их отвели наверх, в помещение, отведенное для встреч с адвокатами. Внутри располагались два ряда стеклянных будок. Таким образом адвокаты были избавлены от шума, царившего там, где принимали членов семей – те, кто навещал мужей и отцов, старались извлечь из встречи все возможное и за час наговориться на всю неделю. Однако адвокатам доверяли не настолько, чтобы оставлять их наедине с подзащитными. Все будки отлично просматривались, и охранники не дремали. Впрочем, Джо их отлично понимал. Среди его знакомых многие предпочитали не нарушать правила, однако хватало и тех, кто готов был пойти на что угодно, только бы не потерять клиентов. А иначе каким образом в тюрьмы попадает столько наркотиков?

Джо побарабанил пальцами по столу. Мимо с папкой под мышкой прошла молодая женщина в короткой юбке. Сотрудница «Махоунс». Специально таких набирают – молодые, хорошенькие, единственная обязанность – сопровождать адвокатов. В уголовном праве смыслят мало, зато клиенты возвращаются в камеру в приподнятом настроении. Увы, тут Джо конкурировать не мог.

– Что вы скажете Ронни Бэгли? – спросила Моника.

– Узнаю его версию событий.

– Вам уже что-нибудь известно об этом деле?

– В общих чертах. Бумаги получил и даже кое-что прочел, но, прежде чем ознакомиться с подробностями, хочу выслушать самого Бэгли. Потом проверим, насколько сходятся два варианта.

– Неужели это обычная практика? Я думала, сначала мы займемся показаниями свидетелей. Ведь сторона обвинения должна еще доказать виновность Бэгли.

– С делами об убийствах проблема в том, что их так просто не закроешь, – пояснил Джо. – Во всех остальных случаях виновный отсиживает срок, а потом все преспокойно занимаются своими делами. Но когда речь идет об убийствах, есть еще родные и близкие жертвы. Есть преступник, на которого давит бремя вины за совершенное. Или пятно на репутации, если он невиновен. Поэтому постоянно подаются апелляции, дела пересматривают снова и снова. Ты уже и думать про них забыл, а они вдруг выныривают в Апелляционном суде. И понеслось – начинают разбирать совершенные тобой ошибки. Обстоятельства, которые ты упустил, детали, в которых не разобрался. Первым делом адвоката начинают обвинять в том, что плохо представлял интересы подзащитного. Заявляют, будто ты исказил их слова. Так что надежнее будет с самого начала узнать всю историю из первых рук.

Прежде чем Моника успела спросить что-то еще, открылась дверь в другой части комнаты, и внутрь вошел охранник, а следом за ним – Ронни Бэгли. Глаза беспокойно бегают, плечи опущены. Казалось, он хотел спрятаться, укрыться от чужих взглядов. Впрочем, в первый день в тюрьме все стараются не привлекать к себе внимания. Когда Ронни Бэгли подвели поближе, Джо прочитал в его взгляде страх. Бэгли был вовсе не похож на опасного человека, никакой угрозы от него не исходило. Хотя чему удивляться, подумал Джо. Он повидал достаточно преступников, чтобы знать – не существует какого-то определенного типа убийцы. Иногда чем спокойнее кажется человек, тем он опаснее – настоящее зло не кричит о себе во всеуслышание.

Охранник открыл дверь стеклянной будки. Ронни кивнул в знак благодарности и сел за стол.

– Как поживаете, Ронни? – спросил Джо.

– Плохо, – ответил тот и покачал головой. – Для меня сегодня устроят что-то вроде ознакомительной экскурсии. Спрашивается, зачем? Почему нельзя просто посадить человека в камеру и оставить его в покое?

– Крепитесь, – посоветовал Джо. – Будем готовиться к заседанию суда. Я договорился, чтобы рассмотрение вашего дела назначили на завтра. К тому времени я должен знать все подробности.

– Какой смысл возиться? – произнес Ронни.

– Предпочитаете просто сдаться? У вас нет времени себя жалеть. Можете считать, что здесь я ваш единственный друг, поскольку остальным глубоко плевать, что с вами будет. Поэтому расскажите о случившемся. Понимаю, в тюрьме легко погрузиться в уныние, но старайтесь не поддаваться.

Обдумывая слова Джо, Ронни крепко сжал челюсти.

– Охранники смотрят на меня, как на полное дерьмо. – Глаза Ронни наполнились слезами. – Я их не убивал. Я не убийца. Но меня все равно не выпустят, да?

– Вам предъявлено очень серьезное обвинение. Вряд ли вам удастся выйти отсюда до суда.

– Сами, значит, вернетесь в свою роскошную квартиру, а я майся еще одну ночь на тюремной койке. Я никого не убивал.

– Таков закон, Ронни. Правила не я придумал. – Джо взял ручку и демонстративно щелкнул ею. – А теперь объясните, почему все думают, что вы виновны в убийстве?

– Наверное, кроме меня подозревать некого. И вообще, тел же не нашли! Почему они решили, что это убийство? Какое может быть убийство, когда нет тел. Правда?

Джо покачал головой:

– Необязательно. Ну, рассказывайте. Мне нужно знать все от начала и до конца.

Глава 9

– Значит, вас смущает просьба шпионить за братом? – уточнила Эванс.

Сэм чуть не рассмеялся. Еще бы его это не смущало. Он сдвинул очки на переносицу.

– Понимаю, вы к нему симпатии не испытываете, ведь Джо помогает преступникам, – ответил Сэм. – Но использовать его, чтобы добыть информацию?.. Это как-то… нехорошо.

– Знаете, что на самом деле «нехорошо», Сэм? Когда люди вроде Ронни Бэгли расправляются с сожительницей и ребенком, но избегают наказания. И почему? Потому что люди вроде вашего брата делают все, чтобы убийцы ускользнули от правосудия.

Сэм в значительной степени разделял чувства инспектора Эванс, он и сам часто спорил с Джо на эту тему. Но речь идет о его брате, и Сэм не собирался его предавать.

– Я не имею права учить Джо, как ему жить. Мы обсуждали этот вопрос, и Джо гордится своей работой, а я горжусь им, мэм. Джо добился успеха в своей области.

– Но?..

– Вас я тоже могу понять.

– Так и знала, что будет какое-то но.

Сэм задумчиво помолчал и наконец произнес:

– Я по-своему восхищаюсь достижениями Джо, но жалею, что он не выбрал другой путь. Юрист ведь может стать и прокурором.

– Стало быть, вы сажаете преступников в тюрьму, а ваш брат их оттуда выпускает.

– Что-то вроде того.

– По-моему, ситуацию пора менять, – объявила Эванс. – Много раз имела дело с вашим братом. Понимаю, в вас говорит семейная преданность, но Джо Паркер считает, будто ему закон не писан. – Сэм хотел возразить, но Эванс предостерегающе вскинула руку. – Знаю, этим страдают многие адвокаты, но ваш брат превзошел всех.

– Хорошо, а я здесь при чем?

Эванс подалась вперед.

– Ронни Бэгли – убийца. Он убил сожительницу и собственного ребенка прямо у них в квартире, а потом каким-то образом избавился от тел. Мы их так и не нашли. Должно быть, Бэгли убил дочь, чтобы полиция решила, будто сожительница просто ушла от него. Конечно, мы добились, чтобы завели уголовное дело, но, если тела все-таки обнаружат, будет гораздо проще.

– Значит, Бэгли совершил убийство, но тела отсутствуют?

– Да. Сами понимаете, как важно их отыскать. Вы же не хотите, чтобы Ронни избежал наказания просто потому, что хорошо их спрятал, верно?

Сэм прикрыл глаза, чувствуя, как в душе нарастает разочарование, однако связано это чувство было не с ним самим, а с Джо.

– И чего же вы от меня хотите? – тихо спросил Сэм. Он уже догадался, к чему ведет инспектор Эванс. Ситуация складывалась в высшей степени неприятная.

– Мы думали, интересы Бэгли в суде будут представлять Махоуны, – ответила Эванс. – Но сегодня утром оказалось, что защищать его будет ваш брат.

– Откуда вы знаете?

– Мы сами там были. Сейчас Джо Паркер отправился к нему в тюрьму.

Сэм прижал ладони ко лбу. Разочарование сменилось гневом. Так вот почему Джо не поехал на кладбище – торопился на встречу с убийцей.

– С вашей помощью, Сэм, мы можем укрепить позиции обвинения. Через вас мы получаем доступ к сведениям, которыми располагает только адвокат Бэгли. Мы должны найти тела.

Сэм покачал головой:

– Джо мне ничего не скажет.

– Ах вот как? Значит, проблема в добропорядочности вашего брата, а не в вашей?

– Не понимаю, о чем вы.

– Вы говорите, что брат вам не скажет, хотя с таким же успехом могли бы заявить, что просто не станете спрашивать.

– Мэм, это несправедливо…

– А справедливо убивать женщину в ее собственном доме? Женщину и ребенка? Вы же знаете брата, наверняка его можно как-то разговорить. Наверное, раньше вы просто не задавали правильных вопросов.

– Но пользоваться доверием брата?..

– Все адвокаты выбалтывают лишнее, особенно когда общаются с коллегами… или с полицейскими, – перебила инспектор Эванс. – С этой стороны подвоха не ждет никто. Все делятся байками. – Сэм опустил голову, и Эванс снова подалась вперед. На этот раз голос ее зазвучал мягче. – Понимаю, вам предстоит принять непростое решение, но помните, на чьей вы стороне. Какова ваша цель – исполнить долг или выгородить клиента брата? А как насчет несчастных жертв?

Сэм поднял голову.

– Значит, вы только за этим меня позвали?

– Не пойму, к чему вы клоните.

– Думал, хотите пригласить меня в команду. Уже приготовился перейти в ваш отдел.

– Значит, вы этого хотите?

– Всегда мечтал. Но не такой ценой.

Эванс снова откинулась на спинку вертящегося кресла. Внимательно прищурившись, выдержала паузу и наконец произнесла:

– В расследовании вы можете участвовать только неофициально.

– Это еще почему?

– Судите сами. Что, если Ронни Бэгли признают невиновным и все узнают, что в деле принимал участие брат защитника? Представьте, какой скандал начнется.

– И в каком же качестве я буду выступать?

– Просто в качестве добросовестного полицейского, который сразу докладывает куда следует, когда узнает что-то важное. – Инспектор Эванс достала из верхнего кармана жакета маленькую серебряную визитницу, открыла, вынула карточку и протянула Сэму: – Звоните по любому поводу, даже если Джо Паркер упомянет имя Бэгли мимоходом. Запоминайте каждое слово.

Сэм повертел визитку в руке.

– А если откажусь?

– Ваше право, но тогда испортите репутацию и окажетесь в черном списке. Не советую так поступать, Сэм. Подумайте о карьере.

Не веря своим ушам, потрясенный Сэм уставился на инспектора Эванс, но та ответила невозмутимым взглядом. Сэм поднялся на ноги и, пытаясь сдержать возмущение, произнес:

– Я могу идти, мэм?

– Если мы друг друга поняли – да.

Сэм кивнул:

– Поняли.

Выйдя из кабинета, он заглянул в дверь оперативного штаба. Никто не посмотрел в его сторону. Для них Сэм был чужаком. Он отвернулся и с раскрасневшимся от гнева лицом быстрыми шагами поспешил прочь. По пути Сэм хлопнул всеми попавшимися по дороге дверьми.

Глава 10

Ронни Бэгли смотрел на свои руки, продолжая потирать большим пальцем ладонь. Когда снова поднял голову, заговорил:

– Неизвестно, что с ней случилось. Как я мог ее убить, если она вполне может оказаться где-то живая и здоровая? Да, меня обвинили в убийстве, но это же еще не значит, что меня признают виновным, правда?

Джо поджал губы. В таких случаях отсутствие трупа – не помеха, однако это обстоятельство существенно затрудняет работу обвинению.

– Присяжные любят загадочные преступления, особенно убийства, – ответил Джо. – Кому не хочется поиграть в детектива и самому найти разгадку! Это вам не ограбление и не драка в пабе. Сторона обвинения считает, что убили двух человек. Если им удастся убедить присяжных, те, конечно, захотят наказать убийцу. Единственный выход – доказать, что вы не убийца, иначе приговора не избежать.

– А я-то думал, что человек считается невиновным, пока не будет доказано обратное.

– Презумпция невиновности? Ну да, такова теория, но к практике она не имеет ни малейшего отношения. Помните, присяжные – обычные люди, такие же, как мы с вами, и они не хотят, чтобы злодей ушел безнаказанным. Придется затратить много труда, чтобы вас признали невиновным. Так что рассказывайте. Начните с того дня, когда в последний раз видели Кэрри.

Ронни сделал глубокий вдох и сглотнул. Бэгли явно нервничал, но почему, Джо понять не мог – то ли воспоминания слишком болезненные, то ли он умелый притворщик, репетирующий жалобную речь перед судом. Джо оглянулся на Монику. Та сидела подавшись вперед. Еще бы, ведь это ее первое серьезное дело.

– Кэрри на меня кричала, – начал Ронни, вытирая глаза. – Она вообще часто скандалы закатывала. Квартира у нас на первом этаже, дом – развалюха, район – убогая дыра. Работа у меня была, но денег вечно не хватало. А еще Кэрри много пила, даже когда ребенок родился. Наверное, алкоголичкой была.

– Была алкоголичкой?

– В смысле?

– Вы сказали «была», в прошедшем времени. А надо было в настоящем.

– Ну, вы же поняли, – мучительно покраснев, пробормотал Ронни.

– И присяжные поймут. Прокурор про эту вашу оговорку каждые пять минут напоминать будет. И в заключительную речь ее включит, чтобы присяжные уж точно внимание обратили. Используют ваши слова как доказательство, что Кэрри и Грейс нет в живых, и вы об этом знаете. Вот так – одна крошечная деталь, неудачно построенная фраза, и вас приговаривают к пожизненному.

Ронни понимающе кивнул и продолжил:

– Сплошная ругань, с утра до вечера. Кэрри давно бы ушла, если бы не Грейс. Она меня не любила, я знаю.

– Не любит, Ронни, не любит.

Ронни поморщился.

– А вы ее любите? – спросил Джо.

– Словами не передать как. – Тут голос у Ронни задрожал. Он вытер слезы, потом продолжил: – Я ей вреда не желал… Кэрри для меня все. Красивая, веселая, и… ну, вы понимаете.

– Сколько ей лет?

– Тридцать.

– Ну-ка, расскажите поподробнее о скандалах. Почему Кэрри на вас кричала?

– В основном из-за денег. Сами знаете, как это бывает. Кэрри была… – Ронни запнулась. – Кэрри на деньгах прямо зациклена. Оформляет кредитные карты во всех банках подряд, и давай скупать всякое барахло – шмотки, туфли… Любит, чтобы на улицах все шеи сворачивали. Счета потом приходят километровые, а ведь надо еще продукты покупать, за квартиру заплатить. Вчера утром надо было за электричество плату внести, а денег нет. Тут Кэрри принялась орать, что это я виноват, на жизнь зарабатывать не умею, вот и сидим без гроша. А я не меньше других в дом приношу, но она же все пропивает! До того дошло, что с утра первым делом за бутылку хватается. Шмоток-то красивых у Кэрри полно, а сама до того опустилась – смотреть страшно.

– Похоже, вы к ней не слишком хорошо относитесь.

– В смысле?

– Вы испытываете к ней некое влечение, но как человек Кэрри вам не особо симпатична. Можно даже предположить, что вы ее ненавидите.

– Не настолько же, чтобы убить!

Джо сделал кое-какие пометки.

– Я просмотрел ваше дело, в том числе показания некого Тэрри Дэя. Он рассказал полиции о ваших ссорах. Кто этот человек?

– Наш квартирный хозяин. Живет в том же доме, только на верхнем этаже. Мерзкий тип, прямо мурашки по коже. Вечно терся перед домом и на улицу пялился. Зачем, непонятно. Ну и конечно, сразу доложил полицейским, что мы ругаемся.

– Только не называйте его мерзким типом на суде, – предупредил Джо. – Иначе вас сочтут агрессивным, а вам это не надо. Демонстрируйте святую невинность, присяжные должны решить, что произошло недоразумение.

Ронни кивнул и продолжил:

– В общем, мы поцапались, а потом я ушел на работу.

– И где вы работаете?

– Что-то вы ничего не знаете. – Ронни перевел взгляд на Монику, потом опять на Джо. – Махоуны разве не сказали?